Сайт подключен к системе Orphus. Если Вы увидели ошибку и хотите, чтобы она была устранена, выделите соответствующий фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Назад К оглавлению книги Дальше

Глава 2.
Легенды критских иероглифических печатей и система учета в дворцовом хозяйстве владык Кносса первой трети II тысячелетия до н. э.

(К типологии минойских сфрагистических формул)

Памятники критской иероглифики первой трети II тыс. до н. э. — самой древней письменности в Европе — представлены текстами нескольких видов, найденными в Кноссе, Фесте, Маллии и других пунктах острова Крит. Хозяйственное назначение имели записи на глиняных табличках, структурно близкие к аналогичным документам линейного письма А и В (в них идеограммы сопровождаются рядами цифр), и ярлыках. Явно к сакральной сфере относится иероглифическая надпись, вероятно вотивная, на каменном жертвеннике из Маллии,¹⁾ не поддающаяся пока более конкретной интерпретации.

Неоднозначно решается вопрос о содержании доступных изучению минойских сфрагистических легенд, которые представлены как оттисками на глине, так и подлинными печатями. Расцвет на Крите искусства глиптики приходится на среднеминойский II период (вторая половина XIX — XVIII в. до н. э.). И как раз в это время основными сюжетами композиций на критских печатях становятся зачастую каллиграфически выполненные надписи, составленные из нескольких иероглифов.

Общее количество дошедших до нас и введенных в научный обиход текстов, записанных критянами-минойцами с помощью своей иероглифики, уже довольно велико (их известно несколько сот) и число их постепенно пополняется за счет новых находок и публикаций. Важное значение для выявления и систематизации всего наличного материала имело здесь предпринятое коллективом исследователей издание "Корпуса минойских и микенских [43] печатей". Его первый том, посвященный описанию коллекции Национального музея в Афинах, вышел в 1964 г.²⁾ Но фактически начало изданию корпуса было положено выпуском полного каталога минойских гемм из Эшмолеанского музея в Оксфорде, который составил В. Кенна.³⁾ В корпусе представлены как музейные, так и частные собрания, причем не только из стран с давними традициями научного и любительского интереса к древностям эгейского мира.⁴⁾

Главную трудность в работе с критскими иероглифическими текстами представляет характерная для них краткость. В большинстве случаев они содержат максимум десяток знаков. К числу же самых объемных принадлежат такие, например, как уже упомянутая выше надпись на жертвеннике из Маллии, в которой насчитывается всего-навсего 16 иероглифов.

Поэтому особый интерес представляют наиболее значительные по количеству знаков тексты. Среди них выделяются две надписи на каменных печатях, ставшие в последнее время объектами детального изучения.⁵⁾ Одна из них, состоящая из 45 знаков, была опубликована еще А.Эвансом.⁶⁾ Она выгравирована на четырехсторонней стеатитовой печати, поступившей видимо где-то на рубеже XIX—XX вв. с Крита в Афинский музей (рис. 11). Эта надпись до сих пор остается самым крупным текстом, выполненным критским иероглифическим письмом. Но несмотря на свой необычайно большой объем, данный текст очень долго не привлекал к себе должного внимания. Причина такого отношения к нему исследователей кроется [44] не столько в тех значительных трудностях, с которыми вообще сопряжена работа над дешифровкой и интерпретацией минойских текстов, сколько в индивидуальных особенностях рассматриваемого памятника письменности. Все четыре прямоугольные боковые грани сильно удлиненной призматической бусины из белого стеатита (длина предмета — 60-62 мм, при ширине граней 8,5-10,5 мм), просверленной по продольной оси, покрыты иероглифами. Текст, образующийся при последовательном оттискивании каждой из сторон печати на мягком материале, можно передать, придерживаясь введенной А. Эвансом нумерации иероглифических знаков,⁷⁾ следующим образом:⁸⁾

А. Эванс, основываясь на наличии в группах иероглифов пунктуационных значков (в виде косых крестиков), которые он считал инициальными,⁹⁾ попытался определить направление чтения каждой из строк и общий порядок чтения всей четырехстрочной надписи. Однако обнаружить четкую закономерность в построении текста таким способом ему не удалось. Проникнуть же в смысл надписи на рассматриваемой печати он старался прежде всего путем ее чисто идеографического толкования. Так, по его мнению, блок рисуночных знаков "корабль" (57) и "дерево" (97) указывает на заморскую торговлю строевым лесом. С другой стороны, А. Эванс, подозревая в знаке 114 ("горы") детерминатив, допускал возможность усматривать в соединении его внутри единой группы иероглифов со знаками 24 ("пестик"), 65 ("голова козла") и 27 ("плуг") способ передачи на письме "географической формулы".¹⁰⁾

Как нам еще не раз придется убедиться, специальные значки в виде косых крестиков играли в иероглифических [45] надписях на критских печатях роль разграничителей разного рода текстовых отрезков и отнюдь не всегда отмечали именно их начало.¹¹⁾ Поэтому нельзя точно установить последовательность чтения иероглифов и их групп на разных гранях печати, исходя только из расположения в строках пунктуационных значков. Но эпиграфический и структурный анализ текста печати из Афинского музея позволяет все же выявить некоторые особенности текстовых отрезков — отдельных элементов, составляющих сфрагистическую легенду.

Строка а весьма специфична по составу графем: в ней из 8 иероглифов оказывается 6 (!) одинаковых. Еще явственней монотонный характер данного текстового отрезка проступает после его транскрибирования в результате прочтения иероглифических знаков как слоговых¹²⁾ по аналогии с происходящими от них силлабограммами линейного письма А и В: ТЕ TI ТЕ ТЕ ТЕ ТЕ TU ТЕ. Однако именно такой, казалось бы, чересчур странный по фонетическому облику ряд силлабем достаточно легко поддается вполне правдоподобному истолкованию. Для этого достаточно допустить, что здесь налицо аллитерация в последовательности однокоренных слов: TE-TI-TE ТЕ-ТЕ TE-TU-TE. Семантически же эти слова объединяет та неясная пока для нас по смысловому значению, но скорее всего теофорная, основа, которая обнаруживается, весьма возможно, и в имени критского предводителя Теттика, по преданию, прибывшего некогда с флотом к мысу Тенар в Лаконии (Plut. Moral. 560Ε).¹³⁾

Те же особенности присущи и строке b. Хотя большинство иероглифов в ней не транслитерируется, повтор их блоков в принципе аналогичен: 30-27-27 114-27-27 114-27-27-65-24. При этом стоящий в третьем (в условном порядке слева направо) слове после корневого блока 27-27 в явно суффиксальной позиции слоговой, судя по его положению в слове, знак 65 ("голова козла") имеет фонетическое [46] значение ME (ср. восходящие к нему силлабограммы — № 84 линейного А и № 13 = me линейного В),¹⁴⁾ что заставляет вспомнить характерный минойский суффикс -me.¹⁵⁾

Очень немногое можно сказать пока об остальных двух строках надписи. В строке с, как пунктуационными значками, так и композиционно, выделяются две обособленные группы по четыре знака в каждой: 54-96-97-97 и 04-84-25-80 (?). В одной из них присутствует блок 97-97 = ТЕ-ТЕ, возможно корневой, что заставляет усматривать здесь смысловую связь с содержанием строки а, где все три слова вероятно имеют тот же корень. Строка d содержит, по-видимому, не менее трех-четырех слов, записанных слоговыми знаками. Но предложить сколько-нибудь обоснованное членение этой части сфрагистической легенды на группы иероглифов, соответствующие отдельным лексемам, не удается из-за недостатка сопоставительного материала.

Рассматриваемая печать по структуре помещенного на ней текста стоит несколько особняком среди других памятников минойской сфрагистики. Ее легенда, состоящая в основном из аллитерированных слов, более всего походит на формулу заклинания. Такое содержание надписи на предмете, который выполнял, следовательно, скорее всего магическую функцию, требовало — в силу заранее заданной специфики фиксируемых языковых форм — использования силлабографического, т. е. послогового способа их записи.

Подавляющее большинство прочих опубликованных на сегодняшний день критских иероглифических печатей явно не принадлежит к числу сфрагистических атрибутов ритуальной практики минойцев (к каковым может относиться кроме стеатитовой призмы из Афинского музея [47] еще, например, известное золотое кольцо со спиральной надписью, выполненной линейным письмом А, из погребения в Мавро-Спелио¹⁶⁾), а связано с практикой ведения текущей отчетности в дворцовом хозяйстве династов Центрального и Восточного Крита среднеминойского времени, и прежде всего царей Кносса XVIII — первой половины XVII в. до н. э. К ним относится и вторая по величине нанесенного на нее текста — восьмисторонняя печать из собрания Эшмолеанского музея в Оксфорде, изданная впервые Дж. Майрзом.¹⁷⁾

Этот замечательный памятник минойской сфрагистики был приобретен в свое время в восточной части Крита (вероятно, в Неаполисе) А. Эвансом. Он представляет собой вытянутую призму из сардоникса с восемью боковыми гранями в виде просверленной по продольной оси крупной бусины и имеет длину 19 мм, толщину 9 мм и ширину каждой грани 3 мм. Исследователями отмечено, что эта многогранная печать предназначалась, подобно восточным цилиндрическим печатям, для полного прокатывания ее вокруг своей оси по сырой глине или другому мягкому материалу, что обеспечивало оттискивание вырезанной на ее поверхности надписи (рис. 14).¹⁸⁾

Оттиски, сделанные последовательно со всех восьми граней печати, образуют восьмистрочный текст (рис. 15), содержащий в общей сложности 25 иероглифов и четыре значка пунктуационного характера в виде косых крестиков. Четкая разбивка иероглифического текста на строки-регистры подчеркнута добавлением междустрочных линий, специально проведенных резчиком печати по ребрам призмы. Следует отметить, что из всех предыдущих изданий данной надписи только в каталоге В. Кенны¹⁹⁾ она проводится в том виде, в котором ей надлежало отпечатываться. У других же авторов²⁰⁾ ее воспроизведение фигурирует [48] в зеркальном изображении, т. е. так, как она выгравирована на поверхности камня. Правда, справедливости ради надо сказать, что зеркальность передачи текста не влияет в данном случае на его чтение, поскольку не меняет ни порядка следования знаков одного за другим, ни пунктуации.

Первому издателю этого памятника Дж. Майрзу казалось,²¹⁾ что абсолютно все встречающиеся здесь иероглифы уже известны по другим надписям на минойских печатях и каталогизированы А. Эвансом с присвоением им условных индивидуальных номеров.²²⁾ Пользуясь принятой нумерацией знаков иероглифики Крита, Дж. Майрз передавал текст надписи на восьмисторонней печати построчно²³⁾ в следующем виде:²⁴⁾

Отождествление иероглифов по каталогу А. Эванса, предложенное Дж. Майрзом, было принято в основном и всеми другими учеными. Исключение составили лишь три иероглифа, определение которых первым издателем текста вызвало в дальнейшем возражения специалистов. Так, В. Кенна, переиздавший интересующий нас памятник в своем каталоге собрания критских печатей Эшмолеанского музея, считает, и, на наш взгляд, справедливо, третий сверху (на рис. 15) иероглиф в строке а (72 — "голова пса", по Дж. Майрзу) одним из вариантов знака 73 ("голова волка с высунутым языком", как его называет А. Эванс), который, подобно другим повторяющимся знакам надписи (ср. особенно знаки 92 — "сильфий", 12 — [49] "однолезвийная секира" и 18 — "мастерок"), имеет каждый раз несколько отличное от предыдущего в мелких (всегда несущественных или, по крайней мере, второстепенных) деталях начертание.

Во втором сверху иероглифе строки b тот же исследователь усматривает изоражение змеи (т. е. модификацию знака 84), а не гиппокампа (знак 58), как Дж. Майрз. Э. Грумах в данном отношении придерживался первоначально точки зрения Дж. Майрза, но в результате непосредственного знакомства с подлинником смог убедиться, что это совершенно иной знак ближе всего стоящий к знаку 136 — "S-образная фигура".²⁵⁾ Правда, последний был отнесен А. Эвансом²⁶⁾ к числу декоративных мотивов, включавшихся зачастую критскими резчиками печатей в художественно выполненные каллиграфические композиции. Но в рассматриваемом случае это, бесспорно, письменный знак, равноправно присутствующий среди других иероглифов в тексте,²⁷⁾ начисто лишенном каких-либо орнаментальных элементов композиционного оформления. В данной связи весьма важным представляется указание Э. Грумаха на то, что знак 136 встречается в ряду явных графем еще в одной минойской печати, хранящейся в одной из швейцарских коллекций.²⁸⁾ [50]

У Э. Грумаха сомнения возникли и по поводу идентификации трех иероглифов, которые были признаны В. Кенной вариантами одного и того же знака 73 — "голова волка с высунутым языком".²⁹⁾ Однако эти сомнения вряд ли могут быть признаны обоснованными. Ведь даже сам Э. Грумах,³⁰⁾ склонный отождествлять только очень близкие варианты начертания иероглифических знаков, все же не мог не признать возможность довольно значительных колебаний их графики внутри надписи по той или иной причине, и прежде всего вследствие различий в компоновке иероглифов в каждой отдельно взятой строке, гравировавшейся древнекритским мастером всякий раз на новой, как бы совершенно самостоятельной грани призматической печати, в заранее заданном и обособленном пространстве ее прямоугольного поля.

Ко всему сказанному следует добавить лишь то, что В. Кенна ошибочно предположил наличие вверху строки h рядом с иероглифом 21 ("скобель") знака 23 ("пила"), который там в действительности отсутствует (на увеличенных фотовоспроизведениях отчетливо видно столь же обособленное, как и у прочих иероглифических знаков надписи, положение иероглифа 21, композиционно объединенного лишь с пунктуационным значком — небольшим косым крестиком). С учетом всех указанных уточнений иероглифический текст, помещенный на восьмисторонней печати, выглядит таким образом:

Направление и общий порядок чтения текста выясняются [51] без особых затруднений. Уже Дж. Майрз верно отметил,³²⁾ что само расположение большинства (хотя и не всех, как справедливо уточнил Э. Грумах³³⁾) иероглифов в строках³⁴⁾ указывает на необходимость читать надпись способом бустрофедон,³⁵⁾ как это свойственно некоторым иероглифическим надписям на других критских печатях.³⁶⁾ Поэтому с построчным указанием направления чтения всей ленты надписи (последовательно совершающей повороты как в меандре, одном из излюбленных орнаментальных мотивов у минойских резчиков печатей, начиная с раннеминойского III периода) ее условная цифровая передача должна быть уточнена:

В привычном же для нас прочтении каждой строки слева направо (которого мы в дальнейшем и будем придерживаться) порядок следования иероглифов такой:

В четырех строках надписи на восьмисторонней печати (в строке a и в строке h — с одного края, в строке с и строке f — с другого края) имеются, как уже говорилось выше, особые значки в виде косых крестиков. А. Эванс доказывал, что эти пунктуационные крестики играли в иероглифике Крита роль инициальных значков и указателей направления чтения.³⁷⁾ Анализ отдельных критских иероглифических надписей как будто подтверждал правоту его выводов, к которым вследствие этого присоединились многие исследователи. Однако при более внимательном рассмотрении некоторых других надписей стало ясно, что, казалось бы, твердо установленный А. Эвансом порядок употребления пунктуационных значков явно не выдерживался во всех соответствующих ситуациях и что зачастую в них можно видеть лишь не что иное, как знаки, отмечающие границы сведенных воедино неких смысловых групп или текстовых формул (активным оппонентом А. Эванса в данном вопросе выступил Э. Грумах³⁸⁾).

Принцип использования этих вспомогательных значков несомненно пунктуационного характера хотя и был, вероятно, довольно простым (как следует предполагать для столь ранней письменности, как критская иероглифика), но осуществлялся, по-видимому, не слишком регулярно. Именно это обстоятельство и является, скорее всего, истинным источником разногласий в понимании их конкретного значения в критских иероглифических текстах между учеными, оперировавшими фактически одним и тем же материалом.

Поскольку в иероглифических надписях употребление пунктуационных значков-крестиков не обнаруживает в целом признаков обязательного следования более или менее твердо установленным правилам, хотя последние к этому времени, судя по отдельным примерам, несомненно уже выработались, приходится констатировать, что [53] реконструкция этих правил и скрывающихся за ними синтаксических явлений становится возможной только тогда, когда пунктуация осуществляется не факультативно, как во многих случаях (о чем зачастую можно догадываться), а регулярно и полно, как, например, в тексте восьмисторонней печати из собрания Эшмолеанского музея. Произведенный Дж. Майрзом³⁹⁾ и Э. Грумахом⁴⁰⁾ анализ расстановки упомянутых "знаков препинания" в рассматриваемой восьмистрочной надписи привел обоих исследователей, можно сказать, с разных сторон, к одному и тому же выводу: два таких значка могли одновременно появиться между соседними группами иероглифов (в конце строки h и начале строки а, которые по способу написания бустрофедон должны следовать одна за другой) в единственно возможной ситуации, а именно, когда было бы необходимо с их помощью отметить границу между концом и началом двух, входящих в единый текст, ранее обособленных составляющих элементов — текстовых отрезков.

Иначе говоря, функция удвоенных пунктуационных значков-крестиков заключалась здесь, несомненно, в разделении на письме соседних смысловых единиц, хотя и объединенных в одном пространном тексте, но могущих фигурировать в виде самостоятельных сфрагистических формул. В конце надписи на восьмисторонней печати оказываются, таким образом, как минимум два подобных составляющих элемента. А раз так, то в кольцеобразно замкнутой — благодаря своему расположению на поверхности несущего данный текст предмета — симметрично извивающейся непрерывной ленте многострочной надписи границы этих отдельных составляющих элементов должны быть отмечены еще хотя бы в одном каком-нибудь месте.

Никаких других возможных указателей таких границ, кроме тех же пунктуационных крестиков, о которых уже говорилось, в тексте надписи на восьмисторонней печати обнаружить не удается.⁴¹⁾ Следовательно, именно они [54] выполняли функцию искомых знаков-разделителей как в отмеченном выше случае их удвоения между соседними строками h и а, так и в случае одинарного их появления в аналогичной позиции. При этом появление одного пунктуационного крестика, несомненно, следует признать более обычным, а его удвоение (встречающееся в тексте всего лишь один раз), по-видимому, может быть истолковано здесь только как знак особого, как бы двойного разделения — разделения двух отрезков текста и одновременно разделения конца и начала того же текста в том месте, где конец и начало текста сходятся, сливаясь на письме из-за композиционного оформления иероглифической надписи в виде замкнутой цепочки бустрофедона. Отсюда с неизбежностью вытекает вывод о том, что чтение текста должно начинаться со строки а, так как из двух соседних строк h и а только строка а читается действительно как начальная, т. е. отталкиваясь непосредственно от той отправной точки, которая обозначена в тексте удвоением пунктуационных значков.⁴²⁾ За строкой а тогда будут следовать поочередно строки b, с, d, e, f, g и, наконец, завершающая строка h (см. рис 15). [55]

Если разбить теперь весь текст рассматриваемой восьмистрочной надписи на составляющие элементы, руководствуясь пунктуационными значками, то получится следующая картина:

Как видим, данный текст пунктуационно членится на три отрезка, соответствующие трем обособленным единицам внутри одной сложной по составу сфрагистической легенды. Каково же конкретное содержание каждого из них и всего текста в целом? Приблизиться к решению этого вопроса можно, на наш взгляд, идя по пути прежде всего формального анализа текста и сопоставления его элементов с текстовыми формулами, встречающимися в надписях на других минойских печатях того же времени, поскольку, как весьма убедительно доказывает Э. Грумах, именно такие, ранее уже использовавшиеся в качестве самостоятельных сфрагистических легенд группы иероглифов должны были оказаться включенными в данный необычно пространный текст.

Каждый из выделенных пунктуационными значками текстовых отрезков (включающих, соответственно, строки a-b-c, d-e и f-g-h), судя по количеству иероглифических знаков в этих отрезках (от семи до девяти), состоит из нескольких (не менее двух-трех) слов. Примерно такими же по объему (по общему числу заключенных в них иероглифов) являются многие из иероглифических надписей на минойских печатях. Среди них обнаруживаются такие надписи, в которых фигурируют целые группы иероглифов (т. е. слова или даже словосочетания), идентичные встречающимся в тексте на восьмисторонней печати. Причем смысл именно этих групп иероглифических знаков удается установить комбинаторным путем, что в свою очередь дает [56] ключ к пониманию рассматриваемого текста.

Уже Дж. Майрз при первом издании восьмисторонней печати указал на тождества групп иероглифов на ней и на печатях, опубликованных ранее А. Эвансом.⁴³⁾ Особенно важной представляется параллельность некоторых текстовых отрезков, отмечаемая для восьмисторонней печати и хорошо известной специалистам великолепной печати, купленной А. Эвансом в 1898 г. в Кандии и происходящей, очевидно, из Кносса (рис. 16), которая по своим художественным качествам и мастерству каллиграфического исполнения более всех других минойских печатей с иероглифическими надписями заслуживает быть признанной царской печатью.⁴⁴⁾ На стороне а этой трехгранной сердоликовой призмы большую часть пространства матричного овала занимает являющееся центром композиции изображение сидящего кота, вокруг которого симметрично располагаются четыре иероглифа: "сильфий" (знак 92), "нога" (11), "ворота" (44) и "змея" (84).⁴⁵⁾ Три первых составляют устойчивое сочетание, часто встречающееся в легендах критских иероглифических печатей⁴⁶⁾ (иногда вместо знака 92 с блоком 11-44 соединяется какой-либо другой иероглиф,⁴⁷⁾ иногда этот блок фигурирует без добавления к нему третьего иероглифа,⁴⁸⁾ а в одном случае в трехзначном обычно сочетании отмечено удвоение знака "нога" — 92-11-11-44, скорее всего для создания симметрии в каллиграфической композиции⁴⁹⁾). Оно [57] весьма убедительно истолковано А. Эвансом, исходя из закономерностей его употребления в составе сфрагистических легенд, как обозначение титула владельца печати.⁵⁰⁾ Правильность такого толкования подтверждается появлением данной группы иероглифов на одном глиняном ярлыке из Кносского дворца рядом с явно портретным изображением головы, по-видимому, минойского династа,⁵¹⁾ как бы заменяющим личное имя последнего.

На "царской печати 1898 г." из Кносса титул, заключенный в группе знаков 92-11-44-84 на стороне а, сочетается с двумя другими группами иероглифов, занимающими соответственно стороны b и с: 19-30-92 ("лекало", "рога" и "сильфий") и 18-21 ("мастерок" и "скобель"). Группа знаков на стороне b данной печати тождественна строке f текста восьмисторонней печати из собрания Эшмолеанского музея. Эта группа 19-30-92 встречается в легендах многих минойских печатей и, как правило, вместе с титулом 11-44 (92-11-44).⁵²⁾ Нередко она сопровождается еще и группой иероглифов 05-18 ("человеческий глаз" и "мастерок").⁵³⁾ Это заставляет констатировать, что сфрагистическая формула 11-44 (92-11-44) + 19-30-92 употреблялась помимо данного краткого варианта еще и в развернутом варианте: 11-44 (92-11-44) + 19-30-92 + 92-05-18.

Группа 05-18 обнаруживается в иероглифических надписях на многих минойских печатях и не в связи с указанной формулой.⁵⁴⁾ Она, подобно группе 19-30-92, способна [58] самостоятельно соединяться с титулом 11-44 (92-11-44),⁵⁵⁾ а иногда появляется в сочетании с иероглифом 74 ("кошачья голова"),⁵⁶⁾ который, по аналогии с изображением кота, окруженным на стороне а "царской печати 1898 г." из Кносса титулярной группой иероглифических знаков, может быть истолкован как идеограмма, передающая синоним того же титула.⁵⁷⁾ Группа 05-18, так же как и группа 19-30-92, встречается и в более пространном виде: 05-18-13.⁵⁸⁾ Именно такой вид имеет она и в тексте надписи на восьмисторонней печати (строки d-e), где, как выясняется, имеет место соединение в одной развернутой формуле (92-11-44 + 05-18-13 + 19-30-92) двух кратких сфрагистических формул (92-11-44 + 19-30-92 и 92-11-44 + 05-18-13), известных по другим критским иероглифическим печатям:

Однако здесь между группами 05-18-13 и 19-30-92 вве­ден блок знаков 73-12 ("голова волка с высунутым язы­ком" и "однолезвийная секира"). Он же и предваряет группу 05-18-13. Повторяемость данного блока перед группами иероглифов, несомненно сходными по характе­ру употребления в минойских сфрагистических формулах (и, следовательно, обозначающими на письме слова или сочетания слов, принадлежащие к одной и той же катего­рии понятий), должна отражать содержащееся в данном отрезке текста (строках d-f) некое перечисление: 73-12 05-18-13,73-12 19-30-92. [59]

То, что группы 19-30 (19-30-92) и 05-18 (05-18-13) постоянно связаны в легендах критских иероглифических печатей с титулом 11-14 (92-11-44), заставляет видеть в них какие-то дополнительные наименования сана, связанные с данной титулатурой устоявшиеся эпитеты или же, наконец, собственные имена, передача которых являлась всегда важнейшей функцией сфрагистических легенд государственных и личных печатей. Поскольку несомненно титулярная по характеру группа иероглифов 92-11-44 в тексте надписи на восьмисторонней печати не имеет перед собой блока 73-12, хотя и идет сразу же за чередующимися с этим блоком группами 05-18-13 и 19-30-92, она явно не участвует в связанном с ним перечислении и, следовательно, отличается от обеих указанных групп по общему смыслу. В свою очередь, и для групп 05-18-13 и 19-30-92 отпадает смысл, сходный со значением группы 92-11-44, т. е. обозначение некоего титула или связанного с ним эпитета. Поэтому остается сделать вывод, что в группах иероглифов 05-18-13 и 19-30-92 скрываются личные имена владельцев печатей.

Так как принадлежность "Царской печати 1898 г." из Кносса одному из минойских правителей не вызывает сомнений,⁵⁹⁾ обнаруживаемое на ней имя 19-30-92 мог носить некий критский династ рубежа среднеминойского II и среднеминойского III периодов.⁶⁰⁾ Имя 05-18-13, как мы уже говорили, сопровождается на печатях тем же титулом, что и имя 19-30-92, а, значит, есть основания полагать, что и первое из этих имен носил минойский владыка. Перечисление же личных имен в связи с указанием на владельца печати должно носить генеалогический характер. В таком случае блок 73-12, повторение которого составляет основу генеалогического перечисления, не может передавать на письме ничего другого, кроме слова "сын". Строки d-g текста надписи на восьмисторонней печати удается перевести тогда следующим образом: [60]

Однако подобная конструкция фразы предполагает наличие в ней еще одного личного имени (Z) перед словом "сын", стоящим в строке d. В качестве такового остается рассматривать, по-видимому, только группу из трех иероглифических знаков 04-92-14 ("грудь", "сильфий" и "копье") в строке с:

Теперь становится понятным принцип построения всего текста и связанной с ним расстановки пунктуационных значков. Текст делится на три отрезка, объединяющих соответственно строки а-с (отрезок I), d-e (отрезок II) и f-h (отрезок III). Отрезки I и III, каждый из которых выделен поставленными в начале первой и в конце последней строки пунктуационными значками, представляют собой как бы обособленные сфрагистические формулы, которые встречаются на отдельных трехсторонних печатях с легендами обычного объема:

Весьма вероятным представляется изготовление двух таких печатей с именами минойских правителей, деда по имени X (19-30-92) и внука по имени Ζ (04-92-14), еще до того, как на основе их легенд был составлен необычно большой по объему восьмистрочный текст. Задача дать более развернутую генеалогию правителя Ζ в надписи на его новой печати была решена древнекритским каллиграфом весьма просто и оригинально — путем объединения заимствованных с более ранних образцов двух кратких текстовых формул (их границы остались отмеченными пунктуационными значками) с помощью двустрочной вставки:

Такая вставка нигде и никогда не могла фигурировать в качестве самостоятельной текстовой формулы и, вероятно, поэтому по правилам синтаксиса критской иероглифической письменности не требовала снабжения ее собственным пунктуационным значком. Искусственностью ее введения в текст объясняется и возможность переноса слова (в данном случае личного имени) с одной строки (d) на другую (е), что, видимо, обычно не практиковалось в иероглифических надписях на критских печатях. Ведь, чтобы разместить каждое из трех слов вставки на отдельной строке, нужно было бы иметь еще одну свободную грань призмы, и при этом дважды по целой грани (образующей узкое и длинное прямоугольное поле) пришлось бы заполнять всего лишь двумя иероглифами. Все это оказалось бы затруднительным с композиционной точки зрения и крайне нерациональным в смысле использования пространства, столь малого для заданного объемного текста надписи.

Удлинение до трех поколений генеалогической цепочки в сфрагистической легенде восьмисторонней печати остается пока уникальным случаем для критских иероглифических текстов. Указание же имени отца после имени владельца печати не было редкостью. Например, в некоторых сфрагистических легендах одновременно присутствуют два рассмотренных нами выше личных имени — 05-18 (05-18-13) и 19-30 (19-30-92),⁶²⁾ первое из которых является [62] следовательно именем владельца печати, а второе его патронимиком. Примечательно, что в этих легендах имена сына и отца следуют одно за другим без вставного блока иероглифов 73-12, передающего слово "сын" (аналогичную картину мы наблюдаем и на памятниках других, более поздних по времени видов письма, предназначенных для передачи текстов на том же минойском языке, — Фестском диске и надписи на вотивной секире из Аркалохори⁶³⁾). Вероятно, для минойцев обычным было употребление на письме патронимика без предваряющего слова "сын". Появление же последнего в тексте надписи на восьмисторонней печати было вызвано усложнением традиционной двучленной генеалогической схемы за счет добавления к ней имени деда.

Наличие не только имени владельца печати, но и его патронимика можно предполагать в иероглифических легендах еще нескольких критских печатей. Прежде всего, весьма вероятно присутствие патронимика в надписи на упоминавшейся выше "Царской печати 1898 г." из Кносса. Как уже говорилось, сторона а этой печати занята обозначением титула, а сторона b — именем минойского династа. На третьей (и последней) стороне (см. сторону с на рис. 16) помещен блок из двух иероглифов 18-21 ("мастерок" и "скобель"), или, может быть, 21-18 (исходя из наличия перед знаком 21 косого крестика; правда, нет никакой уверенности в том, что последний выступает здесь в роли именно инициального значка). Он встречается еще на двух печатях,⁶⁴⁾ причем на одной из них — вместе с титулярной группой знаков 11-44,⁶⁵⁾ что позволяет видеть в этом блоке, по аналогии с выявленными сходным образом личными именами 05-18 (05-18-13) и 19-30 (19-30-92), [63] также личное имя. Теперь остается решить вопрос: какое из двух личных имен на "Царской печати 1898 г." является именем ее владельца, а какое — именем его отца (ведь нам неизвестен тот порядок, в котором следует оттискивать поочередно все три грани сердоликовой призмы).

Сделать это помогает обращение к другой трехсторонней минойской печати с иероглифической надписью, опубликованной А. Эвансом.⁶⁶⁾ Стиль исполнения отдельных иероглифов и каллиграфическая манера данной надписи (рис. 17) настолько близки к тому, с чем мы знакомы по "Царской печати 1898 г." из Кносса, что возникает мысль о работе над обоими этими шедеврами глиптики Крита среднеминойского периода одного и того же придворного художника. В данной связи нам кажется удобным впредь именовать печать, к рассмотрению которой мы переходим, условно "Малой царской печатью".

Две стороны этой печати (а и b) несут на себе краткие формулы, состоящие соответственно из трех и двух иероглифических знаков. Однотипность их содержания становится ясна уже с первого взгляда благодаря примененному резчиком данной печати художественному приему — строгому соблюдению равновеликости групп укрупненных рисуночных знаков-иероглифов с добавлением простых орнаментальных мотивов (в противоположность текстовому отрезку на третьей стороне печати, где намного большее число тесно стоящих иероглифических знаков образует двустрочный бустрофедон или "змейку"). Сторона b "Малой царской печати" несет на себе тот же блок 18-21 (пунктуационный значок и здесь стоит возле знака 21 по причинам явно композиционного характера), что и сторона с "Царской печати 1898 г.", т. е. имя минойского династа (сына или отца царя по имени 19-30-92). Однотипная с ней по смыслу группа 18-19-73 ("мастерок", "лекало" и "голова волка с высунутым языком", с инициальным значком у иероглифа 18) на стороне а тогда тоже может передавать личное имя, входящее таким образом в антропонимический блок "имя+патронимик". Отсутствие при этом привычной титулярной группы 11-44 (92-11-44) не должно смущать нас, поскольку, как мы видели, она не является обязательной для данного типа сфрагистических [64] формул.⁶⁷⁾ Кроме того можно привести и пример соседства групп знаков 18-19-73 и 92-11-44,⁶⁸⁾ подтверждающий их соединяемость в блоке "титул+антропоним".

Полученные в результате анализа текстов двух последних печатей ("Царской печати 1898 г." и "Малой царской печати") пары личных имен и патронимиков — 19-30-90+21-18 и 18-19-73+21-18 — с учетом генеалогических данных о потомках минойского правителя по имени 19-30-92, содержащихся в тексте надписи на восьмисторонней печати, могут быть сведены воедино в трех различных вариантах построения поколенной росписи царского рода, к которому принадлежали пять оставивших свои имена на иероглифических печатях критских владык.

Первый вариант:	Второй вариант:	Третий вариант:

Поясним, что аббревиатуры в скобках после личных имен в приведенных выше схемах обозначают персональную принадлежность в каждом из предложенных вариантов [65] "Царской печати 1898 г." (ЦП), "Малой царской печати" (МЦП) и восьмисторонней печати из собрания Эшмолеанского музея (8П).

Очевидной слабостью первого варианта стеммы является подразумеваемый им слишком большой хронологический разрыв (в целых три поколения) между моментами изготовления "Малой царской печати" и восьмисторонней печати из собрания Эшмолеанского музея. Разница в палеографических особенностях надписей на них безусловно имеется, но она не столь уж велика, и потому куда более приемлемыми в этом отношении выглядят второй и третий варианты. В смысле возможной достоверности второго варианта стеммы несколько настораживает то обстоятельство, что он предполагает совершенно симметричное разветвление царского рода как минимум в двух поколениях кряду, причем в обеих обособившихся линиях в каждом поколении оказывается не менее одного царствовавшего агната. Третий вариант, как самый правдоподобный со всех точек зрения, кажется пока наиболее подходящим для принятия его в качестве рабочей схемы.

Прежде чем обратиться к другим иероглифическим текстам на критских печатях, в которых также можно обнаружить антропонимические блоки "имя+патронимик", включающие одно из уже определенных нами минойских царских имен, следует заметить, что группа знаков 05-18-13 может соответствовать в них только патронимику, ибо имя отца носителя этого имени нам уже известно: им был 19-30-92 (см. выше). То же самое, при принятии третьего — наиболее вероятного — варианта реконструкции родословного древа владельцев "Царской печати 1898 г.", "Малой царской печати" и восьмисторонней печати из собрания Эшмолеанского музея, можно утверждать и в отношении личного имени 19-30-92, так как в роли связанного с ним патронимика оказывается тогда группа иероглифов 18-21.

На одной из сторон (стороне d) четырехгранной халцедоновой печати, находящейся в собрании Британского музея (см. рис. 18) и изданной А. Эвансом,⁶⁹⁾ выгравирована группа знаков 05-18-13, а на противоположной ей (стороне b) — титулярная группа 92-11-44. Если данная печать принадлежит к рассмотренному выше типу печатей, несущих на себе антропонимический блок [66] "имя+патронимик" и титул владельца печати, то в какой-то из двух групп иероглифов, помещенных на стороне а и с (обе эти стороны соседствуют со стороной d), должно быть заключено имя минойского династа, сына 05-18-13. В этом смысле обращает на себя внимание группа знаков на стороне с: 112-84-60-23-112 ("крест", "змея", "каракатица", "пила" и еще раз "крест"). Здесь мы встречаемся с редким случаем, когда все иероглифы группы находят точные соответствия в репертуаре знаков как происходящего непосредственно от критской иероглифи-ки линейного письма А, так и линейного письма В, и, следовательно, могут быть прочитаны по аналогии с соответствующими им силлабограммами последнего.⁷⁰⁾ Полученное таким способом чтение слова 112-84-60-23-112 = RO-WE-SA-ZE-RO вполне удовлетворительно истолковывается как сложное минойское имя, составленное из двух частей: RO-WE и SA-ZE-RO. Обе эти составные части в качестве самостоятельных личных имен Ro-wo (с греческим окончанием) и Sa-ze-ro встречаются в текстах табличек линейного В из Кносса и Пилоса.⁷¹⁾

В собрании Эшмолеанского музея находится другая четырехсторонняя печать⁷²⁾ (см. рис. 19), которая несет на себе, помимо титулярной группы 92-11-44 (на стороне а), уже определенное нами личное имя 19-30-92 (на стороне d). Так как эти группы знаков размещаются на смежных гранях, в один антроионимический блок "имя+патронимик" с группой 19-30-92 может входить в надписи на данной печати только группа 64-31 ("голова теленка" и "висящая гиря", с инициальным значком у знака 64), занимающая вторую соседнюю с ней (при последовательном оттискивании всех четырех граней печати) сторону с.

Если суммировать результаты произведенного выше анализа сфрагистических легенд, можно построить [67] генеалогическую таблицу критских династов, имена которых выявляются на иероглифических печатях (см. рис. 20). В этой стемме насчитывается четыре поколения и семь агнатов. Перед нами несомненно целая династия царей, правивших в Кноссе. Такой вывод проистекает из того обстоятельства, что рассмотренные иероглифические печати образуют единую группу памятников, которая принадлежит именно к "кносскому царскому кругу" (определяющим моментом здесь является однако не факт находки "Царской печати 1898 г." — самого яркого памятника данной группы — в Кноссе, а другой, куда более значимый для ее атрибуции признак: элементы ее декоративного оформления находят себе ближайшие параллели в произведении художника-вазописца кносских дворцовых мастерских⁷³⁾).

Промежуток времени, охватываемый реконструированным родословным древом, приходится примерно на XVIII — первую половину XVII в. до н. э., поскольку он заключен в пределах среднеминойского IIВ — среднеминойского IIIA периодов. Главным же ориентиром для более или менее точной хронологической привязки отдельных звеньев генеалогической цепочки служит все та же вполне надежная датировка "Царской печати 1898 г.", принадлежавшей представителю второго из четырех поколений в стемме, рубежом XVIII—XVII вв. до н. э.

В порядке престолонаследия, отраженном в этом родословном древе, отмечается определенное своеобразие: в трех поколениях подряд брату наследует брат, т. е. как будто бы прослеживается соблюдение принципа простого старшинства в роде. Конечно, трудно настаивать на абсолютной достоверности такого вывода, поскольку сама приведенная выше поколенная роспись в отдельных ее частях достаточно гипотетична. Однако нельзя не отметить, что критская мифолого-историческая традиция, сохраненная античными авторами, в отношении осуществления на практике преемственности власти внутри рода кносских владык в ахейское время рисует картину, весьма сходную с той, которая наблюдается в реконструированной нами поколенной росписи царей Кносса минойской (догреческой) эпохи.

Наиболее популярные мифы критского цикла в [68] систематизированном виде изложены, как известно, в первых трех главах книги третьей "Библиотеки" Аполлодора (III. 1-3), где приводится родословное древо властителей Крита — потомков Миноса, правившего в Кноссе.⁷⁴⁾ Миносу наследовал старший сын Катрей. Преемником Катрея был его младший брат Девкалион. После Девкалиона царем Кносса и всего Крита стал его сын Идоменей. Когда же Идоменей отплыл вместе с другими ахейскими вождями под Трою, местоблюстителем царского престола, т. е. потенциальным наследником, в Кноссе остался, как мы узнаем из "Одиссеи" (XIX. 179-199), его младший брат Этон;⁷⁵⁾ причем произошло это не по причине отсутствия у Идоменея сыновей, ибо в той же "Одиссее" упоминается его взрослый сын Орсилох, доживший до конца Троянской войны и возвращения с нее домой критских дружин (Od. XIII. 259-268).

Если построить с учетом приведенных данных античной традиции генеалогическую таблицу кносских Миносидов, включающую имена четырех царей и одного "регента", то просматриваемый в ней порядок престолонаследия окажется аналогичным тому, который выявляется в реконструированном выше родословном древе правителей Кносса среднеминойского II В — среднеминойского III А периодов (ср. рис. 20), известных нам по иероглифическим печатям:

[69]

Здесь также налицо наследование царской власти не по прямой мужской линии, а с учетом простого старшинства в роде: наследником каждый раз оказывается ближайший по степени родства агнат того же или следующего поколения (умершему царю наследует следующий по старшинству брат, а за неимением такового — старший сын покойного правителя). Это сходство, надо думать, не является результатом случайного совпадения, а отражает ту преемственную связь, которая несомненно существовала между древнейшими минойскими установлениями административно-правового характера и политическими институтами общекритского государства ахейского времени.⁷⁶⁾ Реконструированная в результате детального эпиграфического и структурного анализа иероглифических надписей на минойских печатях генеалогия кносских царей XVIII — первой половины XVII в. до н. э. получает таким образом важное косвенное подтверждение.

К сожалению, лишь одно из входящих в нее царских имен читается полностью: RO-WE-SA-ZE-RO (правитель Кносса, носивший это имя, жил, по-видимому, в первой половине XVII в. до н. э.). В других именах в лучшем случае для одного-двух иероглифов могут быть предложены слоговые чтения по аналогии с происходящими от них силлабограммами линейного письма А и В. Сам же факт употребления по крайней мере некоторых знаков критской иероглифики в качестве силлабограмм при передаче на письме личных имен, на наш взгляд, не вызывает теперь сомнений.⁷⁷⁾ [70]

Однако при изучении критских иероглифических печатей первой трети II тыс. до н. э. наиболее актуальной остается по-прежнему задача — выявить основные типы текстовых формул, проследить их происхождение и эволюцию. Только установление типологии сфрагистических легенд способно обеспечить построение четкой систематизации для всего теперь уже достаточно многочисленного эпиграфического материала указанного разряда, создать реальные возможности для проникновения в смысл древнейших минойских текстов на основе использования комбинаторного метода исследования.

Первые наблюдения типологического характера относительно критских печатей с легендами, выполненными местной иероглификой, были сделаны уже А.Эвансом.⁷⁸⁾ По намеченному им пути шли и другие исследователи. Нам выше удалось выделить группу памятников, определяемых как печати "кносского царского круга". К ней относятся прежде всего такие шедевры минойской глиптики, как "Царская печать 1898 г." из Кносса и "Малая царская печать", а также восьмисторонняя печать из Эшмолеанского музея. Последняя благодаря сравнительно большому объему помещенной на ней легенды оказалась весьма информативной, причем возможности ее изучения, как мы еще сможем убедиться, далеко не исчерпаны. Самым же существенным представляется нам то обстоятельство, что настало время попытаться восстановить картину последовательного развития на протяжении первой трети II тыс. до н.э. иероглифических легенд на печатях "кносского царского круга" и типологически родственных им, служивших для опечатывания заполненных припасами емкостей с контрольно-учетными целями.

Структурный анализ отдельных образцов и всей совокупности относящегося сюда эпиграфического материала показывает, что три главных элемента, из которых потом складывались более сложные текстовые формулы, сначала могли фигурировать как совершенно самостоятельные сфрагистические типы или в сочетании с чисто художественными композициями изобразительного и орнаментального характера, помещавшимися на смежных гранях тех же каменных печатей-призм. Это группы иероглифов, для [71] которых комбинаторным путем устанавливаются значения, типичные для кратчайших владельческих надписей.

Титул правителя, причем в форме посессива-генетива, передается, как было доказано,⁷⁹⁾ блоком иероглифических знаков 92-11-44 ("сильфий", "нога" и "ворота") со значением "царь",⁸⁰⁾ иногда выступающим в усеченном (11-44) или ином модифицированном варианте.⁸¹⁾ Каллиграф-миноец мог также взамен этого блока, составленного, как видно, из силлабограмм, вырезать на печати иероглиф 74 ("кошачья голова"), судя по всему обозначавший в качестве идеограммы (логограммы) то же понятие, что и указанная титулярная группа (см. выше). В более пространных сфрагистических легендах⁸²⁾ это делалось, несомненно, для сокращения объема текста, который граверу надлежало нанести на миниатюрный предмет. В иных случаях иероглифический знак 74 употреблялся по принципу синонимии вместо титулярной группы 92-11-44/11-44, выполняя ту же роль самостоятельной сфрагистической микроформулы.⁸³⁾

Личные имена древнекритских владык, причем в форме посессива-генетива, опознаны нами выше в устойчивых сочетаниях иероглифов 19-30/19-30-92 ("лекало", "рога" и "сильфий") и 05-18/05-18-13 ("человеческий глаз", "мастерок" и "стрела").⁸⁴⁾ Последние же связываются в единую генеалогическую цепочку еще с несколькими предполагаемыми царскими именами, в том числе с полностью транслитеруемой ономастической формой 112-84-60-23-112 = RO-WE-SA-ZE-RO, вполне надежно интерпретируемой как сложный минойский антропоним (см. рис. 20).

Наблюдения общетипологического порядка приводят к [72] выводу, что третий "первичный элемент" — блок знаков 18-13 ("мастерок" и "стрела"),⁸⁵⁾ нередко расширяющийся в более пространных легендах за счет какого-либо добавочного иероглифа,⁸⁶⁾ содержит в себе указание на сам факт наложения на имущество знака собственности. Как известно, простейшие сфрагистические формулы, являющиеся по сути дела перенесенными на матрицу владельческими пометками, охватывали всегда только сугубо ограниченный круг тесно связанных между собой идей. Набор же таковых сводился естественным образом к оптимальному минимуму: 1) идея принадлежности опечатываемого имущества конкретному лицу, которая реализовывалась через написание личного имени; 2) идея принадлежности имущества некоему институту власти, ее носителю — она прокламировалась путем поименования соответствующего титула; 3) идея гарантирования сохранности подконтрольных материальных ценностей — она непосредственно выражалась в наложении штампа с надписью, удостоверяющей совершение надлежащей процедуры.

Поскольку именные и титулярная группы иероглифов в легендах на минойских печатях уже выявлены, неинтер-претированный пока блок знаков 18-13 ("мастерок" и "стрела") остается отождествить со словом, имеющим значение типа "печать", "запечатанное", "скрепленное печатью", "за печатью" и т. п. Такая интерпретация, допускающая и даже подразумевающая факультативную замену исходной словоформы в аналогичной позиции производными от нее, хорошо согласуется с фактами появления весьма вероятных дериватов той же основы (ср., например, блоки 18-97-13 = ?-TE-TI и 18-13-92⁸⁷⁾ с довольно характерными для "иероглифического" минойского языка суффиксальными расширителями).

Соединение выявленных нами первичных микроформул в различных сочетаниях и появление сразу двух личных имен в составе блока "имя+патронимик" рождало варианты более пространных легенд. Так, из двух соседних гранях трехсторонней призматической печати из [73] зеленой яшмы, найденной в провинции Сития (Восточный Крит) и изданной А. Эвансом,⁸⁸⁾ выгравированы пары иероглифов: 18-13 и 11-44. Исходя из установленного ранее значения каждого из этих блоков, получаем перевод всей надписи (третью грань призмы занимает орнаментальная композиция): "печать царя". Прибавлением же к блоку 18-13 именной микроформулы можно было составить легенду: "печать такого-то". Минимально усложненный вариант ее логично усматривать в тексте на трехгранной печати из Кордакии (Восточный Крит):⁸⁹⁾ 18-97-13 = ?-TE-TI (суффиксальное образование от 18-13 = ?-ТI) + 18-13 = ?-TI + 05-18 (личное имя), переводимом в результате как "запечатано печатью такого-то (Y).⁹⁰⁾

Более развитая формула, составленная из всех трех "первичных элементов", присутствует на минойских печатях, попавших в музейные собрания Берлина⁹¹⁾ и Ираклиона.⁹²⁾ Первая из них несет легенду: 18-13 + 11-44 + 19-30-92 — "печать царя такого-то (X)". Вторая содержит типологически совершенно идентичный текст: 18-13 + 11-44-62 + 05-18 — "печать царя такого-то (Y)". Владельцами этих двух печатей оказываются, как видно из реконструированной нами выше стеммы (см. рис. 20), отец и сын — представители кносской царской династии.

Размещение рядом с личным именем иероглифа-идеограммы 74, равнозначного, как уже говорилось выше, титулярной группе 92-11-44/11-44, позволило скомпоновать на двух гранях призматической печати трехчастную формулу: 18-13 + 05-13 + 74⁹³⁾ — "печать такого-то (Y), правителя(царя)".

Дополнение имени владельца печати патронимиком вело к развертыванию в легенде генеалогической формулы. Вот его примеры: 1) 92-11-44-84 (суффиксальная форма титулярной группы знаков) + 19-30-92 (личное [74] имя) + 18-21 (личное имя) — "царя такого-то (X), сына такого-то (W)", таков оказывается перевод надписи на "Царской печати 1898 г." (см. рис 16); 2) 92-11-11-44 (титулярная группа с графической редупликацией корня, возникшей из-за желания гравера обязательно соблюсти симметрию в создаваемой им каллиграфической композиции) + 05-18 (личное имя) + 19-30-30-92 (личное имя в написании с графической редупликацией, введенной по тому же принципу симметрии рисуночных знаков)⁹⁴⁾ — "царя такого-то (Y), сына такого-то (X)"; 3) 92-11 (усеченный графический вариант титулярной группы 92-11-44) + 05-18 (личное имя) + 19-30-92 (полное написание личного имени, иероглифы которого размещены в поле матрицы предельно компактно, из-за чего их начертание и положение отличаются от обычных, а третий знак как бы вставлен внутрь монограммы, образованной двумя другими)⁹⁵⁾ — "царя такого-то (Y), сына такого-то (X)"; 4) 18-13 + 92-11-44 + 05-18 (личное имя) + 19-30 (личное имя)⁹⁶⁾ — "печать царя такого-то (Y), сына такого-то (X)".

Ключ к пониманию смысла еще одного компонента минойских сфрагистических легенд дает надпись на опубликованной А. Эвансом трехсторонней печати из коллекции Р. Сигера⁹⁷⁾ (см. рис. 21). Две грани сердоликовой призмы здесь занимают соответственно титулярная группа 92-11-44 и именная группа 05-18, а на третьей перед боком 18-13 помещен иероглиф 116, определяемый по аналогии с идентичными знаками линейного письма А (№ 82) и В (№ 131) как идеограмма со значением "вино".⁹⁸⁾ Перевод всей надписи не вызывает затруднений: 116 + 18-13 + 92-11-44 + 05-18 — "вино за печатью царя такого-то (Y)".

На основании данного примера логично предположить, что и в иных случаях, когда в многочастной сфрагистической [75] легенде при сходном сочетании знакомых нам микроформул оказывается помимо них еще одна, пока не поддающаяся толкованию группа иероглифов, в последней может точно так же скрываться наименование некоего вида припасов, подлежавшего опечатыванию. Весьма правдоподобно выглядела бы аналогичная трактовка единственной неинтерпретированной строки в ряде других, четырехстрочных надписей: 1) 64-84-14-05 (или, при другом порядке чтения знаков, 05-14-84-64) + 18-136-13 (вероятно, инфиксальная форма от 18-13) + 137-92-11-44 (префиксальная форма титулярной группы 92-11-44) + 18-19-73 (или 73-19-18, личное имя)⁹⁹⁾ — "нечто за печатью царя такого-то (S)"; 2) 114-08-110 + 18-13-92 + 108-05-18 (личное имя, предваряемое дополнительным знаком) + 19-30-92 (личное имя)¹⁰⁰⁾ — "нечто за печатью такого-то (Y), сына такого-то (X)"; 3) 19-99-24-13-92-36 (порядок следования знаков друг за другом здесь не вполне ясен: то ли это двустрочный бустрофедон, то ли "змейка") + 18-19-73 (личное имя) + 18-21 (личное имя) — "нечто за печатью такого-то (S), сына такого-то (W)" (см. рис. 17); 4) 54-13-64 + 64-31 (личное имя) + 19-30-92 (личное имя) + 92-11-44 (титулярная группа)¹⁰¹⁾ — "нечто за печатью такого-то (Т), сына такого-то (X), царя" (см. рис. 19); 5) 57-112-24 = TU-RO-? + 92-11-44 (титулярная группа) + 112-84-60-23-112 = RO-WE-SA-ZE-RO (личное имя) + 05-18-13 (личное имя)¹⁰²⁾ — "нечто под названием tu-ro-? (ср. греч. τυρός — "сыр", микен. tu-ro₂) царя Ровесазеро, сына такого-то (Y)" (см. рис. 18).

По-видимому, ту же схему построения легенды мы встречаем и на одной трехсторонней печати (см. рис. 22): 64-60-30 + 18-13 + 05-18 (личное имя)¹⁰³⁾ — "нечто за печатью такого-то (Y)". Причем имеется возможность несколько конкретизировать интерпретацию первой по порядку группы иероглифов в этой надписи. Дело в том, что знак 64 ("голова теленка") отделен резчиком матрицы вертикальной чертой от двух других знаков строки — 60 ("каракатица") и 30 ("рога"). Это заставляет рассматривать его как обособленный отрезок текста и соответственно [76] видеть в нем идеограмму (логограмму), по смыслу так или иначе связанную с изобразительным праобразом графемы. Блок иероглифов 60-30 транслитерируется при силлабографическом его понимании как SA-RU. Такое слово встречается в табличках линейного письма А при перечислении сельскохозяйственных культур: "a-ka-ru, ku-ni-su, sa-ra...".¹⁰⁴⁾ Следовательно, группа иероглифических знаков 64 + 60-30 передавала название некоего вида фуража — "saru для телят".

Выяснить точнее, что же по-минойски значило sa-ru, помогает обращение к репертуару знаков линейного письма В, родственного письменностям критян-минойцев. Там имеется идеограмма с совершенно надежно установленным значением "лен" (знак N 31, он же при послоговой записи слов выступал в качестве силлабограммы, читаемой как sa). Имеются все основания видеть в указанной идеограмме сокращенное до первого слога минойское название льна.¹⁰⁵⁾ Тот же контекст, в котором слово sa-ru обнаруживается в хозяйственных записях на табличках линейного А, вполне позволяет опознать именно в нем искомый культурный термин.¹⁰⁶⁾ Такому толкованию данного минойского слова не противоречит и его место в рассмотренной выше сфрагистической легенде. Ведь "лен" — это одновременно и исходное сырье для производства ткани, и сама ткань, и семя данного растения, имевшего важное значение и как масличная культура. При упоминании sa-ru как вида фуража, предназначенного для телят из царского стада и учитываемого хранителями запасов дворцовых кладовых, должно было иметься в виду, думается, скорее всего отжатое льняное семя, т. е. льняные жмыхи, которые и поныне признаются одним из лучших видов корма для молодняка крупного рогатого скота. Если учесть все это, то полный перевод иероглифического текста на рассмотренной только что трехсторонней печати (рис. 22) будет выглядеть следующим образом: "льняные жмыхи для телят за печатью такого-то (Y)".

Тенденция к повышению информативности сфрагистической легенды в рамках традиционного способа ее построения нашла свое выражение и в дальнейшем расширении наиболее [77] престижного, генеалогического компонента. Самым ярким примером этого служит все тот же иероглифический текст на восьмисторонней печати из Эшмолеанского музея. Его перевод мы тоже можем теперь дополнить: 14-08-73 + 18-136-13 (вероятно, инфиксальная форма от 18-13) + 04-92-14 (личное имя) + 73-12 (блок знаков, соответствующий, как было установлено ранее, термину родства "сын" в форме генитива¹⁰⁷⁾) + 05-18-13 (личное имя) + 73-12 (термин родства "сын" в форме генитива) + 19-30-92 (личное имя) + 92-11-44 (титулярная группа) + 18-80-21 (ономастическая форма типа династийно-родового имени, образованная от антропонима 18-21)¹⁰⁸⁾ -"нечто за печатью такого-то (Z), сына такого-то (Y), сына такого-то (X), царя из рода некоего W".

Таким образом, изучение минойских сфрагистических формул дает новые данные для реконструкции не только царских генеалогий и этнической ситуации на Крите в первой трети II тыс. до н. э. (по языковым фактам, извлекаемым из иероглифических текстов), но и системы учета в дворцовом хозяйстве владык Кносса среднеминойского времени. Весьма показательно наличие целой группы параллельно употреблявшихся печатей с именем одного и того же правителя, наиболее характерные индивидуальные отличия которых проявлялись в несовпадении названных в их легендах видов материальных ценностей, подлежавших учету (наименования последних передавались соответствующими идеограммами и/или блоками слоговых знаков). Объяснение этому может быть только одно: перед нами атрибуты представителей достаточно разветвленного административного аппарата, осуществлявших функцию контроля каждый в своем, узко специализированном ведомстве.

Применение заверяющих оттисков печатей-штампов при опечатывании емкостей со съестными припасами длительного хранения или иными складируемыми впрок материальными ценностями, как показывают ближневосточные сфрагистические материалы, может начаться очень рано — еще в эгалитарных обществах (для Месопотамии оно [78] фиксируется уже у носителей халафской культуры, датируемой серединой VI — началом V тыс. до н. э.¹⁰⁹⁾). Такая практика зарождалась тогда, когда возникала настоятельная необходимость в налаживании системы учета и хранения крупных запасов для общественных нужд, появлялась потребность в централизованном контроле над накоплением материальных благ в целях регулирования их внутриобщинного перераспределения и межобщинного обмена.

С возникновением государства и утверждением царских дворцов в качестве административно-хозяйственных центров тот же способ опечатывания хранилищ уполномоченными лицами мог получить стимул для самого широкого распространения. Ближайшие территориально примеры такого рода обнаруживаются в соседствовавшей с Крито-Минойской державой Анатолии. В Хеттском государстве царские дворцы, разбросанные по стране и служившие центрами управления в провинциях, носили характерное название "дома печатей".¹¹⁰⁾ То же самое наименование вполне заслуживают и дворцовые комплексы минойского Крита, и в особенности резиденция владык Кносса, где среди археологических находок присутствуют как сами печати, так и их оттиски.

Традиция использования царской администрацией печатей и процедуры опечатывания имела продолжение на Крите и в более позднее время, уже после ахейского завоевания острова. В частности, она прослеживается вплоть до XIII в. до н. э.¹¹¹⁾ Те же критские истоки данной традиции можно предполагать, по всей вероятности, и для ахейских царств материковой Греции, имевших длительные и разносторонние контакты с носителями минойской цивилизации.¹¹²⁾ [79]

Назад К оглавлению книги Дальше

¹⁾ Chapouthier F. Une inscription hiéroglyphique sur pierre (Mallia, époque minoenne) // CRAI. 1937. P. 277 f.; Idem. Inscription hiéroglyphique minoenne gravée sur un bloc de calcaire // BCH. 1938. Vol. 67. N 1. P. 104-109. Tab. XIX.

²⁾ Corpus der minoischen und Mykenischen Siegel. Bd. I: Sakellariou A. Siegel der Nationalmuseum in Athen. B. 1964.

³⁾ Kenna V.E.G. Cretan seals. With a catalogue of the Minoan gems in the Ashmolean Museum. Oxford, 1960.

⁴⁾ Ср.: Corpus der minoischen und mykenischen Siegel (далее — CMS). Bd. X: Betts J.H. Die Schweizer Sammlungen. В., 1980. Другие тома данного издания см. в библиографии.

⁵⁾ Молчанов A.A. Критская иероглифическая надпись на восьмисторонней печати из собрания Эшмолеанского музея // ВДИ. 1981. № 3. с. 116-129; Он же. Критская иероглифическая печать из собрания Афинского музея (к вопросу о типологии минойских сфрагистических формул) // Лингвистическая реконструкция и древнейшая история Востока. Тезисы и доклады конференции. Ч. 1. М., 1984. С. 62-64; Он же. Типология минойских сфрагистических формул // ВДИ. 1989. № 3. С. 117-127.

⁶⁾ Evans A.J. Scripta Minoa. Vol. I. P. 154. N 26. Pl. II.

⁷⁾ Ibid. Р. 181 ff.

⁸⁾ Строки a-d соответствуют горизонтальным рядам на рис. 12; X — пунктуационный значок в виде косого крестика.

⁹⁾ Следы такого значка, т. е. косого крестика, первоиздатель печати видел и в начале строки b, но на соответствующих иллюстрациях они не просматриваются.

¹⁰⁾ Evans A.J. Op. cit. P. 154.

¹¹⁾ Молчанов A.A. Критская иероглифическая надпись... С. 120-123.

¹²⁾ На возможность послогового прочтения целых групп знаков в критских иероглифических надписях уже указывалось: Поуп М. Ук. соч. С. 94; Молчанов A.A. Критская иероглифическая надпись... С. 133. Прим. 64; Он же. Методика работы с минойскими текстами (дешифровка и интерпретация) // Этногенез народов Балкан и Северного Причерноморья. Лингвистика, история, археология. М., 1984. С. 104.

¹³⁾ Göber. Tettix // RE. 2 Reihe. Bd. IX. S. 1111.

¹⁴⁾ Ср. Faure P. La vie quotidienne au temps de Minos. P. 32, 38. (данное сравнение критского иероглифа с генетически связанными с ним знаками линейных письменностей относится к числу наиболее удачных у П.Фора); Молчанов A.A. К проблеме изучения древнейших лингво-этнических слоев на юге Балкан (звукоподражательные слова в минойском языке) // Балканы в контексте Средиземноморья. Проблемы реконструкции языка и культуры. Тезисы и предварительные материалы к симпозиуму. М., 1986. С. 160. См. рис. 12.

¹⁵⁾ Он обнаруживается как в словах на табличках линейного письма А, так и в догреческих личных именах текстов линейного письма В из Кносса. О суффиксальном элементе -m- в минойском языке см.: Молчанов A.A. Таинственные письмена... С. 90; Прим. I; Он же. Минойский язык... С. 81.

¹⁶⁾ Evans A.J., Myres J.L. Inscriptions... P. 23. PL XXXa (V, 14). См. рис. 13.

¹⁷⁾ Myres J.L. An Eight-Sided Minoan Seal Stone in the Ashmolean Museum // BSA. 1949. Vol. XLIV. P. 326 ff.; Kenna V.E.G. Cretan seals. P. III. N 165; Grumach E. Das achtseitige Siegel des Ashmolean Museums 1938. 1166. // Kadmos. 1963. Bd. II. H. 2. S. 84-97; Davis S. The Decipherment of the Minoan Linear A and Pictographic Scripts. Johannesburg, 1967. P. 135-138.

¹⁸⁾ Kenna V.E.G. Op. cit. P. III; Grumach E. Op. cit. S. 84.

¹⁹⁾ Kenna V.E.G. Op. cit. Pl. 7, 165.

²⁰⁾ Myres J.L. Op. cit. P. 327. Fig. I; Grumach E. Op. cit. Taf. 1-2; Davis S. Op. cit. Р. 136. Fig. 77.

²¹⁾ Myres J.L. Op. cit. P. 326.

²²⁾ Evans A.J. Op. cit. P. 181-233.

²³⁾ Нижеследующий порядок строк, обоснованный отчасти уже Дж. Майрзом, на самом первом этапе работы с памятником может быть принят, разумеется, лишь как условный.

²⁴⁾ Строки a-h соответствуют вертикальным рядам на рис. 15; X — пунктуационный значок.

²⁵⁾ Здесь и далее нам представляется излишним приводить мнение С. Дэвиса (как известно, быстро и решительно "дешифровавшего" все загадочные тексты древней Эгеиды: Фестский диск, документы линейного письма А, кипро-минойские, этеокипрские и этеокритские надписи, а также все оказавшиеся доступными ему критские иероглифические тексты) относительно отождествления того или другого иероглифа в надписи на восьмисторонней печати из собрания Эшмолеанского музея, поскольку оно носит крайне поверхностный характер.

²⁶⁾ Evans A.J. Op. cit. P. 230.

²⁷⁾ А. Эванс, которому не было еще известно ни одной иероглифической надписи, включающей "S-образную фигуру" в качестве несомненного письменного знака, указывал, однако, на то, что в критском линейном письме знак, аналогичный иероглифическому знаку 136 (точнее, силлабограмма, происходящая, как теперь становится ясно, от данного иероглифа), имел уже несомненно фонетический характер.

²⁸⁾ Grumach E. Op. cit. S. 86 (ср. CMS. Bd. X. Ν 52, а). Аналогичный иероглиф (мы считаем целесообразным обозначать его в дальнейшем принятым номером с дополнительной литерой — 136Ф, как имеющий, в отличие от других внешне сходных с ним S-образных знаков на минойских печатях, безусловно фонетическое значение) присутствует там в идентичном окружении, т. е. тоже в средней позиции между знаками 18 ("мастерок") и 13 ("стрела").

²⁹⁾ Э. Грумах соглашается видеть знак 73 лишь в третьем сверху иероглифе строки d, но он не считает возможным отождествлять с ним третий сверху иероглиф в строке а и третий сверху иероглиф в строке е.

³⁰⁾ См. Grumach E. Op. cit. S. 85, где говорится о строке е надписи, с большим, чем в других строках, числом иероглифов (четыре вместо трех).

³¹⁾ Или 114, ибо, по А. Эвансу и другим, это суть варианты начертания одного и того же иероглифа.

³²⁾ Myres J.L. Op. cit. P. 326.

³³⁾ Grumach E. Op. cit. S. 89.

³⁴⁾ Вертикальные по композиции знаки, как правило, повернуты верхней своей частью в одну и ту же сторону (надо полагать, навстречу чтению) в каждой нечетной и четной строке. Этой закономерности подчиняются 16 знаков, 3 знака (в соседних строках f и g) отступают от нее, остальные 6 знаков не зависят от нее в силу своей горизонтальной ориентации.

³⁵⁾ "Как ходят на пашне волы", т. е. с поворотом каждой следующей строки на 180 градусов.

³⁶⁾ Об использовании этого способа написания текстов в иероглифике Крита см.: Evans A.J. Op. cit. P. 250-252. Наряду с бустрофедоном критянами применялись и другие способы написания иероглифов: слева направо, справа налево, сверху вниз.

³⁷⁾ Evans A.J. Op. cit. P. 245, 251.

³⁸⁾ Ср.: Gramach E. Zur Frage des x-Initials in den hieroglyphischen Inschriften // Minoica. Festschrift zum 80. Geburtstag von Johannes Sundwall. Berlin.

³⁹⁾ Myres J.L. Op. cit. P. 326, 327.

⁴⁰⁾ Grumach E. Das achtseitige Siegel... S. 87-91.

⁴¹⁾ Появление двух точек у соседних знаков 30 и 92 в строке f было вызвано исключительно необходимостью уравновесить каллиграфическую композицию в данной строке. Подобный художественный прием неоднократно применялся древнекритскими резчиками печатей при компоновке в матричном поле группы иероглифов 19-30-92 (о ней см. ниже).

⁴²⁾ Можно привести и еще один аргумент в пользу такого порядка чтения. Ведь именно при нем группа знаков 92-11-44 строки g читается именно в той последовательности, которая надежно устанавливается для нее на примерах ряда печатей. К сожалению, лишь в некоторых произведениях минойской глиптики порядок чтения следующих друг за другом иероглифов может быть определен совершенно однозначно, исходя из наблюдений над расположением графем рисуночного характера, изображающих живые существа или их части (например, фигура сидящего или стоящего животного не будет никогда изображаться вверх ногами и т. п.). И как раз указанное устойчивое сочетание знаков — 92-11-44 — по крайней мере в двух случаях явно не может читаться, начиная с иероглифа 44 ("ворота"), поскольку он расположен в самой нижней части каллиграфической композиции. В первом случае (Evans A.J. Op. cit. N. 23, a; Kenna V.E.G. Op. cit. N 174, а) вертикальная ось композиции определяется по положению центрального изобразительного мотива — фигуры сидящего кота (по-видимому, выполняющего роль дублирующей по смыслу содержание надписи, ибо семантически она тождественна идеограмме-иероглифу 74 в виде головы кота со значением "царь, правитель"). Во втором случае (Grumach E. Neue hieroglyphischen Siegel // Kadmos. 1963. Bd. II. H. 1. Taf. 3, с) это делается, принимая во внимание размещение симметрично поставленных двух идентичных знаков, имеющих вид человеческой ноги (11). В результате остается возможность чтения данной группы иероглифов только в одной последовательности: 92-11-44.

⁴³⁾ Myres J.L. Op. cit. P. 326.

⁴⁴⁾ Evans A.J. Op. cit., P. 153, 279 ff. N 23 (автор посвятил ей специальный раздел, озаглавив его "Царская печать"). Переиздана В. Кенной в его каталоге критских печатей собрания Эшмолеанского музея под № 174 (Kenna V.E.G. Op. cit. P. 113).

⁴⁵⁾ Ср. объединение этих же иероглифов в легенде на другой минойской печати: Sakellarakis J.A., Kenna V.E.G. Iraklion, Sammlung Metaxas (= CMS.. Bd. IV). Berlin, 1969. N 27 D, e.

⁴⁶⁾ Evans A.J. Op. cit. N 11, b; N 20, a; N 27, b; N 30, a; N 49*, a; N 71, a; Xenaki-Sakellariou A. Inscriptions de la Collection Giamalakis // Minos. 1951/ Vol. I. Fach. 2. P. 86, 3082, a; Grumach E. Neue hieroglyphischen Siegel // Kadmos. 1963. Bd. II. H. 1. S. 10. Taf. 2, a; Kenna V.E.G. Die englischen Museen (= CMS. Bd. VII). Berlin, 1967. NN 40, 41.

⁴⁷⁾ Evans A.J. Op. cit. N 19, a; N 48, a.

⁴⁸⁾ Evans A.J. Op. cit. N 17, a; N 18, a; Kenna V.E.G. Gretan seals ... N 172, a; CMS. Bd. VII. N 255.

⁴⁹⁾ Grumach E. Neue hieroglyphischen Siegel. S. 11-3. Taf. 3, с (92-11-11-44). Ср. аналогичное симметричное удвоение иероглифа 30 на стороне в той же печати в составе другого устойчивого сочетания знаков — 19-30-30-92.

⁵⁰⁾ Evans A.J. Op. cit. P. 265-270.

⁵¹⁾ Evans A.J. Op. cit.. N 71. P. 162, 271, 272. Fig. 123, 124; Kenna V.E.G. Cretan seals. P. 40.

⁵²⁾ Evans A.J. Op. cit. N 18, N 20, N 30; Kenna V.E.G. Cretan seals. N 172 (обе группы фигурируют здесь в сокращенном виде: 11-14 и 19-30); Grumach E. Neue hieroglyphischen Siegel. S. 11-13. Taf. 3; CMS. Bd. IV. N 137 (в группе 92-11-44 и здесь опущен последний знак); CMS. Bd. VII. Ν 40. Ср., однако, случай включения ее в сфрагистическую легенду без сопутствующего титула 11-44 (92-11-44): Kenna V.E.G. Gretan seals. N 151.

⁵³⁾ Kenna V.E.G. Cretan seals. N 151; Grumach E. Neue hieroglyphischen Siegel. Taf. 3; CMS. Bd. IV. Ν 137; CMS. Bd. VII. Ν 40.

⁵⁴⁾ Evans AJ. Op. cit. NN 19, 27, 46, 49*; Kenna V.E.G. Cretan seals. NN 98, 169, 170; Grumach E. Neue hieroglyphischen Siegel. S. 7-10. Taf. 1; CMS. Bd. IV. nn 135, 136, 156. Ср. также: Evans A.J. Op. cit. NN 45, 56; Kenna V.E.G. Cretan seals. NN 140, 167; CMS. Bd. IV. N 29 D.

⁵⁵⁾ Evans A.J. Op. cit. NN 19 (где блок 11-44 входит в группу 62-44-11), 27. 49*.

⁵⁶⁾ Grumach E. Neue hieroglyphischen Siegel. Taf. 1, a; CMS. Bd. IV. N 156, b.

⁵⁷⁾ На возможность идеографического (логографического) понимания изображения кота на "Царской печати 1898 г." указывал еще А. Эванс (Evans A.J. Op. cit. P. 264 f.). Иероглиф 74 встречается как са­мостоятельный мотив на печатях среднеминойского II периода (Kenna V.E.G. Die englischen Privatsammlungen = CMS.Bd. VIII. Berlin, 1966. N 34; CMS. Bd. II. Teil. 2. Berlin, 1977. NN 3, 282), со­храняясь в том качестве, но уже не в реалистической, а в условной фантастической трактовке, до позднеминойского I периода (CMS. Bd. VII. Ν 71; Bd. VIII. Ν 152; Bd. X. Berlin. 1980. Ν 102).

⁵⁸⁾ С добавлением иероглифа 13 ("стрела"). Ср. Evans A.J. Op. cit. N 27, d; CMS. Bd. IV. Ν 135, с.

⁵⁹⁾ Это мнение А. Эванса нашло поддержку у других исследователей (ср.: Пендлбери Дж. Археология Крита. С. 162. Прим. 2; Kenna V.E.G. Cretan seals. P. 113.

⁶⁰⁾ Т.е. около 1700 г. до н.э. Датировка печати установлена А. Эвансом на основании сходства растительных орнаментальных мотивов на ней и на одном из расписных сосудов, найденных при раскопках Кносского дворца (Evans A.J. Op. cit. P. 270).

⁶¹⁾ Принимая во внимание установленную учеными флективность минойского языка, тот факт, что слово "сын" при построении генеалогической цепочки имеет в обоих случаях одинаковое окончание, говорит о нахождении его и тут и там в одном и том же падеже, а именно в генетиве, характерном для патронимика.

⁶²⁾ Kenna V.E.G. Cretan seals. Ν 151, a, b; Grumach E. Neue hieroglyphischen Siegel. Taf. 3, a, b; CMS. Bd. IV. N 137; Bd. VII. N 40.

⁶³⁾ Независимо от принятия или непринятия любой из предложенных методик дешифровки текста Фестского диска, снабженные в нем детерминативом личных имен (знак 02 минойского иератического силлабария) и стоящие попарно слова А16-А17, А19-А20 и А22-А23 могут быть поняты лишь как составляющие антропонимические блоки "имя + патронимик" (ср. Молчанов A.A. Некоторые результаты... С. 67-69). То же самое относится и к двум первым словам в надписи на секире, выполненной вперемежку знаками письменности Фестского диска и силлабограммами линейного А (ср. Молчанов A.A. К вопросу о репертуаре... С. 4-7).

⁶⁴⁾ Evans A.J. Op. cit. Ν 29 b (в группе знаков 85-18-21); N 48 b (в группе знаков 84-18-21).

⁶⁵⁾ Ibid. N 48, а.

⁶⁶⁾ Ibid. Р. 153. N 24; Kenna V.E.G. Cretan seals. P. 111. Ν 166.

⁶⁷⁾ Ср., например: Kenna V.E.G. Cretan seals. N 151, где блок "имя+патронимик" (05-18+19-30-92) фигурирует без указанной титулярной группы.

⁶⁸⁾ CMS. Bd. X. Ν 52.

⁶⁹⁾ Evans A.J. Op. cit. P. 155. Ν 27.

⁷⁰⁾ Ср. Ventris Μ., Chadwick J. Documents in Mycenaean Greek. 2nd ed. Cambridge, 1973. P. 33. Fig. 6.

⁷¹⁾ Landau O. Mykenisch-griechische Personennamen. Göteborg, 1958. S. 123, 127; Ventris M., Chadwick J. Op. cit. P. 580, 582. Следовательно, они оказываются унаследованными из минойского ономастикона. В пользу такого вывода говорит и наличие в кносских табличках линейного В личного имени Ze-ro (Landau О. Op. cit. S. 153; Ventris Μ., Chadwick J. Op. cit., P. 593), имеющего, по-видимому, один общий корень с Sa-ze-ro (sa- — употребительный минойский префикс).

⁷²⁾ Evans A.J. Op. cit. P. 156. Ν 30; Kenna V.E.G. Cretan seals. P. 109. N 150.

⁷³⁾ Evans A.J. Op. cit. P. 270. Fig. 122.

⁷⁴⁾ В "Библиотеке" не упоминается столица царства Миносидов, но все греческие авторы — литераторы и историки, начиная с Гомера и Геродота, не сомневались в том, что Минос и его потомки были прежде всего владыками города Кносса.

⁷⁵⁾ В данном случае совершенно не важно, носил ли "регент" Кносского царства времени Троянской войны именно такое имя или оно было вымышлено Одиссеем (или, вернее, Гомером за главного литературного персонажа эпической поэмы и вложено в его уста) по аналогии с именем его собственного прадеда со стороны матери (ср. Knaack. Aithon // RE. Bd. I. Stuttgart, 1894. S. 1106). Главное — то, что Одиссей не мог не знать, кого из членов царской семьи (брата, сына или другого родственника) оставил вместо себя его гостеприимец и соратник Идоменей управлять государством.

⁷⁶⁾ О большой живучести на послеминойском Крите многих минойских традиций см.: Молчанов A.A. [Рец.:] Полякова Г.Ф. Социально-политическая структура пилосского общества (По данным линейного письма В). М, 1978 // ВДИ. 1979. № 3. с. 177, 178.

⁷⁷⁾ Поуп М. Линейное письмо А... С. 94. Прим. 12. Приведем, пользуясь случаем, еще один пример соответствия фонетически прочитанной (как сочетание силлабограмм) группы иероглифов критскому (вероятно, минойскому) личному имени. На одном глиняном ярлыке из Кносского дворца (Evans A.J. Op. cit. P. 160. Ν 59, а) дважды оттиснута группа из трех иероглифов 44-112-36 ("ворота", "крест" и "двулезвийная секира"), находящих себе точные аналогии среди слоговых знаков линейного письма А и В. Судя по положению иероглифического знака 36 (двулезвийная секира обращена нижним концом топорища влево), читать ее следует, начиная с правого иероглифа: А-RO-JO. Совершенно тождественная форма A-ro-jo фигурирует в списках личных имен на табличках линейного В из Кносса и Пилоса (Landau О. Op. cit. S. 29; Ventris M., Chadwick J. Op. cit. P. 534).

⁷⁸⁾ Evans A.J. Op. cit. P. 265 ff.

⁷⁹⁾ Evans A.J. Op. cit. P. 265-270; Молчанов A.A. Критская иероглифическая надпись... С. 123, 124, 126.

⁸⁰⁾ Ср. примеры такого одиночного употребления данного блока: Evans A.J. Op. cit. NN 11, 71; CMS. Bd. II. Teil 2. Ν 259; Bd. VII. NN 41, 255.

⁸¹⁾ Ср.: Evans A.J. Op. cit. NN 17-19, 23, 48; Kenna V.E.G. Cretan seals. NN 172, 174; Grumach E. Neue hieroglyphischen Siegel. Taf. 3; CMS. Bd. VII. N 255.

⁸²⁾ Ср.: Gramach E. Neue hieroglyphischen Siegel. Taf. 1, a; CMS. Bd. II. Teil. 5. Berlin, 1970. N 316, d; Bd. IV. Berlin, 1969. N 156, b.

⁸³⁾ Ср.: CMS. Bd. II. Teil 2. NN 3, 282; Bd. VIII. N 32; Bd. X. Berlin, 1980. N 102.

⁸⁴⁾ Как пример самостоятельного использования блока 05-18 ср.: Kenna V.E.G. Cretan seals. N 140.

⁸⁵⁾ Случаи его одиночного употребления см.: Kenna V.E.G. Cretan seals. NN 97, 99; CMS. Bd. II. feil. 2. NN 100, 220, 269; Bd. VII. N 28.

⁸⁶⁾ Ср.: Evans A.J. Op. cit. NN 46, 49*, 73, 74; Xenaki-Sakellariou A. Op. cit. P. 86; Kenna V.E.G. Op. cit. NN 38, 151. 167; CMS. Bd. II. Teil. 2. N 256; Bd. II. Teil 5. N 316; Bd. X. N 52.

⁸⁷⁾ Evans A.J. Op. cit. N 46, b; Kenna V.E.G. Cretan seals. Ν 151, d.

⁸⁸⁾ Evans A.J. Op. cit. N 17.

⁸⁹⁾ Ibid. N 46.

⁹⁰⁾ Для удобства передачи пока не транскрибируемых имен минойских правителей при переводе критских иероглифических текстов мы по-прежнему условно обозначаем их литерами: Ζ (04-92-14), Υ (05-18/05-18-13), X (19-30/19-30-92), W (18-21/21-18), Τ (64-31/31-64) и S (18-19-73/73-19-18).

⁹¹⁾ Evans A.J. Op. cit. N 18.

⁹²⁾ Ibid. Ν 19; CMS. Bd. II. Teil. 2. Ν. 296.

⁹³⁾ CMS. Bd. IV. Ν 156.

⁹⁴⁾ Grumach E. Neue hieroglyphischen Siegel. Taf. 3.

⁹⁵⁾ CMS. Bd. IV. N 137.

⁹⁶⁾ CMS. Bd. VII. N 40.

⁹⁷⁾ Evans A.J. Op. cit. N 49*.

⁹⁸⁾ Основанием для интерпретации трех родственных письменных знаков, ныне общепринятой, послужило то обстоятельство, что идеограмма 131 линейного В присутствует на оттисках печатей из винного склада Пилосского дворца. Прототипом же для соответствующего критского иероглифа послужило, надо думать, стилизованное изображение растущего на решетке винограда (ср. Chadwick J. Linear В and related scripts. Berkeley-Los Angeles, 1987. P. 29).

⁹⁹⁾ CMS. Bd. Ν. Ν 52.

¹⁰⁰⁾ Kenna V.E.G. Cretan seals. N 151.

¹⁰¹⁾ Evans A. Op. cit. N 30; Kenna V.E.G. Cretan seals. N 150.

¹⁰²⁾ Evans A. J. Op. cit. N27.

¹⁰³⁾ CMS. Bd. IV. N 29 D.

¹⁰⁴⁾ Ср. Evans A.J., Myres J.L. Op. cit. PI. VII a, 86 a, 86 b.

¹⁰⁵⁾ Cp. Chadwick J. Linear В and related scripts. P. 30.

¹⁰⁶⁾ Молчанов A.A. [Рец.:] Chadwick J. Linear В and related scripts. Berkeley – Los Angeles, 1987 // ВДИ. 1992. N 2. С 192, 193.

¹⁰⁷⁾ Этот термин всегда отсутствует в блоках "имя+патронимик", где имя отца стояло в поссессиве (тождественном генетиву), и вводился, вероятно, только в более развернутой генеалогии.

¹⁰⁸⁾ В качестве возможной параллели такой деривации допустимо предложить, например, пару родственных минойских антропонимов: Ta-no и Ta-na-to (о других дериватах той же теофорной основы tan- см: Молчанов A.A. Минойский язык... С. 82).

¹⁰⁹⁾ Антонова Е.В. Месопотамия на пути к первым государствам. М, 1998. С. 17-19.

¹¹⁰⁾ Ср. Герни О.Р. Хетты. М., 1987. С. 77.

¹¹¹⁾ Pini I. Considerations of the Use Seals for Administrative Purposes in Mycenaean Greece // SMEA. 1990. Fasc, 28. P. 107-116.

¹¹²⁾ Прямая преемственность в практике использования печатей в ахейских царствах, например, от догреческой Лерны (Арголида) второй половины III тыс. до н. э. вряд ли возможна, поскольку разрушение последней повлекло за собой резкий разрыв местной традиции нарождавшейся государственности (с ее соответствующими атрибутами).

Назад К оглавлению книги Дальше