|
|
Сайт подключен к системе Orphus. Если Вы увидели ошибку и хотите, чтобы она была устранена, выделите соответствующий фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter. | |
В. И. Ленин в своей лекции о государстве, анализируя классовую сущность государств на различных этапах исторического развития, отметил чрезвычайное разнообразие государственных форм в эпоху рабства. В рабовладельческом обществе мы имеем монархию, аристократическую республику или даже демократическую республику.1) Это многообразие форм правления зависело от конкретно-исторических условий развития данной страны, от сложившегося соотношения классовых сил, а также от внешней обстановки. Однако, указывает В. И. Ленин, возникновение в древности различных форм государства: монархии и республик аристократической и демократической, — не уничтожает классовой сущности рабовладельческого государства как государства рабовладельцев для подчинения рабов.
Особенностью рабовладельческого государства являлось то, что при его помощи осуществлялось внеэкономическое принуждение большинства (рабов) в интересах меньшинства (рабовладельцев), «...античное государство было, прежде всего, государством рабовладельцев для подавления рабов».2)
О том, как выполнялась внутренняя функция Македонского государства экономически и политически господствующим классом, могут свидетельствовать важнейшие реформы, которые были проведены в интересах этого класса и образовали целую эпоху во внутреннем развитии Македонии.
Буржуазная наука не смогла дать правильного объяснения классовой сущности проводимых государством реформ, не смогла раскрыть действительного содержания проводимых государством мероприятий. Этим и объясняется тот факт, что буржуазные ученые, приписывая все реформы в Македонии только гению Филиппа, приводили в пользу этих реформ [179] «высокие слова и высокие идеи».3) В. И. Ленин в работе «Экономическое содержание народничества и критика его в книге г. Струве» подвергает резкой критике народников за их объяснение реформы развитием в «обществе» «гуманных» и «освободительных» идей. В. И. Ленин подчеркивает, что «не было в истории ни одной важной «реформы», хотя бы и носившей классовый характер, в пользу которой не приводились бы высокие слова и высокие идеи».4) Вместо высоких идей и высоких слов, произносимых буржуазными учеными в пользу той или иной реформы, В. И. Ленин требует рассмотрения действительного содержания произведенных ею перемен. В этой связи следует рассматривать реформы Филиппа, которые знаменуют собой эпоху в развитии Македонского государства.
Развивающемуся молодому Македонскому государству прежде всего потребовалась собственная военная сила. Оно не могло существовать без регулярной военной силы, без особых отрядов вооруженных людей, обеспечивающих эксплуататорское господство класса, проводившего силою оружия свою политику внутри и вне страны.5)
Первобытнообщинный строй, как известно, обусловил характер боевой организации македонян наиболее древнего периода. Это было время, когда все боеспособные члены племени выходили на войну с оружием в руках и когда собственно военной организации еще не существовало. Во время непосредственной опасности вооружались не только македоняне, но и иностранцы, жившие в Македонии. Фукидид указывает, что во время Пелопоннесской войны «Пердикка вел за собой войско подвластных ему македонян, а также гоплитов из эллинов, живших в Македонии».6)
Разложение первобытнообщинного строя характеризовалось созданием у македонских племен военной организации, находившейся уже в руках вождей — представителей растущей племенной знати.
Архелай и Пердикка сделали серьезную попытку создания сильной постоянной армии. Но эта попытка полностью успехом не увенчалась: в стране еще не были созданы экономические предпосылки для организации регулярного войска.
Указывая на большую зависимость армии от экономических условий, Ф. Энгельс подчеркивал, что вооружение армии, ее состав, организация, тактика и стратегия зависят, прежде всего, от достигнутой в данный момент ступени производства и от средств сообщения.7) [180]
История военного искусства Македонского государства является наглядным доказательством важнейшего положения марксизма о том, что организация армии и способы борьбы, а вместе с ними победа и поражение зависят, в конечном счете, от экономических условий, от свойств людей и оружия, от качества и количества населения и от развития техники.8) Через людской состав армии, через вооружение и боевую технику осуществляется влияние развития производства и производственных отношений на состояние и развитие военного искусства.
Человек и оружие непосредственно определяют организацию армии и способы ведения войны и боя. Стало быть, для того, чтобы выяснить причины изменения тактических, стратегических и организационных форм армии, нужно изучить историю развития человека и оружия, качество и количество населения, развитие техники.
Следует отметить, что все организационные, тактические и стратегические формы армии не могли быть созданы полководцами, как бы гениальны они ни были. Их выдвигала сама жизнь, социально-экономические условия того или иного исторического периода. Гениальные полководцы, правильно поняв современные им условия, подмечая возникшие новые формы войны и боя, лишь «приспособляли способ борьбы к новому оружию и новым бойцам».9)
Буржуазная историография, идеализируя Филиппа, приписывает только ему все организационные, тактические и стратегические нововведения в военном деле македонян без достаточного учета изменений в производстве, без выяснения качества оружия и состава армии. Тарн, Момильяно, Парибени и многие другие не были в состоянии выяснить социальной природы македонской армии и условий ее рождения. Этому вопросу не отводится должного места и в военно-политической литературе.10)
Прежде чем выяснить социальную сущность македонской армии, необходимо посмотреть, что она представляла собой [181] с точки зрения военной, какие преимущества она имела перед армиями, существовавшими в рабовладельческом обществе.
Диодор, не вдаваясь в подробности социально-экономического порядка, называет Филиппа первым создателем македонской фаланги.
Известно, что преобразования, которые были сделаны в конце IV века в военном деле, привели к созданию единой профессиональной армии, какой в то время не имело ни одно государство. Такой переворот в военном деле был возможен при наличии определенного уровня производства, техники, оружия и нового качества солдат. Филиппу удалось лишь оформить то, что уже было подготовлено общественно-экономическими условиями предыдущего периода.
Что из себя представляли армии до возникновения македонской фаланги?
В рабовладельческих государствах Древнего Востока, в силу примитивных форм ведения хозяйства, невысокого уровня развития производства вообще и производства оружия в частности, армии по своим организационным, тактическим и стратегическим формам были довольно примитивны.
В древней Греции при более высоком уровне рабовладельческого производства изменяется состав армии, совершенствуется вооружение, вводятся новые приемы боя, появляется первая тактическая форма — фаланга. Фаланга была первым боевым порядком, окончательно оформившимся в войнах греческих рабовладельческих государств.
Из всех греческих армий наиболее четкую организацию имела спартанская армия.
С самого начала главную силу спартанского войска составляли спартиаты. Они делились на пять общин («комой»), из которых каждая выставляла один отряд («лохос»). Над каждым лохом начальствовал лохаг («лохагос»). Командирами отдельных частей лоха были полемархи.11) Количество воинов в каждом лохе определялось эфорами и зависело от числа членов общины и от обстоятельств военного времени. В среднем число воинов в каждом лохе было около одной тысячи человек. Вооружение воинов составляли: медный щит, шлем и панцирь, длинное копье, короткий меч. Воины носили красную одежду.12)
Со временем спартанское войско было преобразовано и усовершенствовано. Это преобразование было полностью завершено уже к V веку, на что указывает Ксенофонт.13) С этих пор население, способное носить оружие, делилось на шесть [182] мор. Численность моры колебалась от одной до двух тысяч человек. Каждая мора состояла из четырех лохов, лох — из двух пентекостий, пентекостия — из двух эномотий. Таким образом, каждая мора, управляемая полемархом, имела четыре лоха, руководимые лохагами, восемь пентекостий под руководством пятидесятников и шестнадцать эномотий под началом эномотархов.
Основой армии спартанцев являлись гоплиты. Конницы в настоящем смысле этого слова у них не было. Первое упоминание о спартанской коннице относится к 424 году. Фукидид, описывая положение Спартанского государства после победы афинян у Пилоса, указывает, что лакедемоняне, встревоженные надвигающейся опасностью войны после потери Пилоса и Киферы, выставили против обыкновения отряд из четырехсот человек конницы и стрелков.14)Спартанская конница оставалась по численности незначительной и впоследствии, когда каждой море пехоты была придана мора конницы под начальством гиппармоста.15)
В спартанском войске существовал кроме того отряд отборных воинов. Такой отряд занимал отдельное место около царя, сражался на левом фланге и часто своими действиями решал победу.16)
Был в войске и отборный отряд из 300 юношей — царских телохранителей.17)
Историки отмечают неоднородность социального состава спартанского войска. Малочисленность полноправных граждан Спарты заставляла спартанцев использовать в армии париэков, а в исключительных случаях даже илотов.18)
Таким образом, у спартанцев мы видим первое организационное расчленение армии. Но подразделения ее не являлись еще тактическими единицами, поэтому в бою они не могли действовать самостоятельно. Тактической единицей спартанской армии, как и афинской, являлась фаланга.
Итак, ко времени организации македонской армии в греческих государствах уже сложилась греческая армия, все [183] время совершенствовавшаяся и имевшая достаточный боевой опыт. Однако использовать эти достижения в Македонии до середины IV века оказалось невозможным, т. к. члены племени не составляли того качества населения, которое необходимо, по словам Энгельса, для постоянной армии. Слабое производство вооружения также мешало выработке новой стратегии и тактики македонской армии. Дело изменилось к середине IV века в связи с дальнейшим развитием производства, ростом ремесла, дальнейшим овладением процессом обработки металлов. Именно в это время Филипп мог использовать в своей стране все предшествующие военные нововведения, особенно идеи Эпаминонда о новой тактике, понять положительные стороны и недостатки этих нововведений и учесть их при организации вооруженных сил македонского государства.
Ф. Энгельс указывал, что «усовершенствования, введенные Ификратом и Эпаминондом, подверглись дальнейшему развитию, когда Македония получила гегемонию над эллинской расой и повела ее против Персии».19) И действительно, способ ведения войны и боя македонской армией базировался на военном искусстве греков и представлял дальнейшее развитие и усовершенствование последнего.
В отличие от греческих милиционных и наемных армий в Македонии была создана постоянная регулярная армия, в составе которой первое место занимала знаменитая македонская фаланга тяжелой пехоты. Эта армия отличалась правильной соразмерностью состава всех родов войск, различных по вооружению и по образу действий.
В основном македоняне имели два рода войск: пехоту и конницу. Образование этих родов войск было результатом нового состава армии, появления нового оружия, а также совершенствования средств и способов борьбы. Пехота македонской армии делилась на тяжелую, среднюю и легкую. В свою очередь, тяжелая пехота состояла: 1) из трех тысяч педзетеров, выставляемых шестью округами Македонии и разделенных на столько же частей, каждая по 500 человек; 2) из гипаспистов, составлявших пешую дружину царских телохранителей; 3) из македонской фаланги, являвшейся главной частью армии.
Средняя пехота, служившая преимущественно связью между тяжелой фалангой и конницей, состояла: 1) из аргираспидов или среброщитников, тоже царских телохранителей, [184] но вооруженных легкими шитами, покрытыми серебряными листами, и 2) из пелтастов. Место пелтастов в бою зависело от обстоятельств. Они всегда сражались врассыпную и находились то впереди, то позади, то на флангах. Главнейшей их обязанностью была аванпостная служба, занятие лесов, гор, засад; они должны были начинать битву, преследовать вместе с конницей неприятеля, прикрывать отступление собственной армии.
Легкая пехота состояла из фракийских, пеонийских, иллирийских и других стрелков и пращников. Что касается конницы, то она в македонской армии выступает уже в виде стройно организованного целого, в качестве самостоятельной тактической единицы. Ее задача заключалась не только в том, чтобы прикрывать фланги пехоты, как в Афинах и Спарте, но и в том, чтобы наносить главный удар.
Как род войск, конница была впервые создана в Македонии. Она делилась, как и пехота, на тяжелую, среднюю и легкую.
Тяжелая часть конницы состояла из этеров, близких к царю людей, разделенных на 8 илов (эскадронов). Ее средняя часть состояла из диммахов, равных пелтастам пехоты, сражавшихся в конном и пешем строю, и, наконец, легкая часть — из македонских, фессалийских, пеонийских и фракийских легких всадников.
Вооружение этих родов войск было более совершенным, чем греческое. Так, тяжелая пехота имела на вооружении сариссу, мечи и большие щиты. Тяжелая конница была вооружена мечами, щитами и длинными копьями. Все остальные виды войск имели легкие латы, щиты, мечи и копья. В тяжелой коннице и лошади, и всадники покрывались чешуйчатыми латами.20)
Основу македонской армии составляла фаланга, изобретенная греками и усовершенствованная Филиппом и Александром. Она состояла из 16—18 тысяч бойцов.21) Основными боевыми единицами фаланги являлись лох, синтагма, малая фаланга. Все прочие подразделения получались путем соединения этих единиц.
Если сравнить организационные формы спартанской армии с армией македонской, то сразу увидим преимущество последней.
Хотя строй и образ действий македонской армии в основном остались греческими, но она была все же значительно усовершенствована в смысле точного распределения функций [185] между различными родами войск. Так, тяжелая и средняя пехота наступала на врага мелкими, друг друга поддерживающими частями; конница производила нападение с огромной быстротой, а легкие конные и пешие войска, сражавшиеся в бою врассыпную, действовали метательным оружием в промежутках между мелкими частями пехоты и конницы. «В спаянности отдельных частей была органическая сила македонского войска».22)
Важное значение военной реформы в македонской армии имело именно то, что в ней были органически соединены разные виды оружия. В этом отношении поучительны сражения Александра, в которых разные виды оружия и войск действовали комбинированным путем и служили одной общей цели. Филипп, располагавший прекрасной конницей, часто использовал последнюю для нанесения главного удара. Эту тактику Филипп применил еще в 359 г., в первом сражении с иллирийцами, и в Фессалии — в 353 году.23) Кацаров объясняет это тем, что фаланга на первых порах была недостаточно обучена.24) Объяснение Кацарова лишний раз подчеркивает тот факт, что пехота в Македонии появилась значительно позже конницы.
В отличие от греческой, македонская фаланга была построена теснее, а сариссы позволяли одновременно пустить, в действие силу ряда шеренг. Сарисса — типичное оружие македонского войска.25)
Тесно сомкнутое тактическое, непрерывно линейное построение фаланги, вооруженной пиками, являлось мощным тараном, своим напором сметавшим всё на своем пути. Македонская фаланга показала страшную ударную силу. Она долгое время считалась непобедимой, пока не была вытеснена более совершенным строем — римским легионом.26)
Однако вся эта фаланговая система страдала крупными недостатками. Она выявила полное отсутствие маневренности и уязвимость флангов, ей не хватало гибкости. Энгельс, изучив сущность македонской фаланги, ярко характеризует [186] недостатки фаланговой системы. Он указывает, что, если сражение разыгрывалось не на ровной и открытой местности, эти длинные и глубокие линии не могли передвигаться в порядке и с точностью. Каждое встречное препятствие заставляло фалангу строиться в колонну, но в этом построении она не была пригодна к действию. Кроме того, фаланга не имела второй линии или резерва. Поэтому, если ей и приходилось встречаться с армией, подразделенной на более мелкие части, приспособленной к обходу местных препятствий без нарушения своего боевого порядка и построенной в несколько линий, поддерживающих одна другую, фаланга оказывалась беспомощной на неровной местности, где новый противник ее уничтожал.27)
Таким образом, фаланга была сильна только на ровном месте, где все ее части были связаны между собой. Там она могла противостоять нападению неприятеля и опрокидывать его тяжестью своего натиска. В таких случаях почти невозможно было преодолеть эту сомкнутую массу, покрытую железом и защищенную рядами сарисс. «Пока фаланга сохраняет присущие ей особенности и свойства, — говорит Полибий, — нет силы, которая могла бы сопротивляться ей с фронта или устоять против натиска ее».28) Но как только фаланга приводится в расстройство условиями местности, продолжительным движением или действиями неприятеля, все ее преимущества исчезают. При ломке строя образуются интервалы, куда без труда мог проникнуть неприятель и совершенно нарушить построение. Крайняя неповоротливость и беспомощность во время расстройства ее рядов особенно ощущается, когда нужно вести рукопашный бой. Македонский фалангит не мог применять свое оружие в одиночку, в рукопашной схватке. Само построение и боевой порядок фаланги уничтожали возможность собственной инициативы каждого бойца в бою.29) Большим недостатком оказывалось отсутствие у фаланги резервов. Во время ее расстройства задние шеренги приходят в замешательство вместе с передними. В таких случаях не представляется возможным с поспешностью собрать их для использования на тех пунктах, где подкрепление становилось необходимым. Длинная сарисса первых двух рядов могла нанести только прямой удар вперед. Остальные шеренги, стесненные в узком пространстве, не только не имели возможности проявить свою активность, но и не были в состоянии видеть, что происходит впереди их. Когда неприятель преодолевал первые два ряда сарисс, действие фаланги сводилось на нет.30) [187]
Как сильная, так и слабая стороны македонской фаланги хорошо подмечены Плутархом в биографии Тита Фламинина. «Фалангу можно было сравнить с животным, — писал он, — которое нельзя одолеть, пока его тело составляет одно целое, пока щиты его солдат плотно сомкнуты один с другим, но стоит ей разорваться, солдаты ее перестают быть страшными поодиночке как вследствие своего вооружения, так и потому, что каждый силен скорее в соединении с другим, нежели сам по себе».
Так возникла новая македонская техника военного строя, которая, несмотря на свои недостатки, являлась одним из важных факторов будущих побед македонского оружия. Организационные формы македонской армии соответствовали стратегическим и тактическим формам, которые, как известно, вырабатывались в зависимости от свойства людей и оружия.
Выяснение вопроса об изменении состава армии и развитии вооружения раскроет нам сущность не только военной стороны реформы, но и социального ее значения.
Создание македонской армии имело, несомненно, не только военное, но и политическое значение. В первую очередь она изменила в войске удельный вес различных групп македонского общества. Это особенно ярко проявилось в комплектовании македонской армии.
Македонская армия комплектовалась преимущественно из знати и крестьянства. Из знати составлялась тяжелая кавалерия — катафракты. Этот род кавалерии — катафракты — пользовался, пишет Энгельс, большим вниманием Филиппа и Александра.31) Эта закованная в броню македонская знать богатела за счет военной добычи, была связана с царем узами боевого товарищества и представляла грозную силу. В сражениях она играла роль ударного кулака. Легкая конница вербовалась из подчиненных македонскому царю варваров. Кроме них, существовал и постоянный конный отряд лучников (акробалистов).
Службу в тяжелой пехоте несло македонское крестьянство.32) Такая организация армии имела, кроме важного военного значения, большой социально-политический смысл. Он заключался в ограничении власти родоплеменных элементов, выступавших против молодого Македонского государства. Вожди отдельных племен, стоявшие раньше во главе своих военных ополчений, представляли опасность для возникающего государства. Необходимо было вырвать из их рук военную власть и подчинить ее интересам государства. До середины [188] IV века выполнить эту задачу цари Нижней Македонии еще не могли. Они вынуждены были делить со знатью власть, делать ей большие уступки. Сейчас, при организации македонской армии, опасность со стороны родоплеменных элементов уже учитывалась. Доступ в армию широких крестьянских масс македонян, не имевших до этого ни военной, ни политической значимости, изменил положение знати. Последняя попадала в зависимость от царя и уже не могла играть самостоятельной политической роли. Правда, более богатая часть знати жила при дворе, находилась в свите царя, входила с ним в близкие отношения. Из этой знати царь избирал своих командиров и чиновников, которым поручал выполнение важных задач. Из знатных македонян готовились также пажи. Однако прежнего значения знать уже не имела. Внешним выражением ограничения власти знати было перенесение на пехоту почетного титула «гетайрой», применявшегося раньше только по отношению к узкому кругу аристократической конницы. Так, в эпоху Александра мы неоднократно встречаем термин «педзетайрой», который был присвоен тяжелой пехоте.33) Об этом термине Демосфен упоминает во второй олинфской речи, следовательно, он был связан с реформой Филиппа.34)
Об уничтожении партикуляризма отдельных областей и прежней власти знати свидетельствует также порядок комплектования войск.
Области отдельных племен были разбиты на наборные округа.35) Эти округа должны отвечать за набор войска, служить целям общего управления. Так, мы встречаем отдельные войска, названные по имени линкестов, орестов, элимейцев, тимфейцев, зордейцев.36) Встречаются также наборные округа по территориальному принципу, например: Антемунт, Боттиэйя, или по городам: Пелла, Амфиполь, Пидна, Эги, Алор, Бероя.37) Такое территориальное деление в комплектовании армии являлось отражением деления граждан по территориальному принципу, а это и есть отличительная черта государства. [189]
В то время как в греческих государствах, особенно в Афинах, в этот период военное руководство было отделено от политического, вследствие чего неизбежны разногласия между стратегами и политиками, пагубно действующие на интересы государства, Македонская монархия располагала военной силой и могла бесконтрольно пользоваться ею для достижения политических целей. Таким образом, изменение состава армии и развитие вооружения привели к новой организации армии и к изменению способов ведения войны и боя.
Македонская армия не только изменилась качественно, но и быстро выросла количественно. За короткое время её численность увеличилась втрое.38)
Рис. 29 (в
книге -26). Монеты Филиппа II. [190]
Наряду с завершением организации постоянной регулярной армии, усовершенствованием македонской фаланги путем соединения различных видов войск и улучшения технического оснащения ее, начал создаваться македонский флот, численность которого при Филиппе достигла 160 триер. Македонские горы и Пангейская область, как это видно из договора Аминты с халкидцами, давали в изобилии материал для сооружения кораблей.39)
Создание мощной военной организации способствовало политическому объединению страны, уничтожению самостоятельности племенных центров, укреплению единой монархической власти.
Немаловажное значение в укреплении единства страны имело также установление единой монетной системы.
После того, как Филипп II овладел Пангейской областью и богатыми золотыми рудниками в Пангее, он стал интенсивно обрабатывать эти рудники, откуда, по свидетельству Диодора, Македония стала получать годовой доход больше
Рис. 29а (в
книге - 26а). Монеты Филиппа II. [191]
чем в 1000 талантов.40) Овладение Македонией различными районами месторождений золота дало возможность включить их разработку в систему государственного хозяйства и организовать усиленную эксплуатацию рабской силы.41) Большие доходы от рудников не могли не способствовать экономическому и политическому росту Македонского государства.
С этого времени стало возможным чеканить золотые монеты (статеры) в большом количестве.42) Благодаря массовой чеканке золотых монет Филипп ввел единство в монетную систему и успешно противопоставил ее конкурирующим персидским дарикам, бывшим в то время в обиходе в восточной части Средиземного моря.43) До Филиппа II золотая монета в Греции была редкостью, но, когда Филипп захватил важные золотые запасы севера, македонские золотые деньги сделались до того распространенными, что слова «Филиппэйой» и «Александрэйой» служили их нарицательными именами.
Захватив Пангейскую область и Струмскую долину, которая в древности славилась своим плодородием и минеральными богатствами, завершив унификацию монетной системы, Филипп начал чеканить серебряные, а затем и бронзовые монеты. Серебряную монету Филипп чеканил по родосской системе, чтобы подчеркнуть антиафинский характер своей монетной системы. Как известно, родосская серебряная монета боролась с афинской, и то, что основной серебряной единицей в Македонии становится родосская серебряная драхма, говорит о том, что Филипп намеревался использовать родосскую валюту для борьбы с Афинами.44)
Установление единообразия в организации монетного дела имело не только большое значение для развития торговли, но и для усиления политического престижа Македонии. Расцвет македонского монетного дела в известной мере помог укрепить экономическое и политическое влияние [192] македонского государства далеко за пределами самой Македонии. В этом отношении она выступила достойной соперницей не только Персии, но и греческих государств, в первую очередь Афин.
О долговечности монетной системы Филиппа свидетельствует то обстоятельство, что она циркулировала в Македонии и в соседних с нею областях до начала императорской эпохи.45)
Впоследствии на эти денежные средства Филипп получил возможность набрать наемников, еще больше укрепить свою военную организацию и расширить свое политическое влияние в Греции.46) Сделавшись крупной финансовой силой после овладения богатыми пангейскими золотыми и серебряными рудниками, Македония стала идти к своему расцвету в области развития экономики, торговли и городской жизни более быстрыми шагами.47)
Основными занятиями македонян в это время оставались: земледелие, скотоводство и ремесло. Наряду с развитием горного дела, интенсивно продолжали развиваться такие, промыслы, как лесопиление и смолокурение.48)
Мы почти не имеем сведений о том, какие размеры приняло в Македонии рабство. Как указывает А. И. Тюменев, косвенным показателем возросшего удельного веса рабского труда может служить та роль, какую с этого времени начинают играть в жизни страны золотые и серебряные рудники Пангея.49)
Позднейшее завоевание Греции, Халкидики, Херсонеса Фракийского расширило торговые связи Македонки не только внутри страны, но и далеко за ее пределами. В частности, в результате успешной войны с Афинами и овладения Херсонесом Фракийским Македония стала контролировать всю понтийскую торговлю. Что касается развития торговли внутри страны, то об этом говорят, правда, недостаточные, сведения о хозяйственной жизни многих македонских городов, [193] как, например: Эги, Пелла, Амфиполь, Беройя, Аполлония, Филиппы, Мефона, Алорос и др.
Таким образом, все внутренние реформы, проведенные в Македонии в середине IV века, отражали стремление господствующего класса укрепить свою власть. Личная инициатива Филиппа в этих мероприятиях, как справедливо указывает С. И. Ковалев, какую бы важную роль она ни играла в изображении нашей традиции, является второстепенной.50) Филипп был только выразителем тех социально-политических процессов, которые происходили в Македонии и выражали стремление молодого македонского государства к упрочению своих экономических и политических позиций.
Внутренняя политика Македонского государства определила внешнюю его политику, также проводившуюся в интересах господствующего класса. Сложение Македонского государства неизбежно направило политику этого государства на путь завоеваний, являвшихся средством укрепления и расширения господства эксплуататоров, а также грабежа других народов.
Марксизм-ленинизм учит, что война по своей сущности есть продолжение политики того или иного класса насильственными средствами. Война, как продолжение политики средствами насилия, может быть понята при выяснении классовой сущности самой политики, в которой находят свое выражение коренные экономические интересы классов, их различное положение в процессе производства. Ввиду того, что политика теснейшим образом связана с экономикой и определяется ею, характер той или иной войны обусловливается экономическим строем общества на данном этапе его развития. Поэтому нельзя рассматривать войны вообще, без учета их характера и конкретно-исторических условий, в которых они возникают и протекают. «Войны, — говорил В. И. Ленин, — вещь архипестрая, разнообразная, сложная. С общим шаблоном подходить нельзя».51)
Захватнические войны, которые вели рабовладельческие государства, были основными источниками приобретения рабов. Причины войн для захвата новых земель и рабов крылись в самом рабовладельческом обществе, которое, вследствие низкого уровня развития призводительных сил, постоянно должно было расширять свою территорию, территорию своего господствующего класса за счет территории других государств и пополнять количество рабов. Война есть основной [194] источник рабочей силы во всем рабовладельческом обществе.
Древние авторы в своих сочинениях: Диодор в XVI книге, Юстин в VII и IX книгах, Фронтин в I-IV книгах — оставили нам достаточно материала для характеристики внешней политики Македонского государства. Отличающиеся друг от друга в частностях, эти источники почти не расходятся в изложении основных вопросов македонских завоеваний. Из них мы узнаем об основных причинах, вызвавших эти македонские завоевания.
Следует учесть тот факт, что в середине IV в. Македонское государство находилось в очень сложной международной обстановке. Оно не имело выхода к морю, граничило с целым рядом воинственных племен с суши, вторым Афинским морским союзом — с моря. Афины не давали Македонии выхода к морю, Амфиполь, лежавший у Стримона, закрывал от нее большую полосу берега Фракийского и Эгейского морей; сильно укрепленный Олинф на Халкидском полуострове мешал продвижению македонских рабовладельцев на юг. Ко всему этому границы Македонского государства на западе и на северо-западе были уязвимы вследствие постоянных нападений на них со стороны соседних племен Пеонии и Иллирии.
Таким образом, вся береговая линия была отрезана от Македонского государства, вследствие чего оно не имело выхода к морю. Это задерживало хозяйственное развитие страны. В интересах Македонского государства было уничтожить власть афинян, Амфиполя и Олинфа и тем самым расширить сферу своего влияния на греческие государства. Но выполнить эту задачу было не так легко. Афины, Амфиполь и Олинф, вместе взятые, были чрезвычайно опасными противниками, поэтому, чтобы разбить их, необходимо было не давать им соединиться. Для решения этой задачи были пущены в ход, кроме меча, также разные дипломатические средства.
Расширение своей территории Македонское государство начало за счет соседних племен — Пеонии и Иллирии. Хорошо вооруженное македонское войско прежде всего обрушилось против северных соседей. Диодор указывает, что Филипп, услышав о смерти царя пеонийцев, нашел время удобным для нападения на них. Он вступил в их владения, победил их в сражении и принудил к повиновению. Вслед за этим Филипп выступил против иллирийцев, царем которых был Бардилл.52) Сражению предшествовали дипломатические переговоры между противниками, во время которых Бардилл предложил Филиппу мир на основе статус кво. По этому [195]
Рис. 30 (в
книге - 27). Карта Македонии. [196]
предложению обе стороны должны были удержать за собой те города, которые тогда находились в руках каждого. Филипп не принял этого предложения. Он потребовал, чтобы иллирийцы оставили все города, принадлежавшие македонянам. Как известно, иллирийцы в продолжение многих лет выступали в качестве союзников горномакедонских племен в их борьбе против возникшего молодого Македонского государства. Требование Филиппа возвратить ему македонские города исходило не только из стремления расширить территорию государства за счет северо-западных земель, но и из желания ликвидировать те оппозиционные силы, которыми, в частности, питались иллирийцы в их борьбе против возросшего могущества Македонии. Выполнить требование Филиппа иллирийцы не могли, так как им пришлось бы отказаться от важных и жизненно необходимых для них земельных приобретений. Дипломатические переговоры иллирийцев с Филиппом успеха не имели, и дело дошло до сражения, окончившегося победой македонян.53) Следствием этой победы было то, что иллирийцы вынуждены были, очистив все македонские города, отдать Филиппу целую область восточнее Охридского озера.54) Таким образом, с 358 года Охридское озеро стало границей между Иллирией и Македонией.55)
После победоносной борьбы со своими соседями на северо-западе македонский царь приступил к расширению территории за счет захвата греческих городов македоно-фракийского берега. В первую очередь он был заинтересован в присоединении к Македонии Амфиполя. Для Филиппа этот город был важнейшим объектом. Положение Амфиполя у устья Стримона очень благоприятствовало торговле; он имел значение в качестве стратегического пункта. Амфиполь был одним из крупных пунктов в транзитной торговле с Черным морем, городом-портом всего фракийского района. Немаловажным было и присоединение к Македонии богатств этого города и его окрестностей. Особое значение имели разработка множества рудников, производство вина и оливкового масла.56) Однако завоевать этот город было очень трудно. С одной стороны, сами жители Амфиполя, как утверждает Диодор, настроенные враждебно по отношению к Македонии, были готовы дать отпор захватчикам.57) С другой стороны, Амфиполь имел экономические связи с рядом греческих государств, в первую очередь с Афинами. Захват Амфиполя [197] мог бы вызвать непосредственную войну с греческими государствами, но это пока не входило в планы македонского царя. Поэтому последний использует все свое дипломатическое искусство для того, чтобы найти пути примирения с Афинами. С этой целью плененных еще со времен Аргея афинян он отпустил без выкупа и наградил дарами. Кроме того, он отправил письмо в Афины, в котором отказывался от Амфиполя, предложил мир и изъявил готовность поддерживать с афинянами дружественные отношения и заключить с ними союз.58) Несмотря на уговоры амфиполитов и олинфийцев, понявших грозящую им опасность от усиления Македонии, Афины не только дали согласие Филиппу, но вместо борьбы с последним отправили полководца Хареса к Геллеспонту для ведения войны с фракийским царем Керсоблептом. В этом Афины проявили явную беспечность, которую поддерживали приверженцы македонской ориентации, уже появившиеся в греческих городах.
Как известно, Амфиполь не состоял членом Афинского морского союза, был независим и часто занимал враждебную Афинам позицию. Подчинить город силой афиняне, ослабленные союзнической войной, шатким положением дел на Геллеспонте и войной с Персией, не могли. Они поверили Филиппу, который клятвенно обещал завоевать для них Амфиполь взамен Пидны, не поняв того очевидного факта, что македонский царь не пойдет в интересах афинян на столь трудное дело — завоевание города, лежащего в самом близком с ним соседстве.
Между тем, получив согласие афинян, Филипп перешел к решительным действиям. После победы над пеонийцами и иллирийцами в 357 г. он стянул к Амфиполю свои войска и технику. По свидетельству Диодора, Филипп взял город приступом, наказал своих противников и превратил эту местность в один из своих важных стратегических пунктов на Фракийском берегу.59)
Со взятием Амфиполя береговая линия для Македонии была открыта. За Амфиполем Филипп занял Пидну (357—356 гг.), вторую важнейшую линию берега Фермейского залива. Чтобы изолировать Олинф, он заключил с ним союз, обещая отдать олинфянам Потидею, которую, как указывает Диодор, они очень желали иметь.60) Олинф, стоявший во главе Халкидского союза, имел большое значение и мог быть для Македонии очень опасен, если бы он объединился с Афинами. Различными дипломатическими средствами Филиппу удалось склонить олинфян на свою сторону, заключить с ними договор, по которому обе стороны обязались не заключать [198] отдельно мира с Афинами.61) Вскоре пала Потидея. Филипп заключил союз с афинскими клерухами в Потидее, отпустил их без выкупа, остальных жителей продал в рабство, а город передал Олинфу.62) Не объявив прямо войны Афинам, Филипп подрывал их мощь, сея раздоры среди афинских союзников. В то время, когда афинский стратег Харес готовился выступить против Македонии, афинские союзники Хиос, Родос, Кос отпали от Афин и заключили союз с Мавзолом Карийским и с Византием. Афинам предстояло привести к покорности своих отпавших союзников. Это обстоятельство ослабляло силы Афин и исключало возможность ведения энергичной борьбы с Македонией.
Таким образом, Афины, не начав войны, оказались лишенными своих основных союзников. Афиняне, особенно демократические элементы, проводили собрания, принимали решения против Филиппа, но не проводили их в жизнь. Благодаря этому Филипп сумел не только удержать завоеванные области, но и расширить свои завоевания во Фракии с определенной целью захвата богатых золотыми россыпями Кренид.63)
В 356 году он укрепляет область Кренид, основывает новую крепость и называет ее своим именем — «Филиппы».64)
Усиление власти Филиппа в Пангейской области вызвало тревогу у его соседей, особенно у фракийского царя Кетрипора, владевшего Западной Фракией. Соседи Македонии поняли опасность для себя от возвышения Македонского государства и решили заключить против него союз.65) Из истории [199] Диодора мы узнаем, что Филипп своими энергичными и смелыми действиями сумел разъединить союзников и принудить их покориться раньше, чем они приготовились к сопротивлению.66) Иллирийцы, разбитые Парменионом в большом сражении, так же, как и пеонийцы, должны были признать над собою верховную власть Филиппа. Кроме того, используя распри сильного эпирского племени с иллирийцами, Филипп заручился дружбой Аррида и упрочил свое влияние в Эпире, закрепив его династическим браком с племянницей Аррида Олимпиадой.
В последующие годы к Македонии перешли расположенные на Фракийском берегу греческие города: Абдера, Маронея, Мефона. С падением последней весь берег, за исключением халкидских городов, стал подвластен Македонскому государству. Эти завоевания способствовали расширению экономических интересов Македонии, в первую очередь, вовлечению ее в круг греческой торговли.
В интересах македонских рабовладельцев, пытавшихся стать главной силой в восточной половине Средиземного моря, Филипп стремился расширить свою власть над Грецией, ослабленной междоусобными войнами и социально-экономическим кризисом. Для достижения этой цели македонский царь пользовался распрями греческих городов, борьбой партий и течений, войнами соседей. Политическая обстановка в Греции благоприятствовала захватнической политике Македонского государства.
Удобным поводом для вмешательства в греческие дела послужила так называемая Священная война (355—346 гг.), Священные войны по существу никогда не имели религиозного характера, они вызывались социально-экономическими причинами. В частности, в этой третьей священной войне на территории Дельфийского храма столкнулись политические интересы двух государств: Фив и Фокиды.67)
Известно, что Фивы, вследствие блестящих побед Эпаминонда, в свое время получили гегемонию над Средней и Северной Грецией и стремились к гегемонии над всей Грецией. Однако, ни экономических, ни военных, ни моральных сил для достижения этой цели у Фив не было. Мантинея явилась известным рубежом военных успехов Фив. После нее престиж [200] Фив начинает падать. Бывшие союзники Фив стали проявлять непокорность и стремились уничтожить фиванское могущество. В частности, непокорность Фокиды проявилась в том, что она еще перед битвой при Мантинее отказала Фивам в военной помощи. Для Фив это был опасный сигнал о шаткости его положения, и, чтобы предупредить события, Фивы решили обвинить фокидцев в святотатстве, использовав для этого свою ведущую роль в амфиктионийском собрании. Фокидцы, обвиненные в неправильном использовании храмовых земель, были по настоянию Фив на собрании амфиктионов приговорены к уплате большого штрафа, а в случае неуплаты его — к изгнанию и к конфискации их земель в пользу храма.68) Этот приговор мог очень тяжело отразиться на хозяйственном положении фокидцев, вследствие чего они отказались подчиниться постановлению дельфийской амфиктионии и решили защищать свои права на поле сражения. Во главе военной партии стал Ономарх со своим деятельным товарищем Филомелом.69) Последний добился свидания с царем Архидамом и убедил его в интересах Спарты участвовать против Фив на стороне Фокиды.70)
Спарта имела много причин для выступления против Фив; фиванцы своими победами ослабили Спарту, добились отпадения от нее Мессении, неоднократно вторгались в Пелопоннес и Лаконию. Эти факты, особенно отпадение от спартанской территории плодородной области Мессении, не могли не отразиться на экономическом состоянии Спарты, на углублении внутреннего ее кризиса. Ослабление Фив и уничтожение влияния фиванцев в Греции было желательным для Спарты. Поэтому царь Архидам пошел навстречу Филомелу и обещал ему поддержку и помощь в борьбе.
В это время, под предводительством своих храбрых полководцев, фокидское народное собрание решило оказать вооруженное сопротивление унизительным требованиям Фив.71)
Филомел, которого Диодор называет человеком смелым и беззаконным, быстро вооружил народ и после кратковременной битвы в 356 г. захватил Дельфы, уничтожил позорные [201] решения амфиктионии и заставил Пифию служить новым хозяевам.72)
После захвата дельфийского храма фиванцы устроили в Фермопилах собрание амфиктионов, которое призвало всех к борьбе за священные Дельфы. Фивы пытались придать этой борьбе религиозный характер, но коалиции, создавшиеся вокруг Фив и Фокиды, не имели религиозного характера, а являлись результатом определенного в то время соотношения сил в Греции.73)
В то время Филомел на деньги, взятые под видом займа, набирал большую наемническую армию, увеличил ей жалованье и превратил храм в крепость.74)
Фокидцы во главе с Филомелом перешли в наступление, вторглись в Локриду, разбили наголову локров и их беотийских союзников, одержали победу над шестью тысячами фессалийцев, шедших на помощь локрам. Испугавшись этих успехов, тринадцатитысячная беотийская армия вторглась в Фокиду. В битве с более сильным врагом в долине Кефиса Филомел в 354 году терпит поражение и геройски погибает.75) На его место избирается Ономарх.76)
С этого времени театр военных действий расширяется. В борьбу более активно вступает Фессалия, в захвате которой особенно заинтересован Филипп Македонский. Фессалия в то время была ослаблена частыми восстаниями пенестов и непрерывными междоусобными войнами фессалийских городов между собою. В частности, длительная борьба тиранов Фер против фессалийской знати истощила страну и ослабила ее сопротивление внешним силам. Воюющие стороны использовали эту внутреннюю борьбу фессалийских городов и втянули их в войну. Фокидцы привлекли на свою сторону ферских тиранов; сторону Фив принял город Ларисса во главе [202] со старым аристократическим родом Алевадов. Эта новая расстановка сил дала повод македонскому царю для военного вмешательства. Воспользовавшись тем, что фессалийская знать призвала его на помощь, он непосредственно вмешался в войну, расширив ее масштабы. Война приняла более ожесточенный характер.
Ономарх со своим братом Файлом, заменившим погибшего Филомела, приняли энергичные меры для продолжения войны. Они стали неограниченно распоряжаться средствами Фокиды, собрали большое войско и укрепили свое влияние среди своих союзников.77)
Обезопасив себе тыл изгнанием и казнями своих врагов, дружбой Фер и опустошением союзных с Фивами городов, помогавших им войсками, Ономарх с целью помочь своим союзникам совершил поход в Фессалию.78) Ономарх и Файл опустошили Дориду и начали войну с Фессалийским союзом. Придя на помощь последнему, Филипп начал войну за Фессалию.79) Он прошел Темпейское ущелье и разбил Файла, вызванного Ономархом на помощь Ликофрону. Однако не так легко было справиться македонскому царю с фокидскими полководцами.80) Пришлось ему встретить сопротивление и в самой Фессалии со стороны ферских тиранов, старавшихся передать власть в стране своему союзнику Ономарху.
Два раза Филипп был отброшен Ономархом к македонским границам и лишь в третий раз преобладающими силами в 352 году на Крокусовом поле разбил последнего.81)
Остатки разбитого войска вместе с Файлом отступили к Фермопилам. Желая исправить положение, Файл собрал новое войско, дал солдатам двойное жалованье и заручился помощью союзников. Как свидетельствует Диодор, лакедемоняне [203] прислали ему 1 тыс. солдат, ахеяне — 2 тыс., афиняне — 5 тыс. пехоты и 400 человек конницы под предводительством Навсикла. Кроме того, ферейские тираны Ликофрон и Пифолай, сдавшие после смерти Ономарха Феры Филиппу, сами пришли на помощь Файлу с двухтысячным наемным войском. Фокидские города помогали ему людьми и провиантом. В общей сложности Файл получил больше 100 тыс. войск союзников.82) Этим воспользовался Филипп, чтобы в первую очередь утвердиться в Фессалии. Вытеснив фокидян из Фессалии и предоставив им возможность продолжить борьбу со своими противниками, Филипп захватывает важнейшие пункты страны и укрепляется в них. Во всех значительных городах он поставил македонские гарнизоны; с фессалийских портов и городов стал взимать пошлины. Вскоре Филипп сделался полным властителем Фессалии. Ее богатства, обилие хлеба, фессалийская торговля и, наконец, фессалийские военные силы — все теперь было в распоряжении Македонского государства.83) Ключевые позиции Фессалии открыли Македонскому государству широкий путь не только во Фракийское море, но и Эгейское. Теперь Македонское государство достигло моря в трех местах: 1) у Амфиполя, 2) у Фермейского залива (Мефона) и 3) у Пагаса — важнейшей гавани, через которую экспортировался хлеб и переправлялись рабы.84)
Этих военных успехов Македонское государство достигло вследствие того, что оно экономически и политически оказалось сильнее своих врагов; к тому же Филипп для достижения своих агрессивных целей использовал подкупы, дипломатические средства, материальную и моральную поддержку македонофильских элементов в греческих государствах, организацию восстаний во враждебных ему городах и т. п.
Внешняя политика Македонского государства, направленная на расширение его сфер влияния, затрагивала экономические и политические интересы многих государств Греции и не могла не вызвать со стороны последних отпора. Этот отпор становился особенно заметным, когда Филипп стремился подчинить греческие города Средней Греции.
Как известно, после укрепления позиций в Северной Греции Филипп делает попытку вторгнуться в Среднюю Грецию и входит для этого с войском в Фермопильский проход. Но [204] многие греческие государства к тому времени уже поняли для себя опасность македонских завоеваний и решили остановить дальнейшее наступление Филиппа. К Фермопилам было стянуто большое греческое войско, которое состояло из войска Файла, усиленного отрядами наемников, из тысячного отряда спартанцев, двухтысячного отряда ахеян и всего гражданского ополчения афинян, состоявшего из 5 тысяч гоплитов и 400 всадников. Такого войска было более чем достаточно, чтобы защитить и удержать Фермопилы. Боясь придать войне общегреческий характер, Филипп даже не попытался атаковать эту укрепленную позицию и отошел назад.85)
С самым главным и все еще сильным соперником — Афинами — Филипп боялся начать открытую войну и боролся с ними втихомолку, из-за угла, стремясь ослабить их влияние на македонском и фракийском берегах, после чего нанести им решительный удар. При таких обстоятельствах в Афинах не могло не возникнуть беспокойства за фракийские владения, особенно за Фракийский Херсонес, имевший для них первостепенное значение. Во Фракии в это время не прекращалась внутренняя борьба. Государство одрисов, не добившись крепкой централизации даже в эпоху своего расцвета, к этому времени оказалось раздробленным на враждующие между сабой области. После царя Котиса наследниками царской династии остались Амадок II и Берисад. Афины поддерживали их, и незаконно вступивший на престол Керсоблепт должен был согласиться на раздел царства и отказаться от Херсонеса. При разделе царства Керсоблепт получил долину Марицы и область Пропонтиды, Амадок II — прибрежную Фракию, а Берисад — западную Фракию до Стримона. Афиняне тщательно следили за фракийскими делами. Еще во времена Котиса, когда государство одрисов достигло известного расцвета, отношения фракийцев с афинянами осложнились. Стремясь завоевать фракийский Херсонес и побережье Пропонтиды, Котис вел враждебную Афинам внешнюю политику. Поэтому расчленение Фракии при наследниках Котиса было в интересах афинского государства. Между Афинами и тремя фракийскими царями был заключен мирный договор.86)
В 353—352 гг. афиняне, после захвата Харесом Сеста, укрепились на фракийском Херсонесе и послали туда [205] колонистов.87) Амадок принял сторону македонского царя. Также присоединились к нему и жителя Перинфа, которые спорили с Керсоблептом за пограничную территорию. К тому же фракийцы оказались окруженными с двух сторон врагами. С севера их теснили скифы, совершившие свои походы далеко в глубь страны, с юго-запада — македонский царь Филипп.88)
Фракия, обессиленная борьбой между отдельными династами, должна была выдержать натиск этих двух сильнейших противников: скифов и македонян.89)
Использовав внутреннюю борьбу в царстве одрисов, Филипп в 352 году появился с войском во Фракии, дошел до Пропонтиды и начал осаду главной крепости Керсоблепта — Гиерон-Тейхос. Последняя, не получив помощи от Афин, должна была покориться, отдать македонскому царю заложников и решить вопрос о спорной территории в пользу Филиппа. Одновременно с этим македонский царь в течение 352—351 гг. посредством различных дипломатических ухищрений укрепился на Геллеспонте, основав вдоль берега ряд крепостей. Вследствие этих успехов Фракия теперь стала частью Македонского государства. Влияние последнего на Эгейском море усилилось. Филипп успешно выбивал афинян из их позиций во Фракии.
Вслед за Фракийским походом Филипп стал продолжать войну со своими соседями: Иллирией и Пеонией (350—349 гг.). Можно предполагать, что во время войны Филиппа с Фракией иллирийцы и пеонийцы решили помочь своим союзникам — фракийцам. Из Иллирии Филипп направился в Эпир против Армба. Все это дало возможность македонскому государству распространить свою власть от Охридского озера до Дарданелл, от Шар до Фермопил. По величине территории, по количеству населения и по своему могуществу ни одно греческое государство не могло сравниться с Македонией. С захватом Фракии Македонскому государству стали подвластны все гавани окружающих Балканский полуостров морей.
Усилившееся могущество Македонии и ее территориальная близость к Халкидике вызвали у жителей ее тревогу за свою судьбу. Халкидские города, отрезанные от суши, решаются нарушить договор и вступить в союз с единственным государством, могущим оказать сопротивление Македонии, — Афинами.
Даже Олинф, союзник Македонии, ужаснувшись широких [206] завоеваний Македонского государства, быстро меняет фронт, присоединяется к другим отшатнувшимся от Македонии городам и отправляет в Афины послов для заключения оборонительного и наступательного союза против агрессивных устремлений Македонии.
Назревала новая открытая война Филиппа с Олинфом, в которой Афины не могли оставаться безучастными зрителями. В этой Олинфской войне македонская армия должна была лицом к лицу всретиться с военными силами греческих государств, в первую очередь афинского государства. У этих государств была прямая необходимость дать отпор македонским агрессивным притязаниям. [207]
1) В. И. Ленин. Соч., т. 29, стр. 442-443.
2) Ф. Энгельс. Происхождение семьи, частной собственности и государства, 1952, стр. 178.
3) В. И. Ленин. Соч., т. I, стр. 431.
4) Там же.
5) Ф. Энгельс, указ. соч., стр. 117.
6) Thuc., IV.124.
7) Ф. Энгельс. Анти-Дюринг, 1957, стр. 156.
8) Ф. Энгельс, Анти-Дюринг, стр. 156, 162-163.
9) Там же, стр. 156.
10) Один из крупных буржуазных военных историков Г. Дельбрюк уделил много места отдельным родам войск, но не смог понять социальной сущности фаланги, ее роли в оформившемся Македонском государстве. Кроме того, македонскую фалангу он рассматривал «не как введение новых высших военных форм, а как упадок предшествовавших ей достижений пехоты» (Г. Дельбрюк. История военного искусства, т. I, М., 1936, стр. 157). Не понимая связи закономерности развития военного искусства с закономерностями общественного развития, Дельбрюк делает ряд фактических и методологических ошибок. Признавая Македонское государство феодальным государством, объясняя образование сильной македонской армии лишь деятельностью гениальной личности Филиппа, Дельбрюк искажает социальную сущность македонской фаланги, неправильно представляет себе новизну ее стратегии и тактики.
11) Hdt., VII.173.
12) С. Цибульский. Военное дело у древних греков, ч. I, 1889, стр. 43.
13) Xen., De re publ. Laced., XI.4.
14) Thuc., IV.55, ср. Xen., Hell, IV.5.II; De re publ. Laced, XI.2.
15) Xen., Hell., VI.4.10.
16) Diod., XV.32; Thuc., V.67; Xen. De re publ. Laced., XII.3; XIII.6. Этот отряд носил название скиритов, по имени сев.-зап. области Лаконии — Скиритиды.
17) Hdt., VIII.124.
18) Из периэков обычно набирались легковооруженные войска. Если же периэки служили гоплитами, то они строились отдельно от спартиатов. Что касается илотов, то они не составляли отдельного отряда в войске, а использовались во время войны в качестве слуг («терапонтес») и щитоносцев («ипаспистай») спартиатов и периэков. Лишь в крайних случаях илотами пользовались для пополнения рядов войска. Как указывает Геродот, в Платейской битве «пять тысяч спартанцев имели при себе в качестве оруженосцев 35 тысяч легковооруженных илотов, по семи человек при каждом спартанце» (Hdt., IX.28).
19) К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XI, ч. II, стр. 469. По утверждению Ф. Энгельса, «Эпаминонд первый открыл великий тактический принцип, который вплоть до наших дней решает почти все регулярные сражения: неравномерное распределение войск по фронту в целях сосредоточения сил для главного удара на решающем пункте» (там же, стр. 468).
20) По снаряжению и вооружению македонская конница походила на греческую, но в отличие от греческой она была самостоятельной тактической единицей.
21) Ф. Энгельс. Избранные военные произведения, 1956, стр. 144-146.
22) Г. Дельбрюк, указ. соч., стр. 158
23) Diod., XVI.4, XII.35.
24) Г. Кацаров, указ. соч., стр. 114.
25) Дельбрюк предполагал, что сариссами были вооружение самые задние ряды фалангистов, а первые ряды имели обыкновенные копья (см. указ. соч., стр. 157). Для такого утверждения у нас данных нет. Арриан упоминает об этом лишь один раз, имея в виду время Александра (Arr., I, 27, 8). Скорее всего, сариссой были вооружены первые шесть шеренг. Солдаты остальных рядов держали сариссы над плечами впереди стоящих в наклонном положении. О таком использовании этого вида оружия нам говорит Полибий (Polyb., XVIII.29, 30).
26) Классическое описание македонской фаланги II в. до н. э. мы имеем у Полибия, который сравнивает македонский военный строй с римским (Polyb., XVIII, 28-32). Плутарх в биографии «Эмилий Павел» рассказывает, как римского полководца изумила македонская фаланга.
27) К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XI, ч. II, «Армия», стр. 378.
28) Polyb., X, VIII.29.
29) Там же, XII.20.
30) Это доказали спартанцы при Эдессе, римляне — при Киноскефалах.
31) Ф. Энгельс, указ. соч., стр. 378.
32) М. Иенс. Военное дело и народная жизнь, стр. 310; К. Бочаров. Очерки истории военного искусства, т. 1, стр. 175.
33) Arr., I.28.3; II.23.2; IV.23.I; VI.6.I и др.
34) Dem., II.17. С. И. Ковалев справедливо отмечает: для того, чтобы Демосфен мог пользоваться чисто местным македонским термином, этот термин, очевидно, не только должен иметь полные права гражданства в Македонии, но и стать общеизвестным в Греции. В связи с тем, что 2-я олинфская речь Демосфена произнесена в 349 г., С. И. Ковалев считает, что введение термина «педзетайрой» должно было произойти за несколько лет до этого. Вероятнее всего, это случилось в 360—359 гг., т. е. при самой организации македонской фаланги (С. И. Ковалев. Македонская оппозиция в армии Александра. Изв. ЛГУ, т. II, стр. 163).
35) Для комплектования пехоты страна разделялась на 6 округов, а для комплектования конницы — на 15 округов.
36) Diod., XVII.57.
37) Arr., I.2.6, 12.7; II.9.3.
38) Диодор указывает, что во время Иллирийской войны у македонян было 10 тысяч пехоты и 600 всадников; во время Священной войны и борьбы с Ономархом — 20 тыс. пехоты и 300 всадников вместе с фессалийцами; при Херонее — 30 тыс. пехоты и около 20 тыс. всадников, т. е. почти та армия, с которой Александр предпринял поход на Восток (Diod., XVI.4.35, 85).
39) До этого времени Македония не имела никакого флота. Во время военных столкновений македонянам приходилось призывать на помощь флот союзных или дружественных государств.
40) Diod., XVI.8.6.
41) Р. В. Шмидт. Очерки по истории горного дела и металлообрабатывающего производства в античной Греции. См. «Из истории материального производства античного мира», 1935, стр. 234.
42) Золотой статер по стоимости равнялся 20 аттическим драхмам. Он назывался по имени царя «филиппика». На лицевой стороне филиппики была изображена голова Аполлона с лавровым венком, а на обороте — колесница с двумя лошадьми в беге (Head., op. cit., 292). Оборотное изображение монеты, как указывает Кацаров, показывало победу Филиппа в 356 г. на Олимпийских играх (см. Кацаров, указ. соч., стр. 128).
43) См. Xр. М. Данов. Към социално-икономическато развитие на източната половина на балканския полуостров през първите лет века пр. н. э., «Исторически преглед», № 1, год — лета 1948—1949, стр. 66.
44) Заменой афинско-эвбейской монетной системы родосско-халкидской Филипп вытеснял с рынков афинские монеты, ограничивал сферу их хождения и тем самым нанес чувствительный удар по экономике Афин.
Во всех внутренних и внешних мероприятиях Филиппа явно ощущается антиафинская направленность его политики.
45) Повсеместное распространение приобретают статеры Филиппа и Александра. На Боспоре они вытесняют кизикины. См. Д. Б. Шелов. Чеканка монеты и денежное обращение на Боспоре в VI—IV вв. до н. э. КСИИМК, XXIX, 1949, стр. 121.
46) Кацаров, Пеония, стр. 47; Diod., XVI.8. Демосфен указывал, что Филипп добился большей части своих успехов «войсками, подарками и подкупами руководящих деятелей» (XVIII.247).
47) А. И. Тюменев. История античных рабовладельческих обществ. ОГИЗ, 1935, стр. 100.
48) Феофраст. Исследование о растениях (Hist. Plant), IV.5.5, V.2.1, IX.3.1-3. Феофраст, много внимания уделявший технологии дерева, был непосредственно связан с людьми физического труда, с македонскими дровосеками и столярами, которые подробно его познакомили с процессом смолокурения. Феофраст детально описал этот процесс в своих трудах (там же, IX.3.1-3).
49) А. И. Тюменев, указ. соч., стр. 99.
50) С. И. Ковалев, указ. соч., стр. 167.
51) В. И. Ленин, Соч., т. 35, стр. 219.
52) Diod., XVI.4.4. По словам Диодора, Филипп имел не менее 10 тыс. пехоты и 600 всадников. Почти столько же войск выставили иллирийцы.
53) По свидетельству Диодора, иллирийцы сражались храбро и упорно. Сам 90-летний Бардилл был на коне во главе своего войска, но Филипп сумел разбить его, напав с фланга и с тыла. Диодор сообщает, что в этой битве пало больше семи тысяч иллирийцев.
54) Diod., XVI.4.7.
55) Diod., XVI.8; Just., VII.6.8; Polyaen, IV.2.17.
56) Thuc., IV.108; Hdt., V.23; Isoc., Phil., 5.
57) Diod., XVI.8.
58) Dem., II.6, XXIII.116, VII.27.
59) Diod., XVI.8.2.
60) Там же, XVI.8.3.
61) См. Scala, Staatsverträge des Altertums, p. 185.
62) Diod., XVI.8; Dem., VI, 20, сл.
63) Крениды, основанные фасосцами в 359 году, терпели притеснения от фракийцев. Эти притеснения вызвали справедливое недовольство со стороны жителей Кренид. Филипп воспользовался этим положением и начал войну с фракийским царем Кетрипором. Война закончилась победой Филиппа. Благодаря этой победе Филиппу удалось завоевать не только золотоносный Кренид, но и фракийские земли до Несты. Diod., XVI.22; Just., XII.16.6; Strab., VII, frgm. 33.
64) Strab., VII, frgm. 34, 42. Страбон указывает, что «в Кренидах, где лежит теперь город Филиппы, недалеко от горы Пангея», имеется очень много золотых рудников. Гора Пангей богата серебряными и золотыми рудами как по ту, так и эту сторону Стримона до Пеонии.
65) Diod., XVI.22.3. В 356 году фракийский царь Кетрипор, иллирийский — Граб, пеонийский — Липей заключили союзный договор. Из афинской надписи (Syll., 3, № 196), мы узнаем, что в 356 г. до н. э. Кетрипор послал брата Монуния в Афины, чтобы вовлечь их в союз. Вместе с ним прибыл туда Пейсинакт из Фракии, а также послы Иллирии и Пеонии. Союз с Афинами был заключен. Союзники договорились о совместной войне против общего врага «без обмана всеми силами».
По договору и по договоренности с Кетрипором и его братом, афиняне должны были воевать с Филиппом, не начинать самовольно переговоров с неприятелем, стремиться отнять у Филиппа Крениды и другие области.
Что касается условий по отношению к иллирийскому царю Грабу и пеонийскому Липею, то мы о них не знаем, так как большая часть этого договора потеряна. Мы не знаем также, оказали ли афиняне практическую помощь этим союзникам (см. Г. Кацаров, Пеония, 48, сл.). Скорее всего можно предположить, что практической помощи афиняне союзникам не оказывали. Ослабленные союзнической войной, они все свои силы вынуждены были сосредоточить на борьбе за проливы.
66) Diod, XVI.22.
67) Юстин считает виновниками этой Священной войны фиванцев. См Just., VIII, 1, 4.
68) Diod., XVI.23-40; Just., VIII.1.7.
69) Как указывает Диодор, Филомел, пользовавшийся у фокидцев большим авторитетом, обратился к своим согражданам с призывом не подчиняться несправедливому решению амфиктионов.
70) Филомел сообщил царю, что намерен овладеть Дельфами, и, если ему удастся выполнить свое намерение, он отменит решение амфиктионов. Архидам обещал тайно помогать ему деньгами и войском.
71) Diod., XVI.23, 24, 32, 56, 61.
Кроме того, среди фокидцев возникло недоверие к дельфийскому святилищу, сеявшему вражду между соседними государствами и являвшемуся причиной повседневных раздоров. Они, по выражению Юстина, «разгневались на самого этого бога» (Just., VIII.1.8).
72) Для того, чтобы оправдать захват храма, Филомел выпустил воззвание, в котором обещал сохранить в целости и неприкосновенности сокровища Дельф. Однако выполнить своего обещания Филомел не смог. Для того, чтобы содержать свое войско, одних набегов было недостаточно, и ему пришлось заимообразно взять часть сокровищ храма. Диодор указывает, что Филомел всячески пытался обработать общественное мнение так, чтобы оно не считало его действие по отношению храма грабительским, старался убедить, что он не имел намерения производить какие-либо беззаконные предприятия, что он только защищает права предков от несправедливых требований амфиктионии (Diod., XVI.24).
73) На сторону фокидцев стали: Афины, Спарта, Коринф, Сикион, Мегара, Флиунт и др.; сторону же Фив приняли Фессалия и некоторые племена Средней и Северной Греции.
74) Just., VIII.1.9.
75) Окруженный со всех сторон неприятелями и не желая попасть в плен, он бросился с горы в пропасть (Diod., XVI.31.34).
76) Just., VIII.1.14.
Товарищ Филомела Ономарх принял главное командование, собрал остатки спасшегося после поражения войска и с ним вернулся в Дельфы.
77) По свидетельству Диодора, Ономарх, приняв власть, наготовил из меди и железа много оружия, из серебра и золота — денег. Деньгами он подкупил многих врагов, одних привлекая в союз, от других требуя нейтралитета.
78) Diod., XVI.32.35.
79) Юстин показывает, как ловко Филипп в своей борьбе использовал религиозный фанатизм греков, подчеркивая, что он выступает не как мститель за фивян, а карает святотатство. См. эпизод с лавровыми венками (Just., VIII. 3-7).
80) Диодор указывает не только на то, что Ономарх в двух сражениях победил македонскую армию, но и на деморализацию в ее рядах под воздействием постигших неудач. В войсках Филиппа началось дезертирство, и он с трудом мог держать в повиновении своих солдат (Diod., XVI.32.35; Just., VIII.1.2).
Полиен приводит ряд примеров удачного маневра Ономарха против македонян. Фокейцы камнями и притворным отступлением расстроили македонскую фалангу и обратили македонских воинов в бегство. В связи с этим Филипп вынужден был сказать: «Я не убежал, но отошел, подобно козлу, чтобы в другой раз сделать сильнейшее нападение» (Polyaen, II, 38, 2).
81) Diod., XVI.35; Paus., X.25; Just, VIII.2.
82) Это число, указанное Диодором, следует признать явно преувеличенным. Такое количество войск у фокидцев действительно было в наличии, но позднее, при попытке Филиппа пройти Фермопилы. В данном же случае такие силы кажутся нам невероятными. Иначе нельзя понять, почему Файл так легко был трижды побежден беотийским войском: при Орхомене, при реке Кефисе и при Коронее.
83) См. Абамалек-Лазарев, Ферейские тираны, СПБ, 1880, стр. 52. сб. «Из истории античного общества», 1934; Р. В. Шмидт, Из истории Фессалии, стр. 103-104.
84) Р. В. Шмидт, указ. соч., стр. 103.
85) Diod., XVI.37; Just., VIII.2.8-12.
86) Inscrip. Graec., II2, № 126; Тоd, № 151.
В этом договоре рассматривались вопросы о дани и судьбе Херсонеса. По первому вопросу указывались города, которые должны выплачивать дань Афинам и фракийцам. Что касается Херсонеса, то по условиям договора он передавался Афинам (Dem., XXIII, 170). Города Херсонеса были признаны свободными и автономными, но объявлялись союзниками афинян.
87) Diod., XVI.34.3, 4; Dem., XVIII.103.
88) В. П. Невская. Византий в классическую и эллинистическую эпохи, АН СССР, М., 1953, стр. 112.
89) То, что последние выступили почти одновременно, дало повод Т. В. Блаватской сделать вывод, что между царем скифских племен Атеем и Филиппом существовал даже какой-то продуманный план и какая-то договоренность (Т. В. Блаватская, указ. соч., стр. 80).