выделите соответствующий фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
К разделам: Европа за пределами Европы | Монголия
| Сайт подключен к системе Orphus. Если Вы увидели ошибку и хотите, чтобы она была устранена, выделите соответствующий фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter. К разделам: Европа за пределами Европы | Монголия | |
Рихард Хенниг |
||
[38] | ||
| Назад |
Глава 119
|
Дальше |
Епископ Иннокентий, раб рабов Божьих, к царю и народу татарскому.
Не только люди, но также неразумные твари и даже земные элементы мироздания соединены и связаны друг с другом как бы естественным союзом по образцу небесных духов, так как Создатель Вселенной все эти мириады отметил тем, что все их различные ступени охватывают постоянные и нерушимые узы мира. А посему мы по всей справедливости удивлены тем, что вы, как мы слышали, напали на многие земли как христианских, так и других народов и подвергли их страшному опустошению. И до сих пор не иссякла еще ваша ярость, ибо вы все еще протягиваете ваши жаждущие убийств руки к более отдаленным странам и, пренебрегая естественными узами родства, связывающими всех людей, не щадя никого, не взирая на пол и возраст, свирепствуете без разбора, поднимая на всех свой меч.
По примеру небесного царя-миротворца мы желаем, чтобы все жили мирно и в страхе Божьем, а посему горячо просим, умоляем и призываем вас совсем отказаться от подобных вторжений и прежде всего от преследования христиан и искупить свою вину подобающим покаянием, ибо вы, несомненно, навлекли на себя гнев Божий, оскорбили Его величие многими великими злодеяниями. А посему надлежит вам воздержаться в дальнейшем от буйств и неистовства. Знайте же: если вы, уверенные в силе своей, до сей поры предаетесь таким неистовствам, разя кинжалом других людей, то лишь по воле всемогущего Бога, который допустил, чтобы различные народы были повергнуты в прах перед лицом Его. И если Бог медлит некоторое время с наказанием высокомерных в этом мире, он поступает так намеренно. Но если вы пренебрежете добровольным смирением, то Бог все же не пропустит ваши злые дела и не только накажет вас в этом бренном мире, но и отмстит за ваши злодеяния самыми тяжкими карами в будущей жизни.
И вот я счел за благо для передачи этого письма послать к вам моего возлюбленного сына, брата Иоанна, и его спутников, как людей, отличающихся усердной набожностью, почтенным образом жизни и хорошо сведущих в священном писании. Благоговея [39] перед Господом, примите их приветливо, как если бы в их лице вы принимали Нас самих. Окажите им почет и отнеситесь с полным доверием ко всему, что они скажут вам от Нашего имени. Ведите с ними успешные переговоры по вышеупомянутым вопросам и особенно о том, что ведет к миру; через этих братьев сообщите Нам с полной откровенностью, что побудило вас изгонять другие народы за пределы их границ и что еще вы замыслили сделать.
Обеспечьте их на время поездки к вам и на обратном пути надежной охраной и всеми необходимыми припасами, дабы вернулись они к Нам невредимыми. Из всех других избрали Мы вышеназванных братьев, которые (это можно, пожалуй, сказать) давно проверены, доказав свою пригодность соблюдением правил своего ордена, а к сему хорошо знают священное писание. Мы сочли за благо послать их к вам, полагая, что они смогли бы принести вам больше пользы, чем другие, ибо подражают нашему Спасителю в покорности и смирении. Если бы Мы думали, что это могло бы способствовать успеху и понравиться вам, то послали бы к вам даже некоторых высших чинов нашей церкви или других влиятельных лиц.
Дано в Лионе 5 марта во 2-й год.1)
Когда направлялись мы, по поручению апостольского Престола, к Татарам и к иным народам Востока и знали волю [на то] Господина Папы и досточтимых кардиналов, мы прежде избрали путешествие к Татарам.
…Когда мы уже вознамерились, как сказано выше, отправиться к Татарам, мы прибыли к королю Богемскому. Когда мы спросили у него совета, так как этот государь был благосклонен к нам издавна, какая дорога лучше для нашего путешествия, он ответил, что, как ему казалось, лучше было бы поехать через Польшу и Руссию, ибо в Польше у него были родственники, с помощью которых мы могли бы выехать в Руссию. И, дав нам грамоту и хороших провожатых, он приказал также давать продовольствие по его землям и городам, пока мы не приедем к князю Силезии Болеславу, его племяннику, который был нам также знаком и близок.
…В это время, по споспешествующей нам милости Божией, туда прибыл Господин Василько, князь Руссии, от которого мы вполне узнали о настроении Татар… Отсюда он повез нас в свою землю. И так он задержал нас на несколько дней на своем иждивении, чтобы мы несколько отдохнули… [40]
После этого вышеназванный князь послал с нами до Киева одного служителя… прибыв туда, мы имели совещание о нашем путешествии с тысячником и другими знатными лицами…
Итак, устроив все эти дела в Киеве, на второй день после праздника Очищения Нашей Владычицы [сретения господня, 2 февраля] мы на лошадях тысячника и с провожатыми поспешно направились из Киева к иным варварским народам… [Далее следует описание, разнообразных приключений во время путешествия по замерзшему Днепру к Черному морю, затем вдоль побережья, а частично и по покрытому льдом морю к Дону и дальше к Волге в Сарай, резиденцию Бату, хана Золотой Орды.]
В понедельник же после первого воскресенья Четыредесятницы мы поспешно отправились в путь к нему, и, проезжая столько, сколько лошади могли пройти вскачь, так как обыкновенно у нас бывали свежие лошади три или четыре раза всякий день, мы ехали с утра до ночи, а кроме того, весьма часто и ночью, но не могли добраться до него ранее среды Страстной Недели… В день же Великой Субботы [7 апреля] нас позвали к ставке, и к нам вышел раньше упомянутый управляющий Бату, сообщая от его имени, чтобы мы поехали к императору Куйюку, в их собственную землю, оставив некоторых из наших в той надежде, что их отошлют обратно к Господину Папе… Мы же в день Воскресения Господня, отслужив обедню и совершив кое-какую трапезу, удалились вместе с двумя Татарами… Мы были, однако, так слабы, что с трудом могли ехать: в течение всей той Четыредесятницы — равно как и в другие постные дни — пищей нашей служило только пшено с водой и солью и у нас не было что пить, кроме снега, растаявшего в котле…
И вышеупомянутая земля2) очень велика и длинна. Мы проехали через нее наивозможно быстро, так как всякий день, по пяти или семи раз на дню, у нас бывали свежие лошади, за исключением того времени, когда мы ехали по пустыням, как сказано выше, и тогда мы получали лошадей лучших и более крепких, могущих выдержать непрерывный труд, именно с начала Четыредесятницы и кончая неделей после Пасхи…
После этого мы въехали в землю Кангитов [к востоку от реки Урал, севернее Аральского моря]… через эту землю мы ехали, начиная с восьмого дня после Пасхи и почти до Вознесения Господа Нашего [с 16 апреля до 17 мая]… Из земли Кангитов въехали в землю Биссерминов [Туркестан]… В этой земле есть одна большая река, имя которой нам неизвестно [Сыр-Дарья]… Там пребывает Сыбан, брат Бату. Через эту землю мы ехали от праздника Вознесения и кончая почти неделей до праздника блаженного Иоанна Крестителя. [41]
Затем мы въехали в землю черных Китаев [на реке Эмель], в которой Татары построили сызнова только один город, по имени Омыл [Чугучак]. Император построил здесь дом, в который мы приглашены были выпить, и тот, кто был там со стороны императора, заставил плясать перед нами старейшин города, а также двух своих сыновей…
После этого мы приехали к первой орде императора, в которой была одна из его жен; и так как мы еще не видели императора, то они не захотели нас пригласить и допустить к его орде, но устроили нам в нашем шатре очень хорошее, по обычаю Татар, угощение и удержали нас там на один день, чтобы дать нам возможность отдохнуть.
Выехав отсюда в канун дня, посвященного блаженному Петру [28 июня], мы попали в землю Найманов; они язычники. В день же апостолов Петра и Павла там выпал глубокий снег, и мы ощутили сильнейший холод. Эта земля чрезмерно гориста и холодна… Через эту страну мы ехали много дней.
Затем мы въехали в страну Монгалов, именуемых нами Татарами. Как мы полагали, мы ехали через эту землю три недели быстрого пути, а в день блаженной Марии Магдалины [22 июля] приехали к Куйюку, нынешнему императору. По всей этой дороге мы продвигались с великой поспешностью, потому что нашим Татарам было приказано быстро отвезти нас на торжественное заседание, назначенное уже несколько лет тому назад для избрания императора, чтобы мы имели возможность при сем присутствовать…
Когда же мы приехали к Куйюку, то он велел дать нам шатер и продовольствие, какое обычно дают Татары; все же у нас было оно получше, чем они делали это для других послов. К нему самому, однако, нас не позвали, так как он еще не был избран и не допускал к себе по делам правления…
Снаружи ограды был Русский Князь Ярослав из Суздаля и несколько вождей Китаев и Солангов, также два сына царя Грузии, также посол калифа Балдахского, который был султаном, и более десяти других султанов Саррацинов, как мы полагаем и как нам говорили управляющие. Там было более четырех тысяч послов… А ставка эта, или двор, именуется ими Сыра-Орда.3) [Далее сообщается, что коронация императора, первоначально назначенная на 15 августа, откладывается на девять дней из-за ужасной бури с градом, во время которой гибнет 160 человек.]
После этого император послал к нам сказать через Хингая, своего первого секретаря, чтобы мы записали наши слова и поручения и отдали ему; это мы и сделали… [Следует описание приема [42] у императора Гуюка. Карпини и его спутники объясняют, что при папском дворе никто не умеет читать на рутенском, татарском или сарацинском языках. Поэтому ответ Гуюка, сообщенный на татарском языке, переводится толмачом и записывается по-латыни папскими послами, затем еще раз зачитывается и одобряется. 11 ноября происходит торжественное вручение письма Гуюка к папе Иннокентию на татарском и «сарацинском»4) языках.]
На третий день после этого, именно в праздник блаженного Бриция [13 ноября], нам дали отпуск и грамоту, запечатанную печатью императора…
Тогда мы направились в обратный путь и проехали всю зиму, причем нам приходилось часто спать на снегу в пустынях, где не было дерев, а ровное поле; иногда только могли мы прорыть себе место ногою. И часто, когда ветер гнал снег, мы оказывались совершенно покрытыми им. И таким образом, к Вознесению Господню [9 мая 1247 г.] приехали мы к Бату, у которого спросили, что ответить Господину Папе. Он ответил, что не желает ничего поручать, кроме того, что написал император… [Описание дальнейшего путешествия, прибытия в Киев 9 июня, а затем — через Польшу и Чехию в Кельн, Льеж и через Шампань в Лион, где в конце ноября и было закончено путешествие.]5)
Силою Вечного Неба [мы] Далай-хан всего великого народа Земли; наш приказ.
Это приказ, посланный великому папе, чтобы он его знал и понял.
После того как держали совет в… области Käräl [Керей], вы нам отправили просьбу о покорности, что было услышано от ваших послов. И если вы поступаете по словам вашим, то ты, который есть великий папа, приходите вместе сами к нашей особе, чтобы каждый приказ Ясы мы вас заставили выслушать в это самое время.
И еще. Вы сказали, что если я приму крещение, то это будет хорошо; ты умно поступил, прислав к нам прошение, но мы эту твою просьбу не поняли.
И еще. Вы послали мне такие слова: «Вы взяли всю область Major [Венгров] и Kiristan [христиан]; я удивляюсь. Какая ошибка была в этом, скажите нам?» И эти твои слова мы тоже [43] не поняли. Чингис-хан и Каан послали к обоим выслушать приказ бога. Но приказа бога эти люди не послушались. Те, о которых ты говоришь, даже держали великий совет, они показали себя высокомерными и убили наших послов,6) которых мы отправили. В этих землях силою вечного бога люди были убиты и уничтожены. Некоторые по приказу бога спаслись, по его единой силе. Как человек может взять и убить, как он может хватать [и заточать в темницу]?
Разве так ты говоришь: «я христианин, я люблю бога, я презираю и…». Каким образом ты знаешь, что бог отпускает грехи и по своей благости жалует милосердие, как можешь ты знать его, потому что произносишь такие слова?
Силою бога все земли, начиная от тех, где восходит солнце, и кончая теми, где заходит, пожалованы нам. Кроме приказа бога, так никто не может ничего сделать. Ныне вы должны сказать чистосердечно: «Мы станем вашими подданными, мы отдадим вам все свое имущество». Ты сам во главе королей, все вместе без исключения, придите предложить нам службу и покорность. С этого времени мы будем считать вас покорившимися. И если вы не последуете приказу бога и воспротивитесь нашим приказам, то вы станете [нашими] врагами.
Вот что вам следует знать. А если вы поступите иначе, то разве мы знаем, что будет, одному богу это известно.7)
В последние дни джамада-оль-ахар года 644 [3-11 ноября 1246 г.].8)
Иннокентий IV, избранный в папы в 1243 г., был первым, кто сделал попытку установить дипломатические связи с монголами. Своим посредником он избрал патера-францисканца Джованни Пьяно дель Карпини (Иоанн Плано Карпини). Родился Джованни около 1182 г. (в Умбрии), следовательно, ему шел уже 64-й год, когда папа возложил на него такую ответственную миссию. Долгое время Карпини был учеником и спутником Франциска Ассизского. Вероятно, поэтому папа и счел его самым подходящим человеком для решения трудной задачи. До получения ответственного задания направиться к монголам Карпини объездил много дальних стран, служа интересам своего ордена. Он был кустодом [уполномоченным. — Ред.] ордена в Саксонии и в тот период открыл для него одну за другой новые сферы деятельности [44] в Чехии, Венгрии, Дании, Лотарингии, Норвегии, а с 1230 по 1232 г. также и в Испании.9) Новое путешествие Карпини заслуживает тем большего восхищения, что, предпринятое в преклонном возрасте, оно обрекало его на жестокие лишения. Целыми неделями, а иногда и месяцами изо дня в день быстро скакал он на коне, часто на обратном пути располагаясь на ночлег в снегу под открытым небом. Карпини совершил такой подвиг, который вряд ли был бы по силам другому человеку в его возрасте. К тому же он был первым европейцем, лично ознакомившимся со значительной частью повой Монгольской империи и оставившим такое интересное ее описание. Спутник Карпини, польский монах Бенедикт, тоже оставил нам краткий рассказ о пережитых приключениях, который, разумеется, не идет ни в какое сравнение с произведением Карпини ни по живости изложения, ни по содержательности.10)
В пасхальное воскресенье (16 апреля) 1245 г. Карпини отправился в путь с письмом папы к монгольскому хану, выехав из Лиона, куда незадолго до этого бежал от императора Фридриха II папа Иннокентий. Далее, пройдя через Чехию и Польшу в Киев, а затем следуя вдоль Днепра, Дона и Волги, он попал в Сарай (возле современного Саратова), где пребывал Бату (Батый) — хан Золотой Орды, завоевавший Русь. Карпини прибыл туда в апреле 1246 г., после целого года странствий. Но Бату счел себя не полномочным удовлетворить желание папы и посоветовал Карпини отправиться в Монголию, где великий хан, выборы которого предстояли в скором времени, должен был вынести окончательное решение. Очевидно, монголы хотели убедительно продемонстрировать папскому легату всю мощь своей империи. Вот почему дальнейшее путешествие от Волги до Монголии было проделано в столь быстром и иначе не объяснимом темпе. Ведь Карпини и его спутники во что бы то ни стало должны были сами присутствовать на торжественных выборах императора, откладывавшихся со смерти Угэдэя в 1241 г. и назначенных на лето 1246 г. Если бы Бату не задался такой целью, то он мог бы взять решение дела в свои руки, будучи, безусловно, самым могущественным из монгольских правителей того времени. Впредь до избрания нового великого хана он никому не подчинялся. Но Бату, видимо, не хотел принимать решения. Характерно, что хан Золотой Орды не присутствовал на великом курултае11) и на выборах императора. И виной этому было не дальнее расстояние, так как бесчисленные монгольские правители приехали из столь же отдаленных мест в летнюю резиденцию Сыр-Орду, чтобы присутствовать при предстоявших событиях. Очевидно, Бату удерживали от поездки мелочная зависть и раздоры.12)
При крайнем напряжении физических сил Карпини удалось верхом на лошади проделать дальний путь из Сарая в Сыр-Орду только за 3 1/2 месяца. [45] Его маршрут проходил севернее Аральского моря и далее через Джунгарские Ворота. 22 июля Карпини прибыл в летнюю резиденцию великого хана Сыр-Орду, находившуюся на расстоянии полдня пути от его столицы Каракорума («Черный вал»). Каракорум только в 1234 г. был превращен Угэдэем в его резиденцию. Он находился в бассейне Шилки, западнее Урги,13) в 8 от реки Орхон, под 47° с.ш. и 101°21' в.д.14) В 1259 г. Каракорум уже перестал быть резиденцией великого хана (см. гл. 126).
Только после выборов великого хана, состоявшихся 24 августа в весьма торжественной обстановке, Карпини был принят новым властителем Гуюком и смог выполнить свое поручение. Он был принят хорошо, но отнюдь не тепло, как это изображают, добавляя от себя, летописцы-церковники. Карпини пробыл при монгольском дворе три месяца. Гуюк приказал толмачам перевести письмо папы. То ли толмачи сделали весьма неточный перевод (преднамеренно?), то ли Гуюк не донял, чего, собственно, добивался папа, но письмо он истолковал совсем не так, как оно было задумано, и усмотрел в нем покорность его несокрушимой силе. Так монголы охотно поступали и в других случаях, получая дипломатические послания от чужеземцев.
Следует, правда, добавить, что папское письмо, если бы даже его перевели безукоризненно правильно, было написано языком, совершенно непонятным для монголов. Послание Иннокентия IV вряд ли можно назвать дипломатическим шедевром даже при самом благосклонном суждении. Содержание его до монголов дойти не могло, а «нравоучения» показались бы им дерзким и [46] смешным чванством. Не удивительно, что письмо не произвело ни малейшего впечатления, как ясно видно из высокомерного ответа Гуюка! Подарки, привезенные Карпини, монголы расценили как «дань», которая свидетельствовала о добровольном подчинении. Ответ монголов вряд ли доставил радость папе, причем их взгляды были ему также непонятны. Ведь обе стороны говорили друг с другом на разных языках!
Только 13 ноября Карпини вручили ответ Гуюка, составленный на монгольском, персидском и арабском языках, после чего его отпустили в обратный путь. Примечательно то обстоятельство, что ответное письмо великого хана было датировано мусульманским летосчислением. Персидский оригинал этого письма был найден в архиве Ватикана только несколько десятилетий назад.15)
Обратный зимний путь был еще более утомительным, чем быстрая верховая езда в ставку хана. Но, несмотря на многие опасности, возвращение все же прошло благополучно. Разумеется, на это ушло больше времени. Только 9 июня 1247 г. Карпини снова попал в Киев. В начале ноября он возвратился в Лион. Все путешествие длилось 2 1/2 года.
Книга о путешествии, написанная Карпини, представляет большую ценность, хотя в литературном отношении не выдерживает сравнения с замечательными описаниями Рубрука (см. гл. 121) и Поло (см. гл. 126). Она была написана вскоре после возвращения Карпини на родину, так как через 4 1/2 года он уже скончался. Кроме того, Карпини оставил краткую историю монголов и книгу, содержащую общие сведения о татарах.16) Выдержку из нее воспроизвел современник Карпини — Венсан Бове, который, согласно его личному заявлению, держал оригинал в своих руках.17) Описания Карпини сдержанны, надежны и заслуживают полного доверия. Их надежность полностью доказана.18)
Некоторые сообщения Карпини, опущенные в приведенном выше отрывке и достойные внимания с культурно-исторической и географической точек зрения, заслуживают особого упоминания. Так, Карпини подчеркивает, что «с севера земля Татар окружена морем-океаном»,19) что монголы в своих набегах доходили до самоедов и Ледовитого океана20) и что дань мехами особенно желанна для монголов.21) [47]
В Монголии Карпини, вероятно, понял, как бесплодна здесь почва для миссионерской деятельности. Позднее, видимо, некоторых монголов удалось обратить в христианство (см. гл. 131). Однако едва ли это выходило за рамки словесного признания. Нигде не сообщается ни о духовных связях с христианством, ни о набожном стремлении к восприятию истин, проповедовавшихся папой. Еще до Карпини среди монголов попадались христиане, занимавшие высокое положение. Так, христианкой была старшая жена Тулуй-хана Соркуктани-беги, мать покорителя Багдада Хулагу;22) крещение приняли как министр Гуюка Кадак, так и его военачальник Ильчикадай (см. гл. 120). Даже самого грозного Чингис-хана считали на Западе христианином. Очевидно, монотеистическая религия шаманов, которой он придерживался, принималась за христианство, поскольку между ними было некоторое внешнее сходство. На самом деле ни Чингис-хан, ни какой-либо другой великий хан XIII в. не были христианами. Правда, к христианству они относились большей частью дружелюбно, но сущности его никогда не понимали. Во всех вопросах вероисповедания монголы вообще проявляли терпимость несравненно большую, чем христиане и мусульмане того времени. Из чисто политических соображений монголы были склонны воспринимать как высокую культуру покоренных ими стран, так и господствующую в них религию. Так, великий хан Хубилай, покровитель Марко Поло, правя Китаем, был буддистом, Барак в Передней Азии — фанатичным мусульманином, Сартак, сын Бату, говорят, исповедовал на Руси христианство, но было это христианство, как показано ниже, весьма своеобразным (гл. 121).
Результаты путешествия Карпини, безусловно, поразительны, но нужно учесть, что средства связи на всей громадной территории Монгольской империи были так великолепно организованы, как ни в одном европейском государстве того времени. Политическое единство огромной державы можно было поддерживать только благодаря этой отличной организации почтовой службы, обеспечивающей связь через гонцов с великим ханом и его правительством. В противном случае нельзя было бы обеспечивать Карпини и его спутников свежими лошадьми во время их длительного путешествия. Какие прекрасные возможности открывались перед путешественниками в обширном монгольском государстве, видно из сообщения, что на выборы императора в Сыр-Орду прибыло не менее 4 тыс. сановников из всех частей империи. И это не считая послов из других стран, среди которых были русский великий князь,23) посланник халифа, а также два грузинских царевича. В дальнейшем, как это видно из сообщений Марко Поло и Ибн-Баттуты (см. гл. 126 и 139), заботы о средствах связи беспрерывно усиливались. Их прекрасная организация часто шла на пользу и европейским путешественникам. Как правильно заметил Лекок, блестящая организация монгольской почты сделала Пекин [48] таким близким к Европе, каким он никогда позднее не был до постройки Великой Сибирской железной дороги.24)
Для характеристики отношения монгольских завоевателей к тем европейским странам, где они побывали и которые частично захватили, исключительно важное значение имеет один труд, относящийся к 1240 г., который только недавно переведен на немецкий язык и прокомментирован Хенишем.25) В этом труде монгольский язык передается китайскими иероглифами.
Русь казалась монголам только западным продолжением Сибири. Как правильно подметил Франке: «Нет никаких указаний на то, что первое поколение завоевателей в 1240 г. поняло свое приближение к порогу другой высокоразвитой культуры».26)
Карпини, Рубрук, Поло и другие оставили после себя описания своих странствий, но бесчисленное множество других безымянных путешественников совершило тогда такие же странствия, иногда добровольно, иногда по принуждению — как пленники монголов. Рубрук, например, рассказывает о том, что встретил в Каракоруме много немцев, французов, англичан, венгров и других европейцев, в том числе двух жителей Меца — одну женщину и золотых дел мастера Гильома Буше; Поло тоже упоминает об особых постоялых дворах в Пекине для немцев, французов, ломбардцев и т.д. Итак, еще в XIII в. поддерживались своего рода международные сношения, о которых мы, конечно, ничего не узнали бы, если бы не дошли до нас труды Карпини и еще более выдающихся его последователей.
В заключение напомним, что папа Иннокентий IV одновременно с Карпини послал в другие области монгольского Востока еще двух клириков, путешествия которых, разумеется, имеют меньшее значение. В тот же день, что и Карпини, свою верительную грамоту получил португальский патер францисканец Лаврентий. На него не было возложено никаких дипломатических обязанностей, он должен бил заниматься миссионерской деятельностью Лаврентий, вероятно, посетил только страны Ближнего Востока. Никаких подробностей о самом Лаврентии, его путешествии и достигнутых результатах не сохранилось.27)
Второй доверенный папы, доминиканский монах Ашелин или Ансельм, был послан во главе миссии в Центральную Азию к монгольскому полководцу Бачжу (Байотной, Байджу-ноин) вместе с неким Симоном из Сен-Кантена и двумя другими братьями того же ордена. Вот что сообщает о нем Венсан Бове:28)
«Тот же папа послал в то время брата Ашелина из Доминиканского ордена с тремя другими братьями к войску татарскому… с апостольскими письмами, в которых он призывал их отказаться от избиения людей и принять [49] истинную веру. От одного из таких орденских братьев, а именно от брата Симона из Сен-Кантена, я слышал о делах татар и… присоединил к этому труду».
Миссия Ашелина и его братьев по ордену также оказалась безрезультатной. Проникавших к ним монахов монголы принимали за шпионов.29) Ашелин, правда, проявил большое мужество, но не отличался дипломатическими способностями и сообразительностью. Вот почему монголы отнеслись к этим христианам весьма враждебно, и они едва не поплатились жизнью.30)
Кроме трех названных послов и проповедников, направленных папой Иннокентием в те годы в Азию, упомянем еще об одном монахе, которому позднее французский король Людовик IX доверил важную дипломатическую миссию. Он первым попал в столицу монголов Каракорум, когда Карпини еще только к ней приближался. Это был Андре Лонжюмо, достижения которого настолько значительны, что им следует посвятить отдельную главу.
Что касается Карпини, то после возвращения на родину он еще несколько лет наслаждался мирным закатом своей жизни. Назначенный архиепископом Антивари, Карпини скончался в этом сане 1 апреля 1252 г., достигнув почти 70 лет. Первому успешному путешествию христианина в далекую Монголию посвящен ряд ценных монографий.31)
Очень обстоятельное описание жизни и путешествия Карпини составил итальянец Пулле.32) В 1930 г. появилось позднейшее и очень хорошее английское издание труда Карпини.33)
1) Письмо папы Иннокентия IV великому хану от 5 марта 1245 г. из Лиона. См. О. Raynaldus, «Annales Ecclesiastici», Köln, 1693, t. 13, p. 538 (и след.).
2) Комания.
3) Сыр-Орда — летняя резиденция, отстоявшая в половине дня пути от столицы Каракорум.
4) То есть на персидском языке. См. F. Risch, Giovanui Piano Carpini, Geschichte der Mongolen und Reisebericht, 1245—1247, Leipzig, 1930, S. 377.
5) Отрывок из отчета о путешествии Джованни Пьяно дель Карпини. См. «Путешествия в восточные страны Плано Карпини и Рубрука», М., 1957, стр. 23, 66, 67, 70-75, 80, 81.
6) Исторические факты здесь сильно искажены. Убийство послов произошло в Южной Руси еще в 1223 г., но опустошительное вторжение в Польшу, Моравию и Силезию, совершенно, конечно, не связанное с этим убийством, произошло, как известно, только в 1241—1242 гг.
7) В печати письма есть следующий охранный приказ: «Силою Вечного Неба приказ Далай-хана народа великих монголов. Если вы придете к народам, Нам подвластным, то они должны оказать внимание и почет».
8) Письмо великого хана Гуюка к папе Иннокентию IV по персидскому оригиналу, недавно обнаруженному в архиве Ватикана. Русский перевод Н.П. Шастиной. См. «Путешествия в восточные страны Плано Карпини и Рубрука», М., 1957, стр. 220, 221.
9) L. Wadding, Annales Minorum, Quarachi, 1931, t. III, p. 135.
10) Опубликовано в издании Рубрука Паскалем Авезаком. См. «Recueil des voyages et mémoires», Paris, 1837, t. IV, p. 774.
11) Великий курултай — всемонгольский съезд нойонов, то есть племенных и родовых вождей. — Прим. ред.
12) F. Risch, Reisebericht des Giovanni Pian del Carpini, Leipzig, 1930, S. 13.
13) Город Урга с 1924 г. переименован в Улан-Батор, ставший столицей Монгольской Народной Республики. — Прим. ред.
14) Каракорум — по-монгольски Хара-Хорин («Черная Осыпь»), по-китайски Холинь, первоначально был основан в 755 г. монгольским князем Буку (Би-цзя), ханом Хэй-ху. На месте древних руин кереиты создали столицу, которую великий хан Угэдэй в 1234 г. избрал своей резиденцией. Вопросом о неизвестном тогда местоположении этой резиденции раньше других заинтересовался Ремюза. См. «Mémoires de l’Academie des Inscriptions», 1824, t. VII, p. 234. B 1871 г. ее руины открыл Падерин. См. «Geographical Magazine», 1874, p. 137. Теперь на этом месте стоит, согласно Бартольду, монастырь буддистов Эрдэни-Цзу. См. «Enzyklopädie des Islam», В. II, S. 793. [Город Каракорум (Хара-Хорин), основанный Чингис-ханом в 1220 г. на левом берегу верхнего Орхона, был столицей Монгольской империи с 1235 по 1260 г. при великих ханах Угэдэе, Гуюке и Мункэ. После переноса столицы в Ханбалык (Пекин) Каракорум несколько раз разрушался и восстанавливался. Окончательно он был покинут и обезлюдел в XVI в., еще до 1585 г., когда на его окраине был поставлен буддийский монастырь Эрдэни-Цзу.
Е.В. Падерин, секретарь русского консульства в Урге, совершил свое путешествие по Северной Монголии — от Урги до Улясутая — в 1873 г., а не в 1871 г. (в примечании Хеннига допущена описка или опечатка). Целью этого путешествия было открытие развалин Каракорума, но их местоположение Падерин указал неточно, и честь их подлинного открытия принадлежит позднейшим русским исследователям — И.М. Ядринцеву (1889 г.) и членам Орхонской экспедиции Академии наук под руководством В.В. Радлова (1891 г.) с участием того же Ядринцева. См. Э.М. Мурзаев, Географические исследования Монгольской Народной Республики, М.–Л., 1948; H.М. Щукина, Как создавалась карта Центральной Азии, М., 1955. — Ред.]
15) P. Pelliot, Les Mongoles et la Papauté, «Revue de l’Orient chrétien», 1922—1923, t. 23; 1924, t. 24.
16) Из издания Авезака. См. op. cit., p. 603. [Указанные работы Карпини до нас не дошли. О полных списках рукописи «Истории монгалов» и найденном до войны в Иркутске ее фрагменте в переработке Вонсана Бове см. М.П. Алексеев, Сибирь в известиях западноевропейских путешественников и писателей, Иркутск, 1941, стр. 3-8 и 547-551. — Ред.]
17) Vincentius Bellovacensis, Speculum historiale, lib. XXXII, p. 2.
18) «Bulletin historique-philologique de l’Académie Impériale de St. Pétersbourg, 1856, t. II, p. 650.
19) См. «Путешествие в восточные страны Плано Карпини и Рубрука», М., 1957, стр. 25.
20) Там же, стр. 48.
21) Там же, стр. 55.
22) Она была также матерью великих ханов Мункэ и Хубилая. — Прим. ред.
23) Имеется в виду великий князь Владимирский Ярослав Всеволодович (1191—1246), отец Александра Невского, отравленный в ставке Гуюка. — Прим. ред.
24) A. Le Coq, Auf Hellas’ Spuren in Ost-Turkestan, Leipzig, 1926, S. 3.
25) E. Haenisch, Die Geheime Geschichte der Mongolen, Leipzig, 1941, 1948.
26) H. Franke, Europa in der ostasiatisehen Geschichtsschreibung des 13. und 14. Jahrhunderts, «Saeculum», 1951, В.II, S. 67.
27) F. Risch, op. cit., S. 29; В. Altaner, Die Dominikanermissioneii des 13. Jahrhunderts, Habelschwert, 1924.
28) Vincentius Bellovacensis, Speculum historiale, Nürnberg, 1486, lib. XXXIII, p. 2.
29) Ibidem, lib. XXXII, р. 18; Néaulme, Voyages faits en Asie, Haag, 1735, t. III.
30) Ibidem, lib. XXXII, p. 44.
31) P. d’Avezac, Relation des Mongoles ou Tartares par le frère Jean du Plan de Garpin, Paris, 1838; работу Виатора см. «Etudes Franciscaines publiées par des Religieux de l’Ordre des Frères Capucins», Paris, 1901, t. V.
32) G. Pulle, Viaggio a’Tartari di Frati Giovanni da Pian del Carpine (Historia Mongolorum), Milano, 1929.
33) «Journal and Proceedings of tbe Royal Asiatic Society of Bengal», 1930, v. XXVI, p. 419.
Написать нам: halgar@xlegio.ru