Сайт подключен к системе Orphus. Если Вы увидели ошибку и хотите, чтобы она была устранена, выделите соответствующий фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.
КРЫМСКАЯ СКИФИЯ ПО ПИСЬМЕННЫМ И АРХЕОЛОГИЧЕСКИМ ИСТОЧНИКАМ

По данным "Географии" Страбона (VII, 4, 5), позднее скифское царство представляло собой Малую Скифию, в которую входили Крымский полуостров и "область за перешейком до Борисфена", т.е. низовья Днепра и Буга. Это свидетельство Страбона принимается всеми современными исследователями как достоверное, с оговорками о вероятной автономии обеих разобщенных частей Малой Скифии. Напротив, вслед за М.И. Ростовцевым (Ростовцев. 1925. С.44, 45) недавно И.Н. Храпунов обратил внимание на то, что на карте Агриппы (I в. до н.э.) Скифия Таврическая противопоставлена более северной Сарматии (Храпунов. 1987а. С. 15, 16). Этот факт, как мы увидим ниже, не опровергает концепцию единой Малой Скифии. Соотношение частей этого государственного образования следует рассматривать в динамике, вместе с его историей. После поражения и гибели могущественного скифского царя Атея в 339 г. до н.э. его царство с центром на Днепре (Каменское городище), включавшее Крым, сохранялось еще в течение IV-III вв. до н.э., несколько уменьшившись в размерах (Граков. 1954. С.24). Во второй половине IV в. до н.э. происходит херсонесская колонизация северо-западного побережья Крыма.

К 309 г. до н.э. относится междоусобная война на Боспоре, в которой союзником боспорского царя Сатира против победившего его брата Евмела был скифский царь Агар с 20 тыс. пехоты и 10 тыс. конницы. К нему бежал юный сын Сатира — Перисад. Скифы в результате уступают Боспору свои земли в Восточном Крыму (Диодор. XX, 22-26). Убедительна мысль Б.Н. Гракова, что Агар мог быть скорее всего не только крымским царем, а царем сокращенной, но по-прежнему единой Скифии (Граков. 1954. С.25).

Таковым же был, очевидно, и царь Сайтафарн, деятельность которого на рубеже III-II вв. до н.э., в частности взимание дани с Ольвии, документально засвидетельствована декретом в честь Протогена (Latyschev. 1916. № 232; Книпович. 1966; Карышковский. 1968).

Еще раньше начались первые военные столкновения скифов с Херсонесом. Отдельные набеги скифы совершали в III в. до н.э. (Latyschev. 1916. № 344). Из текста важнейшего эпиграфического памятника — присяги херсонеситов (Latyschev. 1916. № 401) следует, что в то время, когда она составлялась (начало III в. до н.э.), северозападное побережье Крыма входило в Херсонесское государство. Среди владений, которые херсонеситы клялись не предавать ни эллину, ни варвару, названы Керкинитида, Калос-Лимен и "другие укрепления". В научной литературе уже давно обращалось внимание на то, что слова присяги об "остальной территории, которою херсонеситы управляют или управляли", обозначают, что уже к началу III в. до н.э. часть владений, приобретенных Херсонесом, отпала от него (Жебелев. 1953б. С.324). Раскопками доказано, что в первых десятилетиях III в. до н.э. были полностью разгромлены и сожжены Панское I, Межводное, усадьба у бухты Ветреной близ Калос-Лимена (Щеглов. 1978. С.128). Вполне вероятно, что первоначально наступление скифов на хору Херсонеса в Северо-Западном Крыму шло из Нижнего Приднепровья; в пользу этого говорит и порядок размещения некоторых фортификационных сооружений на греческих поселениях (Щеглов. 1978. С.129, 130).

Нельзя определенно утверждать, что именно первый этап скифо-херсонесских войн (Щеглов. 1978. С.128, 129) отразился в новелле Полиена о сарматской царице Амаге, которая помогла Херсонесу избавиться от скифских набегов (Полиен. VIII, 56), как нельзя принять и слишком позднюю датировку этого события, предложенную Я. Харматтой (Harmatta. 1950). Скорее, вероятно, правы М.И. Ростовцев и Б.Н. Граков, которые отнесли указанные события к рубежу III-II вв. до н.э. (Ростовцев. 1915; Граков. 1954. С.27). В новелле говорится о набегах именно соседних с Херсонесом крымских скифов, причем не на хору, а на сам полис. Примечательно и то, что отряд конных воинов Амаги добился победы над скифским царем, внезапно появившись перед его резиденцией в центре Крыма. При этом важны сведения о кочевых сарматах, расположившихся на понтийском побережье вне Крыма, т.е. уже на территории Скифии, западнее Перекопа.

В несколько более позднем эпиграфическом документе — договоре Херсонеса с Фарнаком I Понтийскии 179 г. до н.э., заключенном на случай, если "соседние варвары", т.е. скифы, нападут на Херсонес, в качестве союзника Херсонеса упоминается сарматский царь Гатал (Latyschev. 1916. № 402; Колобова. 1949. С. 30 сл.)

На основании более полного изучения археологических данных и сопоставления их с письменными источниками время возникновения скифских поселений в Крыму уточняется. Зоной наиболее ранней скифской оседлости являлся Восточный Крым. Здесь на Керченском полуострове уже во второй половине V в. до н.э. [42] известны скифские могилы с многократными захоронениями (Яковенко. 1971. С. 136; Корпусова. 1972), а в V-III вв. до н.э. возникает ряд поселений (Кругликова. 1963. С. 71; Масленников. 1981. С. 22; Корпусова. 1983. С.7). Именно эта территория¹⁾ и попала под власть Боспора в результате неудачного участия скифов в борьбе за власть между сыновьями Левкона.

На остальной территории Крыма скифы в это время вели еще кочевой образ жизни, занимаясь скотоводством. Говорить о массовом переходе скифов предгорного Центрального Крыма к оседлости ранее II в. до н.э. нет оснований. Это показывают и недавние раскопки поселений Булганак и Доброе, а также уточнение датировки городища Красное.

Спорной является дата возникновения скифской столицы, условно отождествляемой с Неаполем письменных источников (см. ниже). На самой ранней дате — конец IV в. до н.э. — настаивает Т.Н. Высотская, учитывая находки синопской клейменой черепицы IV в. до н.э. (Высотская. 1979. С. 190), которые, однако, И.Б. Брашинский считал возможным рассматривать как импорт устаревшей продукции и относить к перекрытию здания III в. до н.э. (Брашинский. 1963. С. 142 сл.). Остальные приводимые Т.Н. Высотской в доказательство ее мнения фрагменты амфор и чернолаковых сосудов (Высотская. 1979. Рис. 58, 60) могут быть датированы I-II вв. до н.э. П.Н. Шульц датировал возникновение Неаполя III в. до н.э. К этому мнению пришел и Б.Н. Граков (Граков. 1971. С. 31). Другие исследователи по чернолаковой керамике и амфорным клеймам предлагали дату II в до н.э. (Блаватский. 1954. С.28; Голенцов, Голенко. 1979). Для полной объективности следует учитывать, что погребений ранее II в до н.э. в некрополе Неаполя мы не знаем.

По мнению Т.Н. Высотской, в пользу реальности возникновения столицы скифов в Крыму уже в конце IV в. до н.э. говорит политическая обстановка, сложившаяся после гибели Атея (Высотская. 1979. С. 190), когда скифы проявляют агрессию по отношению к сильным греческим полисам. Однако те действия, которые должны были исходить непременно из Центрального Крыма, а именно упомянутые набеги на Херсонес, угроза Керкинитиде и ее окрестностям, с чем связано зарытие клада монет (Гилевич. 1965), относятся не ранее чем ко второй половине или концу III в. до н.э. Заслуживает внимания вывод А.Н. Карасева, что первоначально, в начале III в. до н.э., поселение на Керменчике не имело особо мощных укреплений и еще не играло роли столицы (Карасев. 1951). Изучая торговлю Неаполя по амфорной таре, И.Б. Зеест заключила, что в начале III в. до н.э. импорт здесь еще не получил большого развития, а значительным торговым центром город становится только в конце III — начале II в. до н.э. (Зеест. 1954. С.72). Для дальнейшего изучения этого важного вопроса было бы важно в перспективе раскопок проследить рост территории городища с течением времени. Огромная площадь остается пока не исследованной.

Так или иначе, по имеющимся на сегодня материалам, в III в. до н.э. в Центральном Крыму будущая столица Малой Скифии оказывается единичным поселением.

К концу III в. до н.э. замирает жизнь на Каменском городище (за исключением его акрополя — Знаменского), после чего центр позднескифского государства переносится в Крым. Это, несомненно, было связано с натиском сарматов (Граков. 1954. С.28; 1971. С.31). Помимо упоминавшейся выше новеллы об Амаге, здесь важно свидетельство Диодора Сицилийского, хотя, вероятно, не свободное от преувеличений, о том, что савроматы "опустошили значительную часть Скифии и, поголовно истребляя побежденных, превратили большую часть страны в пустыню" (Диодор II, 43; цит. по ВДИ. 1947. № 2. С. 251). Со II в. до н.э. известны многочисленные скифские поселения в Центральном Крыму. В это время здесь происходит такой важнейший социальный процесс, как оседание кочевников на землю, переход к земледелию (Артамонов. 1948. С.56). Изучение керамики поздних скифов Центрального Крыма не показывает такого сходства с нижнеднепровской, какое могло бы свидетельствовать о массовом перемещении сюда массы вытесненного сарматами населения (Дашевская. 1958. С.170, 171). Значительно больше общего с керамикой нижнего Приднепровья и по формам, и по орнаментации, и по наличию заметных фракийских элементов дает лепная керамика скифских поселений Северо-Западного Крыма, возникших здесь около середины II в. до н.э. на месте захваченных греческих усадеб (о них см. ниже). Это позволяет предполагать переселение сюда какого-то количества скифов из нижнего Приднепровья в связи с сарматским давлением. Вместе с тем нельзя забывать, что параллельно продолжают существовать и скифские поселения в нижнем Приднепровье, к тому же многие небольшие поселения возникают там только во II в. до н.э.

Б.Н. Граков неоднократно обращал внимание на имеющееся у Страбона упоминание о земледельцах, живущих в Крыму, соприкасаясь с морем, выше которых живут номады (Страбон. VII. 4, 6). Так как Страбон пользовался более ранними источниками, где также сопоставляются номады и земледельцы, Б.Н. Граков пришел к убеждению, что здесь идет речь о каких-то скифах земледельцах, насильственно переселенных в IV в. до н.э. с низовьев Днепра в Крым (Граков. 1954. С. 22; 1971. С. 43). Другую гипотезу, впоследствии опровергнутую результатами раскопок в Северо-Западном Крыму, высказал ранее С.А. Жебелев: он сопоставлял текст Страбона с Херсонесской присягой, обосновывая этим предполагаемый скифский экспорт хлеба (Жебелев. 19536. С.231, 232). Теперь мы знаем, что в присяге (начало III в. до н.э.) могло подразумеваться только греческое земледелие на хоре Херсонеса. Что же касается свидетельства Страбона, то если его относить к реальной ситуации IV в. до н.э. в Крыму, скифами земледельцами в то время могли быть только скифы Восточного Крыма. На западном же побережье Крыма, как уже говорилось, скифы обосновались лишь с середины II в. до н.э.

По сообщению Страбона, в Крыму находилась резиденция царя скифов Скилура и его сына Палака, здесь были царские крепости Палакий, Хаб и Неаполь (Страбон. VII, 4, 7). Эти же пункты (Хаб-Хабеи), а также крепость Напит упоминаются в херсонесских надписях [43] конца II в. до н.э. (Latyschev. 1916. № 352; Соломоник. 1961, 1964. С. 7-15, 92-97). Относительно последней надо заметить, что термин φρούριον, которым характеризуется этот пункт в надписи, сближает его с поселениями Центрального Крыма и делает менее вероятной локализацию его в Западном Крыму (Соломоник. 1964. С. 12), где скифские поселения, будучи все построены на месте греческих, обобщаются как τείχη (см. ниже).

За все годы раскопок в Неаполе обнаружено девять надписей. Одна из них на постаменте статуи называет имя царя Скилура сына царя... (Latyschev. 1916. № 668; Соломоник. 19626. С. 33, 34). Это — свидетельство наследования царской власти у скифов: отец царя Скилура также был царем. Легенду о завещании Скилура сыновьям держаться вместе, чтобы быть сильнее, передает Плутарх. Как видно из декрета в честь Диофанта (см. ниже), Скилуру в свою очередь наследовал его сын Палак. Мнение о том, что Палак был соправителем Скилура (Соломоник. 1977; Высотская. 1979. С. 198, 199), представляется недостаточно обоснованным. Другие надписи из Неаполя свидетельствуют о связях с Ольвией и Родосом, о проживании в городе греков, занимавших там видное положение (Latyschev. 1916. № 668-673; Соломоник. 19626; Дашевская. 1960).

Интереснейшая надпись второй половины II в. до н.э. — посвящение скифской богине Дитагойе от имени Дедмотис, дочери царя Скилура, являвшейся женой знатного боспорянина Гераклида, найдена недавно в Пантикапее (Виноградов, Молев, Толстиков. 1985). Этот документ по-новому освещает скифо-боспорские отношения, в частности подкрепляет гипотезу о том, что в конце II в. до н.э. Боспор платил дань не скифам, а сарматам (Блаватская. 1959. С. 142 сл.).

Чеканка монет Скилура в Ольвии свидетельствует о зависимости города от скифов во II в. до н.э. (Латышев. 1887).

Около середины II в. до н.э. владения Херсонеса в Северо-Западном Крыму оказываются захваченными скифами, а в конце II в. до н.э. и сам Херсонес в осаде, и понтийский царь Митридат Евпатор, соблюдая, видимо, оставшийся в силе договор, посылает на помощь Херсонесу против скифского царя Палака свое войско под предводительством Диофанта, сына Асклепиодора, уроженца Синопы. Об этих событиях повествует почетный декрет херсонеситов в честь Диофанта (Latyschev. 1916. № 352; Дашевская. 1964). Декрет гласит, что Диофанту воздаются почести за то, что он, прибыв в Херсонес, принял на себя ведение войны со скифами и разгромил предводительствуемое Палаком войско скифов, считавшихся до тех пор непобедимыми, захватил скифские крепости Хабеи и Неаполь, расположенные в "срединной Скифии". После временного успеха скифов, "изменивших положение дел", Диофант вновь прибыл в Таврику, овладел Керкинитидой и укреплениями (τά τείχη) и приступил к осаде жителей Калос-Лимена. Где-то поблизости, в Северо-Западном Крыму, состоялось сражение войска Диофанта с главными силами скифов, на стороне которых были и ревксиналы. Скифы потерпели поражение. Из текста декрета видно, что у скифов было и пешее войско, и всадники. Те же военные столкновения описаны Страбоном (VII, 3, 17). По Страбону, на помощь Палаку против царя Митридата Евпатора пришли роксоланы под предводительством Тасия.

Из декрета в честь Диофанта следует также, что скифы, ранее захватившие владения Херсонеса в Северо-Западном Крыму, политически составляли одно целое со скифами Скилура и Палака.

Названы в декрете наряду с Керкинитидой и Калос-Лименом τείχη — это укрепления (городища) скифов, воздвигнутые ими в тех самых пунктах, где раньше были τείχη Херсонесский присяги — укрепления (судьбы) херсонеситов. Такой вывод вопреки распространенному мнению, что в декрете подразумевался какой-то город Стены, подкрепляется результатами раскопок (Дашевская. 1964) и теперь не вызывает сомнения (Сапрыкин. 1986. С. 156).

Неоднократно обращалось внимание на то, что победа Диофанта над скифами в декрете выглядит несколько преувеличенной (Ребец. 1888. С. 87 сл.; Соломоник. 1952. С. 125; Жебелев. 1953а. С. 94; Граков. 1954. С. 29; Дашевская. 1954а. С. 15). Это объясняется самой спецификой благодарственной надписи. Примечательно определение Б.Н. Граковым территории Скифии после вторжения Диофанта: «Эта территория была меньше Скифии до похода Диофанта, но явно совпадала с пределами приморско-крымской державы Скилура. Пределы их сократились так не от побед и завоеваний Митридата Великого, а в силу занятия степей между Днепром и Доном роксоланами в результате приглашения их Палаком против Диофанта» (Граков. 1947а. С. 86).

Мною в свое время было высказано сомнение, затем поддержанное Д.С. Раевским, в правомерности локализации взятой Диофантом скифской крепости Неаполя на известном крупнейшем и главном городище поздних скифов в Симферополе и сделано предположение, что скорее на этом месте стоял не сданный скифами Диофанту Палакий (Дашевская. 1958; Раевский. 1976). К истории вопроса добавим мнение М.И. Ростовцева: важнейшей скифской крепостью в Крыму был "город Скилура около Симферополя, вряд ли носивший в древности имя Неаполя" (Ростовцев. 1918. С. 158). Это также довод в пользу того, что разгром скифов Диофантом не был таким полным, как представлено в декрете. К тому же действия Диофанта против Калос-Лимена не пошли дальше осады.

По-видимому, взятию Калос-Лимена посвящен другой почетный декрет, созданный в один год с декретом в честь Диофанта и тождественный ему по шрифту. Из сохранившихся строк этой надписи явствует, что херсонеситы воздают почести своим (двум?) гражданам, нанесшим поражение скифам при Калос-Лимене. Этот декрет позволяет сделать вывод, что против скифов в Северо-Западном Крыму (а возможно, и в других пунктах) действовали не только понтийцы Диофанта, но и херсонесские силы (Latyschev. 1916. № 353; Соломоник. 1964. С. 12). О победе над скифами говорят слова декрета: Ναρατάξαι Σκύυαζ και Σα... Слово, в котором можно предполагать союзников скифов, М.И. Ростовцев восстанавливал как "савроматы" (Ростовцев. 1915. С. 160; 1916. С. 6), а С.А. Жебелев — как "сатархеи" (Жебелев. 1953а. С. 98; Гайдукевич. 1955. С. 87). Против второго варианта говорит специальное тщательное изучение надписи, а также тот факт, что сатархеи незадолго до отразившихся в данном декрете событий эпиграфически засвидетельствованы в качестве враждебных скифскому государству сил ( Latyschev.1916. № 672; Соломоник. [44] 1962. С. 38 сл.). "Савроматы" же могут отождествляться с роксоланами декрета в честь Диофанта. М.И. Ростовцев объясняет союз, заключенный скифами с сарматами, как "усилением скифов, так и опасностью которая грозила всему побережью Черного моря от экспансивных стремлений Митридата Великого" (Ростовцев. 1915. С. 61). Имеет место также точка зрения о том, что роксоланы декрета не идентичны сарматам (Мачинский. 1971. С. 54).

Походы Диофанта, в результате которых Палак потерпел поражение, относят обычно к 110-107 гг. до н.э. (Жебелев. 1953а. С. 93, 94). По мнению Ю.Г. Виноградова, это могло произойти на четыре года раньше.

Археологические данные точно показывают, что и после этих событий скифы не уступили Херсонесу его бывшие владения на северо-западном побережье Крыма. В начале I в. до н.э. создается мощная оборонительная система на Беляусе, что согласуется с обновлением фортификации на поселениях Центрального Крыма. Непрерывность пребывания скифов в Северо-Западном Крыму прослеживается по материалам поселений и могильников до I в. н.э. включительно.

О каких-то связях с Боспором около середины I в. н.э. говорит находка серебряной тарелки с именем боспорской царицы Гипепирии в Неаполе. В середине I в. н.э. скифы терпят поражение от боспорского царя Аспурга и попадают в зависимость от него (КБН. 1965. № 39). Однако немного позже, возможно, при санкции Боспора (Раевский. 1973. С. 116) скифы вновь нападают на Херсонес, подступают к самым его стенам и вынуждают его искать защиты у Рима, подчинившись последнему.

Эти военные действия запечатлены в известной эпитафии Тиберия Плавция Сильвана 69 г. н.э., гласящей: покойный легат Мезии "принудил царя скифов снять осаду с Херсонеса, что за Борисфеном". Мнение А.Н. Зографа о том, что упомянутым здесь царем скифов был Фарзой (Зограф. 1951. С. 38), повторенное со знаком вопроса Б.Н. Граковым (Граков. 1954. С. 31), было оспорено (Карышковский. 1982. С. 120). Недавно была вновь предпринята попытка определить дату похода Плавция Сильвана временем между 63 и 66 гг. н.э., а также связать с ним гибель скифских поселений Северо-Западного Крыма (Зубарь. 1988).

Отражение неудавшегося нападения скифов на Херсонес видят также в очень фрагментированном херсонесском декрете, где сохранилось полностью упоминание о савроматах, восстанавливая слова, называющие при этом скифов и еще каких-то "союзников" (Ростовцев. 1916. С. 14; Дьяков. 1942. С. 47 сл.). По мнению В.Н. Дьякова, данный декрет посвящен самому Плавцию Сильвану. М.И. Ростовцев же предполагал, что чествуемый мог быть полководцем боспорского царя и речь идет о событиях, предшествовавших походу Плавция Сильвана.

Во II в. н.э. одним из пунктов размещения солдат XI Клавдиева легиона становится поселение Альма-Кермен в Юго-Западном Крыму (Высотская. 1972а. С. 55). Около середины II в. н.э. скифы теряют господство над Ольвией. В течение II в. н.э. победы над скифами одерживают последовательно боспорские цари Савромат I, Котий II и, наконец, в 193 г. н.э. Савромат II (КБН. 1965. №32,33,1108).

Однако интенсивная жизнь на многих скифских поселениях Крыма, в том числе и в главном городе, продолжалась почти до середины III в. н.э., когда скифское государство подверглось сокрушительному готскому нашествию. Под натиском готов часть скифов отступила в труднодоступные горные местности Юго-Западного Крыма и основала здесь новые поселения. Последний удар позднескифскому государству был нанесен в IV в. н.э. гуннами, после чего скифы перестали существовать как этническое целое.

¹⁾ Включать в публикуемый свод памятники Восточного Крыма, вошедшего в Боспорское царство, было бы нецелесообразно и нереально.

Назад К содержанию Дальше