Сайт подключен к системе Orphus. Если Вы увидели ошибку и хотите, чтобы она была устранена, выделите соответствующий фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

К разделу Россия

Фосдик З.Г.
Елена Ивановна Рерих

Рериховские чтения. 1979 год.
К 50-летию института «Урусвати».
Материалы конференции.
Новосибирск, 1980.
{311} – конец страницы.
OCR OlIva.

Много вдохновенных и глубоких статей посвящено Николаю Константиновичу Рериху, но доныне почти ничего не писалось о его жене Елене Ивановне. Между тем она, по словам Николая Константиновича, была его неутомимой спутницей и вдохновительницей творчества.

Вот что писал Н.К. Рерих о Плене Ивановне в статье "Великий облик": "Вот в жизни проходит замечательный, великий женский облик. От малых лет девочка тайком уносит к себе тяжелое, огромное издание. Склоняясь под тяжестью непомерной ноши, она украдкой от больших уносит к себе сокровище, чтобы смотреть картины, и, научась самоучкой, уже читать. Из тех же отцовских шкафов не по времени рано уносятся философские сочинения и среди шумного, казалось бы, развлекающего обихода самосоздается глубокое, словно бы давно уже законченное миросозерцание. Правда, справедливость, постоянный поиск истины и любовь к творящему труду — преображают всю жизнь вокруг молодого, сильного духа. И весь дом, и вся семья — все строится по тем же благодатным началам. Все трудности и опасности переносятся под тем же несокрушимым водительством. Накопленное знание и стремление к совершенству дают непобедимое решение задач, ведущее всех окружающих по единому светлому пути. Болезненно ощущается всякое невежество, происходят целения, и физические и духовные. Жизнь становится от раннего труда и до вечера истинно трудовой, — все на пользу человечества. Ведется обширнейшая корреспонденция, пишутся книги, {311} переводится многотомные труды и вcе это в удивительной неутомимости духа. Даже наитруднейшие обстоятельства побеждаются истинною верою, которая уже делается прямым чувствознанием. А ведь для такого знания нужны были удивительные накопления".

Елена Ивановна не любила оповещений о себе. Лишь с первых лет нашего сотрудничества, когда я близко сошлась с ней, я начала многое записывать с ее слов о себе, о ее детстве и юности. Елена Ивановна родилась 12 февраля 1879 г. в семье архитектора И.И. Шапошникова и его жены Екатерины Васильевны, урожденной Голенищевой-Кутузовой, приходившейся внучкой великому полководцу. Елена была чутким ребенком, впечатлительность и острая наблюдательность отличали ее. С юных лет в ней жило стремление к красоте в природе и гармонии красок. Рано проявился талант к музыке, и ей пророчили большое будущее. Она любила рисовать и безошибочное знание красок осталось у ней на всю жизнь.

В 1899 г. произошла встреча с Н.К. Рерихом. Елена Ивановна и Николай Константинович нашли много общих интересов. Они полюбили друг друга и несмотря на все чинимые препятствия твердо решили соединить свои жизни. Свадьба состоялась 28 октября 1901 года. Археологические поездки Николая Константиновича теперь продолжались вместе с Еленой Ивановной. Одной из первых была поездка в великие русские города — Новгород, Псков, Ростов Великий, Ярославль, Владимир, Смоленск и другие. Древние сказания, архитектура, старинная одежда запечатлевались Николаем Константиновичем во многих его эскизах и картинах. Елене Ивановне он первой показывал новую картину, ибо постоянно считался с ее художественной интуицией и тонким вкусом. Елена Ивановна снимала храмы, городские стены, росписи, и ее фотографии высоко ценились в художественном мире. Таково было начало их совместного сотворчества, которое продолжалось всю жизнь.

Моя встреча с Рерихами состоялась на первой выставке Николая Константиновича в Нью-Йорке 4 декабря 1920 г. Галерея Кингор была переполнена. Картины Н.К. Рериха, их сюжеты, гармония красок, новое для всех русское искусство сразу покорили {312} американцев. Муж и я с трудом протиснулись через толпу, желая подойти к великому художнику и выразить наше восхищение его искусством. Николай Константинович сердечно поздоровался с нами, а Елена Ивановна радостно улыбнулась, когда мы заговорили на нашем родном языке. Как сейчас вижу перед собой эту красивую женщину. Рерихи пригласили нас посетить их в тот же вечер в oтеле, где они остановились. С первого же момента они начали говорить о своих планах на будущее — ознакомлении американцев с русской культурой и искусством. Н.К. Рерих говорил о своем намерении основать просветительно-художественное учреждение в Америке и приглашал нас участвовать во всем этом. Мы беседовали далеко за полночь, рассказывая им о нашей жизни и музыкальной деятельности, а также об отсутствии широких культурных интересов у американской общественности, то, чего нам очень недоставало. На следующий день Н.К. Рерих дал конкретный план работы Школе Объединенных Искусств, заранее разработанный им с Еленой Ивановной. Мы начали работать над официальной легализацией Школы, которая открылась в 1921 г., постепенно привлекая в свои стены талантливых преподавателей и многих учеников. Н.К. Рерих учил нас конструктивному строительству и пониманию искусства. Он метко замечал "о нашем прохождении курса" в "двадцати университетах", говорил о радости труда и его разумном применении в жизни, а Елена Ивановна указывала на необходимость развития роста сознания. Они говорили также о своем тяготении к Индии.

Лето 1922 г. Рерихи решили провести на острове Монхиган, у океана. Муж и я присоединились к ним и прибыли туда в июле. Началась незабываемая для нас пора. Дни текли быстро. Частые утренние прогулки с Николаем Константиновичем и Еленой Ивановной запомнились на всю жизнь. Доныне вспоминаются замечания Николая Константиновича, великого художника и мудрого человека. Он зарисовывал скалы, линию берега, зорко присматривался ко всему, указывая на тот или иной оттенок, формы облаков. Говорил он ясно и каждое слово запечатлевалось в памяти. Елена Ивановна вставала очень рано, ибо любила работать одна, часа два. Когда же она к нам присоединялась, радость была полной. Они обменивались мыслями, а мы прислушивались к их словам. Легкость их ходьбы {313} и неутомимость были удивительными, в то время как мы падали с ног во время этих прогулок. Днем они оба работали с нами. Николай Константинович диктовал программу для наших учреждений на будущие годы. Елена Ивановна давала нам книги для изучения и разбирала их с нами. Ее знания древних учений и философии Востока были значительными. С помощью Елены Ивановны нами изучалась также история эволюции человечества.

В ту пору Елена Ивановна много думала о необходимости пробуждения сознания женщин. Устремления к знанию, к красоте подчеркивалось ею, ибо с грустью наблюдала она жизнь женщин в Америке. Елена Ивановна писала позже: "В тяжкие дни человеческого разъединения и дегенерации, забвения всех высших принципов бытия, дающих истинную жизнь и ведущих к эволюции мира, должен подняться голос женщины, призывающий к воскресению огня подвига во всех действиях жизни, испившей чашу страданий и унижений и закалившейся в великом терпении. Женщина — мать и жена, свидетельница развития мужского гения, может оценить все великое значение культуры мысли и знания". В личных встречах, в письмах и книгах она часто указывала на роль женщины в эволюции человечества. "Пусть женщина... сохранит всю красоту своего облика и не утеряет мягкость сердца, тонкость чувств, самопожертвование и мужество терпения".

Елена Ивановна была красивой женщиной. Ее лучистые карие глаза, тонкие черты лица, улыбка, пышные волосы, каштановые с сильной проседью, румянец на слегка смугловатой коже, быстрая легкая походка, все привлекало в ней. Ее портрет работы сына, Святослава Николаевича, поразительно точен. Портрет работы В. Серова, хотя и художественно прекрасен, не показывает Елену Ивановну такой, какой она была. Ее интеллект и высокая духовность были в полной гармонии с ее красотой. Она вызывала глубокое почтение к себе, и к ее советам прислушивались американские художники, писатели и ученые, с которыми встречались Елена Ивановна и Николай Константинович.

Так шли дни на Монхигане, насыщенные работой и беседами. {314} Рерихи рассказывали также о своей жизни в Петербурге, встречах и дружбе с писателями, поэтами, музыкантами и композиторами. Много и часто рассказывали они о Куинджи, не только как о большом художнике и учителе, но и как об "учителе жизни", как его называл Николай Константинович. Для нас Рерихи также были учителями жизни в полном значении этого понятия. И другим членам нашей группы щедро давались знания, указывалось на самодисциплину и радость труда. Елена Ивановна много говорила о необходимости морального и физического воспитания в детстве, а также о своих мечтах работать позже на родине. Она была замечательной матерью и под мудрым направлением ее и Николая Константиновича выросли Юрий и Святослав, впоследствии ставшие один — блестящим ученым-востоковедом, другой — большим художником.

В декабре 1923 г. Рерихи прибыли в Индию, где начали деятельно готовиться к экспедиции по Центральной Азии. Новые обстоятельства заставили Н.К. Рериха прервать сборы и в ноябре 1924 года вернуться на короткое время в Америку. Он пробыл с нами около месяца и оставил подробные указания для развития программы всех учреждений, а также ознакомился с нашими планами деятельности музея его имени, основанного нами во время его отъезда из Америки. Музей, посвященный творчеству одного художника, был тогда в Америке единственным и возбуждал немало толков и зависти. Николай Константинович знал об этом и в марте 1924 года писал нам из Индии: "... пусть предметы несут свое пламя очищения там, где сейчас им указано обстоятельствами. Кто может знать, какие причины складывают именно эти следствия? Кто может утверждать, что, привязав творения к случайности рождения автора мы готовим для них лучшее место и значение? Мне особенно легко сказать это, ибо я столько раз говорил о красотах России и указывал все внутреннее значение народа русского. Зачем же не посмотреть теперь в будущее, когда неожиданные, но глубоко логичные мосты строятся между народами. И когда, право, трудно сказать, какой именно камень является лучшим основанием будущих нужных построений? Если я вижу прекрасные стороны молодой страны, ...то почему я должен забыть о сокровищнице русской, повитой всеми {315} дарами мудрости Востока? Право, поменьше отрицаний, поменьше невежества, и границы расширятся, и блестящие возможности сами сплетутся в венки красоты, и невозможное вчера станет насущно возможным завтра".

По возвращению Н.К.Рериха в Индию все сборы для экспедиции были вскоре закончены. Экспедиция предполагалась на несколько лет, и с самого начала она привлекла к себе широкий интерес публики и прессы. В многочисленных статьях Н.К. Рерих описывал подробно пути экспедиции и трудности, встреченные ими. Нельзя не привести слова Николая Константиновича из его "Листов Дневника" в статье "Лада" о тяготах, несомых Еленой Ивановной во время экспедиции: "На коне вместе с нами Елена Ивановна проехала всю Азию, замерзала и голодала в Тибете, но всегда первая подавала пример бодрости всему каравану. И чем больше была опасность, тем бодрее, готовнее и радостнее была она. У самой был пульс 140, но она все же пыталась лично участвовать и в устроении каравана и в улаживании всех путевых забот. Никто никогда не видел упадка духа или отчаяния, а ведь к тому было немало поводов самого различного характера".

И позже в другом "Листе Дневника" под названием "Сорок лет" Н.К. Рерих пишет о своей Ладе, как он называл Елену Ивановну, чудесные строки: "Сорок лет — немалый срок. В таком дальнем плавании могут быть извне встречены многие бури и грозы. Дружно проходили всякие препоны. И препятствия обращались в возможности. Посвящал я книги мои: "Елене жене моей, другине, спутнице, вдохновительнице". Каждое из этих понятий было испытано в огнях жизни. И в Питере, и в Скандинавии, и в Америке, и по всей Азии мы трудились, учились, расширяли сознание. Творили вместе, и недаром сказано, что произведения должны бы носить два имени — женское и мужское. Как всегда остаются незаписанными лучшие переживания. Может быть и слов для них недостаточно. Нигде не записаны труды и познания моей Лады. Кое-что говорилось о философских достижениях. Кое-что из них вошло в письма к друзьям и было напечатано (под пятью псевдонимами. Можно ли при жизни открывать их?). Мало сказано о конной экспедиции по Тибету и Монголии. {316} Много ли женщин на коне преодолевали горы, реки, пустыни?...Сейчас войне изуродовала всю жизнь. Прервалась переписка. Неизвестна судьба многих друзей. Книги и архивы, может быть, уничтожены. Общества пресечены. Мысль человеческая — в оковах. Утеснители культуры кричат о ее спасении. Знание подавлено. Гуманизм забыт. Искусство забыто. Армагеддон! Родная Лада, — сегодня сорок лет дружного нашего пути. 10 ноября 1941 года".

По возвращению Рерихов из экспедиции в Индию начался новый период их творческой деятельности. В 1928 г. Н.К. и Е.И. Рерихами был основан Гималайский Институт Научных Исследований — Урусвати. Его первым президентом была избрана Елена Ивановна. Название Урусвати, данное Институту, означает по-санскритски "свет утренней звезды". Это поэтическое имя было первоначально дано Елене Ивановне в Индии. Из ее книг нужно упомянуть "Основы буддизма", "Чаша Востока", "На восточных перепутьях", а также два тома писем.

К родине были устремлены все помыслы Елены Ивановны. Ей принадлежат пророческие слова: "Расцвет России есть залог благоденствия и мира всего мира. Гибель России есть гибель всего мира. Кто-то уже начинает это осознавать. Хотя еще недавно все думали обратное, именно, что гибель России есть спасение мира, и прикладывали свои старания, чтобы разложить и расчленить ее по мере возможности. Велик был страх перед ростом России, и, если страх этот по существу имел основание, то все же никто не относил его к правильной причине. ...Велики последствия взрыва в России. Очищенная и возрожденная на новых началах широкого народного сотрудничества, Россия станет оплотом истинного мира". {317}