Сайт подключен к системе Orphus. Если Вы увидели ошибку и хотите, чтобы она была устранена, выделите соответствующий фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Глава вторая.
Социально-экономическое и внешнеполитическое положение Македонии до римских завоеваний

§ 1. Антимакедонское движение на Балканах и социальная борьба в македонской армии в период восточных походов Александра

Походы на Восток, организованные македонскими и греческими рабовладельцами по решению Коринфского конгресса, предвещали не только легкую наживу и большие богатства, но и, прежде всего, усиление могущества Македонского государства, расширение его границ и сфер влияния.¹⁾ Добиваясь решения этой задачи, македонский царь приложил все силы, чтобы тщательно подготовить Восточный поход.

Когда воинские контингента греческих государств были собраны, а ядро македонского войска под начальством лучших полководцев — Пармениона и Аттала — выступило в Малую Азию, весь Балканский полуостров облетело известие о [113] насильственной смерти Филиппа. Это событие выходило за рамки одной Македонии, оно приобретало, в известной мере, мировое значение, т. к. затрагивало интересы не только балканских стран, но и всего Востока.

Причину смерти Филиппа источники толкуют по-разному. Диодор, например, выдвигает идею личной мести.²⁾ Убийца Павсаний — македонянин из рода орестов, царский телохранитель, оскорбленный Атталом, просил Филиппа наказать обидчика, но, не получив удовлетворения, решил убить самого Филиппа. Юстин считает виновницей убийства Филиппа царицу Олимпиаду.³⁾ Курций, подтверждая указания Диодора об оскорблении Павсания Атталом, добавляет, что противники дома Аттала знали о готовящемся заговоре и что Олимпиада с несказанной жестокостью уничтожала своих соперников. Она заставила вторую жену Филиппа покончить с собой, а новорожденного ее сына изжарила на медной сковороде. Курций, таким образом, косвенно указывает на причастность к этому злодеянию Олимпиады. Плутарх тоже поддерживает версию, высказанную Диодором и Курцием об оскорблении Павсания Атталом, но подчеркивает, что больше всего обвиняли в смерти Филиппа Олимпиаду, которая побуждала находившегося в раздраженном состоянии молодого телохранителя смелее приступить к делу. Пострадала отчасти и репутация Александра, хотя он впоследствии разыскал и наказал заговорщиков и осуждал мать за ее жестокость.⁴⁾ Наконец, Арриан указывает, что Александр в письме к Дарию обвиняет в убийстве Филиппа персов, о чем свидетельствует то обстоятельство, что ярый противник царя Демосфен получил от них большую сумму денег, а заговорщики бежали в Персию.⁵⁾

Эти разноречивые свидетельства древних авторов дают возможность выделить следующие причины убийства Филиппа:

1) Основным стимулом к убийству македонского царя была личная месть (Диодор, Курций, Плутарх).

2) В убийстве принимали участие Олимпиада и Александр (Юстин, Курций, Плутарх).

3) К убийству были причастны греки и персы (Курций, Арриан).

4) Убийца Павсаний был из рода орестов (Диодор).

5) Противники дома Аттала и Филиппа знали о готовящемся заговоре и молчали (Курций).

Все эти доводы и предположения породили у исследователя различные толкования о гибели македонского царя. Они сводились в основном к тому, от чьего имени действовал [114] знатный македонянин, царский телохранитель Павсаний, заколовший Филиппа кинжалом на свадебном пиру его дочери. Было ли это убийство следствием личной мести или политического заговора и какие силы действовали в том и другом случае?

Из всех выставленных доводов и предположений о причинах смерти Филиппа самым несостоятельным является довод о личной мести.⁶⁾ По Диодору, некий Павсаний из Орестиды, один из телохранителей царя, пользовался дружбой последнего. Вскоре Павсаний пал в битве с иллирийским царем Плеврием. Другой телохранитель, тоже по имени Павсаний, в это время был оскорблен полководцем Атталом. Филипп, не давший Павсанию удовлетворения по его жалобе, пытался подарками и почестями смягчить гнев Павсания и не подвергать наказанию одного из лучших своих полководцев. Но когда царь женился на племяннице Аттала (второй брак), Павсаний, потеряв надежду получить должное удовлетворение, встал на путь преступления.

Во-первых, в этом рассказе Диодора перепутаны факты. В 337—336 гг. Филипп не предпринимал никаких походов против Иллирии. Поход против Плеврия был предпринят в 344 году. Во-вторых, против этого довода сама логика вещей. Непонятно, почему Павсаний не отомстил непосредственно обидчику — Атталу. О том, что это было возможно, свидетельствует последующее устранение Аттала сторонниками Александра. Нет сомнений, что убийца был орудием в чужих руках. В-третьих, между оскорблением Павсания и актом мести проходит несколько лет.⁷⁾

Маловероятно и соучастие в этом злодеянии Александра и Олимпиады. Семейные дела Филиппа в последние годы его жизни действительно были очень запутаны. Женившись вторично в 337 г. на молодой девушке из знатного македонского рода Клеопатре — племяннице Аттала, он вызвал семейную ссору, которая навсегда подорвала дружеские отношения между Филиппом, его прежней женой Олимпиадой и их сыном Александром. Тем не менее ни Олимпиада, ни Александр не хотели смерти Филиппа. Им было ясно, больше чем кому бы то ни было, что физическое устранение царя привело бы к выступлениям антигосударственных сил внутри страны и многочисленных врагов за ее пределами. Кроме всего этого, Александр знал, что отец никогда не имел намерения лишать его наследства. Забота о тщательном его воспитании, приобщение к государственной деятельности и к руководству армией говорят ясно об этом. [115]

Больше оснований имели обвинения Греции и Персии. В Греции смерть Филиппа должна была возбудить надежды на освобождение из-под македонского ига. И действительно, многие греческие города и области (Афины, Аркадия, Фивы, Аргос, Спарта, Этолия и др.), как только до них дошло известие о гибели македонского царя, прогнали македонские гарнизоны и начали деятельно готовиться к войне. Начались волнения в Фессалии, зашевелились фракийские и иллирийские племена. Вполне естественно, что Персии македонские события и антимакедонская греческая коалиция были на руку, ибо они оттягивали надвигавшуюся войну, к которой Персия не была подготовлена. Поэтому персидский царь не жалел ни денег, ни жертв, чтобы поддержать антимакедонское движение. Демосфен получил на это предприятие персидские деньги, а заговорщики подстрекались к более решительным действиям, в чем Александр обвинял Дария в письме после битвы при Иссе.⁸⁾

Греция и Персия, таким образом, являлись реальной опасностью для Македонии в самые тяжелые дни ее существования. Но ни Греция, ни Персия не являлись основными силами, определявшими дальнейшую судьбу Македонии. Правда, их стремление создать большие трудности ненавистной стране попало на благодатную почву, однако оно не дало бы больших результатов, если бы не переплеталось с переживаемым самим Македонским государством кризисом, с сильной родовой оппозицией македонских племен.

Известно, что политика объединения, исходившая от царей Нижней Македонии, постепенно подчинявших себе самостоятельных царьков Верхней Македонии, не могла не встретить сильного сопротивления со стороны последних. Усилия Филиппа, направленные на привлечение местной родовой знати на службу новому централизованному государству, привели к тому, что часть этой знати постепенно отдала себя служению государству, интересы которого стали ее интересами. Но другая часть осталась на своих старых позициях непримиримости к новому положению вещей, изменить которое она не теряла надежды. Следствием ожесточенной борьбы родовой знати за свою былую независимость и явилось убийство македонского царя в 336 г.

Македонское государство своим укреплением и расширением, в известной мере, обязано неутомимой деятельности Филиппа, крупного государственного деятеля, дипломата и полководца. Смерть последнего во многом содействовала бы распаду Македонии на составные части, усилила бы освободительное движение соседних народов. Сам Павсаний как царский телохранитель принадлежал к македонской знати и [116] был не только слепым орудием в руках антимакедонских элементов, но и выразителем интересов своей среды. Можно с уверенностью сказать, что мы имеем здесь дело не с одним безумным поступком убийцы, но с большим политическим заговором, штаб которого находился в сердце страны, а нити его тянулись к варварским племенам на севере, к греческим и персидским городам.

Источниками указывается, что соучастниками Павсания являлись три брата: Аррабей, Геромен и Александр, родом из Линкестиды, области Верхней Македонии. Они принадлежали к сильному линкестийскому племени, лишенному самостоятельности Филиппом. То обстоятельство, что источники со смертью Филиппа связывают имена трех братьев, потомков линкестийского рода, является еще лишним доказательством противодействия объединительной политике Филиппа, который незадолго перед тем лишил политической самостоятельности Линкестиду. В лице представителей Линкестиды выступала старая родовая знать Македонии, надеявшаяся со смертью царя разрушить македонское рабовладельческое государство и восстановить прежнюю самостоятельность отдельных македонских племен. В этом были заинтересованы не только отдельные племена внутри страны, но и далеко за ее пределами. Интересы немакедонских соседних племен были бы лучше обеспечены, если бы на месте сильного Македонского государства лежала бессильная, раздираемая политической борьбой земля. Этим объясняется выступление иллирийских, леонинских и фракийских племен, граничивших с трех сторон с македонской территорией.

Решительная расправа Александра с трибаллами, придунайскими народностями и иллирийцами означала не только обеспечение безопасности северной границы от варваров, но и уничтожение той силы, которая вдохновляла внутреннюю оппозицию на борьбу. И действительно, с уничтожением сопротивления варварских племен македонские племена потеряли уверенность в своем успехе.⁹⁾ После того как непосредственные виновники убийства Филиппа были уничтожены, Аттал убит в Малой Азии, а его родственники — в Македонии, оппозиция могла надеяться на восточные силы, на помощь воинственных соседей и на восстание в Греции. Но ни одна [117] из этих надежд оппозиции не оправдалась. Если и были выступления потенциальных союзников оппозиции, то они носили локальный характер, проходили неорганизованно, несогласованно с антимакедонскими выступлениями в самой Македонии. Враги ее в Греции перешли к более решительным действиям лишь после того, как до них дошел ложный слух о смерти Александра в борьбе с варварами. В Элиде сторонники македонян были изгнаны из города. Пришли в движение аркадские города, на пути к восстанию находились этолийцы, вооружались Афины, однако знамя восстания подняли только Фивы. Но когда быстрым маршем Александр с армией прибыл в Беотию, восстание, охватившее было всю Грецию, прекратилось. Аркадские войска, шедшие на поддержку фивянам, остановились на перешейке, этолийцы послали посольство к Александру с унизительными уверениями в преданности, афинян охватила паника, во время которой власть перешла к македонской партии.

Рис. 1. Александр Македонский. [118]

Отсутствие общих устремлений, твердости, настойчивости у антимакедонской коалиции дало возможность Александру разбить своих врагов поочередно. Его действия в первые два года с царствования (336—334) должны быть рассматриваемы как прогрессивные. Речь шла о жизнеспособности возникшего молодого государства, о преодолении им реакционных противодействующих сил. Победа Александра есть победа окрепшего рабовладельческого македонского государства, с одной стороны, — над родовой оппозицией внутри страны и варварскими объединениями за ее пределами, и над умирающей системой греческих полисов — с другой. Кризис Македонии миновал не столько благодаря оружию ее полководца, сколько благодаря отсутствию единого антимакедонского фронта. Так было до начала греко-македонских походов на Восток.

Весною 334 года начался поход греко-македонских рабовладельцев на Восток; к концу этого же года Александром были предприняты два важных мероприятия: он распустил свой флот, а после действий у Галикарнаса послал обратно в Македонию многих из своих солдат.

Арриан указывает, что Александр решил распустить свой флот по двум причинам: во-первых, из-за отсутствия денег, во-вторых, из-за боязни соперничества с большим персидским флотом. Он считал, что, завладев Азией с помощью сухопутных сил, уже не будет нуждаться во флоте, а взятием приморских городов ему удастся уничтожить персидский флот, так как персам неоткуда будет пополнять число гребцов и матросов и не будет в Азии места, где пристать.¹⁰⁾

Диодор также объясняет роспуск македонского флота его бесполезностью и вследствие больших расходов на его содержание. Александр, распустив флот, оставил лишь несколько кораблей для перевозки стенобитных машин.¹¹⁾ Диодор приводит мнение некоторых писателей о том, что причиной роспуска флота было желание Александра укрепить мужество македонян, когда сделается для них невозможным возвращение домой. «Некоторые говорят, — пишет Диодор, — что Александр распустил флот с хитрым расчетом. Он поджидал Дария; предстояло большое грозное сражение, и Александр решил, что македоняне будут сражаться мужественнее, если у них отнять надежду на спасение бегством».¹²⁾ Такое толкование ничего не объясняет, тем более, что мужество македонских воинов в битве при Гранике и во время их дальнейшего продвижения было на высоте и не нуждалось в дополнительном испытании. Английский ученый В. Уилер полагал, что, отпу-[119]

Рис. 2. Орудия войны. [120]

стив свой флот, Александр совершил ошибку.¹³⁾ Проф. С. И. Ковалев, наоборот, утверждает, что здесь не было никакой ошибки.¹⁴⁾ Судьба похода должна была решиться не на море, а на суше, поэтому столкновение слабых македонских морских сил с превосходным персидским флотом отразилось бы крайне вредно на всей кампании. С. И. Ковалев указывает также на обременительность содержания флота для все еще бедной казны Александра. 160 трирем требовали экипажа больше чем в 30 тыс. человек, а это почти равнялось численности его армии, между тем как флот не был в состоянии совершить того, на что была способна армия.

Нам кажется, что как древние авторы, так и опирающиеся на них исследователи недостаточно связывают этот опасный для македонского войска шаг с планом персидского главнокомандующего Мемнона, который начал осуществляться после падения Галикарнаса.¹⁵⁾ О Мемноне, известном «своей воинской мудростью», среди адмиралов Дария шла слава, что он может доставить Александру много хлопот, неприятностей и беспокойства.¹⁶⁾ Назначенный незадолго перед тем начальником всех сухопутных и морских сил, он решил перенести войну в Македонию и Элладу,¹⁷⁾ для чего стремился отрезать македонян от своей родины, лишить их связи с Европой, изолировать на Востоке. Хотя этот план начал осуществляться несколько позднее, все же Александр предвидел его реальность, и поэтому формально распущенный флот должен был стать на защиту морских коммуникаций Македонии и Греции.

В этой связи стоит и другое мероприятие Александра. Объяснение Аррианом причины отправки македонских солдат на родину нельзя считать удовлетворительным. Он указывает, что среди македонян, отправлявшихся на войну с Александром, были такие, которые поженились перед самым походом. Александр решил, что не следует об этом забывать; он отправил молодоженов из Карии в Македонию, чтобы они провели зиму с женами. Начальство над ними он поручил Птолемею, сыну Селевка, одному из царских телохранителей, и стратегам — Кену, сыну Полемократа, и Мелеагру, сыну Неоптолема, которые сами были в числе молодоженов.¹⁸⁾ Вряд ли можно объяснить это мероприятие такими романтическими причинами. Гораздо важнее указание историка о том, что командиры, возглавлявшие отряды македонян, ушедших на [121] родину, должны были набрать новые войска и соединиться с основными македонскими военными силами во Фригии. На рынок рабов в Пелопоннес Александр послал Клеандра с заданием навербовать там войска.¹⁹⁾ Спустя 13-14 месяцев Клеандр с 4 тыс. наемных греков примкнул к Александру в Сидоне.²⁰⁾ Арриан говорит, что ушедшие на родину македоняне должны были распространить по всей Македонии и в подвластных странах весть о победе македонского оружия, укрепить верность народа царю и возбудить желание участвовать в его смелых предприятиях. В действительности македонская армия в Азии была настолько малочисленна, что рискованно было бы отправлять отдельные ее подразделения на запад лишь для извещения о славе победы ее соотечественников. Их обязанность была более определенной и более ответственной: они должны были отразить первый натиск врага на случай перенесения персами войны в Европу.²¹⁾ Насколько Александр был прав, предвидя опасность, свидетельствуют последующие события. В то время как он весной 333 г. отправлялся к северу через Памфилию, начались волнения в Греции, вызванные энергичными действиями Мемнона в тылу у македонян. Воспользовавшись превосходством персов на море, партийными распрями в греческих городах, персидский главнокомандующий надеялся дать войне оборот чрезвычайно опасный для македонского царя: покорить острова архипелага, явиться к греческим берегам с могучим флотом, вступить в тайные сношения с греческими городами, особенно со Спартой, поднять на борьбу антимакедонские партии.²²⁾ Мемнон возлагал большие надежды на восстание греческих городов против Македонии. С этой целью персидский флот в течение зимы 334/333 г. начал систематически занимать важнейшие пункты на Эгейском море.²³⁾ Он захватил острова Самос, Родос, Спорадские, Хиос, Лесбос, за исключением Метилены. Мемнон стал завязывать сношения с Грецией, особенно со спартанцами, угрожая Александру с тыла.²⁴⁾

Весть об успехах персов быстро распространилась по всей Греции. Ряд кикладских островов послал к Мемнону свои посольства с предложением союза. Персидская дипломатия и деньги нашли себе снова пути в греческие государства, в которых [122] многие ожидали открытых восстаний.²⁵⁾ Спартанцев считали готовыми к встрече персов, что, внушало Александру большое беспокойство за проливы и за верность ему греков. Из Гордии он послал двух командиров — Гегелоха и Амфотера — к Геллеспонту; они должны были собирать флот, принуждая к службе даже торговые суда. Такой поступок явился нарушением договора о свободном прохождении судов через проливы и вызвал протест афинян. Но положение было настолько напряженным, что считаться с недовольством Афин не приходилось. Регент Македонии Антипатр, получив от своего царя деньги на военные расходы, послал Протея, чтобы собрать на Эвбее и в Пелопоннесе корабли для защиты островов и охраны греческого берега.²⁶⁾ Как видим, Александра в то время тревожили западные дела не менее восточных.

В такой критический для македонян момент дело персов потерпело серьезный ущерб вследствие неожиданной смерти инициатора новой тактики войны — Мемнона (февраль 333 г.).²⁷⁾ По выражению Диодора, смерть Мемнона погубила все дело Дария.²⁸⁾ Во время активных действий персидского главнокомандующего Александра «охватила великая тревога». Но когда ему принесли известие о кончине Мемнона, тревога эта несколько утихла.²⁹⁾ Хотя персидская политика на Эгейском море сразу после этого не изменилась, македонский полководец, учитывая интересы и эгоистические побуждения персидских сатрапов, знал, что она вскоре должна измениться в его пользу. Продолжателями дела Мемнона стали племянник Дария Фарнабаз и адмирал Автофрадат. Они послали Датама с 10 судами в разведку на Циклады, заставили капитулировать Метилену, подчинили себе остров Тенедос,³⁰⁾ находившийся лишь в 12 милях от входа в Геллеспонт, и персам не стоило особого труда блокировать проливы, если бы не неоднократные приказания персидского царя о свертывании военных операций на Эгейском море.³¹⁾ Персидские сатрапы на военном совете отвергли предложение военного эксперта и главного советника в Сузах Харидема о необходимости продолжать осуществление плана Мемнона.³²⁾ Сам Харидем за отстаивание своих убеждений поплатился жизнью.³³⁾ Персидское правительство Дария пренебрегло волнениями греков, об [123] усилившемся мятежном настроении которых красноречиво свидетельствовали речи Эсхина и Демосфена. Сильное антимакедонское движение существовало и в Афинах, хотя открыто выступить против Александра афиняне не решились. Открытое выступление предпринял спартанский царь Агис; он просил у персов денег и помощи сухопутным и морским войскам для начала войны в Греции. В 333 году Агис завязал сношения с Автофрадатом и Фарнабазом, получил от них 30 талантов и 10 трирем, с чем и начал войну против Александра на Крите.³⁴⁾ Незадолго до битвы при Иссе были отправлены к Дарию спартанские, афинские и фиванские послы.³⁵⁾ Одновременно с этим Агис начал готовиться к походу против Антипатра. Македония могла не только потерять влияние в Греции, но и лишиться в случае поражения Александра собственной самостоятельности. Александр был фактически отрезан от своей базы, и если бы он потерпел поражение от Дария, отступить ему было бы некуда.

Блестящая победа македонян при Иссе изменила соотношение борющихся сил. Она оставила персов в полной изоляции, лишила их моральной и деловой поддержки со стороны мятежных сил Запада. Теперь сообщничество с персами потеряло всякий смысл и интерес. Афиняне могли считать себя счастливыми, что не дошли до открытого восстания и ограничивались, главным образом, патриотическими речами Демосфена. На истмийских играх греки должны были наградить Александра золотым венком за победу над варварами.

Персидский флот, курсировавший в Эгейском море, вынужден был уйти оттуда по двум причинам: во-первых, вследствие активизации действий Гегелоха, посланного к проливам Александром, во-вторых, ввиду отсутствия у персов сухопутных сил по берегам Эгейского моря. Персидский флот ограничился занятием островов и время от времени производил высадки на континент, нигде не успевая прочно обосноваться. Экспедиция из 10 кораблей под командой Датама, бросившая якорь около Сифноса для того, чтобы ободрить антимакедонские элементы береговых городов или войти в соглашение со спартанцами, кончилась неудачей. Восемь из 10 ее кораблей были отбиты македонской эскадрой Протея, стоявшей в Эвбее.³⁶⁾ Одновременно с этим Гегелох собрал македонский флот в Геллеспонте и дал решительный отпор персидскому флоту, стремившемуся туда проникнуть.³⁷⁾ Благодаря этому путь из Македонии в Азию остался свободным, несмотря на [124] усиленное стремление персов его перерезать. Ранней осенью Гегелох и его флот перешли в наступление, вышли из Геллеспонта и отняли у персов Тенедос. Персы должны были теперь заботиться о спасении того, что имели. Фарнабаз с 15 тыс. наемников на десяти кораблях вынужден был спешить назад, чтобы предупредить восстание на Хиосе. Вскоре он был взят в плен и заключен в оковы.³⁸⁾ Остальной флот рассеялся по гаваням Малой Азии, а к весне этого флота как военной силы больше не существовало: движение вдоль берегов Сирии, предпринятое Александром, поставило под угрозу независимое существование финикийских городов; финикияне и жители Кипра, находившиеся во флоте, разбежались, как только узнали об опасности, угрожавшей их домам и семьям. Персия по существу осталась без флота, так как он состоял главным образом из финикийских кораблей. Эти обстоятельства помогли Александру овладеть Эгейским морем и пробиться к восточному берегу Средиземноморья. Но даже и при этих успехах дела в Греции и Македонии продолжали беспокоить. Александра. Завоевывая Тир, он стремился не только открыть себе путь в Египет и Вавилон, но и уничтожить постоянную поддержку со стороны Тира оппозиционных элементов в самой Греции, особенно в Спарте.³⁹⁾

Арриан указывает, что без завоевания Тира, Египта, Кипра невозможно было бы успокоить Грецию, где лакедемоняне уже готовы к воине против македонян, а город Афины сдерживается скорее страхом, чем добрым расположением к ним. Арриан приводит речь Александра перед командирами во время осады Тира. Александр рисует опасность положения как для похода в Египет, так и для преследования Дария и положения дел в Греции, если Тир останется в тылу непокоренным. В случае же победы над Тиром будет завоевана вся Финикия и разгромлен или захвачен финикийский флот и не нужно будет «беспокоиться о Греции и нашем отечестве».⁴⁰⁾ Когда лакедемоняне показывали себя явными врагами македонян, а верность афинян зиждилась на страхе, а не на взаимных интересах, у Александра существовали опасения, чтобы «неприятель, возвратив приморские города, во время похода нашего к Вавилону и против Дария не вторгнулся в самое наше отечество сильным флотом».⁴¹⁾

Победа над Тиром принесла победителю не только обладание морем, финикийским флотом, ключами к Египту и Вавилону, но и успокоение оппозиционных элементов в самой Греции. [125]

Рис. 4. Македонская фаланга.[126]

Об изменении настроения у греков после этих событий свидетельствовал факт преподнесения Александру коринфянами по поводу истмийских игр золотой короны за победу при Иссе. Для победителя при Тире и обладателя всего Эгейского моря такая награда не могла иметь существенного значения, но она ясно говорила о том впечатлении, которое произвело на греческие государства сражение при Иссе,⁴²⁾ хотя далеко не все греки испугались последствий этого сражения. В то время, когда Александр сводил последние счеты с персидским царем, против него поднялось большое восстание греков, возглавленное Спартой.

С начала восточного похода до его конца Спарта становится центром антимакедонских сил, а спартанский царь Агис II — энергичным инициатором греческого восстания.

Еще в 332 году, когда македоняне были прикованы к Тиру, спартанцы сумели собрать на Крите всех недовольных, надеясь удержать в своих руках господство над Эгейским морем. В качестве кадровой армии на острове находились восемь тысяч греческих наемников, бежавших с полей Иссы. С их помощью Агис занял почти все города на Крите. Зимой 333/332 гг. он успел поднять открытое восстание в Пелопоннесе. Элейцы, ахейцы и аркадцы присоединились к нему. За оружие взялся почти весь Пелопоннес. Небольшой македонский отряд, стремившийся остановить это движение, был совершенно уничтожен. Весной 331 года движение стало разрастаться. Против Македонии поднялась почти вся Южная Греция, фракийские и иллирийские племена.⁴³⁾ Не исключена вероятность, что выступление фракийцев и иллирийцев было согласовано с антимакедонскими действиями в Пелопоннесе. Приблизительно на 331 или 330 г. падает крупное антимакедонское восстание фракийцев под руководством одного из македонских стратегов Мемнона, отпавшего от Александра.⁴⁴⁾ Понадобилось вооруженное вмешательство Антипатра, которое и прекратило на время фракийские выступления.⁴⁵⁾ Однако восстания фракийцев не прекращались и в период наместничества Зопириона⁴⁶⁾ следовали одно за другим:

Получив известие о восстании в Пелопоннесе, Александр для оказания помощи тем, которые постоянно принимали его сторону и не вступали в союз с лакедемонянами, послал туда Амфотера. Финикияне и киприоты должны были по его приказанию соорудить флот из ста кораблей. Этот флот [127] Амфотер повел к Пелопоннесу.⁴⁷⁾ Лакедемоняне обратились к эллинам с призывом единодушно отстаивать свободу. Большинство пелопоннесцев и некоторые их соседи согласились воевать и внесли имена своих городов в списки союзников. Каждый город в зависимости от своих возможностей выставил в качестве солдат цвет молодежи; пехоты набралось не меньше 20 тыс., конницы — около 2 тыс.; во главе стояли лакедемоняне; они, по выражению Диодора, выступили всем народом на войну за всех; командование войсками принадлежало царю Агису.⁴⁸⁾

Антипатр, будучи связан борьбой во Фракии, с опасением смотрел на действия Агиса, собравшего 22 тысячи воинов под стенами главного города Аркадии Мегалополя. Этот город, один из всех пелопоннесских городов, не принимал участия в антимакедонском восстании. Пока у македонского регента руки были заняты на севере, он ничего не мог предпринять против мятежного Юга. Только ликвидировав очаг восстания около самой Македонии — во Фракии, Антипатр получил возможность бросить свои силы против Спарты. Он пришел к Мегалополю с 40 тысячами человек. Здесь вскоре (август 330 г.) в жестокой битве победу одержали македоняне. Она досталась им чрезвычайно дорогой ценой: 3500 воинов остались на поле сражения мертвыми. «Говорили, — пишет Курций, — что такой жестокой битвы никогда не было».⁴⁹⁾ Подобных потерь ни в одном сражении на Востоке Александр не знал.

Поражение спартанцев, гибель пяти тысяч человек и самого Агиса привели не только к уничтожению спартанского могущества, но и к окончательному искоренению в Греции духа беспокойства, не проявлявшегося более до самой смерти македонского царя.⁵⁰⁾

После подавления восстания лакедемоняне отправили к Александру депутатов с просьбой о прощении. Курций сообщает, что Александр «явил им свою милость, исключая зачинщиков бунта». Ахеянам и этолийцам было приказано заплатить мегалопольцам в качестве возмещения убытков 120 талантов. Так, указывают источники, окончилось восстание под руководством Агиса. Это движение, имевшее место в период больших успехов македонского оружия на Востоке, нельзя считать явлением случайным. Оно было результатом проявления недовольства греческих городов македонским владычеством и отчаянной попыткой освободиться от него.

Еще в речи от 335 г., приписываемой Демосфену, [128] указывается, что Александр не выполнял решений Коринфского конгресса. По договору греки должны свободно управляться по своим собственным законам, соответственно своему политическому строю, между тем «македонец сверг в настоящее время демократию у ахейцев пелопоннесских, пользовавшихся до сего времени демократическим управлением». Коринфский договор запрещал убийства и казни, конфискации имущества, передел земли и отмену долгов, отпуск рабов на свободу. Союзники, подписавшие договор, должны были свободно пользоваться морем, в то время как македоняне осмелились войти в самый Пирей.⁵¹⁾

Пренебрежение союзным договором со стороны Александра и руководителей Македонского государства не могло не породить недовольства в греческих городах, не вызвать брожения. Греческие государства, связанные договором, боялись стать на путь открытой борьбы. На такой путь стала Спарта, не признававшая Македонского государства и не связанная договором Коринфского конгресса. Спартанский царь Агис имел намерение развернуть антимакедонское движение на большой территории. Оно должно было охватить остров Крит, юг Греции и прилегающие к Македонии области. Создать на этой территории одновременно выступление против Македонии Агису не удалось. Однако продолжительность антимакедонского движения, длившегося целых три года, указывала на напряженность борьбы,⁵²⁾ вдохновляемой и усиленно поддерживаемой персами с целью ослабить силы Александра. Персы оказывали грекам материальную помощь, помогали им людьми и флотом. В этом обвинял Дария Александр в письме от 331 года: «Ты возбуждал против меня греков; ты старался их склонить золотом оставить меня».⁵³⁾

Несмотря на все это, восстание Агиса не увенчалось успехом, явилось запоздавшим событием, так как основные персидские силы были уже выведены из Эгейского моря. С самого начала выступление пелопоннесцев было обречено на неудачу. Оно ликвидировалось только на юге и не было поддержано ни Средней Грецией, в частности Афинами, ни островами. Наоборот, во время пребывания Александра в Египте к нему в Мемфис прибыло посольство из Афин, Хиоса, Родоса, Митилены, Кипра и др. городов. Послы вернулись домой [129] удовлетворенными и, видимо, намеревались отказаться от борьбы. Александр сумел оторвать афинян от Спарты. Как известно, во время его пребывания во Фригии он отказал афинским послам «возвратить свободу тем афинянам, которые, находясь на персидской службе, были взяты при Гранике и отведены в неволю в Македонию вместе с двумя тысячами прочих греков». Александр думал, указывает Арриан, что во время войны его с персами не должно уменьшать того страха, который он внушил грекам, «всегда готовым, при ослаблении строгости, соединиться с варварами».⁵⁴⁾ Однако несколько позднее, когда усилились волнения в Греции, Александр освободил афинян из плена, удовлетворив и некоторые другие их просьбы. Следует иметь также в виду, что регент Македонии обладал большой военной силой и сумел под Мегалополем не только выставить армию, численно превосходившую армию противника в два раза, но до этого события послать новые пополнения Александру на Восток. Сам же Александр находился в зените своей славы и могущества и имел право бросить презрительную фразу, узнав о волнениях в Греции: «Пока мы тут разбиваем Дария, они там в Аркадии будут драться с мышами».

Александр не видел и не хотел видеть за этими военными успехами шаткости и непрочности своего государственного объединения, одним из симптомов чего и было антимакедонское движение 333—330 гг. до н. э. На этой почве в самой македонской армии возникла оппозиция, представители которой вдали от родины далеко на Востоке выразили тревогу о судьбах Македонии, защищали ее интересы от честолюбивых замыслов Александра.

Вопрос о возникновении и развитии оппозиции в македонской армии имеет большое значение в истории Македонии и восточных походов Александра.⁵⁵⁾ [130]

Совершенно справедливо указывал С. И. Ковалев, что советские историки должны не только показать подлинный, неприукрашенный образ македонского завоевателя, но и выяснить сложную социальную борьбу, которая происходила в греко-македонской армии и была одной из важнейших движущих сил завоевания Востока.⁵⁶⁾ Без выяснения социальных корней нарастающей оппозиции в армии Александра невозможно раскрыть истинные цели восточных походов, определить роль и место этих походов в истории Македонского государства.

Эта интересная и важная проблема уже получила известное освещение в нашей исторической литературе. Проф. С. И. Ковалев в ряде своих статей пытался раскрыть социальные силы, которые породили и питали македонскую оппозицию. Работы С. И. Ковалева вводят нас в гущу той социальной среды, в которой действовали оппозиционные элементы.⁵⁷⁾ Многие выводы этих работ не вызывают возражений; некоторые мы хотели бы уточнить; с некоторыми мы позволим себе не согласиться.

Если проследить всю историю восточных походов, то можно видеть, как македонская оппозиция против Александра, его планов, его политики складывалась постепенно по мере продвижения греко-македонских войск на Востоке. Трения между царем и его приближенными начались еще в Малой Азии. Вначале они касались больше военных вопросов, иногда вырастали в несогласие с политическими мероприятиями царя, иногда проявлялись в недовольстве общим ходом событий.⁵⁸⁾ Но уже в Финикии, при обсуждении мирных предложений Дария, Парменион, как указывает Курций, выдвинул целую программу, принципиально отличную от программы [131] Александра. Недовольство приближенных политикой царя с каждым днем росло и перерастало в стремление изменить ход событий, физически устранив царя.

Все основные источники рассказывают о первом факте активного выступления оппозиции, выразившемся в организации заговора против Александра. Заговор связан с именем этера Димна, вдохновляемого сыном Пармениона Филотой.⁵⁹⁾ В 328 году во время тяжелой борьбы македонской армии против племен и народностей Средней Азии жертвой жестокости Александра пал личный друг его, занявший место казненного Филоты, — начальник конницы Клит.⁶⁰⁾ На пиру, устроенном по поводу назначения Клята сатрапом Согдианы, Клит восхвалял Филиппа и его время, умалял заслуги Александра, купленные ценою крови македонян, негодовал по поводу оказания персам предпочтения. В гневе Александр пронзил Клита копьем.⁶¹⁾ Вскоре, вероятно весною 327 г., был открыт новый заговор знатной македонской молодежи, известный как заговор «пажей».⁶²⁾ Арриан считает, что между случаем с Критом и заговором «пажей» было много общего.⁶³⁾ К этому заговору оказался причастным Каллисфен, племянник и воспитанник Аристотеля, литератор и летописец при дворе.⁶⁴⁾ Каллисфен описывает героические подвиги македонян и их вождя до восточного курса политики, но затем все дальше отходит от Александра и начинает едко высмеивать его придворный церемониал, попытки обожествления царя, тиранию последнего. Каллисфен, как и Филота, был сурово наказан Александром.⁶⁵⁾ После ликвидации заговора «пажей» оппозиция снова притихла, но с тем, чтобы в более широких масштабах заговорить о себе в Индии и в Описе на Тигре, где носительницей оппозиционных идей становится уже не верхушка, а масса македонской пехоты, т. е. крестьянство.⁶⁶⁾ Хотя у Юстина, как и у Курция, неоднократно выступает враждебная Александру традиция, тем не менее нельзя просто отбросить его указания о насильственной смерти царя.⁶⁷⁾ По Юстину, [132] смерть Александра обрадовала македонян, как будто они потеряли не своего царя, а своего врага.⁶⁸⁾ Недовольство в армии Александра особенно давало себя знать на пути в Среднюю Азию и Индию.

В чем же состоит социальная сущность оппозиционных выступлений, интересы чьих общественных слоев они выражали? Все наши источники, по-разному трактующие оппозиционные настроения в армии Александра, дают все же возможность более определенно поставить вопрос о социальном значении этих оппозиционных выступлений.⁶⁹⁾

По мнению Плутарха, они были вызваны не только внедрением в среду македонян восточных обычаев, а чем-то более существенным. Так, Клит неоднократно указывал царю на его невнимание к македонянам, которые своей кровью и ранами сделали его великим. «Нам приходится завидовать тем, — говорил он, — кто умер раньше и не видел, как македонян бьют индийскими палками и как они просят у персов позволения войти к своему царю». В этой связи иносказательно высказывался Каллисфен о том, что климат Персии и холоднее и гораздо суровее климата Греции. Плутарх указывает, что он «открыто высказал то, о чем думали, негодуя в душе, лучшие из пожилых македонян».⁷⁰⁾ Что касается Пармениона, то, по мнению автора (Плутарха), разногласия его с царем выходили за рамки чисто военной тактики и были обусловлены политическими мотивами. Старый полководец предостерегал македонского царя от дальнейших завоеваний. Мысли Пармениона были позднее в Индии высказаны мудрецом Каланом, стремившимся доказать Александру, что не в пользу для его царства уходить от него далеко.⁷¹⁾ [133]

Плутарх упоминает еще об одной детали, именно о том, что против политики царя выступали не только македонские ветераны на Востоке, но и македоняне, находившиеся на родине. Последние видели, что начатый во имя укрепления могущества Македонии поход на Восток привел ее, наоборот, к ослаблению, к потере ее сил и влияния. Этим нужно объяснить раздоры Олимпиады и Антипатра и заключение последним тайного союза с этолийцами.⁷²⁾

По утверждению Диодора, вражда между военачальником в Европе Антипатром и матерью Александра Олимпиадой росла и росла. Царь угождал матери, а Антипатр во многих случаях обнаруживал свою неприязнь к царю. Вдобавок гибель Филоты и Пармениона заставила содрогнуться «друзей».⁷³⁾

Хотя Диодора преимущественно занимает военная история, в его труде также излагаются факты оппозиционных выступлений в македонском войске. Диодор объясняет их, главным образом, особенностями восточной политики Александра.⁷⁴⁾ Диодор, как и другие историки, не отрицает того, что оппозиция в македонской армии была очень многогранной и в свои ряды включала как близких друзей македонского царя, так и его старых врагов.

Много внимания вопросам оппозиции уделяет Арриан, который относит ее активизацию ко времени пребывания македонских отрядов в Средней Азии, особенно в обстановке напряженной борьбы македонского войска в Бактре.⁷⁵⁾ Следуя за своими источниками (Птолемей и Аристобул), Арриан пытался умалить широкий характер недовольства внутри македонской армии и объяснить выступления оппозиции против Александра личными мотивами.

Курций, подробно изображая события в Средней Азии, практикует активизацию деятельности оппозиционеров в связи с этими событиями. Своим изложением автор наводит читателя на мысль о том, что между всеми этими обстоятельствами существовала неразрывная связь, свидетельствовавшая о той ненависти, которую питали к мировому завоевателю не только завоеванные народы, но и более смелые и дальновидные его сподвижники.⁷⁶⁾

Юстин указывает, что Александр начал относиться к [134] своим «не как царь, а как враг». Начались разговоры близких ему людей о том, что он «изменил нравам отца своего Филиппа, нравам своей родины». В лагере стали роптать, сожалея о смерти невинного Пармениона и его сына. Александр, опасаясь, чтобы эти разговоры не распространились по Македонии, установил проверку писем, посылаемых его солдатами на родину.⁷⁷⁾

После убийства Φилоты и Пармениона, говорит Диодор, Александр отобрал тех македонян, которые дурно говорили о нем; тех, кто негодовал на гибель Пармениона; тех, кто в письмах, отправленных родным в Македонию, дурно отзывался о царских намерениях; он соединил их в один отряд под названием «отряд беспорядочных», так как боялся, чтобы они своим ропотом и свободными речами не развратили остальное войско.⁷⁸⁾

Несмотря на противоречивость наших источников, мы можем тем не менее, основываясь на них, показать, что оппозиция, сложившаяся и действовавшая в македонской армии на Востоке, выражала интересы Македонского государства, которыми, по мере своих побед, Александр стал все больше пренебрегать.

С. И. Ковалев в своей книге об Александре Македонском и в статьях, посвященных вопросам македонской оппозиции, правильно отмечает, что образование «мировой» монархии пугало македонян и греков, заинтересованных в создании сильной, объединенной Македонии, а не в ее расчленении.⁷⁹⁾ Вместе с тем он считает возможным назвать оппозиционеров представителями формации Филиппа, защищавшими старую «патриархальную» монархию против программы Александра, «создающего государство восточного типа с неограниченной властью царя и с новым племенным и культурным содержанием». С его точки зрения, они выражали интересы родовой знати отсталой страны, и поэтому их оппозиция против грандиозных планов и политических идей Александра была ограниченной, сугубо «национальной» и близорукой. Такое утверждение допускает наличие каких-то двух программ, филипповской и александровской, которых на самом деле в начале похода не было. Подобная трактовка вопроса кажется нам односторонней. У Филиппа и его сына была одна программа: укрепление молодого рабовладельческого Македонского государства. Лишь потом эта программа расширилась и приобрела более агрессивные черты. [135]

Доказательством единства целей и задач Филиппа и Александра на первом этапе походов является то, что Парменион, с именем которого чаще всего связывается оппозиция, выступает как верный сподвижник Филиппа, борясь против родовой оппозиции, а после его смерти без колебаний встает на сторону Александра, помогает укрепить власть молодого царя, уговаривает его вступить в Азию, настаивает на этом, становится его ближайшим советником и верным помощником.⁸⁰⁾ Все без исключения источники подтверждают приверженность Пармениона к Александру, Старый полководец негодовал, когда в борьбе за город Галикарнас на поле между трупами неприятелей было найдено тело линкестийца Александра, сына Аэропа, зятя Антипатра. Он требовал сурового наказания преступников.⁸¹⁾ Парменион был противником оппозиции, возглавляемой линкестидами и направленной на децентрализацию и ослабление Македонии. Лишь только тогда, когда македонская армия стала уходить от родины все дальше и дальше, вокруг самого Пармениона, пользовавшегося большим влиянием среди македонских воинов, собрались все ветераны, недовольные новыми порядками.

Разногласия между Александром и Парменионом по военным вопросам при Гранике и Милете нет оснований расценивать как проявление оппозиционности Пармениона. Это были советы опытного полководца, заинтересованного в образцовом проведении военных операций с учетом всей важности и значения первых побед. Так, накануне битвы при Гранике Парменион предложил Александру не форсировать реку, боясь, что «первая же неудача будет тяжела и для нашего положения сейчас и сделает сомнительным исход всей войны».⁸²⁾ Что касается события в Тарсе, то это еще раз доказывает доброжелательность Пармениона по отношению к Александру.⁸³⁾ Таким образом, мы не имеем определенных данных для того, чтобы делать вывод о наличии «следов глухой оппозиции Александру со стороны части его непосредственного окружения с самого начала азиатского похода». Против оппозиции политике царя «с самого начала азиатского похода» говорит отсутствие почвы для разногласий между Александром, македонянами и греками в этот период похода и тот факт, что источники не упоминают имен недовольных из непосредственного окружения царя. Положение меняется в связи с мирными предложениями Дария, когда сталкиваются два противоположных мнения — Пармениона и Александра. В этом столкновении выступает уже не единство интересов, существовавшее в начале [136] похода, а отклонение македонского царя от осуществления задач и целей похода.⁸⁴⁾ Парменион на совете этеров выразил мнение македонян, по крайней мере большинства из них, говоря, что он считает более целесообразным принять предложения Дария.⁸⁵⁾ Представлялась возможность мирным путем, без кровопролития, получить во владение большое и богатое государство, простирающееся от Истра до Евфрата. «Нужно смотреть на Македонию, а не на бактрианскую и индийскую земли». Последним замечанием Парменион прямо защищает интересы Македонии, которые могли пострадать в результате дальнейших военных действий на Востоке. Александр своим ответом Дарию показал, что он уже не удовлетворяется захватом малоазиатской части Персии, как это было предусмотрено в начале похода, а стремится овладеть всей персидской монархией. В стремлении Александра завоевать Азию македоняне видели лишь начало осуществления его плана мирового господства и были серьезно обеспокоены дальнейшей судьбой своей родины.

Беспокойство за будущее Македонии, за экономические интересы македонских рабовладельцев на Балканах, которым угрожала миродержавническая политика Александра, и было основной причиной, породившей оппозицию в македонской армии. Характерно: перед битвой при Иссе Александр говорил воинам, что этим сражением завершится для них покорение Азии и положен будет конец их многочисленным трудам.⁸⁶⁾ Но уже перед египетским жрецом храма Аммона Александр высказал свои требования иметь «власть над всей землей».⁸⁷⁾ Будучи в Средней Азии, он говорил, что его мысли заняты Индией; покорив ее, он овладеет всей Азией; овладев же Азией, вернется в Элладу и оттуда уже, через Геллеспонт и Пропонтиду, со всеми сухопутными и морскими силами ворвется в Понт.⁸⁸⁾ В Индии он определенно заявил, что «границам нашего государства будут границы, которые бог назначил земле».⁸⁹⁾ Арриан говорит, что Александр не усидел бы спокойно на месте, довольствуясь приобретенным, если бы даже прибавил к Азии Европу, а к Европе острова бреттанов. За этими пределами стал бы он искать еще чего-то неизвестного и вступил бы, если бы не было с кем, в состязание с самим собой.⁹⁰⁾

Идея мирового господства, несмотря на ее незавершенность в то время, уже достаточно овладела Александром, и для ее осуществления он стал менять свое отношение к побежденным. [137] Изменившаяся политика Александра выступает всякий раз в качестве ближайшего повода для активизации оппозиции.

Глухое недовольство по поводу отклонения мирных предложений Дария росло и ширилось, превращаясь в прямое противодействие планам и политике царя. Уже в Египте обожествление Александра явилось поводом для выступлений со стороны некоторых высших представителей македонской армии.⁹¹⁾ Письмо Филоты Александру и сведения, сообщаемые Филотой о Гегелохе, подтверждают это.⁹²⁾ После смерти Дария, когда Александр стал повелителем огромной персидской монархии, идея мирового господства окончательно им формулируется. На осуществление этой идеи и была направлена вся дальнейшая политика македонского царя, скрытое недовольство которой превращается постепенно у македонян в открытое. Важно подчеркнуть, что оппозиция особенно проявляется осенью 330 г. в тяжелое время борьбы Александра с среднеазиатскими племенами и в эпоху более отчетливого выражения миродержавнической политики македонского царя.

Заговор Димна в 330 г. является первым серьезным, активным выступлением оппозиции, целью которого было физическое уничтожение царя, которому стали чужды интересы Македонии.⁹³⁾ Жестокая расправа с участниками заговора не устрашила македонян. 328 год приносит новое смелое выступление против политики царя, окончившееся трагической смертью Клита.⁹⁴⁾ А через несколько месяцев после убийства Клита был раскрыт заговор «пажей». Интересно, что на суде роли переменились. Гермолай, выступая как обвинитель царя, говорит, что они хотели убить «персидского царя», каким стал Александр, а ценою его смерти купить свободу македонян. Этим самым он обратил внимание на то, что забота о судьбах их родины ложится теперь на плечи самих македонян, которые, потеряв в лице царя выразителя их интересов, рискуют потерять и Македонию как свободное государство. Оно неминуемо превратится в незначительную провинцию огромной македоно-греко-персидской державы. Александр, вынужденный защищаться против обвинений Гермолая, раскрыл сущность своей политики, из которой вытекало его твердое намерение овладеть территорией и населением всего мира.⁹⁵⁾ Это обстоятельство и определило его поход в Индию, где он встретил резкий отпор своим миродержавническим устремлениям не со стороны только кучки оппозиционеров, а со стороны всей армии. [138] Это было крахом всех надежд Александра, провалом его идеи: мирового господства.

Арриан указывает, что после битвы с Порром Александр двинулся к Гифазису с намерением покорить земли и по ту сторону реки и положить конец войне только тогда, когда не встретит более сопротивления. Но македоняне, видя, что их царь готовит им новые трудности и опасности, начали собираться толпами: одни из них жаловались на свою судьбу, другие клялись, что не пойдут дальше.⁹⁶⁾ Когда царь узнал об этом, он, желая пресечь возмущение и поднять мужество армии, собрал военачальников и обратился к ним со следующей речью: так как они, сказал Александр, не желают идти за ним дальше, то он и собрал их для того, чтобы убедить их или согласиться с ними, идти вперед или возвратиться. Ему нечего сказать более, если они тяготятся своими прежними подвигами и своим вождем. Между тем цель похода близка, до Ганга и Восточного океана уже недалеко, а там останется только через Персидский залив и Индийский океан пройти к Геркулесовым столбам и покорить Африку. Естественные границы вселенной будут границами македонского царства. Если же они возвратятся, теперь, то оставят непокоренные народы, которые увлекут за собой покоренных, и всеобщее восстание ниспровергнет все завоевания македонян. Все плоды тяжелого труда будут потеряны. Неужели македоняне, покорившиестолько земель, испугались опасностей, которые разделяет с ними он, их царь? Потом, когда мир будет покорен, он приведет их обратно в Македонию, а те, которые пожелают остаться с ним, будут так щедро награждены, что им позавидуют удалившиеся.⁹⁷⁾

Ответом было глубокое молчание, речь царя не убедила присутствующих, но никто не решался возражать. Долго молчали македоняне. Наконец поднялся Кен. Он сказал, что если царь не хочет принуждать македонян, а хочет убедить их, пусть выслушает его, который будет говорить не от себя и полководцев, но от имени «большей части войска».⁹⁸⁾ Его годы и раны, полученные в сражениях, дают ему право сказать прямо, что необходимо положить конец завоеваниям македонян и греков. Очень мало осталось в живых старых воинов, с которыми Александр вступил в Азию, и нельзя осуждать их за то, что они желают возвратиться на родину к своим семьям.⁹⁹⁾ Пусть Александр ведет их домой, где и сам он увидится со своей матерью, наведет порядок в Греции и украсит храмы родины трофеями. Тогда, если он захочет новых подвигов, никто [139] не воспрепятствует ему начать новый поход в Азию, Европу или Африку. Для этого он наберет новых, молодых воинов, заменив ими утомленных и престарелых. Нужно быть умеренным в счастье, заканчивает Кен свою речь среди всеобщего одобрения.

Кен считался одним из преданнейших Александру «друзей». В Индии он скончался.¹⁰⁰⁾ Александр был недоволен словами Кена и молчанием остальных. Он полагал, что если его войска не перейдут Ганга, то все сделанное пойдет прахом: вернуться назад означало, по его мнению, признать свое поражение.¹⁰¹⁾ Александр вынужден был уступить, хотя отступление считал временным. Слова Кена о возможности набрать новое войско для дальнейших походов были приняты им к сведению. Александр не оставил своей мечты о создании мировой монархии и по возвращении с Востока начал готовиться к походу на Запад. Старый состав македонского войска, ядро которого не разделяло намерений Александра, не годился. Дело было не только в том, что оно было огорчено персидскими одеяниями царя, внедрением варварских обычаев, смешением всадников с отрядами гетеров, оно возненавидело идеи завоевателя, преломление которых в жизни породило восточную политику. Поэтому в Описе на Тигре Александр решил отделаться от своих ветеранов, не разделявших стремлений царя к созданию мировой монархии, выставив невинный предлог — усталость воинов. Он обещал наградить их, а воспитание прижитых ими на Востоке детей взял на себя, чтобы «во всем воспитать их по-македонски», а когда они войдут в возраст, сам их приведет в Македонию и передаст отцам. Арриан вынужден признать, что это были неверные и неопределенные обещания уходящим.¹⁰²⁾ Воины быстро разгадали маневр Александра. Раздраженные тем, что он не изменил своих решений, и огорченные окончательной невозможностью примирить его интересы с интересами Македонии и македонян, воины кричали, что пойдут домой все, пусть он воюет один, вместе с своим отцом Аммоном. Александр в гневе стал осыпать их упреками.¹⁰³⁾

События в Описе были последним выступлением оппозиции в армии Александра.

Источники видят причину отказа македонян следовать за своим вождем в упадке их мужества, в истощении физических сил, в неблагоприятных климатических условиях. С. И. Ковалев также считает указанные причины определяющими.¹⁰⁴⁾

Итак, если раньше против планов царя выступали, главным [140] образом, представители его ближайшего окружения, то в Индии и в Описе оппозиция захватила уже полностью рядовую массу македонян. С. И. Ковалев указывает, что «аристократической» оппозиции мы здесь совершенно не видим: она в этот момент совершенно растворилась в более широком оппозиционном движении именно потому, что внутренние противоречия в македонской армии между знатью и крестьянством оказались сильнее противоречий между греко-македонской и «универсалистической» программами.¹⁰⁵⁾ Таким образом, оппозиция знати и оппозиция крестьянской массы у С. И. Ковалева резко разделяется ссылками на неразрешимые классовые противоречия между указанными группами. Отсюда делается вывод, что оппозиция знати совершенно исчезла, а рядовая масса македонян оказалась в оппозиции только в конце событий. Нам дело представляется несколько иначе. Действительно, оппозиция не ограничилась армейской верхушкой, но она не «растворилась» и не заглохла, а объединилась с оппозиционными элементами рядовой массы, найдя в них себе союзников. Обезглавленная оппозиция оставила свои ростки в войске, поскольку не были устранены те причины, которые питали оппозиционные взгляды. Классовые противоречия не выступают в данном случае достаточно резко, чтобы массовая македонская оппозиция выступала с какой-то иной своей самостоятельной программой. Крестьянская рядовая масса, как и аристократия, хотела одного — прекращения завоеваний и возвращения на родину. Миродержавнические идеи Александра одинаково затрагивали интересы всех македонян. Источники совершенно определенно указывают на то, что при Гифазисе налицо была полная солидарность командиров и солдат в вопросе о продолжении похода. Кен, выступая с речью перед царем, сказал, что он говорит от имени большинства армии. Александру, может быть, и удалось бы сломить сопротивление армии, если бы полководцы оказались на его стороне. Поэтому нельзя сказать, что аристократической оппозиции против программы Александра мы здесь совершенно не видим.

Что же представляла собой македонская оппозиция, какие силы выступали против Александра в период между 336—323 годами?

С. И. Ковалев в первой своей работе по этому вопросу писал, что оппозиция складывалась из трех основных частей: из оппозиционных элементов, выступавших, главным образом, в первые годы царствования Александра; из оппозиции, сложившейся окончательно в эпоху Филиппа II и проявившейся особенно резко в период между 330 — 327 гг., и, наконец, из [141] оппозиции рядовой, преимущественно крестьянской массы македонской армии, сказавшейся всего яснее в последние годы жизни Александра.¹⁰⁶⁾ В последней статье проф. С. И. Ковалева проводится то же деление оппозиции на три группы. Изменившаяся формулировка названия каждой группы не меняет дела.¹⁰⁷⁾

Нам думается, что деление оппозиции на три группы не может быть принято. Вторая группа не только должна быть резко отделена от первой, но противостоит ей, выступает против нее. Эти две группы имеют прямо противоположные программы: стремление к прежней племенной раздробленности Македонии, с одной стороны, и стремление к централизации ее — с другой.

Правда, в армии Александра находились и некоторые представители родовой оппозиции, в основном уже разбитой до похода на Восток. Так, когда македонское войско высадилось в Малую Азию, начальником разведки был Аминта, сын Аррабея.¹⁰⁸⁾ Он же был в конной разведке во время битвы при Гранике.¹⁰⁹⁾ После битвы при Гранике из числа греческих наемников, стоявших в Эфесе, бежал от Александра Аминта, сын Антиоха. Арриан подчеркивает, что «Александр ничего плохого ему не делал, но Аминта ненавидел его...».¹¹⁰⁾ Еще в Фесалиде царю донесли, что против него умышляет Александр, сын Аэропа, один из его «друзей» и в то время начальник Фессалийской конницы. Александр этот был братом Геромена и Арробея, причастных к убийству Филиппа.¹¹¹⁾ Наконец, Диодор указывает, что в письме к сыну Олимпиада, в числе многих других полезных наставлений, советовала остерегаться Александра линкейца. Ее обвинение подтвердилось множеством улик. Александр заковал линкейца в оковы, три года содержал под стражей, а потом казнил вместе с Филотой.¹¹²⁾ Все эти факты, сообщаемые Аррианом и Диодором, связывают врагов Александра с линкестийской знатью и не оставляют никакого сомнения в том, что во время восточных походов остатки разбитой родовой оппозиции еще действовали. Но они не имели уже опоры в войске и не представляли никакой опасности для Македонии.

Все источники, как уже отмечалось, указывают на близкую и даже родственную связь вдохновителей оппозиции в [142] армии Александра с домом Пармениона, перешедшим всецело на сторону Александра и ополчившимся против родовой оппозиции. Парменион решительно выступал против последней, а его сын Филота, казненный Александром за соучастие в заговоре, несколько раньше был судьей над линкестийцем, посягнувшим на жизнь царя.¹¹³⁾ Ясно, что социальные корни заговоров были различны. Если линкестийцы боролись за старую родовую Македонию, устои которой разрушали Филипп и Александр, то Филота, Клит и Каллисфен смотрели дальше. Им хотелось укрепить и обогатить новую централизованную, сильную Македонию. Эта цель влекла их на Восток. Но вскоре они стали сознавать, что победоносное шествие македонской армии по восточным странам привело к обратным результатам: к оскудению македонского царства, к падению его влияния и могущества. Сознание бесплодности дальнейших завоевании привело их в лагерь мятежников. Поэтому нельзя согласиться с мнением о том, что Парменион выражал интересы македонской земельной знати с ее ограниченностью и близорукостью, родовой знати отсталой страны. Близорукость родовой знати особенно ярко проявлялась во время собирания македонских земель Филиппом. В эпоху Александра эта оппозиция почти утратила свое значение. Оппозиция в армии Александра имела совершенно иную социальную сущность и была направлена на усиление македонского рабовладельческого государства, а не на его уничтожение, о чем мечтала оппозиция родовом знати.

Итак, мы имеем дело с двумя оппозициями с прямо противоположными интересами, которые могли сойтись, быть может, лишь в одном пункте — желании устранить царя.

Если первая группа оппозиции правильно оценивается историками как отрицательное явление, как стремление повернуть колесо истории назад, то аналогичная оценка второй группы оппозиции будет необоснованной. Деятельность этой группы может быть оправдана. Выступившая против космополитических планов македонского завоевателя, она не может быть названа «близорукой». Дальнейшая судьба мировой империи Александра и роли в ней Македонии подтвердили опасения этой группы, ревностно отстаивавшей интересы своей страны даже во время величайших успехов македонского оружия на Востоке.

Но было бы ошибкой считать весь командный состав македонской армии оппозиционным. В таком случае стали бы непонятными те мотивы, в силу которых действовали социальные силы, на какие опирался Александр в его борьбе против оппозиция.

Среди сподвижников Александра были не только [143] оппозиционеры, но и такие, которые лишь сочувствовали им, не выступая активно, и те, кто разделял идеи царя и вместе с ним боролся с оппозицией. Именно на них опирался Александр в борьбе со своими идейными противниками, и пока против его планов не выступала основная масса армии, он мот проводить их в жизнь. Только в Индии, под напором силы народа, царь вынужден был уступить.

Рис. 5. Тетрадрахма Александра Македонского.

Следует иметь в виду, что само окружение македонского паря по своему социальному составу не являлось однородным. Кроме македонских рабовладельцев, имевших у себя дома большие хозяйства и земельные поместья, были и такие, у которых в Македонии не осталась имущества. Все надежды на обогащение они связывали с восточными походами. К таким людям следует отнести Птолемея Лага и Неарха, ближайших друзей Александра, высланных из Македонии после гибели Филиппа. К ним относятся Пердикка и Лизимах, Гефестион и Певкест, которого Александр ценил за то, что персидский образ жизни был для него вполне приемлем, и др.¹¹⁴⁾ Источники указывают на интересную деталь: самыми, близкими друзьями Александра были Гефестион и Кратер. Гефестион был ему «дороже глаза»; Кратером тоже дорожил «пуще глаза».¹¹⁵⁾ Первый одобрял поведение македонского царя и переменил вместе с ним образ жизни; второй оставался верен родным обычаям. Услугами одного царь пользовался в отношениях с персами, другого — с греками и македонянами. По словам Диодора, самым любимым другом Александра был именно Гефестион.¹¹⁶⁾ Его он [144] любил, а Кратера уважал.¹¹⁷⁾ Когда кто-то из друзей сказал, что Кратер любит царя ничуть не меньше, чем Гефестион, Александр воскликнул: «Кратер любит царя, а Гефестион Александра».¹¹⁸⁾ Плутарх в биографии Александра указывает, что между Гефестионом и Кратером существовала тайная вражда и «столкновения между ними бывали часто». В Индии они даже кинулись друг на друга, схватившись за мечи; «друзья» бросились на помощь каждому. Александр с трудом примирил их, после того как резко заявил, что если он узнает о новой ссоре, он убьет или обоих, или зачинщика.¹¹⁹⁾ Гефестион и Кратер олицетворяли те различные группировки, которые окружали македонского царя. Не случайно Александр приказал именно Кратеру сопровождать в Македонию десятитысячный отряд македонских ветеранов. Он должен был затем взять на себя управление Македонией, Фракией и Фессалией и охрану эллинской свободы. Антипатру, ставшему самым могущественным полководцем в Европе и врагом Александра, последний приказал привести молодых македонян на смену отосланных с Кратером войск.¹²⁰⁾

Восточные походы Александра, сильно идеализированные в буржуазной историографии, в действительности проходили в трудной обстановке борьбы антимакедонских элементов на Балканах, стремившихся использовать отсутствие македонских военных сил для уничтожения господства Македонии в покоренных ею областях и для разрушения могущества самого Македонского государства. Как бы ни были различны по своим задачам антимакедонские выступления в самой Македонии, в Греции и Фракии, они подрывали престиж, ослабляли мощь Македонии, что не могло не породить тревоги среди македонян в македонской армии на Востоке. Македоняне в армии решительно выступили против миродержавнических планов Александра, наносивших Македонскому государству один удар за другим.

§ 2. Македония в период образования ведущих эллинистических монархий

Конец IV и начало III вв. известен в греко-эллинистическом мире как эпоха диадохов. Это название, утвердившееся в науке со времен Дройзена, нужно считать относительным, ибо оно характеризует эпоху только через призму деятельности отдельных личностей — полководцев Александра Македонского. В действительности же, в короткий промежуток [145] времени (323—281 гг. до н. э.) в сложных условиях международной обстановки завершался процесс сложения эллинистических рабовладельческих государств.

Время сохранило очень мало источников из этой эпохи. Непосредственные свидетельства современников не дошли до нас. Диодор (кн. 18-20) останавливается в основном на военно-политической истории Греции и Македонии, почти не касаясь социально-экономических отношений. Более короткое, чем у Диодора. но доведенное до конца периода диадохов изложение событий находим у Юстина (XIII-XVII кн.). Ценный материал содержат биографии Плутарха — Фокиона, Замена, Деметрия Полиоркета, Пирра, биография Эвмена у Корнелия Непота. Некоторые немаловажные сведения, характеризующие Македонию и ее взаимоотношения с Грецией в эпоху диадохов, имеются в «Описании Эллады» Павсания (наиболее важные IX, X, XVI главы). Однако нельзя назвать ни одного источника, который бы полностью и всесторонне освещал эпоху диадохов.

Скудость источников и сложные исторические перипетии этой эпохи отталкивали историков от ее изучения. С. В. Ешевский назвал эпоху диадохов позорной, способной отвратить историка от изучения этого времени.¹²¹⁾ В нашей отечественной историографии можно назвать лишь несколько· небольших работ самого общего характера.¹²²⁾ В западноевропейской науке имеется монография французского историка П. Клоше — о первых преемниках Александра Македонского, но она излагает лишь военно-политическую историю этого периода.¹²³⁾ Исходя из этого, мы в состоянии будем только наметить основные этапы развития Македонии и греко-македонских отношений в эту эпоху.

Прежде всего, особенностью этого периода являются многочисленные войны на Востоке и на Балканах, имевшие тяжелые последствия для государств Балканского полуострова, в первую очередь для Македонии.

Юстин указывал, что Александр перед смертью предсказал, как много крови прольет Македония в распрях, сколько убийств, сколько крови принесут ему, как погребальную жертву.¹²⁴⁾ Это предсказание оправдалось полностью. Вся эпоха диадохов [146] действительно представляет собой эпоху беспрерывных войн, распрей, убийств. Из диадохов один Птолемей умер естественной смертью, все остальные погибли или на поле сражения или от рук наемных убийц.

В конце IV и начале III вв. до н. э. Македония стала ареной особенно острых споров между диадохами и членами царской фамилии. Эти споры и войны разоряли Македонию, опустошали ее поля, способствовали завоеванию ее другими народами. Первое запустение Македонии относится как раз ко времени после Александра, когда отдаленные походы, колонизация Востока, войны диадохов выбросили из страны на Восток огромные массы населения. «Страна пустеет, чему способствовали и междоусобия претендентов на македонский престол после гибели последних представителей старого царского рода: в течение нескольких десятилетий Кассандр, Деметрий Полиоркет, Пирр, Лисимах, Птолемей Керавн, Антигон Гонат оспаривали друг у друга власть над Македонией».¹²⁵⁾ История борьбы диадохов за власть представляет собой историю крушения попыток реставрации монархии Александра.

Эпоха диадохов может быть хронологически разделена на два крупных этапа: 323—301 и 301—281 гг. до н. э. В свою очередь первый этап может быть разделен на три периода:

1) от смерти Александра до смерти Пердикки (323—321 гг.);

2) от смерти Пердикки до гибели Эвмена (321—316 гг.);

3) от смерти Эвмена до смерти Антигона (315—301 гг.).

Вокруг этих лиц: Пердикки, Эвмена и Антигона — не только группировались события тех лет, но тлела надежда на восстановление и сохранение завоеваний Александра.¹²⁶⁾

Первый период характеризуется явным стремлением Пердикки к царской власти. При распределении провинций он не взял себе ни одной, оставляя за собой только начальство над царским войском. В перспективе был брак с сестрой Александра Клеопатрой и македонский престол. Но эти самодержавные замашки встретили резкое сопротивление со стороны остальных полководцев, что выразилось в том, что ни одно его приказание не выполнялось, а если и выполнялось, то в ущерб ему. Так, на подавление восстания наемников в Верхней Азии был послан Пифон, который, подавив восстание, сделался независимым властителем Верхней Азии. Антигон и Леоннат поручения завоевать провинцию Каппадокию не [147] выполнили. Антигон переправился в Европу, а Леоннат стремился в Македонию, где его ждала Клеопатра; на пути он погибает. С бегством Антигона в Европу начинается тяжелая междоусобная война. Против Пердикки и Эвмена создалась коалиция в составе Антигона, Птолемея, Лизимаха и Кратера. Эта коалиция открыла два фронта — в М. Азии и в Египте. Антипатр и Кратер напали на М. Азию. Пердикка предпринял поход против Птолемея в Египет, чтобы наказать его за оккупацию им в 322 г. Киренаики и увоз в Египет трупа Александра. При переправе через Нил Пердикка пал жертвой вспыхнувшего мятежа, во главе которого стаяли Селевк и Пифон. Что касается Эвмена, то в результате его успешных действий был убит Кратер, поставлен в затруднительное положение Антипатр, а сам он сделался повелителем М. Азии.

События второго периода группировались вокруг Эвмена, поскольку он остался продолжателем дел Пердикки и ревностным хранителем царского престола и семьи царя от опасных посягательств на них со стороны отдельных диадохов. После смерти Пердикки войско выбрало регентом государства наместника Македонии Антипатра, перенесшего весь центр тяжести государства из Азии в Европу. Внешним выражением этого была отправка царской семьи в Македонию.

В 320 г. до н. э. Антипатр с войском, во главе которого стал Антигон, прибыл в окрестности Трипаридиса и произвел перераспределение сатрапий. Перераспределение не производило никаких формальных перемен, только некоторые прежние названия заменялись другими. Новым было здесь только то, что Селевк, будущий основатель азиатской монархии, впервые получает столицу мировой империи Александра — Вавилон.

В 319 г. Антипатр умер, и ему наследовал в должности регента старый и опытный полководец Полисперхонт, назначенный в нарушение обычного порядка самим Антипатром, а не войском. Властолюбивый сын Антипатра Кассандр, обойденный отцом, решил добиться власти силой. Это привело ко второй коалиционной войне Кассандра, Антигона, Птолемея и Лизимаха против Полисперхонта в Европе и Эвмена в Азии. В этой борьбе погиб Эвмен, македонским войсковым собранием была приговорена к смерти мать Александра Олимпиада, а в 311 г. умерщвлены Кассандром малолетний сын Александра и жена Александра Роксана. В эти годы царская власть как на Западе, так и на Востоке потерпела катастрофу. Те, которые действовали сообща для ниспровержения царской власти, начинают открытую борьбу друг против друга.

В третий период в центре мировых событий становится энергичный и могущественный Антигон «одноглазый», стремившийся к единоличному господству над всем государством [148] Александра.¹²⁷⁾ П. Клоше высказывает сомнение относительно действительных намерений Антигона, который для него остается «достаточно загадочной фигурой». Эту «загадочность натуры» одного из выдающихся диадохов автор усматривает в том, что остается до сих пор неизвестным, чего он, собственно говоря, добивался. Неизвестно, думал ли Антигон восстановить империю Александра и встать во главе этой возрожденной империи, или же он думал обеспечить для себя и для своего потомства владения Македонией и Грецией.¹²⁸⁾ Между тем вся история диадохов показывает, что Антигон, человек, по выражению В. Тарна, обладавший «исключительными способностями и безграничным честолюбием», претендовал на роль преемника Александра и стремился к захвату верховной власти.¹²⁹⁾ Монархические тенденции Антигона встретили отпор со стороны остальных диадохов, стремившихся получить в удел самостоятельные территориально ограниченные государства. Против Антигона и его сына Деметрия выступили Птолемей, Селевк, Кассандр и Лизимах. Возникла третья коалиционная война, которая велась как в Азии, так и в Европе, с перерывами в промежутке между 315—301 гг. В этой войне Антигон оказался в опасном положении, без денег, без достаточного количества людей, без материальных ресурсов. Он решил выступить против Селевка, угрожавшего ему с тыла, а затем уже повести борьбу против Кассандра, Лизимаха и Птолемея. Вскоре враги Антигона заключили с ним мир, предав своего бывшего союзника Селевка. Причины таких действий остаются неясными; во всяком случае, мир этот был крупной победой Антигона.¹³⁰⁾ Но мир не принес спокойствия. Борьба Антигона и Деметрия против Селевка на Востоке и против Кассандра и Птолемея и а Западе еще больше усугубила противоречия между македонскими полководцами и привела их в 301 г. на поле битвы при Ипсе во Фригии. Битва завершилась поражением Антигона.¹³¹⁾ «Цари-победители, словно огромное [149] тело, расчленяли владения Антигона и Деметрия, расхватывали их и присоединяли к тем землям, какими владели сами».¹³²⁾ Битва при Ипсе имела большое значение.¹³³⁾ «Битвой при Ипсе был окончательно решен великий вопрос эпохи диадохов. Могущественная власть, которая еще раз хотела соединить в своих руках все царство Александра, была уничтожена... единой монархии положен конец, ее место заступают отдельные территориальные организации».¹³⁴⁾

Таким образом, первый этап эпохи диадохов характеризуется борьбой отдельных диадохов за сохранение единства державы Александра, борьбой, окончившейся распадом монархии на отдельные эллинистические государства.

Второй этап эпохи диадохов характеризуется дальнейшим становлением эллинистических государств и борьбой внутри коалиции, ранее направленной против Антигона. Начинается этот этап с битвы при Ипсе и кончается 281 годом, когда ни одного диадоха не осталось в живых.

Птолемей, ничего не получивший после битвы при Ипсе, отказывался освободить занятую им часть Сирии, которая должна была отойти к Селевку. Против него, он заручается дружбой и родством с Лизимахом. Селевк вступает в союз с Деметрием, потерпевшим поражение при Ипсе, но боровшимся за власть. Заняв с помощью Селевка македонский престол, Деметрий стал готовить поход на Восток, который, однако, не удался. Вскоре Селевк захватывает своего бывшего союзника в плен, где он в 283 г. умирает. В этом же году глубоким стариком умирает Птолемей. Из диадохов остались только Лизимах и Селевк. Растущее могущество первого вызывало тревогу и зависть у второго. В 281 г. они встретились в Лидии на поле сражения. В сражении погиб семидесятилетний Лизимах. Победителю Селевку не только достались М. Азия и Фракия, войско провозгласило его царем Македонии. Однако, перейдя Геллеспонт, он был убит Птолемеем Керавном, желавшим на македонском престоле утолить свою обиду на то, что он был обойден в наследстве своим отцом Птолемеем.

Так окончилась эпоха диадохов. Полководцы Александра умерли вместе с идеей реставрации мировой империи. Сорок два года после смерти Александра шла почти непрерывная война, охватившая все части огромной империи Александра. Во время этой войны не было ни одного эллинистического правителя, который бы прочно сидел на своем троне.

Юстин о диадохах писал: «Македония вследствие того, что ее вожди разбились на две враждующие группы, обратила [150] оружие против собственной своей плоти, обагрила мечи, которыми сражалась против врага, кровью своих же сограждан и, словно лишившись рассудка, сама стала себе рубить руки и калечить себя».¹³⁵⁾

Характерной чертой эпохи диадохов была борьба греческих государств за свою независимость, борьба, направленная против политики диадохов и македонских военачальников, стремившихся превратить Грецию в плацдарм для других завоеваний, сделать ее своим арсеналом оружия и солдат.

Греческие города во время бесконечных разорительных войн диадохов оказались в особенно тяжелом положении. Хаос, разорение, тирания, гарнизоны наемных солдат по всем почти городам сопутствовали Элладе в это время.¹³⁶⁾ Для ведения войн преемники Александра требовали от греческих городов денежных взносов и солдат для своих армий; все они взирали на Грецию «только как на источник военных средств и желали иметь в ней покорную союзницу в достижении целей, не имевших ничего общего с ее собственным благополучием».¹³⁷⁾

В Греции, как только до нее дошла весть о смерти Александра, началось антимакедонское движение. Движение охватило почти все ее города. Правда, внутри греческих городов велись ожесточенные споры между сторонниками немедленного начала войны с Македонией и их противниками. Диодор говорит, что начинать войну не хотели «богатые», в то время как «чернь» требовала выступления. Плутарх в биографии Фокиона подробно излагает мотивы, выдвинутые им против войны. Верхушка афинского общества, знатные рабовладельцы, купцы не желали бороться.

Во главе антимакедонской партии в Афинах стоял Леосфен, человек блистательных душевных качеств и непримиримый враг Александра.¹³⁸⁾ Он быстро собрал наемное войско и наладил связь с союзниками. Леосфена поддерживал оратор Гиперид. В 323 г. с объявлением войны Македонии против нее поднялись почти все греческие города. В то время как шла подготовка к войне, в Афинах был издан манифест. В ходе войны к союзникам примкнула Фессалия, началось еще большее брожение среди жителей Пелопоннеса.¹³⁹⁾ Коринфский союз, бывший опорой македонского влияния на Грецию, тогда окончательно распадается.

В итоге Ламийской войны афиняне приняли унизительные [151] условия, так как вести войну дальше они не могли. Ксенократ сказал, что этот мир был для рабов слишком мягок, а для свободных людей слишком тяжел.¹⁴⁰⁾ Важнейшим результатом Ламийской войны было то, что греческие города фактически потеряли свою самостоятельность, демократическое устройство их зачастую заменялось олигархическим.¹⁴¹⁾ Македонские гарнизоны, военные контрибуции всей своей тяжестью легли на плечи трудящихся масс Греции и этим ухудшили и без того тяжелое положение их. Мирный договор греческих государств с Македонией 322 г. до н. э. не только не установил спокойствия в Греции, но еще более обострил противоречия, которые вели к новым прямым и косвенным столкновениям с диадохами (см. судьбу Фокиона).

Регент Македонии Полисперхонт, видя новую волну антимакедонското движения в Греции, решил привлечь греческие города на свою сторону, правильно рассчитывая на помощь греков, как на главный козырь в борьбе с Кассандром. Полисперхонт созывает совет из представителей армии и знати, на котором предлагает, чтобы «городам греческим возвратить вольность и аристократическое правление в них уничтожить». Для приведения в исполнение этого постановления совет издал манифест, который был роздан всем греческим послам, бывшим в то время в Македонии.¹⁴²⁾ Манифест значительно упрочил влияние Полисперхонта в Македонии и подрывал силы Кассандра и его союзников, вызвал новую бурю протеста против македонских гарнизонов и сторонников Кассандра. Везде послы Полисперхонта побуждали греков изгонять из своих городов сподвижников и друзей Кассандра. Но манифест Полисперхонта не внес особых изменений ни в экономику, ни в политику греческих полисов.

Борясь с Полисперхонтом, Кассандр стал занимать греческие города один за другим. Афины вынуждены были заключить с ним союз. Правителем Афин Кассандр назначил Деметрия Фалерского. Фактически это назначение означало конец демократического правления. При Деметрии Фалерском Афины окончательно потеряли политическую свободу и свою независимость; правил он по указанию Кассандра. Вся внутренняя политика его была сплошным наступлением на демократические права. «Его антидемократический режим коснулся самых последних мелочей частной жизни; он учредил институт гинайкономов, или женских надсмотрщиков; они вместе с ареопагитиками наблюдали за сборищами в домах при свадьбе и других празднествах; определил число гостей, которые [152] имели право собираться, и сделал поваров шпионами при исполнении его законов о роскоши; в номофилаках он создал штат особых чиновников для наблюдения за исполнением законов должностными лицами, что в лучшие времена достаточно обеспечивалось участием народа в общественной жизни».¹⁴³⁾ Афиняне роптали на такое правление, но открыто выступить против Деметрия Фалерского боялись, ибо знали, что за спиной его стоят многотысячные отряды Кассандра.

Рис. 6. Деметрий Полиоркет (Драхма).

Недовольством в Афинах воспользовался Антигон. Он послал туда для провозглашения свободы и независимости города сына своего Деметрия. Деметрия Афины встретили восторженно, и он вошел в город с войском. Деметрий Фалерский вынужден был сдаться. Плутарх пишет: пробыв в Афины, Деметрий объявил, что «отец послал его в добрый час освободить афинян, изгнать чужеземное войско и вернуть городу законы и государственное устройство предков».¹⁴⁴⁾ Тирания, просуществовавшая 10 лет (317—307 гг.), пала. Вновь восторжествовало демократическое правление, сторонники олигархии [153] стали преследоваться и изгоняться из города, имущество их конфисковывалось. Деметрий обещал Афинам даровать 150 тысяч медимнов зерна и на сто триер корабельного леса (данные по Плутарху).¹⁴⁵⁾ Афины оказали Антигону и Деметрию великие почести, воздвигли их золотые статуи, принесли в дар золотые венки, установили их культ как богов-спасителей.¹⁴⁶⁾

Кассандр, возмущенный изгнанием своего ставленника, решил осадить Афины. Деметрий в это время был под Родосом. Он вернулся и изгнал Кассандра. Потерпев поражение при Ипсе, Деметрий хотел превратить Афины в плацдарм для завоевания всей Греции, но афиняне, понявшие цену обещаний македонских полководцев, не пожелали принять его в свой город. В ответ на это Деметрий начал готовиться к войне против Афин. Интенсивная подготовка к ней шла в течение всего 298 г. до н. э. Деметрий захватил Элевсин и Рамнунт и подошел к Афинам. Он закрыл все гавани, захватывал суда с продовольствием для афинян; потом пошел в город.¹⁴⁷⁾ Афины стали теперь в сущности македонским провинциальным городом.¹⁴⁸⁾

Еще раз афиняне поднялись на защиту своей независимости после известия о падении Деметрия Полиоркета. Олимпиадор, возглавивший движение, изгнал гарнизон не только из Афин, но и из Элевсины⁺. Афины оставались свободными до 281 г. до н. э.

В эпоху диадохов против македонского засилья выступали не только Афины. Большая заслуга в этой борьбе принадлежит народу Этолии: маленькая страна не была окончательно покорена ни одним из диадохов. В 314 году для борьбы с Македонией образовался этолийский союз.

Если в первые периоды борьбы диадохов за власть многие из греческих городов верили их обещаниям свободы и вольности, то вскоре они убедились в лицемерной сущности таких обещаний. «Самостоятельность греческих городов было пустое слово».¹⁴⁹⁾

Греческие города часто выступали против диадохов, но все эти разрозненные акты борьбы жестоко подавлялись армиями противников. Из восставших жителей Аргоса стратег Кассандра сжег живьем в здании Пританея 500 человек. Антигон, узнав о начавшихся возмущениях в Коринфе, послал своего полководца Аристодема, отряды которого опустошили коринфские земли. [154]

Наиболее крупными были выступления жителей Мегалополя и Спарты против Полисперхонта.

Освободительная борьба греческих городов против Македонии в эпоху диадохов принимала, как видим, большой размах. Она не принесла по указанным выше причинам полного освобождения полисов от македонского засилья, но затрудняла захваты диадохов, мешала их неудержимому стремлению к власти. Немаловажную роль в неудачах греческих городов в их борьбе за независимость сыграло и предательство рабовладельческой верхушки, боявшейся, что оружие в руках граждан будет повернуто против них.

Антимакедонское движение в конце IV — начале III в.в. имело место не только в Греции. Население Фракии также пыталось использовать волнения в греческих городах для борьбы против македонской монархии. Так, в образовавшиеся антимакедонские греческие симмахии вошли иллирийцы и фракийцы «по причине ненависти к македонянам».¹⁵⁰⁾

Вслед за ламийской войной фракийцы в 322 г. под руководством Севта III подняли восстание против македонских рабовладельцев и их военных гарнизонов. Они, собрав 20 тыс. пехоты и 8 тыс. конницы, оказали вооруженное сопротивление македонскому наместнику Фракии Лисимаху; в столкновении погибло большое количество воинов обеих сторон, хотя «победа любой из сторон была сомнительной».¹⁵¹⁾ На протяжении последующих лет фракийское население не прекратило своей борьбы за независимость. Оно использовало в этих целях все возможности, в частности, выступление против Македонии пропонтийских греческих городов во главе с Каллатией. Жители Каллатии, соседней Истрии и других прибрежных греческих городов при поддержке фракийцев и даже скифских племен изгнали македонские гарнизоны и, объединившись в военный союз, начали активную борьбу с Лисимахом.¹⁵²⁾ Последний решительными мерами, быстротой действий заставил города Одессос, Истрию сдаться, разбил фракийцев и скифов, пришедших на помощь Каллатии и приступил к ее осаде.¹⁵³⁾ При таких условиях Севт III с многочисленным войском фракийцев встал на сторону врага Лисимаха Антигона, но все же не смог добиться победы;¹⁵⁴⁾ восстание в Каллатии и других западнопонтийских городах было подавлено, власть Лисимаха над Фракией укрепилась.¹⁵⁵⁾ Характерен тот факт, что [155] истощенные длительной осадой каллатийцы получили приглашение переселиться в пределы Боспорского царства.¹⁵⁶⁾ Т. В. Блаватская совершенно правильно указывает, что Боспорское царство, переживавшее особенно при царе Евмеле (310/09—304/3 гг.) хозяйственный и политический расцвет, не было заинтересовано в укреплении владычества Лисимаха.¹⁵⁷⁾ Македония в эпоху диадохов имела в числе своих противников и могущественное Боспорское государство.

В самом конце IV в. против власти македонян упорно боролось фракийское племя гетов, жившее в области современной Добруджи и Бессарабии. Перед битвой при Ипсе и после нее геты вторглись на македонскую территорию, захватили в плен сына Лисимаха Агафокла, а самого Лисимаха поставили в «крайне опасное положение». В результате первой гетской войны Лисимах, по утверждению Павсания, должен был «уступить гетскому царю часть своей области по ту сторону Истра и под давлением необходимости выдать за него замуж свою дочь».¹⁵⁸⁾ Борьба с гетами крайне затрудняла выступление Лисимаха против Антигона, не говоря уже о том, что истощались его людские и материальные ресурсы. Ему пришлось в 294 г. заключить с Деметрием мир, признав его царем Македонии.

В самом конце 90-х гг. III в. до н. э. началась вторая война македонян с гетами, во время которой многочисленные македонские ополчения во главе с Лисимахом вторглись в землю гетов.¹⁵⁹⁾ В этой войне македоняне встретились со скифской тактикой, хитростями противника и, заведенные в безводную и пустынную местность, вынуждены были во главе с Лисимахом сдаться в плен.¹⁶⁰⁾ Впоследствии пленники и их предводитель получили свободу. Лисимах обещал быть впредь другом и союзником гетов и выполнить совет их вождя Дромихета с ними «не воевать, а дружить».¹⁶¹⁾ Выиграв войну, геты приостановили движение македонских рабовладельцев на север.

§ 3. Македония в период консолидации эллинистических государств

После диадохов, при втором поколении эллинистических царей, завершается процесс консолидации эллинистических государств. Империя на долгое время оказалась разделенной на свои составные части. Возникшие на ее развалинах эллинистические государства: Македония, Египет и Сирия [156] управлялись династией македонского происхождения. Кроме них, существовали другие государства эллинистического типа, возникшие независимо от ведущих эллинистических монархий или от них отколовшиеся.¹⁶²⁾

Из трех ведущих эллинистических монархий Македония вследствие отсутствия достоверных источников меньше всего изучена. Поэтому наши знания о событиях этого периода, особенно III в. до н. э., во многом основаны более на предположениях, чем на проверенных фактах.¹⁶³⁾

Русский ученый проф. Ф. Ф. Соколов в своей работе «Третье столетие» отмечает, что вплоть до Антигона Досона исторические события не нашли достаточного отражения в источниках.¹⁶⁴⁾ Исключение представляют собой только войны эллинистических правителей. Кое-что известно о системе административного управления и о взаимоотношениях с греческими городами.

В первую половину III в. до н. э. Македония пережила страшное нашествие галлов: оно оставило в стране и македонском народе большой след.

Галльские, или вернее кельтские, племена, жившие по бассейнам рек Рейна, Сены и Луары и в верховьях Дуная, находились в то время на стадии первобытно-общинного строя, периода ело распада. Это был, по выражению Юстина, народ «суровый, отважный и воинственный».¹⁶⁵⁾

Движение кельтских племен в III в. по Балканскому полуострову не встретило резкого отпора. Враждовавшие между собой иллирийские и фракийские племена не сумели объединить своих усилий перед лицом этой грозной опасности. Огромные массы кельтов, все разрушая на своем пути, грабя и сжигая деревни, уводя в плен множество местных жителей, двигались в пределы империи и Фракии.¹⁶⁶⁾ Часть кельтов под [157] предводительством одного из своих вождей — Белгия подошла к границам Македонии. Птолемей Керавн выступил с войском против них, но был разбит и попал в плен. Кельтские племена вторглись в пределы Македонии.¹⁶⁷⁾ Разоренная предшествовавшими войнами, она не могла противостоять столь мощному потоку варваров. Галльское нашествие принесло новые неисчислимые бедствия македонскому населению. Галлы грабили и разоряли города и селения, уводили в плен и продавали в рабство жителей. Страна покрылась дымом пожарищ; города разрушались, деревни сжигались, поля вытаптывались.¹⁶⁸⁾ Из рассказа Юстина о нашествии галлов можно сделать вывод, что у македонян в это время не было царя и страна вновь распалась на ряд отдельных областей, каждая с своим вождем. Борьбу с галлами возглавил один из македонских вождей — Сосфен. Ему удалось объединить на некоторое время усилия македонян и прогнать галлов с территории страны.¹⁶⁹⁾ Но уже через два года начинается новое, еще более грозное нашествие галлов под водительством Бренна.¹⁷⁰⁾ В борьбе с ними Сосфен терпит поражение. Не останавливаясь в Македонии, галлы двигаются дальше, на Грецию, не встречая на своем пути сопротивления.¹⁷¹⁾ Они вторглись в пределы Греции, разорив города Фессалии и Беотии, разграбили знаменитую дельфийскую сокровищницу. Лишь большими усилиями греческих городов, главным образом Этолии, галлы были разбиты и отброшены из Греции. В Македонии борьбу против галлов возглавил Антигон Гонат, сын Деметрия Полиоркета, сумевший объединить вокруг себя значительную часть македонских сил.¹⁷²⁾ Победа над галлами помогла ему утвердиться в Македонии. Долгое правление Антигона Гонаты (до 239 г. до н. э.) стало временем внутреннего и внешнего укрепления Македонского государства.

Утверждение Антигона II Гонаты на македонском престоле произошло в самый тяжелый для македонского государства период. Разоренная многочисленными войнами, с разрушенными городами и селами, с пришедшим почти в полный упадок хозяйством страна представляла печальное зрелище. В результате галльского нашествия Македония, потерявшая значительную часть своего населения, погибшего в битвах с [158] варварами или уведенного в плен, страдавшая от междоусобиц, почти обезлюдела.¹⁷³⁾

Рис. 7. Антигон Гонат (тетрадрахма).

В таких тяжелых условиях династии Антигонидов приходилось залечивать раны и принимать решительные меры для укрепления экономики страны, ее внутреннего и внешнего положения.

При Антигонидах Македония стала сильной эллинистической державой, постоянно вмешивавшейся в дела Греции и претендовавшей на роль гегемона среди греческих государств.

Сначала Антигонидам приходилось вести тяжелые оборонительные войны с Эпиром и галлами.¹⁷⁴⁾ Почти постоянно шли войны с фракийцами и иллирийцами, особенно часто нападавшими на Македонию во второй половине III в., в царствование Антигона Досона. Иллирийцы продолжали свои набеги на Македонию и при Филиппе; он был вынужден даже заняться постройкой укреплений на северных и западных границах,¹⁷⁵⁾ для чего опустошались огромные пространства, искусственно создавались целые пустыни.¹⁷⁶⁾ Но по мере укрепления хозяйственных устоев Македонское государство начинает вести не только оборонительные, но и наступательные войны, расширяя свои владения. Тогда произошло, по-видимому, присоединение [159] области дарданов и фессалийцев, поднявших восстание после смерти Деметрия II.¹⁷⁷⁾ Но основным вопросом внешней политики Македонского государства, направленной на подчинение Греции, оставались взаимоотношения его с греческими государствами.

После укрепления Македонского государства при Антигоне Гонате вновь начинается активное вмешательство Македонии в дела греческих городов. В некоторых городах стояли македонские гарнизоны. Антигон поддерживал олигархические партии, покровительствовал тирании, и многие греческие города подпали под власть тиранов, большинство из которых были его ставленниками.¹⁷⁸⁾ Македония наложила свою руку даже на пелопоннесские города и стала вмешиваться в дела начавшего тогда организовываться ахейского союза. Во многих пелопоннесских городах также стояли македонские гарнизоны и властвовали тираны, ставленники Антигона.¹⁷⁹⁾ Македония всеми способами противодействовала объединению греческих городов; их разобщенность и постоянная вражда между собой способствовали укреплению ее господства. В этих целях Македония по-прежнему практиковала систему подкупов, поддержки своих сторонников и тиранов.¹⁸⁰⁾ Эти устремления македонских царей все время наталкивались на сопротивление греков, объединявшихся в союзы. Деятельность ахейского и этолийского союзов общеизвестна.

В 266—263 гг. до н. э. Антигону в так наз. Хремонидовой войне пришлось бороться за свою власть в Элладе против объединившихся в военный союз Афин и Спарты. Главным источником о Хремонидовой войне является случайный рассказ Павсания. Дройзен в своей «Истории эллинизма» отмечает, что «нет никакой возможности указать, вследствие каких великих политических осложнений она возникла», что «как по своему почину, так и по своей политической связи она представляется крайне смутной».¹⁸¹⁾ А. Б. Ранович признает, что трудно определить, был ли инициатором этой войны спартанский царь Арей, в свое время союзник Антигона в борьбе с Пирром, пытавшийся расширить владения Спарты, или стремившиеся к независимости Афины, или Птолемей Филадельф, египетский царь, заинтересованный в ослаблении Антигона.¹⁸²⁾ Важен факт, что борьба эта ведется главным образом Афинским государством с Македонией за независимость, против ее вероломства и насилия. Афины нашли союзников в лице [160] Спарты и египетского царя. Об этом говорит дошедшая до нас надпись (Syll³., 434/5), с текстом постановления афинского народного собрания о заключении военного союза со Спартой против Антигона (266—265 гг.). Разбор этой надписи дает русский историк Φ. Φ. Соколов в своей статье «Афинское постановление в честь Аристомаха Аргосского».¹⁸³⁾ Постановление призывало всех эллинов примкнуть к союзу с Афинами, Спартой и Птолемеем для борьбы против насилия; в нем предлагается послать гонцов в эллинские города, чтобы принять от них соответствующие клятвенные заверения.¹⁸⁴⁾ Этот союз должен был не только служить общей борьбе, но и способствовать дальнейшему согласию между государствами. Постановление было принято по предложению Хремонида, вместе со своим братом Главконом руководившим делами. По его имени начавшаяся война и получила название Хремонидовой.

Надпись внесла некоторую ясность в вопрос о том, что это была за Хремонидова война и кто в ней принимал участие. В войне, кроме главных греческих государств, активную роль играл Египет, царь которого Птолемей Филадельф не хотел и не мог равнодушно относиться к быстрому восстановлению македонского влияния в Греции. Кроме того, Македония являлась соперницей Египта на море. Благодаря связям с пиратами и господству над большей частью торговых городов греческого мира Антигон наносил ущерб не только торговым, но и политическим интересам Египта... «Флот Антигона доказал уже на деле, что он был в состоянии, по крайней мере, поспорить о первенстве, какое на море присвоил себе Египет».¹⁸⁵⁾ Союзниками Египта в борьбе с Македонией могли быть Афины, где не утихало антимакедонское движение.

Когда афиняне заявили об отпадении от Македонии, Антигон появился со своей армией в Аттике, с флотом — перед гаванями и стал их блокировать. На помощь афинянам пришел египетский флот. Как сообщает Павсаний, в Аттику прибыл новарх Патрокл «с египетскими триерами, посланными Птолемеем, сыном Птолемея Лага, на помощь афинянам, когда Антигон, сын Деметрия, вторгнувшись с сухопутной армией, опустошал и грабил их страну и одновременно флотом блокировал их с моря».¹⁸⁶⁾

На помощь афинянам поднялась и Спарта.¹⁸⁷⁾ Антигон окружил тесным кольцом Афины и не дал союзным силам возможности войти в город. Но лакедемоняне устремились туда, в то [161] время как птолемеевский новарх действовал нерешительно.¹⁸⁸⁾ Между тем Антигон, занимавший Коринф, препятствовал соединению спартанских и афинских войск. По указанию Павсания Арей под предлогом, что у него вышло все продовольствие, отвел свое войско назад, хотя причина такого поступка заключалась в другом: он считал, что храбрость своих воинов нужно беречь для своих собственных интересов, а не расточать ее для других.¹⁸⁹⁾

Рис. 8. Серебряная монета Антигона Гонта.

Ко времени Хремонидовой войны относится восстание наемного отряда галлов в Мегаре; оно после отчаянного сопротивления было подавлено Антигоном.¹⁹⁰⁾ Но какое влияние победа Антигона над мятежниками оказала на ход Хремонидовой войны, куда отступили Арей и Патрокл после усмирения бунта галлов Антигоном, по утверждению Φ. Φ. Соколова, мы не знаем.¹⁹¹⁾ Дройзен указывает, что с подавлением галльского мятежа и отступлением спартанцев рушилась всякая надежда успешно атаковать Антигона с суши. Вернувшись в Аттику после борьбы с эпирским царем Александром, Антигон приступил к осаде Афин. Под угрозой голода афиняне вынуждены были сдаться.¹⁹²⁾ По условиям мира с афинянами Антигон [162] получил право ввести в Афины свой гарнизон и поместить его в самом городе Мусее;¹⁹³⁾ получил право назначать здесь должностных лиц. Афины потеряли всякую самостоятельность. Хремонид и Главкон, командовавший в Пирее, бежали в Египет. Аттика была опустошена. «Рощу Посейдона и храм сжег Антигон при своем вторжении; он в этой войне причинил много и других опустошений земле афинян».¹⁹⁴⁾ Антигон поместил свои гарнизоны, кроме Мусейи, в портовые города Суний, Мунихий, Пирей. Лишь через восемь лет гарнизон из Мусейи был выведен и Афинам возвращена свобода. Но Афины уже лишились всякого значения. Хремонидова война — это последняя попытка отстоять независимость Афин. Македонские гарнизоны появились в Трезене, Мегаре, Эпидавре, Мантинее. Антигон стал владыкой большей части Эллады и мог повести широкую внешнюю политику. Он вступил во время второй сирийской войны в коалицию против Птолемеев. Его флот одержал победу над флотом Птолемея при Косе. В результате Птолемеи потеряли господство на Эгейском море, хотя Кикладские острова формально оставались под их властью.

Несмотря на победу, монархия Антигона не могла приобрести первенствующего значения в Греции и встретила решительный отпор среди греческих государств, объединившихся в союзы этолийский и ахейский. Македония в своих целях всеми средствами стремилась противодействовать объединению греческих городов. Но, несмотря на все усилия македонских царей, греческие города объединились. Однако эти объединения не смогли добиться единства действий, с самого начала враждовали друг с другом, чем умело пользовались македонские цари.

Известно, что ахейский союз одной из главных задач своей деятельности считал борьбу против македонского владычества, за освобождение городов от македонских гарнизонов и. тиранов. «Цель союза, — пишет Полибий, — состояла в изгнании македонян из Пелопоннеса, в упразднении тирании и в обеспечении общей исконной свободы во всех городах».¹⁹⁵⁾ Ахейскому союзу и его руководителю Арату всемерно помогал Египет: ему было важно поддержать это антимакедонское движение. От Птолемея Филадельфа Арат получил 150 талантов. Около 242 г. до н. э. ахейцы заключили союз с Птолемеем Эвергетом и назначили его, по предложению Арата, главнокомандующим сухопутными и морскими силами. В ответ на это македонский царь заключил с этолянами договор о совместном действии против ахейцев, чтобы захватить и поделить [163] между собой области ахейского союза.¹⁹⁶⁾ Обе стороны грозили друг другу, но до открытой борьбы между ними дело не дошло.¹⁹⁷⁾ Источники не дают точного ответа — что помешало Антигону в союзе с Этолией начать поход против Пелопоннеса. Нужно полагать, что поход не состоялся из-за престарелости Антигона, из-за опасности, которой подвергалась Македония со стороны соседних племен с севера и из-за боязни открытой войны с Египтом. С другой стороны, Арат, поход на Аттику для которого оказался неудачным, должен был отказаться от намерения открытой силой выгнать македонские гарнизоны. Вместо явной борьбы с Антигоном Арат начинает с этого времени войну тайную, войну заговоров, тайных нападений и вторжений.¹⁹⁸⁾ Что касается этолийцев, то, заключив союз с Македонией, они прежде всего заботились о своих интересах и не могли быть надежными союзниками македонского царя. Не решаясь продолжать войну в союзе с ненадежными этолянами и боясь вмешательства в греческие дела египетского царя, Антигон заключил мир с ахейцами, который Арат тайно неоднократно нарушал.

В 239 г. умер македонский царь Антигон и на престол вступил его сын Деметрий (239—229 гг.). При нем возобновились нападения дарданцев на Македонию. Нужно было, устранить грозившую опасность и приложить все усилия для охраны границ. В греческих областях поспешили воспользоваться этим обстоятельством. Не опасаясь вмешательства со стороны молодого македонского царя в дела Греция, Арат вовсе не заботился о заключении с Македонией мира и стремился к дальнейшему расширению границ ахейского союза. В результате его активной деятельности ахейский союз чрезвычайно расширил свои пределы — до границ Лаконии и Мессении.

Приблизительно во второй половине царствования Деметрий попытался вновь покорить Грецию и затеял так называемую Деметриеву войну. Но напор варваров с севера не давал ему возможности успешно вести войну в Беотии, куда он вторгся. Против него, кроме того, вступили в союз этолийцы и ахейцы.¹⁹⁹⁾ Об этом сообщает нам как Полибий, так и Плутарх. Одержав победу над этолийцами, пытавшимися, по словам Плутарха, занять Пелопоннес, Арат вступает в переговоры с ними через Пантелеонта, влиятельного человека в Этолии. «Он не только заключил мир с этолийцами, но и сделал их союзниками ахейцев». Арату удалось таким образом отвлечь Этолию [164] от дружбы с Македонией. Оборонительный и наступательный союз, заключенный с Этолией, был направлен, в первую очередь, против Македонии.

О самой войне мы имеем только несколько скудных замечаний у Полибия.²⁰⁰⁾ Так, он пишет: «После смерти Антигона, когда ахеяне примирились с этолянами и вступили с ними в союз, а в войне против Деметрия оказали им деятельную помощь, тогда прекратилось взаимное отчуждение и вражда и место их заступили союзнические и дружественные отношения».²⁰¹⁾

Соединенная армия ахейцев и этолийцев успешно вела с македонянами борьбу в Фессалии. Но вскоре, разбив дарданцев, Деметрий одержал победу над союзниками и вытеснил этолийцев из Фессалии. Беотия, по сведениям Полибия, отложилась от этолийского союза.²⁰²⁾ Полибий сообщает, что там происходила борьба между противниками и сторонниками Македонии.²⁰³⁾ В этой борьбе победила македонская партия, и Беотия перешла на сторону Македонии. На сторону Македонии перешли фокейцы и локры. Македоняне разрушили старый этолийский город Плеврон.²⁰⁴⁾ Так закончилась Деметриева война.

В 229 г. Деметрий умер, оставив малолетнего сына Филиппа.²⁰⁵⁾ Регентство получил его двоюродный брат Антигон Досон.²⁰⁶⁾ Антигон Досон в одной из своих речей напомнил македонянам, что он покарал союзников за их измену, усмирил дарданцев, фессалийцев, которые зазнались после смерти Деметрия; не только поддержал, но и увеличил достоинство Македонии.²⁰⁷⁾ В царствование Антигона Досона Фессалия, воспользовавшись нападением дарданцев с севера, отделилась от Македонии. Этолийцы поспешили в Фессалию, преследуя цель укрепить там свое влияние. Влияние этолийцев распространялось и на другие области. В Беотии окрепла партия, стоившая против соединения с Македонией и за союз с Этолией. Фокида и Эпир также были склонны присоединиться к этолийскому союзу.²⁰⁸⁾ Внешнее положение Македонии оказалось затруднительным: Аттика была утрачена, Фессалия отделилась, с севера Македонии угрожали дарданцы, по другую сторону Олимпа у Македонии не осталось ни одной области, за исключением Эвбеи. Но вскоре этолийцы в Фессалии [165] потерпели поражение. Этолийцам македонский царь уступил часть городов Фессалии, что было сделано с целью привлечь их на свою сторону и разъединить с ахейцами; не последнюю роль играло опасение, что этолийцы могут призвать на помощь Египет или Рим. И действительно, этолийцы охладели к своим союзникам ахейцам: этолийскому союзу не нравилось усиление ахейского союза. Чем больших успехов достигал ахейский союз, тем больше недовольства он вызывал у этолийцев, боявшихся распространения влияния ахейцев не только на весь Пелопоннес, но и на всю Элладу. Всем этим воспользовалась Македония. После того как был расторгнут союз этолийцев с ахейцами, стояла задача еще более изолировать ахейцев. Необходимо было лишить их поддержки Египта, т. е. сделать так, чтобы Египет отказался от Греции. В 228 г. до н. э. Антигон Досон нападает на завоеванные Египтом земли в М. Азии и овладевает Карией. За Карию он мог потребовать от Египта самые важные уступки в греческой политике.

После смерти Деметрия дела ахейского союза заметно улучшились. Тираны Пелопоннеса потеряли в лице македонского царя Деметрия последнюю надежду и опору и не прочь были отказаться от тирании.²⁰⁹⁾ Арат ускорял их решимость, неотступно требуя отречения от власти. «Покорным он обещал ценные дары и почет, а упрямых запугивал еще большими бедами и опасностями со стороны ахеян».²¹⁰⁾

В это время афиняне, по словам Плутарха, стремясь освободиться из-под власти Македонии, сами обратились к ахейцам за помощью. Арату удалось убедить командира гарнизона Диогена уступить афинянам за полтораста талантов Пирей, Мунихий, Саламин, Суний.²¹¹⁾ Вскоре, вслед за освобождением Афин, добровольно сложил с себя тиранию аргосский тиран Аристомах. К ахейскому союзу присоединился ряд городов.²¹²⁾ К нему теперь принадлежали вся почти Аркадия, Арголида, Флиунт, Трезен, Эпидавр и др. В этих местах Македония лишилась своего влияния. Положение изменилось в связи со спартанскими делами, вызванными социальной борьбой и реформами Агиса и Клеомена. На этой почве интересы ахейского союза и Македонии на время совпали.

Как говорит Плутарх, Клеомен хотел «избавиться от эфоров, разделить имущество между гражданами, ввести начала равенства и, пробудив этим Спарту от усыпления, добиться [166] гегемонии над Грецией».²¹³⁾ Плутарх высказывает предположение, что Клеомен для успеха своих начинаний считал нужным произвести свои преобразования во время военных действий, когда в его руках будет военная сила.²¹⁴⁾ Успешной войной он хотел укрепить свое влияние; поэтому и затеял войну с ахейским союзом. Арат, стремясь объединить под гегемонией союза весь Пелопоннес, в том числе Спарту и Аргос, которые оставались неприсоединенными, встретил сопротивление Спарты. Последняя, не испытавшая владычества Македонии, не намеревалась терять своей самостоятельности; более того, она хотела вернуть себе прежнюю гегемонию над Пелопоннесом.²¹⁵⁾ В это время устанавливаются дружественные отношения между Спартой и поддерживавшими Клеомена в его военных делах этолийцами.

Арат стал лихорадочно укреплять позиции ахейского союза в Пелопоннесе, для чего необходимо было завладеть Аргосом. В 229 г. Арату удалось присоединить Аргос к ахейскому союзу. Но в 228 г. Клеомен вторгся в Арголиду и опустошил ее. В этом же году ахейцы объявили Спарте войну, известную под названием Клеоменовой войны. Война продолжалась до 221 г. В ходе ее, благодаря своим преобразованиям, Клеомен получил большой авторитет и сочувствие в массах, а силы Арата и его влияние в союзе убывали. Не надеясь собственными силами расправиться с Клеоменом, которому ахейцы были не прочь передать власть, Арат решил, забыв о своей постоянной вражде с Македонией, призвать в Грецию Антигона Досона.²¹⁶⁾ По выражению Плутарха, «он бросил себя вместе с Ахейей под ноги македонян, с их диадемами и порфирами, и согласился исполнять приказания сатрапов, лишь бы не подумали, что он исполняет приказания Клеомена».²¹⁷⁾

Клеоменова война явилась в политике Арата и ахейского союза поворотным пунктом. Если раньше Арат вел борьбу с македонянами за освобождение греческих городов, то теперь он сам призывает их на помощь для борьбы с другими греческими государствами, в первую очередь со Спартой. По словам Дройзена, Арат, «этот основатель союзной свободы, сделался прислужником македонского владычества».²¹⁸⁾

Осенью 225 г., когда Клеомен, проведя реформу, с удвоенной энергией возобновил войну, Арат вступил в переговоры с Македонией. Однако переговоры эти велись по некоторым соображениям тайно, через посредство г. Мегалополя. По сведениям Полибия, Арат не хотел, чтобы об этом раньше времени [167] узнали Клеомен и этолийцы; с другой стороны, он старался не показывать, что не надеется на собственные силы ахейцев.²¹⁹⁾ В своих целях он и использовал Мегалополь, находившийся в дружественных отношениях с Македонией еще со времен Филиппа и Александра. Это было связано с тем, что Арат не мог рассчитывать на принятие ахейским собранием открытых предложений о союзе с Антигоном, так как ахеяне могли увидеть в этом предложении прямую измену союзу, посягательство на целостность и неприкосновенность его территории. Зная, что мегалопольцы несколько раз подвергались нападениям со стороны Клеомена, Арат не без основания полагал, что ему нетрудно будет убедить Мегалополь обратиться к Антигону и македонянам. Он научил мегалопольцев обратиться к ахейскому союзу с просьбой разрешить им пригласить на помощь Антигона, так как «Клеомен не раз страшно опустошал их округ».²²⁰⁾ Получив разрешение союза, мегалопольские послы, друзья Арата, Никофан и Керкид прибыли в Македонию с тайными инструкциями Арата убедить Антигона в том, что настоящее политическое положение дел в Греции требует вообще дружбы между Македонией и ахейским союзом, так как Клеомен, достигнув гегемонии над Пелопоннесом, потребует гегемонии над всей Грецией, для чего ему необходимо будет сокрушить владычество македонян.²²¹⁾ Послы указывали, что помощь от Македонии потребуется лишь в том случае, если в борьбу вступят этоляне и ахейцы не в состоянии будут справиться с Клеоменом своими силами. Антигону были даны гарантии о должном вознаграждении за оказанную помощь.²²²⁾ Известно, что помощь эта была куплена ценой Акрокоринфа, на что и рассчитывал Антигон. Мегалопольские послы возвратились от македонского царя с положительными известиями о готовности Македонии, в случае согласия ахейского народного собрания, оказать помощь. Предложение мегалопольцев о призвании Антигона ахейским собранием было принято: осуществилось желание Арата, чтобы почин в обращении к «врагам» исходил не от него, а от самого ахейского народа. Таким образом, Арат снял с себя ответственность в случае неудачного исхода дела в будущем.

Вследствие сближения Арата с Македонией Египет прервал связь с ахейским союзом и вступил в союз с Клеоменом, субсидируя его и побуждая продолжать войну.²²³⁾

Клеомен, несомненно, знал о сношениях Мегалополя и ахейского союза с Македонией. Весной 225 г., решив нанести решительный удар своим противникам, он вступил в пределы [168] Мегалопольской области, опустошил ее, затем, пройдя Аркадию, вторгся в древнеахейскую область близ Фар, двинулся к Диме и одержал здесь решительную победу в битве при Гекатомбее.²²⁴⁾ Это было одно из самых больших поражений, понесенных ахейским союзом в войне с Клеоменом. Спартанский царь со своим победоносным войском находился в центре Ахайи. Медлить было нельзя. Арат просит помощи у Антигона. Но македонский царь потребовал прежде сдачи ему Акрокоринфа в качестве опорного пункта для ведения войны в Пелопоннесе. Однако вопреки желанию коринфян невозможно было предать их власти македонян. Переговоры ни к каким результатам не привели, «обсуждение вопроса было отложено».²²⁵⁾ Вследствие таких дипломатических неудач Арат не смог предпринять решительных действий против Клеомена, потому он и отказался от должности стратега, предоставив ее Тимоксену. Если Арат и господствующая верхушка ахейского союза готовы были отказаться от политической самостоятельности во имя сохранения своих богатств и привилегий, то основная масса требовала союза с Клеоменом.²²⁶⁾ Арат всеми силами пытается не допускать Клеомена к власти, но авторитет того все время растет, он занимает один город за другим. Зажиточные ахейские граждане, напуганные волнениями низших слоев, снова избирают Арата на 224—223 гг. стратегом ахейского союза. Арат, получив неограниченную власть, использовал ее для борьбы с социальным движением, возглавляемым Клеоменом. Он отверг предложения последнего о компромиссе и вошел в союз с Антигоном.²²⁷⁾ Антигон отправился в Пелопоннес и, воспользовавшись восстанием против Клеомена в Аргосе, занял Коринф и двинулся вслед за ним. Вскоре Клеомен снова потерял все то, что быстро завоевал. Македонский царь Антигон Досон стал гегемоном ахейского союза.²²⁸⁾ На собрании в Эгаоне ахейцы должны были утвердить за македонским царем владение Акрокоринфом, отдать ему г. Коринф и отказаться от свободы внешних сношений с другими государствами.²²⁹⁾ Без разрешения Антигона нельзя было ни переписываться с каким-либо царем, ни отправлять посольства. Как указывает Плутарх, Арат, кроме того, обязался содержать македонские войска, расположившиеся на зимних квартирах в Сикионе и Коринфе. В честь Антигона были учреждены жертвоприношения, праздники, игры. Плутарх указывает, что Арат в это время подвергся крайне резким порицаниям. «Его обвиняли за то, что ахейцы подарили Антигону Коринф как какую-нибудь [169] деревушку; что они позволили ему разграбить Орхомен и оставить в нем македонский гарнизон, передав Антигону «бразды правления».²³⁰⁾

Рис. 9. Антигон Досон (тетрадрахма).

Весной 222 г. Антигон двинулся против Клеомена к Тегее. Город вынужден был сдаться соединенным македонским и ахейским войскам. Затем Антигон разграбил Орхомен и Мантинею.²³¹⁾ Особенно жестокая участь за двойную измену ахейскому союзу постигла Мантинею. Самые известные граждане, по словам Плутарха, были казнены, остальные частью проданы в рабство, частью отправлены в оковах в Македонию, а «женщин и детей обратили в рабство». Добычу разоренного города победители поделили между ахеянами и македонянами. Получив город от Антигона в подарок, ахейцы вновь заселили его. По предложению Арата Мантинея была переименована в Антигонию. Так имя Мантинеи вообще исчезло, «город продолжает носить имя палача и убийцы его граждан».²³²⁾ Теперь в руках Клеомена оставалась только Лакония.²³³⁾ Несмотря на свои новые реформы, ему становилось все труднее вести войну с войсками македонян и всего Пелопоннеса. Между тем Антигон, готовясь в 221 году наступать на Лаконию, склонил Птолемея Эвергета к тому, чтобы он отказался от содействия Клеомену. Это соглашение пришлось купить ценой Карии, которая принадлежала Македонии и затем была передана Египту.²³⁴⁾ [170]

В 221 г. во главе союзной армии из ахейцев, беотян, эпиротов, наемных иллирийцев и галлов Антигон двинулся в Лаконию. Армия Антигона насчитывала 28 тыс. человек пехоты и 1200 конницы; войско Клеомена — только 20 тыс.²³⁵⁾ Клеомен расположился с войском у г. Селласии, где и был дан бой. «Бой был жестокий, причем то медленно отступали македоняне, далеко оттесняемые отвагою лакедемонян, то поддавались лакедемоняне под тяжестью боевого строя македонян. Наконец войска Антигона выбили лакедемонян из укреплений. Все войско бежало в беспорядке и истреблялось, только Клеомен в сопровождении нескольких конных воинов возвратился невредимым в Спарту». Так описывает Полибий битву при Селласии.²³⁶⁾ Клеомен бежал в Египет, где вскоре покончил жизнь самоубийством. Вся Спарта оказалась в руках Антигона.²³⁷⁾ В лакедемонских городах было восстановлено олигархическое правление, земли возвращены прежним собственникам, революция подавлена. Македония стала решительнее вмешиваться в дела греческих городов. И этолийский и ахейский союзы, вынужденные считаться с мнением македонского царя, фактически попали в зависимость от Македонии. Сам же македонский царь поддерживал ахейский союз как аристократический, более отвечающий духу македонского правительства; поэтому ахейский союз получает в Греции первенствующее положение. К нему присоединились почти все города Пелопоннеса, где ахейский союз проводил олигархическую политику. Но вспышки народных волнений продолжались еще долгое время, и спокойствие греческих городов Македонии приходилось обеспечивать только военной силой.

В свете этих фактов совершенно необоснованным представляется утверждение немецкого ученого В. Беттинтена, что Антигон Досон не стремился к завоеванию Греции и желал лишь привлечь эллинов на сторону своих интересов и иметь в лице их новых верных союзников. Исходя из этого, он, основываясь на факте своего военного превосходства, будто бы не продиктовал тяжелых условий мира, чем приобрел расположение побежденных спартанцев.²³⁸⁾ Правда, у Полибия есть указание на то, что Антигон обошелся со спартанцами великодушно и гуманно.²³⁹⁾ Но следует учесть, что в данном случае Полибий стоит на точке зрения ахейцев, которые оправдывали действия Македонии, направленные против нарастающего движения низов. Беттинген не понимает той роли, которую в завоевании Антигоном Греции сыграл факт обострения классовой [171] борьбы в греческих городах, определившей отношение различных общественных кругов греков к македонским завоеваниям.

Итак, стремление Македонии подчинить Грецию и утвердить свою гегемонию над ней встречает отпор в греческом мире. В середине 60-х гг. III в. Македонии пришлось выдержать борьбу против объединившихся в военный союз Афин и Спарты (Хремонидова война). Борьба Афин — это борьба за свое освобождение из-под власти Македонии. В союз с Афинами вступили, наряду со Спартой, важнейшие государства Пелопоннеса. Поддерживает их и Египет, заинтересованный в крушении могущества Македонии. Однако вследствие нерешительных действий и недостаточной поддержки союзников как в самой Греции, так и со стороны Египта Афины потерпели поражение и потеряли свою независимость.

Отпор встретила Македония и в лице образовавшихся эллинских союзов. Но вражда между обоими союзами препятствовала объединению их усилий в борьбе против македонского владычества. Постоянное соперничество и преследование узких местных интересов влекло к взаимной вражде и, более того, подчас к ведению антинародной политики в ущерб общегреческому делу. Классовые противоречия оказались настолько острыми, что подавление движения рабов и обезземеленных народных масс стало возможным для греческой олигархии только при подчинении какой-либо внешней могучей силе, способной обуздать сопротивление угнетенных классов. Это особенно ярко проявилось во время революционного движения в Спарте.

В силу этих обстоятельств образовавшиеся в Греции ахейский и этолийский союзы большого успеха в борьбе против Македонии не имели. Как ахейский, так и этолийский союзы до конца не выполнили поставленной перед собой задачи. Если в начале своего существования ахейский союз вел непримиримую борьбу с Македонией, то впоследствии, после ряда поражений, нанесенных Клеоменом III, он порвал связь со своим политическим прошлым и пошел на сближение с заклятым врагом — Антигоном Досоном. Движение низов вызвало страх у правящей верхушки ахейского союза, и она решила обратиться за помощью к македонскому царю, с которым до того враждовала. Влияние спартанских реформ, расширение социальных движений, брожение среди ахеян — все это заставило ахейскую аристократию перекинуться на сторону македонян и принять предательский план Арата. Последнему нетрудно было через посредство мегалопольских послов убедить Антигона в необходимости военного сотрудничества. Не думая отказаться от гегемонии в Греции, Македония была заинтересована в ослаблении Спарты. При помощи ахейских [172] вождей Антигон подчинил греков македонской гегемонии, а ахейский союз сделал придатком к ней.

Таким образом, руководитель ахейского союза Арат пытался остановить революционное движение в Спарте с помощью Македонии. Разбив в битве при Селассии (221 г. до н. э.) спартанского реформатора Клеомена и восстановив в Спарте олигархию, он не смог уничтожить народный протест против македонского насилия, возглавленный тираном Набисом, в течение полутора десятков лет руководившим Спартой и пользовавшимся исключительной симпатией и доверием народа. Набис защищал интересы широких масс обездоленных и разоренных бедняков и рабов. По замечанию Полибия, он «изгонял граждан, освобождал рабов». Поэтому рабовладельцы ряда греческих государств в борьбе против Набиса объединились, что и определило его поражение.

Борьба Македонии за господство в Греции, борьба федеративных сил Эллады между собой истощили силы борющихся и создали благоприятные условия для проникновения римлян на Балканский полуостров.

§ 4. Социально-экономические отношения

Эллинистические государства, выделившиеся из империи Александра Македонского, имели собственную богатую историю и свои отличительные черты развития задолго до ее возникновения. Эллинизм, установивший известное единообразие в политических формах этих государств, не мог преодолеть различий в их социально-экономической системе. Каждое государство стремилось к политической и экономической автаркии. Экономической автаркией руководители этих государств пытались создать прочную основу их политической независимости. Эллинистические династии старались максимально развивать и использовать производственные ресурсы своих царств, привлекая к этому творческие силы своих народов, греческих или эллинистических или эллинизированных иммигрантов.²⁴⁰⁾ Но расширение производства ломало хозяйственную обособленность данной страны и влекло за собой создание более мощного рынка сбыта товаров, к чему и стремились руководители эллинистических государств. Они, чтобы избежать экономической изоляции, установили более широкие экономические связи с другими странами, понимали, что контроль над важнейшими сухопутными и морскими торговыми путями есть средство обеспечения в какой-то степени экономической гегемонии.

Но каждая эллинистическая монархия в силу сложившихся исторических особенностей имела своеобразие в развитии [173] социально-экономических отношений. Без выяснения этого своеобразия в каждом эллинистическом государстве отдельно нельзя получить правильного представления об экономической эволюции эллинистического мира в целом. Более детально это можно показать на Египте и Сирии, труднее на Македонии, материал о которой скуден и разбросан.

В нашем распоряжении нет достаточных достоверных данных как литературных, так и эпиграфических, которые могли бы пролить свет на изменения в социально-экономической жизни Македонии; эти изменения можно проследить в настоящее время лишь в самых общих чертах.

Восточные походы Александра несомненно имели значительное влияние и на его родину Македонию. Она оказалась в центре мировых событий, стала ядром огромного государства, из-за нее разгорались распри. Некоторое время страна жила за счет награбленного на Востоке богатства, за счет увеличения в стране количества рабов, усиления их эксплуатации. Об усилении рабства говорит тот факт, что Александр, обратив большое количество завоеванного населения в рабов, значительную часть их отправлял на работу в Македонию. Так, после взятия Фив и ограбления города все его население было обращено в рабство.²⁴¹⁾ Александр продал в рабство около 30 тыс. фиванцев.²⁴²⁾ Продав как военную добычу пленных фиванцев, он собрал 440 талантов серебра.²⁴³⁾ На малоазийском берегу всех, кто оказывал сопротивление, Александр обратил в рабство.²⁴⁴⁾ Взятых в плен при Гранике он заковал в кандалы и отправил в Македонию на работы.²⁴⁵⁾ После взятия Тира царь обратил в рабство детей и женщин. Пленных оказалось больше 13 тысяч.²⁴⁶⁾ Продано было тирийцев и чужеземцев, захваченных в Тире до 30 тысяч.²⁴⁷⁾ Также были превращены в рабов дети и женщины после взятия македонянами Газы.²⁴⁸⁾ В Индии Александр при взятии сопротивляющихся городов также обращал жителей в рабство.²⁴⁹⁾ Так было с маллами, с подвластным населением Мусикана, Портикана и царства Самбы.²⁵⁰⁾ Сам Александр часто посылал на родину рабов, скот и другие ценности. По указанию Арриана, после борьбы со среднеазиатскими племенами Александром было взято в плен больше 40 тыс. чел., рогатого скота более 230 тыс. голов. Из этих [174] животных он выбрал самых красивых, крупных, чтобы отослать в Македонию для полевых работ.²⁵¹⁾

Большое богатство было принесено в страну генералами, офицерами и частично солдатами, возвращавшимися домой после службы в армии Александра и его преемников. О богатстве отпущенных с военной службы людей может говорить описание свадьбы македонского аристократа Карана. Этот человек, несомненно, стал богатым в той или иной связи с походами Александра. Он сделал своим гостям подарки из золота и серебра, такие ценные, что после свадебного пира гости вкладывали эти ценности для сохранения в землю, дома и другие предметы.²⁵²⁾

Но особенно преувеличивать этот момент не следует. Обогащалась от походов сравнительно небольшая часть аристократии. Что касается простых людей, служивших солдатами в македонской армии, то в массе своей их участие в подходах на Востоке не принесло облегчения их семьям, по-прежнему обременявшимся большими налогами, от которых не освобождались даже воины. Освобождение от налогов считалось большим благодеянием царя в исключительных случаях. Так, павших в битве при Гранике Александр похоронил с оружием и почестями, снял с родителей их и детей поземельные, имущественные и прочие налоги и освободил от обязательных работ.²⁵³⁾

Меньше всего от нового порядка вещей, наступившего после восточных походов, выиграли Македония и Греция.²⁵⁴⁾ Македония в результате походов Александра потеряла значительную часть своего населения. Тысячи взрослых мужчин, македонян оставили свою родину, чтобы никогда не возвращаться. Из большого числа воинов, ушедших на Восток, вернулись очень немногие. Большая часть македонской армии Александра никогда не была демобилизована и после его смерти. Наоборот, время от времени эта армия пополнялась свежими [175] македонскими рекрутами. Так, в Сидон Клеандр привел из Греции 4 тыс. наемников. Перед битвой при Гавгамелах Александр отправил в Македонию Аминту «набирать подходящую для военной службы молодежь».²⁵⁵⁾ Когда Александр выступил из Вавилона и находился в пути, к нему пришли посланные Антипатром воины: 500 всадников македонян и 6 тысяч пехоты, всадников фракийцев 600, траллов 3500, пехоты из Пелопоннеса 4 тыс., всадников немного меньше тысячи. Друзья царя прислали из Македонии своих сыновей — 50 юношей для службы в царской охране.²⁵⁶⁾ Македонская армия пополнилась ими на 15.650 человек. Во время пребывания этой армии в Средней Азии Александр послал Сопола, Эпокилла и Менида для вербовки в Македонии и доставки оттуда новых войск.²⁵⁷⁾Многие из этих солдат были убиты в сражениях, погибли при переходах через пустыни, осели на Востоке и обосновались в качестве колонистов в восточных городах.²⁵⁸⁾

Довольно значительное уменьшение населения резко сказалось на хозяйстве Македонии, на всей ее внутренней жизни. На Восток ушли в большом количестве труженики: ремесленники и крестьяне. Это значит, что урон понесли прежде всего такие важнейшие отрасли, как сельское хозяйство и ремесло. Стояла неотложная задача: поднять экономику страны, развить ее производительные силы, расширить сферу применения труда рабов. Выполнить ее в полной мере оказалось невозможным. По размерам своей территории, по численности населения, по степени экономического и культурного развития Македония не могла равняться с мощными эллинистическими государствами Селевкидов и Птолемеев.²⁵⁹⁾

Македонское хозяйство несколько укрепилось лишь в первой половине III в. до н. э., когда страна понемногу оправилась от страшного галльского нашествия и стала возрождаться экономика.

Новая эпоха, наступившая после распада империи Александра, оставила в основе своей неизмененным социальный строй Македонии.²⁶⁰⁾ Во главе ее стояла династия Антигонидов, родоначальники которой были воспитаны еще в духе честолюбивых идей Александра. Царь был крупнейшим земельным собственником. В его руках находились рудники и леса — [176] все богатство страны. Он обладал большими территориями в самой Македонии и в завоеванных местностях. К таким территориям относились Халкидика, Пеония, Атинтания и те части Фракии и, вероятно, Иллирии, которые в то или иное время входили в состав Македонского государства. Непосредственно царем назначались и ему были подвластны руководители отдельных областей. При Антигонидах в области самой Македония контролировали «стратегой», а в подчиненных округах и важнейших городах как в самой стране, так и в Греции — «эпистотай» и «дикастай». Несмотря на то, что области, лежавшие за пределами македонской территории, были во времена Александра поглощены Македонским государством, в них еще сохранились значительные сепаратистские тенденции, с которыми македонским царям приходилось считаться. Приходилось учитывать и мнение собраний войска, после смерти Александра пользовавшихся большим влиянием. Македонские цари вынуждены были особенно считаться с крупной рабовладельческой знатью, роль которой после восточных походов значительно выросла. Об усилении этой знати свидетельствует тот факт, что она начинает активно вмешиваться в дела правительства, пытаясь диктовать ему свою волю. Были случаи организации восстаний против царей и проводимой ими политики. Такое восстание имело место при Антигоне Гонате: Александр, сын Кратера — племянник македонского царя — воевал с ним и с подвластными ему городами.²⁶¹⁾ Когда после смерти Деметрия II на престоле оказался малолетний Филипп V и государством стал править регент Антигон III Досон, который, по-видимому, не особенно потворствовал знати [177] в ее стремлениях активно вмешиваться в дела правительства, македонская знать подняла восстание, пытаясь свергнуть неугодного ей правителя.²⁶²⁾ Но это восстание удалось подавить, зачинщиков казнить; знать вынуждена была примириться. Царская власть оказалась еще достаточно крепкой и пользовалась поддержкой средних и мелких слоев аристократии и торговцев, заинтересованных в сильной централизованной власти. Хотя решительные меры правительства против восставших и принесли ему победу, оно для предупреждения подобных выступлений в будущем старалось замирить знать, распределив в своем завещании все государственные должности так, чтобы не подавать «повода к зависти и возможным распрям».²⁶³⁾

М. Ростовцев склонен идеализировать экономическую политику македонских царей. Так, идеализируя Антигона Гоната, он говорит, что при нем и его преемниках Македония стала страной процветающей. Процветание он объясняет общей тенденцией экономической политики царей. Личные потребности и расходы этих царей были скромными, так как они в отличие от своих богатых соседей — восточных царей никогда не вводили у себя восточную роскошь. По мнению Ростовцева, македонские цари будто бы не стремились к чрезмерному налоговому обложению населения, не угнетали в экономическом отношении своих подданных.

Между тем при Антигонидах дальнейшее укрепление землевладения приводило к разорению крестьян. От дополнительных поборов стонали в городах ремесленники, на плечи которых ложилась вся тяжесть несения расходов по содержанию войска. Начиная с диадохов недовольство трудовых людей принимает форму открытых выступлений. Еще при Деметрии Полиоркете происходили волнения в Македонии: возмущенные граждане требовали вывода армии из Македонии и прекращения пиршеств самого царя.²⁶⁴⁾ Положение крестьян настолько ухудшилось, что призываемые в армию не могли собрать себе полное снаряжение для похода, вследствие чего народное ополчение постепенно заменяется наемными войсками. Но наемные войска несли бедствия населению: они беспощадно грабили македонян.

По утверждению Плутарха, при Деметрии Полиоркете подданные в самой Македонии «находились в постоянном беспокойстве и охотно склонялись к мятежам».²⁶⁵⁾

Нельзя также не отметить и того, что бесконечные [178] разорительные войны диадохов и эпигонов, большая часть которых проходила на территории Греции и Македонии, безусловно, отрицательно оказывались на хозяйстве Македонии, задерживали ее экономическое развитие.²⁶⁶⁾

Экономической основой могущества македонской знати являлись их крупные земельные владения, многие из которых поступали владельцам как подарки царя. У нас нет достоверных свидетельств о том, кем обрабатывались эти крупные земельные владения. Вероятно, они обрабатывались отчасти свободными арендаторами или жителями покоренной области, которые могли привлекаться к тем или иным сельскохозяйственным работам. В больших размерах, чем раньше, использовались в сельском хозяйстве рабы, количество которых увеличивалось в Македонии вследствие восточных походов. Они по дешевой цене шли с Востока.

Сельское хозяйство развивалось и в македонских колониях, где старые македонские солдаты, безземельные крестьяне и наемники получали участки земли и старались обрабатывать их новыми методами. Одна надпись из Филипп содержит указания на усилия Александра увеличить на территории данного города культивированную зону и улучшить ее ирригацию.²⁶⁷⁾

В III веке в Македонии имеется еще и довольно значительная прослойка свободных крестьян-общинников, правда, чрезвычайно поредевшая со времен восточных походов Александра. М. И. Ростовцев называет мелких земельных собственников «позвоночником страны». Вряд ли это правомерно для III века, когда шел довольно интенсивный процесс увеличения роли крупного землевладения в сельском хозяйстве и крупной македонской знати и вытеснение этим крупным рабовладельческим хозяйством свободного общинного землевладения. Уменьшение числа свободных общинников было вызвано не только многочисленными войнами, но и строительством городов, что влекло за собой некоторое перераспределение земельной собственности. Каждый новый город получал в свое владение определенную земельную территорию для расширения города. Не исключено, что для этой цели использовались пустовавшие и заброшенные участки, а также и земли свободных общинников.²⁶⁸⁾ Довольно интенсивно градостроительство началось еще при диадохах. Они строили новые, заботились о расширении старых городов. Города возникали на границах государства, на важнейших стратегических путях как поселения военных колонистов и вблизи разработок естественных [179] богатств.²⁶⁹⁾ Города основывались посредством синойкизма, распространенного явления в то время, связанного с переселением в одно место нескольких деревень или поселков. Среди вновь созданных городов самыми крупными были Кассандрея, заменившая Потидею в Халкидике, Фессалоника, Деметриада в Фессалии, поглотившая город Пегассы, и др. Сохранились два указа о синойкизме Теоса и Лебедоса, подробно изложенные А. Б. Рановичем.²⁷⁰⁾

На постройку новых городов, новых зданий нужны были мастера и ценные архитектурные, скульптурные украшения, которые шли преимущественно из Греции.

Основным производителем при строительстве новых городов, больших кораблей для македонского флота был раб; привлекались на отдельные работы и свободные граждане. Так, по договору Деметрия с кочевым племенем нобитеев о добыче асфальта на берегу Мертвого моря для непосредственных работ по добыванию асфальта были посланы свободные работники.²⁷¹⁾

О развитии македонских городов мы не имеем достаточных данных. Но и то, что имеется, свидетельствует о том, что македонские города по своему устройству и конструкции приближались к греческим полисам.

Крупные македонские города, особенно Кассандрея и Фессалоника, являлись центрами ремесла и торговли. Например, периодом наибольшего развития Кассандреи было третье столетие до н. э. Руины этого города и его надгробные надписи позволяют сделать вывод, что он представлял собой процветающий торгово-ремесленный город, с большим смешанным населением из македонян, греков и жителей восточных стран. Такой же вывод, вероятно, можно сделать и по отношению к Фессалоникам.

При Антигоне Гонате и его последователях в Македонии вновь усиленно продолжалось расширение старых городов и строительство новых, что продолжало способствовать развитию ремесла и торговли и выгодно отражалось на общем экономическом развитии страны.²⁷²⁾

Македония оставалась страной богатых естественных ресурсов. В Македонии имелись значительные рудные богатства. Добыча серебра, железа, свинца приносила македонским царям большие доходы. Добывались также и некоторые минералы, в частности соль, квасцы, а также хризоколла (малахит), считавшаяся второй в мире по качеству.²⁷³⁾ Македония имела [180] очень большие и далекие от истощения минеральные запасы. Несомненно, что Антигониды уделяли рудникам не меньше внимания, чем Филипп и Александр. Прогрессивно развивались богатые серебряные и золотые рудники в Халкидике, впервые открытые во времена Филиппа II. То же, по-видимому, можно сказать и о медных рудниках в Ортисе (Фессалия).²⁷⁴⁾

Во времена Антигона Досона Македония была страной, наиболее богатой металлами. Поэтому этот македонский царь смог подарить Родосу, пострадавшему от землетрясения, 100 талантов серебра и три тысячи талантов железа. Его жена Хризеида добавила к этому такое же количество свинца. Другие цари эллинистических государств не могли состязаться с Македонией в этом отношении. Наличие многочисленных рудных богатств не могло не способствовать развитию различных ремесел.

Македония имела также большие запасы леса. Ее лесные владения давали прекрасный строительный материал, в частности для кораблестроения, и в большом количестве поставляли деготь и смолу. Как и раньше, македонский высококачественный корабельный лес очень ценился, Македонское государство поставляло лес для всех корабельных верфей Эллады²⁷⁵⁾ и само осуществляло судостроительство в широких масштабах.

Из случайных упоминаний в источниках мы узнаем, что первые диадохи — Антигон и его сын Деметрий — использовали не столько свой лес, сколько леса кипрские, что делалось вопреки воле местных властей, охранявших лесной запас и расходовавших его очень скупо.²⁷⁶⁾

Македония имела торговые отношения с многими странами. Она вела торговые операции с Грецией.

Диодор указывает, что греческие корабли привозили глиняные амфоры с вином или зерно. В эпоху диадохов греки привозили в Македонию главным образом вино; зерна у них было мало, о чем говорит тот факт, что македонские военачальники, желая привлечь расположение греков, дарили им именно зерно. Так, как уже выше упоминалось, Деметрий Полиоркет, после взятия Афин в 298 г. до н. э., от имени своего отца пообещал доставить жителям города сто пятьдесят тысяч медимнов хлеба и лес на постройку ста триер.²⁷⁷⁾

Несмотря на частые войны, греческие города вели торговлю с Македонией, оттуда они вывозили хлеб и лес. Для диадохов в греческих городах строились корабли, осадные машины. Гелеполы являли поразительное зрелище даже для [181] осажденных.²⁷⁸⁾ У Плутарха узнаем, что Деметрий Полиоркет строил свои мощные корабли не только в столице Македонии Пелле, но и в Пирее, Коринфе, Халкидике.

Когда Деметрий задумал вернуть земли отца, у него было 500 построенных под его руководством кораблей. Флот Деметрия поражал не только количеством, но и величиной судов, быстроходных и отлично приспособленных для боя.²⁷⁹⁾

Во время диадохов Афины при правлении Деметрия Фалерского переживали эпоху расцвета. Они вели оживленную торговлю с Родосом, Александрией, Византией. До 1200 талантов доходили афинские доходы. Афины «даже при Перикле не были так велики». Деметрий умел заботиться, чтобы город не нуждался ни в чем необходимом, чтобы его торговля была прибыльна. Так говорил о нем его враг Демохор.

Деметрий Фалерский был ставленником Македонии и, безусловно, проводил внешнюю и внутреннюю политику в интересах Македонии и вел довольно решительное наступление на демократию.

К этому времени дифференциация греческого населения резко усилилась. Кучка богатых рабовладельцев поддерживала политику Македонии в Греции: они боялись остаться лицом к лицу с эксплуатируемыми массами.

Чтобы упрочить свое положение в Греции, македоняне дарами привлекали на свою сторону богатых рабовладельцев и служителей храмов; македонские рабовладельцы опирались на греческих торговцев, поддерживая их торговлю с другими странами, защищали от пиратов.

Из сказанного выше следует сделать вывод, что трудящиеся массы Греции, выступая против македонян, боролись и против своих собственных эксплуататоров.

Македония вела торговлю и с северными припонтийскими странами, откуда шли мед, воск, соленая рыба, скот, рабы.²⁸⁰⁾

Через Македонию проходил сухопутный торговый путь из Дельф к Понту. В одном декрете, датируемом 263 или 260 г. до н. э., перечисляются города, через которые проходил этот путь. Упоминаются и македонские города: Кассандрея, [182] Пелла, Эдесса.²⁸¹⁾ Города, стоявшие вдоль торговых путей, у побережья, расширялись и богатели. Наряду со старыми центрами (Пелла, Эги) приобрели значение города, основанные как поселения военных колонистов, а также возникшие в местах разработки естественных богатств (Филиппополь) или торговые (Фессалоника).

Большое значение в эллинистических государствах приобрела торговля зерном, производство которого обеспечивало не только потребности своего собственного населения, но и экспорт. Количество экспортируемого зерна не всегда было одинаковым, но оно шло и на Восток, и в Боспорское царство, и в сицилийское царство Гиерона Второго, и в Македонию, и во Фракию. Как указывает Полибий, наиболее видные цари того времени — Гиерон и Гелон, Птолемей Эвергет Первый, Антигон Досон и Селевк Каллиник — смогли в большей или меньшей степени обеспечить зерном население острова Родоса, сильно пострадавшее от землетрясения 227—226 гг. до н. э.²⁸²⁾

Главным портом вывоза из Македонии зерна и лесных материалов были, по всей вероятности, Фессалоники. В этой связи небезынтересно напомнить, что Аристобул, заведовавший вывозом зерна при Деметрии II, был гражданином Фессалоники, а македонянин Адмет, постоянно живший на Делосе, пользовался большим почетом как на Делосе, так и в Фессалониках. И там и тут были сооружены его статуи. Это — богатый деловой человек, организовавший регулярные коммерческие отношения между Македонией и греческим миром.

Известно, что после побед над Птолемеем Антигон Гонат вступил в тесные политические и торговые отношения с Родосом и Делосом. Эти отношения сохранялись и при его преемниках. Вместе с этим у нас нет никаких оснований говорить о Делосе III в. как о крупном центре хлебной торговли. Буржуазные ученые несомненно преувеличивают роль Делоса в хлебной торговле в III в. Несостоятельность этой точки зрения была доказана Я. А. Ленцманом.²⁸³⁾ Самый маленький из кикладских островов, Делос, имевший исключительно неплодородную почву, не мог собственным хлебом прокормить даже свое незначительное население, доходившее до двух тысяч человек, Делос вынужден был постоянно покупать хлеб.

В период экономического преобладания Египта Кикладские острова снабжались хлебом из Понта. Косская победа Антигона Гоната, датируемая примерно 250 г., отрезала весь [183] Эгейский архипелаг от нильской житницы, после чего наступили большие трудности в снабжении хлебом во всем восточном Средиземноморье.

Около 235 г. македонский ситон (скупщик хлеба) Аристобул из Фессалоники награждается на Делосе венком. Буржуазные ученые видят в этом факте доказательство того, что в это время Делос стал мощным тортовым центром и крупным перевалочным пунктом. В действительности, до середины II в., до разрушения Коринфа, до роста экономических связей Рима с Востоком, до падения Родоса и, прежде всего, до развития рабовладения в Италии мы не можем говорить о расцвете делосской торговли.²⁸⁴⁾ Я. А. Ленцман высказывает более приемлемую на этот вопрос точку зрения. Он связывает прибытие македонского ситона на остров с ссудными операциями храма Аполлона. Аристобул приезжал добывать деньги на покупку хлеба.²⁸⁵⁾ При этом нельзя исключить и такую возможность, что в тот период наиболее острых трудностей в снабжении хлебом Македония за оказанную ей ссуду помогла Делосу получить хлеб, за что и получил награду ее представитель. В связи с этим вряд ли правильно категорическое утверждение Ростовцева о том, что именно Делос являлся агентом Македонии по торговле зерном после битвы при Косе и Андросе.²⁸⁶⁾

Таким образом, Антигониды не только воевали, но и проводили определенную внутреннюю политику. Они стремились в какой-то степени к развитию хозяйства, к укреплению экономики страны. Кроме разрушительных войн, шел непрерывный созидательный творческий процесс расширения экономики рабовладельческого общества.

К середине III в. хозяйство Македонии стало укрепляться. Довольно широкое развитие получило тогда ремесло и торговля. Это может быть, в частности, подтверждено сильно развитой чеканкой золотых и серебряных монет, проводившейся Антигоном Гонатом и его преемниками. Эти монеты играли в мировом денежном обращении того времени важную роль. Они циркулировали в эллинистическом мире повсюду.²⁸⁷⁾

В этот период увеличились доходы Македонского государства, богатела казна, о чем говорит тот факт, что правительство большую часть средств могло отпускать на финансирование своих ставленников и тиранов в греческих городах, на широко практиковавшиеся всякого рода подкупы. Известно, [184] что Деметрий, царствовавший после Антигона Гонаты, применяя подкупы, подкупил своего соседа, царя иллирян Агрона, чтобы тот своим вмешательством помешал расширению этолийского союза. Он поддерживал деньгами тиранов, поставленных в греческих городах еще его отцом.²⁸⁸⁾ Рост доходов позволил увеличить и армию, в которой появляется вое больше наемников, хотя фаланга, набиравшаяся из свободных общинников, по-прежнему еще составляла ядро войска.²⁸⁹⁾ Градостроительство, расширение торговли, укрепление военной мощи государства были вызваны в первую очередь дальнейшим развитием рабовладельческих отношений в Македонии, развитием рабовладельческого производства.

С укреплением хозяйственных устоев Македонии увеличивается ее престиж на международной арене. Македония уже к концу царствования Антигона Досона снова выходит в ряд ведущих держав и становится на Балканском полуострове гегемоном.

В III в. до н. э. Македония подвергается дальнейшей и все большей эллинизации,²⁹⁰⁾ чему в известной мере способствовали мероприятия Антигона Гоната по переселению в страну из разных областей эллинов. Эллинизация прежде всего сказалась в распространении греческой культуры. Официальным языком, особенно среди знати и царского двора, стал общегреческий язык — койнэ.²⁹¹⁾ В стране распространились культы греческих богов, старательно усваивались все достижения греческой культуры, философии, искусства, литературы. Прежде всего и главным образом эллинская культура стала достоянием македонской знати, имевшей возможность приобретать произведения искусства, строить дворцы и виллы по образцу греческих, нанимать для своих детей наставников из греков.

Эллинизация государства выражалась не только в дальнейшем распространении в Македонии греческой культуры, но и в распространении общественных форм развитого рабовладельческого общества Эллады на македонскую территорию.²⁹²⁾ [185]

Назад К содержанию Дальше

¹⁾ Восточные походы Александра были предприняты как в интересах Македонии, так и в интересах Греции. Они должны были, с одной стороны, укрепить рабовладельческие отношения в Македонском государстве; с другой — преодолеть экономический и политический кризис Греции путем широких внешних завоеваний, которые должны были воспроизвести старый процесс развития рабовладельческого общества на более высоком основе. В такой международной обстановке македонское выступление вАзию не являлось сумасбродной затеей честолюбивого полководца, а было предприятием большой политической и экономической важности. В этой связи нельзя считать правильными объяснения причин восточных походов Александра перенаселением, как это делает Арн. Тойнби. Он указывает, что в IV в. до н. э. Эллада страдала от перенаселения. Постоянного снабжения продуктами питания для все увеличивающегося числа греческих ртов, которые надо было питать, не могли давать ни колонизация берегов западной части Средиземного и Черного морей, ни последовавшая «экономическая революция». Завоеванная Персидская империя должна была представить пространство для греческих колонистов, которым предстояло освоить завоеванную страну для эксплуатации. См. Arn. Toynbee, указ. соч., стр. 124-125.

²⁾ Diod., XVI.93, 94.

³⁾ Just., IX.6, 7.

⁴⁾ Plut., Alex., 10.

⁵⁾ Arr., II.14.5.

⁶⁾ На этой точке зрения стоит П. Клоше (см. Cloche, указ. соч., стр. 246).

⁷⁾ С. И. Ковалев. Македонская оппозиция в армии Александра. Известия ЛГУ, 1930, стр. 179.

⁸⁾ Arr., II.14.5; Just., XI.21; Curt., VII.1.8; Diod., XVII.80.

⁹⁾ Жестокая расправа Александра со всеми, кого подозревали в заговоре против царской власти, привела к тому, что мы не встречаемся с активной деятельностью этой группы вплоть до того времени, как в Ливий были вскрыты враждебные действия Александра Линкестийца. Но это была последняя безуспешная попытка возвратиться назад к общинно-родовым отношениям. Оппозиция со стороны родовой знати была Александром ликвидирована окончательно при активной поддержке представителей этой знати, перешедших на сторону царя.

¹⁰⁾ Arr., I.20.1.

¹¹⁾ Diod., XVII.22.5.

¹²⁾ Ibidem, 23.1.

¹³⁾ В. Уилер. Александр Великий. 1899, стр. 3.

¹⁴⁾ С. И. Ковалев. Александр Македонский. 1937, стр. 4.

¹⁵⁾ А. С. Шофман. Антимакедонское движение 333—330 гг. до н. э. Ученые зап. Казанского университета, общеуниверситетский сборник, 1957, том 117, кн. 2.

¹⁶⁾ Plut., Alex., 18.

¹⁷⁾ Arr., II.1.1, 4; Diod., XVII.18.2.

¹⁸⁾ Arr., I.24.1-2.

¹⁹⁾ Arr., I.24.2; Curt., III.1.

²⁰⁾ Arr., II.7.

²¹⁾ Нельзя поэтому согласиться с утверждением некоторых ученых, что македонское командование не учитывало возможности перенесения персидским флотом его операций в глубокий тыл македонян на острова Эгейского моря, к берегам Греции. См. С. И. Ковалев. Указ. соч., стр. 36.

²²⁾ Diod., XVII.29.

²³⁾ Arr., II.5.

²⁴⁾ Arr., II.1-2; Diod., XVII.29.

²⁵⁾ Arr., II.1.1-4; Diod., XVII.29.1-4.

²⁶⁾ Arr., II.2.4.

²⁷⁾ Arr., II.1.

²⁸⁾ Diod., XVII.30.1.

²⁹⁾ Там же, 31.3-4.

³⁰⁾ Там же, II.1.3-5; 2.1-2; 13.4-6.

³¹⁾ Strab., XIII.1.46.

³²⁾ Diod., XVII.30; Curt., III.2.

³³⁾ Диодор и Курций, излагая эпизод с Харидемом, указывают на ту жестокую борьбу, которая велась на совете царя вокруг тактики войны. Об этом ничего не говорит Арриан. Источники, из которых он черпал материал, склонны уменьшать опасность, угрожавшую Александру как от осуществления плана Мемнона, так и от оппозиции греков.

³⁴⁾ Arr., II.13.4, 6; Diod., XVII.48.

³⁵⁾ Arr., II.6.

³⁶⁾ Arr., II.2.5.

³⁷⁾ Arr., III.2.3, 7; Curt., IV.5.14-22.

³⁸⁾ Arr., III.1.

³⁹⁾ Там же, II.17.1, 2.

⁴⁰⁾ Там же, II.17.4.

⁴¹⁾ Там же, II.7.

⁴²⁾ В. Уилер. Указ. соч., стр. 104-105.

⁴³⁾ Just., XII.1-6.

⁴⁴⁾ Diod., XVII.62.5.

⁴⁵⁾ Там же, 62.6-8.

⁴⁶⁾ М. И. Гусева. Борьба фракийских племен против македонского владычества в конце IV и начале III вв. до нашей эры. Ученые зап. Ивановского гос. пед. института, т. XI, 1957, стр. 94-96.

⁴⁷⁾ Arr., III.3.

⁴⁸⁾ Diod., XVII.62.5-8.

⁴⁹⁾ Curt., VI.1; ср. Diod., XVII.63.1-3.

⁵⁰⁾ Diod., XVII.63.4; Just., XII.1.9-11.

⁵¹⁾ Dem., XV.

⁵²⁾ Последнюю битву Агиса с Антипатром следует приурочить не к 331 году, а (вместе с Диодором) к 330 г. потому, что, когда Эсхин говорил речь против Ктесифонта, упомянутые спартанские послы еще не были отравлены. Речь же эта была сказана только во второй половине 330 г. (см. Plut., Dem., 24). Поэтому неверно мнение Курция о том, что битва Агиса была перед сражением при Гавгамелах. Нашу мысль подтверждает также Юстин (XII.1.4).

⁵³⁾ Arr., II.14.5-7.

⁵⁴⁾ Arr., I.5.

⁵⁵⁾ Среди источников по этому вопросу на первом месте следует поставить Арриана. В предисловии к своему произведению Арриан определяет свою цель, как стремление поведать миру о великих подвигах Александра, перед личностью которого он преклонялся. Он заявляет, что будет критически передавать содержание своих источников, выбирая из них лишь достоверные факты. Однако то обстоятельство, что первоисточниками Арриана являлись Аристобул и Птолемей, выразители официальной придворной традиции, а также запросы того времени, в которое жил историк, наложили отпечаток на его труд (см. Г. Савицкий. Арриан как источник по истории Ср. Азии, стр. 13). В нем есть стремление изобразить все события, связанные с оппозицией, как результат личных конфликтов.

Много дополнительных сведений сообщает Плутарх, но, пользуясь хорошим источником, он выбирает для биографии Александра лишь те факты, которые, по его мнению, освещают с положительной стороны действия и поступки его героя. Отсюда — неодобрение действий оппозиционеров.

Из литературного наследства Диодора большое значение имели бы главы 19-34 книги XVII, охватывавшие годы особенно интенсивной активизации действий оппозиции, но эти главы не дошли до нас.

Большое значение имеет „История Александра" Курция Руфа. Обычно он расценивается как „философствующий ритор", написавший увлекательную книгу, в которой в погоне за внешним эффектом явно драматизировал события и часто противоречил самому себе. Но его повествование, проникнутое, как отмечают историки, антиалександровской тенденцией, и подробное описание некоторых эпизодов говорят за то, что не исключена возможность использования им какого-либо хорошего источника.

Эти основные источники по истории восточных походов Александра Македонского — Арриан, Плутарх, Диодор и Курций — расходятся друг с другом в освещении данного вопроса в ряде деталей, но они не вызывают сомнений в наличии самих фактов выступления оппозиции.

⁵⁶⁾ С. И. Ковалев. Александр и Клит. ВДИ, № 3, 1949, стр. 69.

⁵⁷⁾ С. И. Ковалев. Известия ЛГУ, т. II, 1930; ВДИ, № 3, 1940; ВДИ, № 3, 4, 1949; Ученые зап. ЛГУ, серия исторических наук, вып. 14, 1949.

⁵⁸⁾ Arr., I.6-9, 13, 18, 27; Plut. Alex., XVI; С. И. Ковалев. Переговоры Дария с Александром и македонская оппозиция. ВДИ, № 3, 1946.

⁵⁹⁾ Arr., III.9.26-27; Plut. Alex., 48-49; Diod., XVII.79-80; Curt., VI.19-33, VII.1-8. Филота был одним из ближайших друзей Александра. Он пользовался большим уважением у македонян. Его считали первым после Александра по мужеству, выносливости, щедрости и верности друзьям (Plut. Alex., 10, 48; Diod., XVII.80.1-2).

⁶⁰⁾ Arr., IV.3; Curt., VIII.3; Plut. Alex., 50-52; Just., XII.6.1-5.

⁶¹⁾ Arr., IV.8.4-6.

⁶²⁾ Arr., IV.4.12.7; 13.2-3, 7; 14.1-3; Curt., VIII. 6.2-8, 18-20, 23; Plut. Alex., 55; С. И. Ковалев. Заговор „пажей".

⁶³⁾ Arr., IV.14.4.

⁶⁴⁾ Plut. Alex., 52.

⁶⁵⁾ Arr., IV.10.3-4; 12.7.

⁶⁶⁾ Arr., VII.8-11; Diod., XVII.109; Plut. Alex., 71.

⁶⁷⁾ Just., XII.13.6-10, 16, 12. Арриан категорически отвергает эту версию как недостойную историю. См. Arr., VII.27, ср. Plut. Alex., 77. Но подозрение, что Александр был отравлен, полностью не удалось до сих пор устранить. См. О. О. Крюгер, указ. соч., стр. 20, прим. Характерно, что как Арриан, так и Плутарх и Диодор связывают болезнь Александра с его попойками у Медия фессалийца. Будучи больным, Александр не переставал думать о новых походах и давал начальникам распоряжения относительно выступления в новый поход: сухопутным войскам — через четыре дня, флоту — через пять (Arr., II.25.2; Plut. Alex., 76). Приказания отдавались Александром и в следующие дни (Arr., VII.25.4-5). Диодор приводит версию о смерти Александра от яла, который подействовал моментально: „...словно пораженный сильным ударом, он громко вскрикнул и застонал; друзья вынесли его на руках" (Diod., XVII.117.1-2, 5).

Арриан и Плутарх указывают, что в отравлении была виновата семья Антипатра. Изготовленный Аристотелем яд был передан Антипатру, его привез на Восток Кассандр, а отравил Александра сын Антипатра Иолай (см. Arr., VII.27.2; Plut. Alex., 77).

⁶⁸⁾ Just., XIII.1.7.

⁶⁹⁾ См. А. С. Шофман. О социальной сущности македонской оппозиции в армии Александра. Ученые зап. Казанского гос. университета, 1957, т. 117, кн. 9.

⁷⁰⁾ Plut. Alex., 54.

⁷¹⁾ Там же, 65.

⁷²⁾ Just., XII.14.1-5; Arr., VII.12.57; Plut. Alex., 68, 74; Diod., XVII.118.

⁷³⁾ Diod., XVII.118.1-2. Именно враждой к делам Александра Диодор объясняет стремление семьи Антипатра физически устранить царя. Действия Кассандра показывали, что он относился к деятельности Александра крайне отрицательно.

⁷⁴⁾ Diod., XVII.77.

⁷⁵⁾ Arr., IV.10-14, 22.

⁷⁶⁾ Curt., VI.6, 7, 11.

⁷⁷⁾ Just., XII.5.1-5, 7-8.

⁷⁸⁾ Diod., XVII.80.4.

⁷⁹⁾ См. С. И. Ковалев. Изв. ЛГУ, т. II, 1930; ВДИ, № 3, 1946; ВДИ, № 1, 1948; Ученые записки ЛГУ, серия исторических наук, вып. 14, 1949; ВДИ, № 3, 1949; ВДИ, № 4, 1949.

⁸⁰⁾ Ρlut. Alex., 49.

⁸¹⁾ Arr., I.25.1-2, 4.

⁸²⁾ Там же, I.13.5.

⁸³⁾ Там же, II.4.9; Plut. Alex., 19.

⁸⁴⁾ Curt., IV.44.

⁸⁵⁾ Diod., XVII.54.1-6; Plut. Alex., 29; Arr., II.25.2.

⁸⁶⁾ Arr., II.7.6.

⁸⁷⁾ Diod., XVII.51.2.

⁸⁸⁾ Arr., IV.15.6.

⁸⁹⁾ Там же, V.26.2.

⁹⁰⁾ Там же, VII.1.4.

⁹¹⁾ Ученые записки ЛГУ, вып. 14, 1949, стр. 28, сл.; Христо М. Данов. Из епохата и идемте на Александра Македонски. Исторически преглед, год 11, кн. 3.

⁹²⁾ Curt., VI.29.32.

⁹³⁾ Plut. Alex., 49; Diod., XVII.79.1-6.

⁹⁴⁾ Там же, 50, 51.

⁹⁵⁾ Там же, 55.

⁹⁶⁾ Arr., V.25.2; ср. Plut. Alex., 62.

⁹⁷⁾ Arr., V.28.2.

⁹⁸⁾ Там же, V.27.2.

⁹⁹⁾ Там же, V.27.6-7.

¹⁰⁰⁾ Arr., VI.2.1.

¹⁰¹⁾ Plut. Alex., 62.

¹⁰²⁾ Arr., VII.12.1-3; Plut. Alex., 71.

¹⁰³⁾ Diod., XVII.109.1.

¹⁰⁴⁾ С. И. Ковалев. Александр Македонский, стр. 94, 106.

¹⁰⁵⁾ С. И. Ковалев. Монархия Александра Македонского. ВДИ, № 4, 1949, стр. 37.

¹⁰⁶⁾ С. И. Ковалев. Македонская оппозиция в армия Александра. Известия ЛГУ, 1930, стр. 152.

¹⁰⁷⁾ С. И. Ковалев. Монархия Александра Македонского. ВДИ, № 4, 1949, стр. 31.

¹⁰⁸⁾ Amm., I.12.7.

¹⁰⁹⁾ Там же, I.14.6.

¹¹⁰⁾ Там же, I.17.9.

¹¹¹⁾ Там же, I.25.1-2, 4.

¹¹²⁾ Diоd., XVII.32.1-2; 80.2.

¹¹³⁾ Diod. XVII.32.

¹¹⁴⁾ Arr., VI.30.2-3; VII.6.3; Diod. XVII.99.4.

¹¹⁵⁾ Arr., VII.14.6; 12.3.

¹¹⁶⁾ Diod., XVII.37.5; 114.3.

¹¹⁷⁾ Plut. Alex., 47.

¹¹⁸⁾ Diod., XVII.114.1-2.

¹¹⁹⁾ Ρlut. Alex., 47.

¹²⁰⁾ Arr., VII.12.4.

¹²¹⁾ С. В. Εшевский. Центр римскою мира и его провинции. Соч., ч. 1, 1870, стр. 203.

¹²²⁾ С. А. Жебелев. К истории диадохов. ЖМНП, ч. 266, ноябрь 1889; А. Б. Ранович. Эллинизм и его историческая роль (глава Ш); О. В. Кудрявцев. Эллинские провинции Балканского полуострова во втором веке нашей эры. М., 1954.

¹²³⁾ Р. Cloché. La Dislocation d'un empire, Pajot, Paris, 1959.

¹²⁴⁾ Just., XIII.10. Нельзя, однако, здесь не усмотреть известной редакции источника с позиций уже свершившихся событий. Сам Александр едва ли мог предугадать эту кровавую борьбу, а предсмертная агония лишила его возможности политического пророчества (см. О. О. Крюгер, Указ. соч., стр. 20).

¹²⁵⁾ О. Кудрявцев. Эллинские провинции Балканского полуострова во втором веке нашей эры. М., 1954, стр. 299.

¹²⁶⁾ См. А. Г. Бокщанин. Парфия и Рим. Изд-во Московского университета, 1960, стр. 112 сл.

В задачу данного исследования не входит подробное изложение процесса распада монархии Александра и выделения из нее эллинистических государств. Этот вопрос подробно исследуется в подготовляемой нами монографии „Империя Александра Македонского и ее распад".

¹²⁷⁾ Плутарх изображает Антигона блистательным воином, смелым и храбрым, вместе с тем ловким и предприимчивым. См. Plut. Alex., 70.

¹²⁸⁾ Р. Cloché. La Dislocation d'un empire, Pajot, Paris, 1959, стр. 120-137, 170-178, 210-221.

¹²⁹⁾ В. Тарн. Эллинистическая цивилизация, стр. 25.

¹³⁰⁾ Μ. Rostovtzeff. The social-economic history of the Hellenistic World, стр. 13.

¹³¹⁾ В известной мере исход сражения решили слоны, привезённые Селевком из Индии. Селевк сумел заблаговременно подготовить ударный боевой отряд из 500 слонов и пустить его в образовавшийся клин между авангардами войск Антигона и его основными силами. Эти авангарды смяли передовые отряды войск Селевка и Лизимаха, заставили их отступить и отчасти даже обратили в бегство. Но они чересчур отдалились от основных сил. В образовавшееся свободное от войск пространство Селевк и двинул своих слонов. Слоны оказались, таким образом, в тылу у продвинувшихся авангардов Антигона, а разгром авангардов, попавших в окружение, предрешил и разгром всего войска Антигона.

¹³²⁾ Plut. Demetr., 30.

¹³³⁾ Μ. Rostovtzeff, указ. соч., стр. 15-16.

¹³⁴⁾ Дройзен, т. II, стр. 308, 313.

¹³⁵⁾ Just., VI.17.

¹³⁶⁾ В. Васильевский. Политическая реформа и соц. движения в древней Греции, стр. 27.

¹³⁷⁾ Мищенко. Федеративная Эллада и Πолибий, стр. XII.

¹³⁸⁾ Diod., XVII.111.3.

¹³⁹⁾ См. Р. Cloché. La Dislocation d'un empire, p. 23 etc.

¹⁴⁰⁾ Дройзен, т. 2, стр. 39.

¹⁴¹⁾ Diod., XVIII.18.3-5; ср. Плутарх, Фокион, 26-28.

¹⁴²⁾ Позднее такой же манифест о свободе и независимости греков издали Антигон и Птолемей.

¹⁴³⁾ Дройзен, т. 2, стр. 248.

¹⁴⁴⁾ Ρlut. Demetr., 8.

¹⁴⁵⁾ Plut. Demetr., 10.

¹⁴⁶⁾ Там же.

¹⁴⁷⁾ Там же, 33-34.

¹⁴⁸⁾ Дройзен, т. II, стр. 338.

⁺ так — HF.

¹⁴⁹⁾ Бабст, Деметрий Полиоркет, стр. 11-12.

¹⁵⁰⁾ Diod., XVIII.11.2.

¹⁵¹⁾ Там же, 14.3-4. {В книге знак сноски не пропечатан; поставлена по смыслу — HF}.

¹⁵²⁾ Diod., XIX.73.1-3; см. Т. В. Блаватская. Западнопонтийские города..., стр. 93 сл.

¹⁵³⁾ Diod., XIX.73.4-5.

¹⁵⁴⁾ Там же, XIX.73.8-10.

¹⁵⁵⁾ О продолжении борьбы Лисимаха с Каллатией см. М. И. Гусева, Указ. соч., стр. 101.

¹⁵⁶⁾ Diod., XX.25.

¹⁵⁷⁾ Т. В. Блаватская. Указ. соч., стр. 99.

¹⁵⁸⁾ Paus., I.IX.6.

¹⁵⁹⁾ Polyaen, VII.25.

¹⁶⁰⁾ Diod., XXI.12.1-2.

¹⁶¹⁾ Strab., VII.301.

¹⁶²⁾ Этот прогрессирующий процесс возникновения новых государств М. И. Ростовцев назвал „дезинтеграцией" (М. Rostovtzeff. The social-economic History of the Hellenistic World, стр. 248-250). Наряду с эллинистическими государствами существовало отдельное Боспорское царство — предшественник новых эллинистических монархий, а также другие понтийские монархии, прежние персидские сатрапии, некоторые из них были сатрапиями империи Александра — Вифиния, Понт, Каппадокия и Армения. По соседству в М. Азии добились независимости Пергам и трибальное государство галатов. Иногда возникали храмовые государства восточного типа. В Средней Азии возникли Парфянское и Бактрийское царства. Даже за пределами эллинистического мира, на Балканском полуострове и в южнорусских степях, существовали государственные организмы, в той или иной мере эллинизированные. На Балканах существовали: Фракийское, Иллирийское, Скифское и Кельтское государства. В южной России образовались скифские и сарматские объединения.

¹⁶³⁾ М. Rostovtzeff, указ. соч., стр. 24.

¹⁶⁴⁾ Φ. Φ. Соколов. Труды, 1910, стр. 247.

¹⁶⁵⁾ Just., XXIV.4.4.

¹⁶⁶⁾ Там же, 4-6.

¹⁶⁷⁾ Just., XXIV.5; Paus., I.16; Μемнон, О Гераклее, XIV.

¹⁶⁸⁾ Just., XXIV.4-5; см. Всемирная история, т. II, стр. 258.

¹⁶⁹⁾ Там же.

¹⁷⁰⁾ Там же, 6.

¹⁷¹⁾ Paus., I.4.1.

¹⁷²⁾ Just., XXV.1-2.

¹⁷³⁾ См. Φ. Μищенко. История эллинской цивилизации М. К. Парарригопуло. Отт. из ун-ских известий, 1879, стр. 5; О. В. Кудрявцев. Запустение Эллады. ВДИ, № 2, 1953, стр. 37-47.

¹⁷⁴⁾ Just., XXV.1.3; XXVI.2.

¹⁷⁵⁾ Polyb., II.70.1-2; IV.66.6-7; IV.29.1.

¹⁷⁶⁾ Liv., XLIII.20.

¹⁷⁷⁾ Just., XXVIII.3; см. С. Жебелев. Из истории Афин. 1898, стр. 14-15.

¹⁷⁸⁾ Ρolyb., II.41.9-10.

¹⁷⁹⁾ Там же, II.43.8-9.

¹⁸⁰⁾ Там же. II.2.4-6; 44.1-4.

¹⁸¹⁾ И. Дройзен, т. III, стр. 115.

¹⁸²⁾ А. Ранович. Эллинизм и его историческая роль, стр. 234.

¹⁸³⁾ ЖМНП, ноябрь 1879.

¹⁸⁴⁾ Там же, стр. 388.

¹⁸⁵⁾ Дройзен. История эллинизма, т. III, стр. 118.

¹⁸⁶⁾ Ρаus., I.1.1, 7.3.

¹⁸⁷⁾ Там же, III.6.4-5.

¹⁸⁸⁾ Paus., III.6.5.

¹⁸⁹⁾ Там же, III.6.6.

¹⁹⁰⁾ Дройзен. Указ. соч., т. III, стр. 120; Соколов. Афинское постановление в честь Аристомаха Аргосского. ЖМНП, ноябрь 1879, стр. 395.

¹⁹¹⁾ Ф. Соколов. Там же, стр. 401.

¹⁹²⁾ Дройзен. Указ. соч., стр. 120, 123.

¹⁹³⁾ Paus., III.6.6.

¹⁹⁴⁾ Там же, I.30.4.

¹⁹⁵⁾ Polyb., II.43.8.

¹⁹⁶⁾ Polyb., II.43.8.

¹⁹⁷⁾ В. Васильевский. Политическая реформа и социальное движение в древней Греции, в период ее упадка. 1869, стр. 97.

¹⁹⁸⁾ Там же, стр. 98.

¹⁹⁹⁾ Polyb., II.4.1.

²⁰⁰⁾ Polyb., II.44.1; 46.1; XX.53.

²⁰¹⁾ Там же, II.44.1.

²⁰²⁾ Там же, XX.6.3.

²⁰³⁾ Там же, XX.5.5.

²⁰⁴⁾ Дройзен. Указ. соч., т. III, стр. 245.

²⁰⁵⁾ Polyb., II.42.2; Paus., VII.4.

²⁰⁶⁾ Just., XXVIII; R. E., 1, стр. 1418.

²⁰⁷⁾ Дройзен. Указ. соч., т. III, стр. 253.

²⁰⁸⁾ Polyb., II.44.2.

²⁰⁹⁾ Polyb., II.44.2.

²¹⁰⁾ Там же, II.44.3.

²¹¹⁾ Плутарх. Арат, стр. 78. Дройзен указывает, что начальник македонского гарнизона в Афинах Диоген, не видя возможности удержать за собой город, вывел в 229 г. свой гарнизон из Афин (см. Дройзен. Указ. соч., т. III, стр. 254). Такого же взгляда придерживаются Васильевский. Указ. соч., стр. 205; Ранович. Эллинизм..., стр. 246.

²¹²⁾ Плутарх. Арат, стр. 78-79.

²¹³⁾ Πлутарх. Клеомен, стр. 188.

²¹⁴⁾ Там же, стр. 184.

²¹⁵⁾ Васильевский. Указ. соч., стр. 244.

²¹⁶⁾ Polyb., II.47.5-6.

²¹⁷⁾ Плутарх. Клеомен, стр. 199.

²¹⁸⁾ Дройзен. Указ. соч., т. III, стр. 280.

²¹⁹⁾ Polyb., II.47.8.

²²⁰⁾ Плутарх. Арат, стр. 83.

²²¹⁾ Polyb., II.49.4.

²²²⁾ Там же, II.49.9.

²²³⁾ Там же, II.51.2.

²²⁴⁾ Плутарх. Клеомен, стр. 196.

²²⁵⁾ Polyb., II.51.

²²⁶⁾ А. Бергер. Социальные движения в древней Спарте. 1936, стр. 96.

²²⁷⁾ Polyb., II.52.4; Плутарх. Арат, стр. 87.

²²⁸⁾ Плутарх. Клеомен, стр. 204-205; Polyb., IV.9.4.

²²⁹⁾ В. Васильевский. Указ. соч., стр. 300.

²³⁰⁾ Плутарх. Арат, стр. 90.

²³¹⁾ Плутарх. Клеомен, стр. 206.

²³²⁾ Плутарх. Арат, стр. 91.

²³³⁾ Плутарх. Клеомен, стр. 206.

²³⁴⁾ Васильевский. Указ. соч., стр. 310; Дройзен. История эллинизма, т. III, стр. 543.

²³⁵⁾ Polyb., II.65.1.

²³⁶⁾ Polyb., II.69.8; Paus., VII.4.

²³⁷⁾ Там же, II.70; Just., XXVIII.4; Paus., I.8-9.

²³⁸⁾ Bettingen W, Указ. соч., стр. 51.

²³⁹⁾ Polyb., II.70.

²⁴⁰⁾ М. Rostovtzeff. Указ. соч., стр. 48-50.

²⁴¹⁾ Diоd., XVII.13.3, 6.

²⁴²⁾ Plut. Alex., 11.

²⁴³⁾ Diod., XVII.14.4.

²⁴⁴⁾ Там же, 22.5.

²⁴⁵⁾ Arr., I.16.6.

²⁴⁶⁾ Diod., XVII.46.4.

²⁴⁷⁾ Arr., II.24.5.

²⁴⁸⁾ Там же, 27.7.

²⁴⁹⁾ Diod., XVII.96.3.

²⁵⁰⁾ Arr., VI.7.3; 17.1; Diod., XVII.102.5-6.

²⁵¹⁾ Arr., IV.25.4.

²⁵²⁾ По уверению Афинея, пир Карана в Македонии в описании македонянина Гипполоха отличался своим богатством и изяществом. Богатый стол ломился от изысканных кушаний. Среди них были: утки, гуси, дикие голуби, жаворонки, дрозды, куропатки и всякие прочие пернатые, какие только водятся на свете; зайцы, козлята, свиньи, пироги всех сортов. За столом прислуживало большое количество рабов. На столе были: серебряные филы, золотые украшения, серебряные и золотые ликифы, позолоченный толстым слоем золота золотой поднос, золотые ложки, большие золотые кубки, оправленные серебром хрустальные блюда, серебряные вертела. Многие из этих золотых и серебряных вещей хозяин подарил гостям. Гости подучили столько подарков, что не знали, что с ними делать. Мы же, получив богатство в виде угощения на пиру у Карана, ищем теперь для покупки: кто — дома, кто — земли, кто — рабов". См. Athenaei Naucratitae Dipnosophistarum, I.IV.1-5.

²⁵³⁾ Arr., I.16.5; VII.10.4.

²⁵⁴⁾ А. Ранович. Эллинизм и его историческая роль, стр. 231.

²⁵⁵⁾ Diod., XVII.49.1; Arr., III.11.9.

²⁵⁶⁾ Diod., XVII.65.1.

²⁵⁷⁾ Arr., IV.18.3.

²⁵⁸⁾ Лишь при Антигоне Гонате и его непосредственных предшественниках мужское население Македонии (в сельских местностях), вероятно, восстановилось до своего первоначального, доалександровского уровня (см. М. Rostovtzeff. Указ. соч., стр. 1136).

²⁵⁹⁾ А. Ранович. Эллинизм и его историческая роль, стр. 232.

²⁶⁰⁾ Ростовцев, характеризуя Македонию этого времени, называет ее отсталой страной с трибальной, почти феодальной структурой (см. стр. 250-253). С таким утверждением согласиться нельзя.

²⁶¹⁾ О войне Антигона против его племянника Александра и характере этой войны впервые пояснения дал Φ, Φ. Соколов в результате тщательного изучения обломка афинского декрета в честь Аристомаха, аргосского гражданина. В надписи упоминается общая война афинян и аргосцев против Александра и общий мир, заключенный Александром. Издатель надписи Ульрих Келлер и вслед за ним во втором издании «Истории эллинизма» Дройзен приняли Александра, упоминаемого в декрете, за Александра Македонского, сына Филиппа. Φ. Φ. Соколов не согласился с таким утверждением. Он доказал, что Аристомах, „устроивший мир", есть тиран аргосский III в., Аристомах Старший, упоминаемый Плутархом в биографии Арата; Александр, с которым вели войну афиняне и аргосцы, был сыном Кратера, племянником македонского царя Антигона Гоната. Сама война, упоминаемая в надписи, засвидетельствована только в оглавлении XXVI книги Трога Помпея, как война Антигона против его племянника; Афины и Аргос были в войне с Александром потому, что они находились под властью или под покровительством Антигона. С. А. Жебелев указывает, что для того, чтобы установить это положение, Φ. Φ. Соколову пришлось много „сражаться" против различных комбинаций Дройзена, исследовать почти все время царствования Антигона Гонаты и спуститься ниже, за пределы этого царствования. Поэтому его выводы для всей истории III века имеют принципиальное значение (С. А. Жебелев, Φ. Φ. Соколов. СПБ, 1909, стр. 25).

²⁶²⁾ Just., XXVIII.3.9-16; см. С. Жебелев. Из истории Афин. 1898, стр. 14-15.

²⁶³⁾ Polyb., II.87.6-8.

²⁶⁴⁾ Дройзен, т. II, стр. 436.

²⁶⁵⁾ Plut. Dеmеtr., 41.

²⁶⁶⁾ Ρаus., I.10.1; см. Xилинский. Хронография и хронология македонских царей. ЖМНП, январь, 1905; О. Кудрявцев. Эллинские провинции, стр. 229.

²⁶⁷⁾ См. М. Rostovtzeff. Указ. соч., стр. 1161.

²⁶⁸⁾ А. Ранович. Эллинизм и его историческая роль, стр. 232-233.

²⁶⁹⁾ Всемирная история, т. II, стр. 258.

²⁷⁰⁾ А. Ранович. Эллинизм и его историческая роль, стр. 97.

²⁷¹⁾ К. Бабст. Деметрий Полиоркет, стр. 9.

²⁷²⁾ А. Ранович. Указ. соч., стр. 232.

²⁷³⁾ Liv., XLV.29, Plin., Нist. Nat., XXXIII.5.27; XXXV.15.52.

²⁷⁴⁾ М. Rostovtzeff. Указ. соч., стр. 1172.

²⁷⁵⁾ Феофраст. Исследования о растениях, IV.5.5; V.2.1.

²⁷⁶⁾ М. Rostovtzeff. Указ. соч., стр. 1169.

²⁷⁷⁾ Plut. Demetr., 10.

²⁷⁸⁾ Plut. Demetr., 20.

²⁷⁹⁾ Плутарх указывает, что до тех пор ни один человек не видел кораблей ни с шестнадцатью, ни с пятнадцатью рядами весел: лишь позднее Птолемей Филопатор (221—204 гг.) построил корабль с 40 рядами весел с 40 тыс. гребцов. Корабль плыл медленно, имел плохую маневренность (см. Plut. Demetr., 43). Плутарх здесь делает явное преувеличение. Известно, что у Александра было много тридцативесельных кораблей, которые, правда, главным образом, были предназначены для перевозки лошадей и переправы войска. (См. Arr., II.7.2, 25.6; V.3.5, 12.4, 13.1; VI.1.1, 2.4, 15.1, 18.3, 20.4; VII.20.7; Diod., XVII.80.3). Во время борьбы за Тир Протей, сын Андроника, прибыл из Македонии на пятидесятивесельном корабле (Arr., II.20.2). {Ссылка на Арриана в книге ошибочна. Исправлена в соответствии с текстом Арриана — HF}

²⁸⁰⁾ Polyb., IV.38.3-7.

²⁸¹⁾ Б. Н. Граков. Материалы по истории Скифии. 1, ВДИ, № 12, 1939, стр. 247.

²⁸²⁾ См. Rostovtzeff. Указ. соч., стр. 1249.

²⁸³⁾ Я. А. Ленцман. О хлебной торговле Делоса в III—II вв. до н. э. ВДИ, № 2, 1946.

²⁸⁴⁾ Я. А. Ленцман. Указ. соч., стр. 95.

²⁸⁵⁾ Там же.

²⁸⁶⁾ М. Rostovtzeff. Указ. соч., стр. 631-632.

²⁸⁷⁾ Чеканка этих монет была продолжением чеканки Александра. Интересно отметить, что Антигон в своей чеканке не следовал примеру Птолемеев и Селевкидов. Он и его непосредственные преемники никогда не чеканили монет со своими собственными портретами, чтобы облегчить хождение своих монет в греческих городах.

²⁸⁸⁾ Polyb., II.2.4-6.

²⁸⁹⁾ А. Ранович. Эллинизм и его историческая роль, стр. 232; Всемирная история, т. II. стр. 258.

²⁹⁰⁾ О. Кудрявцев. Эллинские провинции, стр. 300.

²⁹¹⁾ Там же, стр. 233.