выделите соответствующий фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
|
выделите соответствующий фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter. |
|
Вопросы древней истории (Кавказско-ближневосточный сборник, вып. 4). Тбилиси, 1973.
[170] — конец страницы.
После образования Урартского царства Диаухское объединение племен вело упорную борьбу против агрессии этой могущественной державы. Хотя, Аргишти I (786—764 гг. до н. э. выступает уже как мощное раннеклассового типа госу-*)
операции против восставшего царя Диаухи, но в хрониках последующих лет его правления «страна Диаухи» больше не упоминается. Полагают, что в конце правления Аргишти I-го или в первый период царствования Сардури II-го (764—735 гг. до н. э.) завершился дележ Диаухи между Урарту и Колха.
Будучи крупным объединением картвельских племен конца II-го тысячелетия до н. э., Колха в середине VIII века до н. э. выступает уже как мощное раннеклассового типа государственное образование, принимавшее активное участие в дележе наследия ослабевшего Диаухи.1) Как полагают, Колха воспользовалась длительным противоборством Диаухи и Урарту, постепенно упрочила свои позиции и в подходящий момент нанесла своему южному соседу завершающий удар, предупредив тем самым захват урартийцами северных районов Диаухи. Таким образом, в середине VIII века до н. э., после разгрома Диаухи, Колха оказалась лицом к лицу с Урарту. И вот, в 40-ых годах VIII века до н. э. Сардури II разорил захваченные Колхами бывшие северные районы Диаухи, а потом ворвался в южные области самой Колха.2) [170]
В своей летописи Сардури II сообщает: «...выступил я походом против страны Колха; страну я завоевал; город Илдамуша, город царский... царя страны Кулхахали, укрепленный, в бою я завоевал, его население я сжег; irdi страны Колха, какой только был там, я умертвил. Железную печать я изготовил, надпись я установил в городе Илдамуша; Крепости, города сжег и разрушил, страну разорил, мужчин и женщин угнал».3) Касаясь этой надписи Г. А. Меликишвили отмечает, что «Упоминание железной печати (KISIB AN BAR), приготовленный по поручению урартского царя в городе Илдамуша (вероятно, местными мастерами, славившимися этими изделиями), также, как нам кажется, подтверждает предположение о существовании в Колха высокоразвитой по тому времени металлургии железа».4)
Благодаря успехам археологических изысканий, проведенных на территории Причерноморья Грузии за последнее десятилетие (1960—1970 гг.), мы в состоянии уверенно подтвердить и фактическими данными проиллюстрировать высказанное еще в 1954 году предположение о существовании в Колха начала I тысячелетия до н. э. высокоразвитой металлургии железа.5)
Новейшие археологические материалы и данные историко-географических разведок проливают свет на разные стороны жизни населения северных районов исторической Колха; в тем числе, эти материалы дают возможность проследить весь технологический процесс выплавки железа, указать источники сырья и способы его добывания. Кроме того, имеющиеся материалы значительно подкрепляют [171] высказанное ранее мнение о раннеклассовом характере древнеколхского общества.6)
В 1960—1961 годах объединенной археологической экспедицией Института истории им. И. А. Джавахишвили и Батумского научно-исследовательского института под руководством ныне покойного И. А. Гзелишвили были проведены выборочные раскопки железоплавильных мастерских из состава двух очагов древней металлургии. Один из указанных очагов расположен в бассейне р. Чолоки (Кобулетского и Махарадзевского р-ов), а второй — в районе левобережья нижнего течения р. Чорохи, южнее г. Батуми, недалеко от Апсарской крепости. Наряду с этими работами были проведены конкретно-целевые разведки для выявления новых центров древнежелезной металлургии и уяснения в этом плане общей археологической картины центрального и южного районов Колхидской низменности.7) Данная территория, в крайнем случае до р. Риони, надо думать, являлась северною областью Колха. В ущельях рек и ручьев-притоков указанного района с разной интенсивностью оказались разбросанными остатки железоплавильных мастерских раннежелезной эпохи. Указанные открытия дают полное основание включить северные районы исторической Колха, да и всю современную Западную Грузию в целом, в группу тех районов Передней Азии, в которой протекал первичный процесс возникновения и развития металлургии железа. Материалы, выявленные в ходе раскопок металлургических очагов древнежелезного [172] периода подтвердили, что общины, жившие в приморской полосе Западной Грузии, в качестве сырья для выплавки железа использовали магнетитовые пески, запасы которых встречаются по всему восточному побережью Черного моря (от Апсарской крепости до Гагры). Этим сырьем особо богатым считается приморская полоса между устьев рек Супса и Чолоки-Натанеби.8) По минералогическому составу магнетитовые пески представляют собой смесь мелких зерен магнетита, титано-магнетита, ильменита и обломков других пород.9)
В связи с установлением факта использования магнетитовых песков в металлургии железа, мы должны вспомнить сообщение Аристотеля о халибском способе добывания сырья и выплавки железа. Как сообщает Аристотель, халибы несколько раз промывали речной песок их страны, добавляли к нему какое-то огнеупорное вещество и плавили в печах особой конструкции; полученный таким образом металл имел цвет серебра и считался нержавеющим.10)
В описании халибской традиции добывания железа, Аристотель по всем данным сообщает о древнем общеколхском способе, распространенном на всей причерноморской полосе расселения картвельских племен.
Совсем недавно с процессом обогащения магнетитовых песков были увязаны большие ванообразные сосуды со сливом, изготовленные из крупноструктурной глины.11) Они встречаются исключительно лишь на древних стоянках прибрежной полосы Колхидской низменности и не распространяются вглубь страны.
Исходя из вышесказанного, мы должны указать, что полностью подтвердилось высказанное покойной Н. В. Хоштариа [173] предположение о том, что поселения прибрежных дюн Колхиды были заняты именно добыванием сырья для металлургического производства. Такие стоянки-поселения, на определенном удалении друг от друга были обнаружены на всем протяжении приморской полосы Колхиды, от Апсарской крепости на юге, вплоть до Гагры на севере.12) На Черноморском побережье Кавказа самое мощное месторождение магнетитовых песков находится, как уже отмечали, между устьями рек Супса и Натанеби-Чолоки.13) Именно здесь, в междуречье Супса-Чолоки и обнаружены самые мощные прибрежные поселения и крупный очаг металлургии железа, насчитывавший сотни железоплавильных мастерских первой половины I-го тысячелетия до н. э. Хотя указанный очаг археологически изучен недостаточно (на разных участках раскопано всего 6 железоплавильных мастерских, в составе 13 плавильных печей), но, по всей видимости, основная масса мастерских относится ко времени могущества Колха и последующему периоду.
Заслуживает особого внимания тот факт, что очаг металлургии железа отдален от сырьевой базы и расположен в глубь района, в зоне, богатой огнеупорными глинами и твердыми породами древесины. Следовательно, считалось экономически более выгодным транспортировать сырье в район месторождения огнеупорных глин, чем привозить глины и древесный уголь в зону месторождения магнетитовых песков.14) Не исключено, конечно, что такое взаиморасположение сырьевой базы и производственного центра было обусловлено и другими, для нас пока еще не совсем ясными факторами.
Конечно, не все производственные районы исторической Колха базировались на магнетитовые пески: естественно, что жившие в богатых железной рудой горных и предгорных районах Северной и Южной Колхиды общины-металлурги снабжались [174] рудой, добытой в забое или открытым способом, в зависимости от характера залегания рудного тела.
Древнеколхские железоплавильные мастерские, как правило, устраивались на холмах и склонах косогоров. Они расположены в ущельях и оврагах, образованных речками и ручьями, притоками рек Колхиды.
Мастерская данного периода состояла из стоявшего на сваях навеса, одного, двух или более железоплавильных сыродутных печей, каменного стола (наковальни) для обработки криц и площадки для хранения запасов огнеупорной глины. Здесь же по всей вероятности, имелся набор рабочих инструментов и предметов домашней утвари: деревянные, колотушки для обработки криц, металлические молотки, металлические крючки для доставки со дна печи остывшего шлака и крицы, домашняя посуда и другие. На склоне холма, как правило, представлен навал производственных отходов, содержащий в себе большое количество железного шлака и перегорелой обмазки плавильных печей, обломков глиняных сопел мехов и воздуходувных труб, а также глиняной посуды, золу и прочее.15)
Особенно сильная концентрация железоплавильных мастерских отмечена в районе среднего течения реки Чолоки, близ поймы которой, на северной окраине Кобулети, в приморской полосе, обнаружена большая группа предантичных поселений Колхиды, стоянки-поселения на приморской дюне и крупное городское поселение VI—II веков до н. э.
Обилие археологических пластов, выявленных на дюнных стоянках-поселениях и преобладание в добытых материалах глиняных ваннообразных сосудов со сливом свидетельствует о том, что здесь добыванием сырья (магнетитовых песков) занимались на протяжении длительного времени. Многочисленность железоплавильных мастерских, в каждой из которых выплавлено десятки тонн металла, плотность их расположения, а также хронологическая последовательность отдельных групп производственных мастерских, опять таки, бесспорное [175] свидетельство стабильности спроса на металл и длительного существования данного металлургического очага.
Картина, схожая вышеописанной, по всей вероятности, существовала и в приморской полосе Юго-восточного Причерноморья. Как полагает Г. А. Меликишвили, здесь находился политический центр Колха древневосточного времени и мощный очаг металлургии железа.16)
В качестве связывающего звена древних металлопроизводящих районов Юго-восточного и Восточного Причерноморья, могли послужить материалы раскопок другого очага металлургии железа, открытого в районе нижнего течения р. Чорохи, неподалеку от Апсарской крепости. Техническая оснащенность железоплавильных мастерских данного очага, конструкция плавильных печей и подсобных строений, а также сырьевая база, точно такова же, как и в Чолокском очаге древнежелезной металлургии.17)
На основе вышеприведенных материалов, как нам кажется, можно утверждать, что на всех стадиях хозяйственного освоения железа (X—VI вв. до н. э.) металлурги Юго-восточного и Восточного Причерноморья пользовались одинаковым оснащением, которое существенно отличалось от производственного вооружения металлургов Восточной Грузии и, вероятно, всего Восточного Закавказья.18)
Археологические разведки некоторых районов Колхидской долины и предгорья показали, что железоплавильные мастерские т. н. «кобулетского типа» были широко распространены на обширной территории Западной Грузии.19)
Таким образом, в распоряжении исследователя оказались материалы, указывающие на культурно-производственную общность северной и южной Колха древневосточного времени. [176]
* * *
Мы уже указывали на характерные особенности географического взаиморасположения сырьевой базы и производственных очагов, на удалении их друг от друга, длительность существования металлургического производства, а также на стабильность спроса на железо. Все это, со своей стороны, ставит вопрос о характере производства, взаимоотношения производителя и потребителя, организации и характере занятого в производстве труда и т. п.
Первичная добыча магнетита, его обогащение, обеспечение нужным оснащением и другими необходимыми материалами занятого здесь населения, заготовка транзитной тары и перевозка сырья к железоплавильным мастерским, обеспечение железоплавильных мастерских огнеупорной глиной и горючим, а также всем необходимым, сбор и транспортировка по назначению выработанной продукции, бытовое обеспечение занятого в производстве металлургов и т. д., все это, как бы упрощено мы их не представляли, указывает на существование определенной административной организации и социальной неоднородности общества.
В конце II тысячелетия до н. э. Колхское объединение племен, управляемое царями, проявляет тенденцию экспансии на юг, а в VIII веке до н. э. оно выступает как одно из сильнейших раннеклассовых политических образований грузинских племен, управляемое уже царем. В это же время Колха активно участвует в разгроме Диаухи, присоединяет его северные провинции и упорно сопротивляется урартской экспансии на север.20)
Долгие упорные войны Колха в начале против соседних объединений, а потом против урартской агрессии, естественно, ставили царскую администрацию Колха перед необходимостью проведения определенных военно-организационных и хозяйственных мероприятий. В числе этих мероприятий можно [177] предположить и заботу об обновлении вооружения и создании необходимых запасов металла и оснащении. Проведение таких мероприятий немыслимо без особой заботы за укрепление металлургической базы. Но металл, в частности железо, нужен был не только для военных нужд, но и для хозяйствования. Хозяйство Колха, по всей вероятности, все настойчивее требовало большого количества высокоэффективных стальных орудий труда. Ускорение темпов внедрения в хозяйство высокопроизводительного оснащения, по-видимому, было обусловлено и тем, что длительные и упорные военные операции в большом количестве требовали не только военного снаряжения, но и продовольственного обеспечения. Все это, естественно, ускоряло темп технического прогресса и замены медно-бронзового вооружения и оснащения железным.
С данного периода железо являлось основой технического, хозяйственного и социального прогресса. Царская администрация Колха, судя по общей ситуации, должна была учесть важность этого явления и взять под свой контроль или наблюдение производство железа, создать приемлемую форму организации труда и постараться накопить запасы металла и оснащений. При этом, нам кажется естественным вопрос о характере административного аппарата, помощью которого проводились такие мероприятия. Здесь нам, в первую очередь, вспоминается сообщение летописи урартского царя Сардури II-го о наместнике (LÚ irdi) царя Колха, сидящего в «царском городе» Илдамуша.21) Вполне вероятно, что наместники царя или соответствующие чиновники сидели в каждом округе и военно-стратегическом или экономическом, центре Колха. Не исключено, что металлургические очаги, как и государственного значения другие объекты, были подчинены наместникам царя.
Ставя вопрос о царских наместниках Колха древневосточного времени можно было бы вспомнить институт скептухии [178] Колхиды. По сообщению Страбона, после похода аргонавтов «цари-преемники (Колхиды — Д. X.) разделили страну на скептухии и имели умеренную власть».22) Вполне вероятно, что указанный институт скептухии Восточного Причерноморья фактически является институтом LÚ irdi («наместник») урартских источников или его последующим видоизменением. [179]
*) В книге выпала одна или больше строк. HF.
1) Г. A. Meликишвили, Наири-Урарту, Тб., 1954, стр. 58-63 и др.; Его же, К истории древней Грузии, Тб., 1959, стр. 203-220 и др.
2) Г. A. Meликишвили, Урартские клинообразные надписи, М., 1960, стр., 304; Его же, Наири-Урарту, стр. 263-264; Его же, К истории..., стр. 217-218.
3) Г. А. Меликишвили, Урартские клинообразные надписи, стр. 304.
4) Г. A. Meликишвили, Кулха, См. «Сборник в честь акад. В. В. Струве», М., 1962, стр. 324; Его же, Очерки истории Грузни (в восьми томах), т. I, Тб., 1970, стр. 388-389 (на груз. языке).
5) Г. A. Meликишвили, К вопросу о возникновении классового общества и государства в Грузии, Тб., 1955, стр. 90-92 (на груз, яз.); Его же, К истории древней Грузии, стр. 218-220 и др.
6) Г. A. Meликишвили, Древнейшие объединения населения юго-западной Грузии. См. «Очерки истории Грузии» (в восьми томах), т. I, стр. 388-389.
7) И. А. Гзелишвили, Основные итоги раскопок железоплавильных печей-мастерских, обнаруженных в Аджарии в 1960—1961 гг., см. сб-к «Памятники Юго-западной Грузии». I, Тб., 1964, стр. 29-44 (на груз, яз.); Его же, Железоплавильное дело в древней Грузии, Тб., 1964, стр. 17, 38-52, 82-83, 87-91, 93-97, 108-114; Д. А. Хахутайшвили, «У истоков колхидской металлургии железа», Сб-к: «Памятники юго-западной Грузки», I, стр. 45-58 (на груз. яз.); И. Гзелишвили, Д. Хахутайшвили, Древнейшее железоплавильное производство в нижнем течении р. Чорохи и археологические разведки Гонио-Апсара, Памятники..., стр. 59 и сл.
8) И. А. Гзелишвили, Железоплавильное дело в древней Грузии, стр. 16, 52.
9) Там же, стр. 16.
10) Аристотель, О невероятных слухах, II, 48. ВДИ, 1947, № 2, стр. 327.
11) А. Рамишвили, Древние стоянки песчаных дюн в Пичвнари. См. «Памятники Юго-западной Грузии», I, стр. 27 (на груз, яз.); Ср. Л. Н. Соловьев, Следы древнего соляного промысла близ г. Сухуми и г. Очамчире. «Труды» Абхазского государственного музея, вып. I, 1947, стр. 15.
12) Н. В. Хоштариа, Археологическое исследование Уреки, Материалы по археологии Грузии и Кавказа, I, 1955, стр. 28-30, 72-73.
13) Природные ресурсы Грузинской ССР, т. I, Тб., 1958, стр. 83.
14) Д. А. Хахутайшвили, У истоков колхидской металлургии, железа, стр. 52 и сл.
15) И. А. Гзелишвили, Железоплавильное производство в древней Грузии, стр. 41, 43, 44, 47, 49-51.
16) Г. A. Meликишвили, К истории древней Грузил, стр. 217-218.
17) Ср. И. А. Гзелишвили, Железоплавильное дело в древней Грузии, стр. 38-52.
18) Конструкцию восточногрузинской предантичной железоплавильной печи смотрите: И. А. Гзелишвили, Железоплавильное дело в древней Грузии, стр. 31-34.
19) Там же, стр. 93-94.
20) Г. A. Meликишвили, Наири-Урарту, стр. 27-28, 172-175, 249-250, 263-265, 407-409.
21) Г. A. Meликишвили. Урартские клинообразные надписи. Стр. 304.
22) Т. С. Каухчишвили, География Страбона, сведения о Грузии, Тб., 1957, стр. 124.
Написать нам: halgar@xlegio.ru