Сайт подключен к системе Orphus. Если Вы увидели ошибку и хотите, чтобы она была устранена, выделите соответствующий фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Апотропеическая ситуация может быть описана как ситуация коммуникативная, т.е. как ситуация речевого акта [Толстая 1992, с. 33]. Она имеет все признаки прагматической организации, присущие коммуникативной ситуации: цель воспроизведения (произнесения) текста, наличие участников ситуации: отправителя текста и адресата, время и место, сопутствующие обстоятельства. Однако в отличие от коммуникативных ситуаций, возникающих в обыденной речи, апотропеическая ситуация принадлежит народной традиционной культуре и является ситуацией применения оберега, а точнее, — его воспроизведения — предъявления предмета, совершения действия, произнесения текста. О воспроизведении мы говорим потому, что человек, произносящий апотропеический текст, не является его автором, не создает его самостоятельно, а лишь воспроизводит те тексты, которые уже существуют для этих целей в традиции, и воспроизводят их исключительно в ситуациях, обусловленных традицией [Толстая 1992, с. 32]. В своих основных чертах апотропеическая ситуация универсальна и не зависит от природы апотропея.

Цель воспроизведения апотропеического текста многослойна. Воздействие апотропея всегда направлено на будущее опасное событие, предотвращение которого и является основной целью оберега. Опасное событие обычно эксплицировано в мотивировке, которая выражается формулой: «Делаем X, чтобы не случилось Y». При этом второй элемент формулы — Y — обычно указывает на цель применения текста, называя то опасное событие, которое должно быть предотвращено. В широком смысле цель любого апотропея — предохранить человека и его мир от различных форм зла и опасности. Эта глобальная цель обычно выражена в мотивировках типа: «чтобы ничего злого не было», «чтобы ничто злое нас не коснулось» и под. Тексты с такой предельно общей апотропеической целью очень часто сливаются с продуцирующими текстами, поскольку мотивировка «чтобы не было ничего плохого» является по сути перифразом формулы «чтобы было все хорошо».

Оберег также имеет более узкую, конкретную цель, направленную на охрану строго определенного фрагмента культурного пространства и выражаемую формулировками типа: «каб воўк карову не чапаў», «супраць {17} русалкі», «ад несправядлівага абвінавачвання», «каб ніхто не пакараў», «каб ружжо суроц не боялося», «шоб не глазили», «каб ведьмы не украли молоко у коров», «штоб уроки короўке не приставали» (мотивировки белорусских апотропеических заговоров) и под.

И, наконец, существует самое узкое, практическое понимание апотропеических целей как конкретных форм предотвращения опасного события. Например, предотвратить порчу коровы ведьмой можно по-разному: окружить хлев магическим кругом; преградить ведьме доступ к корове, замкнув двери хлева замком; отогнать ведьму, прочитав соответствующий заговор и заставив ее собирать зерна мака; нанести ей увечье, заткнув в щелях хлева крапиву, нож или косу; уничтожить ведьму, спалив ее чучело на купальском костре; произвести ритуальное очищение коровы, сделав ее нечувствительной к чарам ведьмы. В тексте обычно бывает выражена эта узко практическая цель, направленная на решение конкретной задачи — создать магический круг, отогнать опасность, преградить опасности дорогу и т.д. Более общие цели подразумеваются, но чаще всего в тексте не бывают эксплицированы.

Существует другой тип мотивировок, указывающих не на цель, а на саму апотропеическую ситуацию, т.е. на ситуацию произнесения текста: «як гоняць першы дзень скаціну на пасту», «пры ўваходзе ў лес», «пры выхадзе з хаты», «замова у дарогу», «як заблудзіла жывёла», «як хлопец ідзе ў армію», «як на суд едуць» (мотивировки белорусских апотропеических заговоров) и под. Подобные формулировки содержат ситуацию, при которой воздействие на опасность совершается. Подобный перенос возможен именно потому, что цели текста, воспроизводимого в апотропеической ситуации, закреплены за ней и не могут быть изменены произвольно.

В любой апотропеической ситуации присутствуют: 1) носитель опасности, против которого направлен конкретный оберег; 2) охраняемый объект, нуждающийся в защите; 3) исполнитель оберега.

1. В число носителей и источников опасности попадают не все реальные случаи, когда человеку грозит опасность, а только маркированные, наделенные этим статусом в традиции (например, в крестьянской работе очень велика вероятность получить бытовые травмы, раны, увечья, однако оберегов, предохраняющих от таких событий, в славянской народной практике почти нет, при том, что существует много лечебных средств от ран, ушибов и пр.). Выделение событий, наделенных в традиции статусом опасных, обозначит круг и конкретные цели применения апотропеев. В данном случае, безусловно, не стои́т вопрос о реальном существовании тех или иных видов опасности (например нечистой силы) — мы рассматриваем то, что релевантно с точки зрения народного сознания.

Основными источниками опасности являются персонажи, в той или иной степени мифологизированные и связанные с потусторонним {18} миром: все «представители» нечистой силы; реальные животные, опасные для человека или наносящие вред его хозяйству (змеи, волки, мыши, вредные насекомые) и, как правило, связанные с хтоническим миром; стихийные бедствия и атмосферные явления, которые традиционно осмысляются как результат воздействия потусторонних сил (пожар, засуха, заморозки, гроза, град, буря, вихрь и пр.), а также опасные пространства, находящиеся за пределами освоенного человеком мира (лес, болота, водоемы и пр.), локусы, имеющие статус нечистых (баня, кладбище, заброшенный дом), различные маргинальные пространства (перекресток, межа, порог) и опасные временны́е периоды, как правило, «переломные» моменты, символизирующие открытость границы между «тем» и «этим» миром и поэтому связанные с повышенной активностью нечистой силы (полдень, полночь, дни летнего и зимнего солнцестояния, совпадающие в народном календаре со святочным и купальским периодами) и др.

Охраняемыми объектами являются сам человек и все, что для него ценно. С точки зрения сакральной значимости в охране нуждается то, что содержит в себе жизнь и способно ее умножить. Ср. сербские и карпатоукраинские представления о том, что бесплодное дерево, корова, не дающая молока, вышедшая из продуктивного возраста женщина не нуждаются в оберегах, ибо подвержено опасности и потому должно охраняться только то, что плодовито.

В жизни человека традиционно выделяются моменты, связанные с переходными ситуациями (рождение, свадьба, смерть), когда человек находится как бы на границе двух миров и поэтому подвергается серьезной опасности болезни, смерти, бесплодия, а, с другой стороны, в силу своего пограничного состояния, сам является источником опасности для других. Рождение ребенка — переход его из «иного» мира в человеческий — опасен как для него самого, так и для роженицы. Ср. полесское поверье о том, что для родильницы «могила шесть недель открыта». Новорожденный ребенок и его мать подвергаются опасности смерти, болезни, порчи, обмена ребенка нечистой силой. Источником опасности для матери и новорожденного являются как специальные мифологические персонажи, насылающие болезни на детей и обменивающие их (серб. бабицы, пол. boginka, карпат. поветруля, бел. мара, рус. сибир. вештица и др.), так и обыкновенные люди, обладающие «злым» глазом. Свадьба — второй переходный этап в жизни человека. В этот момент молодые подвергаются опасности болезни, смерти, бесплодия, несчастливой и бедной жизни, превращения в волколаков. Наиболее опасный момент в свадьбе — путь молодых к венцу и обратно. Источником опасности обычно бывают колдуны, упыри, а также просто завистливые люди, обладающие «злым» глазом. Похороны — проводы человека в «иной» мир, содержат двоякую опасность: во-первых, опасность для {19} живых людей, связанную с возможностью покойника «утянуть» за собой в могилу родственников и все свое хозяйство. С другой стороны, сам покойник подвергается опасности быть неправильно похороненным, а значит — рискует превратиться в вампира, ходячего покойника, лишенного успокоения на том свете.

Кроме этих трех моментов в жизни человека, отмеченных специальными ритуалами, существуют и другие, хронологически не закрепленные, возникающие спонтанно: болезнь, нападение хищников, укус змеи, встреча с нечистой силой и под.

В охране нуждается все то, что обеспечивает жизнь и благосостояние человека, — скот, домашняя птица, урожай. Опасности подвергаются прежде всего молодые, новорожденные животные и птенцы — как и маленькие дети, они могут погибнуть от сглаза и болезней. Скот и домашнюю птицу необходимо оберегать также от эпизоотии, хищников и ведьм, отнимающих у коров молоко. Ведьмы могут «испортить» корову в любое время, но наибольший вред они причиняют в «опасные» календарные даты: в ночь на Ивана Купалу или Юрьев день, в период святок и др. Что касается урожая, то пик опасности для него существует во время цветения, когда ведьмы и колдуны собирают спор с чужих полей и делают закрутки и прожины, уменьшающие количество зерна и навлекающие на хозяина поля болезни и смерть. Значительную опасность представляют птицы и мыши, поедающие зерно, а также непогода (заморозки, ливни, град) — от всех этих видов опасности есть свои обереги.

Работа (ткачество, охота, пчеловодство, сев, жатва и пр.), создающая благосостояние человека, подвергается опасности сглаза со стороны недоброжелателей. Особенно важен момент начала какого-либо дела, который символически приравнивается к рождению — начало строительства дома, сева, пчеловодческого сезона и т.д. (ср. белорусское выражение молодой дом — о доме, который начали строить [Никифоровский 1897, с. 136]), — в это время опасность порчи наиболее велика.

Освоенное человеком и принадлежащее ему пространство — дом, хлев, усадьба, поле, пасека и пр. — подвергается опасности проникновения туда нечистой силы и болезней, а также стихийных сил (вихря, молнии, пожара, града).

 Кто может применять обереги? Человек, использующий оберег, в зависимости от ситуации и конкретной традиции может быть наделен разной степенью сакрального права на его исполнение. Большинство оберегов не требует специальных «профессиональных» исполнителей текстов — их может применять любой. Для их действенности достаточно знания текста и соблюдения элементарных правил его произнесения. Сюда относится большая часть оберегов человека и скота от сглаза, нечистой силы, хищников, града и т.д. {20}

Обереги, включенные в обряды или сами являющиеся обрядами, требуют конкретных исполнителей. Для этих оберегов характерна большая или меньшая «профессионализация» исполнителей, закрепленность за ними определенной обрядовой роли. Таковыми могут быть хозяин и хозяйка (как в ритуальном приглашении мороза или волка на рождественский ужин), только девушки или вдовы, как в обряде опахивания. Свадебные песни апотропеического содержания поют только участники свадьбы, отправляющие молодых к венцу, а не вообще все приглашенные гости. Степень «профессионализации» исполнителя оберега в одной и той же апотропеической ситуации может зависеть от традиции. Так, на Русском Севере в ситуации первого выгона скота доминирующая роль в исполнении оберегов принадлежит пастуху, который, согласно своей обрядовой роли, обязан знать тексты «отпусков» — охранительных заговоров, владение которыми недоступно хозяевам скотины. Все апотропеические действия над стадом в день первого выгона может производить только пастух и никто другой. В свою очередь существует ряд апотропеических заговоров и приемов, известных каждой хозяйке, которые она и применяет, выгоняя скотину на пастбище. Похожая ситуация у карпатских украинцев и словаков, где именно старший пастух является исполнителем апотропеических обрядов, совершать которые другие лица не вправе. В Полесье же главная роль в охране скота в день первого выгона принадлежит хозяевам, поэтому тексты апотропеических заговоров известны каждой хозяйке. Таким образом, в традиции одна часть апотропеев является знанием «профессионалов», другая — общедоступным знанием, что в равной степени верно и для знания лечебных или продуцирующих магических приемов.

Основная особенность апотропеических текстов по сравнению с текстами лечебными или продуцирующими в том, что применение оберега всегда предшествует опасному событию, что оберег имеет дело не с уже реализованной опасностью, а только с возможностью опасности — порчи, болезни, нападения волка, укуса змеи, выпадения града, встречи с нечистой силой и под. В научных работах возможность подобного рода называют онтологической возможностью, или потенциальностью и подразумевают под ней возможность, которая объективно имеет место, независимо от того, сможет она реализоваться или нет [Булыгина, Шмелев 1992, с. 137]. Эта возможность может быть более или менее актуальной, однако в пределах апотропеической ситуации она никогда не переходит в реализованную опасность. Ведь задача оберега как раз и заключается в том, чтобы создать такие условия, при которой возможность опасности превратилась бы в ее невозможность. Это достигается с помощью предписаний и запретов: и те, и другие уничтожают условия существования опасности. {21}

Апотропеическая ситуация отличается именно потенциальным характером опасности. Реабилитационная ситуация включает только случаи уже реализовавшейся опасности (уже начавшейся болезни, уже наступившего неурожая, уже «испорченной» скотины). Продуцирующая ситуация также имеет дело с онтологической возможностью (большого урожая, рождения детей, приплода скота), однако, в отличие от апотропеической, она направлена на то, чтобы желаемая возможность превратилась в реальность.

Вместе с тем существует множество пограничных случаев, когда опасное событие уже произошло, но его результат еще не наступил и может быть предотвращен. К числу таких случаев относится применение заговоров и магических приемов при обезвреживании залома, сделанного колдуном на чьем-либо поле; предотвращение последствий вредоносного взгляда, брошенного ведьмой на ребенка; отгон уже приблизившейся градовой тучи; отвращение от деревни уже начавшейся в округе эпидемии или эпизоотии и под. Во всех этих случаях применение оберега опережает опасное событие на ничтожно малое время или почти совпадает с ним. В настоящей работе магические приемы, применяемые в подобных случаях, рассматриваются как обереги, хотя ситуация не является безусловно апотропеической и подобные случаи лежат на границе апотропеической и реабилитационной магии.

Выбор средств защиты, а также особенности апотропеической ситуации определяются традицией и зависят от характера самого события. Очевидно, что магическая охрана скотины от волков потребует иных способов защиты, чем охрана молодых на свадьбе от «злого» глаза, а оберегание поля от града будет проходить иначе, чем защита человека от нечистой силы.

Конкретные особенности апотропеической ситуации зависят от характера возможной угрозы. Одно и то же событие, например, угроза градобития, требует разных мер защиты в зависимости от того, принимаются ли эти меры заблаговременно, во время рождественского ужина (как в традиции карпатских украинцев), или в тот момент, когда градовая туча уже приближается к полю. Будут отличаться способы охраны скотины от хищников в первый день ее выгона на пастбище и в тот день, когда она заблудилась в лесу; равно как и предохранительные средства от сглаза в момент рождения ребенка будут иными, нежели в том случае, когда человек со «злым» глазом уже взглянул на ребенка.

В зависимости от актуальности потенциальной опасности можно выделить два вида апотропеических ситуаций. Первый подразумевает применение апотропея при появлении непосредственной, реально существующей, сиюминутной угрозы, например, при встрече с волком (змеей, ведьмой, лешим, русалкой, вампиром и т.д.), приближении градовой {22} тучи, угрозе эпидемии и т.д. Ситуации такого рода не имеют устойчивого хронотопа и реализуются при необходимости, когда надвигающаяся опасность очевидна. Назовем такую апотропеическую ситуация актуальной. В другой ситуации оберег применяется не против конкретной, единичной опасности, а против определенного типа опасности: не против конкретной градовой тучи, а против града вообще, не против встречи с волком в данной ситуации, а против хищников вообще, не против конкретной ведьмы, а против порчи, исходящей от любой ведьмы. Назовем такую апотропеическую ситуацию профилактической. Профилактические ситуации всегда имеют определенный хронотоп и более высокую степень «профессионализации» участников ситуации. Исполнение таких оберегов не связано с конкретным опасным случаем, происходит заблаговременно и приурочено к какой-либо календарной дате. Например, в Сочельник, когда в Полесье и на Карпатах совершаются апотропеические обряды против градовых туч, волков, змей и пр., непосредственной опасности градобития или встречи со змеей не существует. Апотропеический обряд направлен на то, чтобы предотвратить возможность возникновения данного типа опасности на весь будущий сезон. Сюда же можно отнести и южнославянские охранительные ритуалы, совершаемые в так называемые «мышиные», «медвежьи» и «волчьи» дни и направленные на то, чтобы обезвредить хищников на весь последующий сезон. Это своего рода оберег, исполненный впрок. Семантика и структура оберегов, используемых в актуальной и профилактической ситуации для одного вида опасности, в одних случаях могут различаться, в других — быть одинаковыми. К примеру, на Русском Севере при первом выгоне скота читают заговоры, цель которых — замкнуть хищникам зубы, огородить скот символической стеной, преградить к ней доступ волкам непроходимым буреломом и т.д. В случае, если корова потеряется и ей грозит опасность быть съеденной волком, камень, символизирующий корову, накрывают горшком, тем самым делая животное невидимым и недоступным для волка. В данном случае при общей цели — оградить скотину от хищников — используют различные по своей природе обереги. Напротив, обряд опахивания может совершаться и окказионально — при наличии актуальной опасности эпидемии или эпизоотии, и профилактически, «впрок», будучи приуроченным к определенной календарной дате (примеры см.: [Журавлев 1978,71-94]).

Обстоятельства, сопровождающие применение оберега, при всем своем разнообразии определяются общими канонами традиции.

Профилактические ситуации всегда хронологически приурочены. Во-первых, они являются частью календарного ритуала и автоматически воспроизводятся вместе с ним. Например, в Полесье изгнание или {23} сожжение ведьмы, сопровождаемое апотропеическими песнями, является частью купальского обряда. Рождественский обряд у всех славян включает в себя обязательный комплекс апотропеической магии, направленный на защиту будущего урожая от мороза или града, защиту скотины от волка (так называемое приглашение на рождественский ужин мороза, волка или демонов, направляющих градовые тучи; символическое обезвреживание хищников и недоброжелателей), на защиту домочадцев от болезни и пр. Нужно заметить, что «привязка» апотропеической ситуации к календарным датам обычно не обусловлена семантикой оберега, а зависит лишь от традиции. Апотропеическая ситуация часто бывает приурочена и к определенному времени суток. Например, у украинцев обход поля, чтобы защитить его от воробьев, часто совершается ночью, у сербов обряд, призванный уберечь членов семьи от болезней и опасности, происходит рано утром на Благовещение (ср. восточнославянский обычай совершать профилактические и очищающие действия до восхода солнца в Страстной четверг).

Во-вторых, апотропеическая ситуация может быть частью семейного обряда. Похоронный обряд всегда включает в себя обереги, предохраняющие живых от покойника, а также самого покойника — от превращения в вампира. Родинный обряд предусматривает охрану роженицы и младенца от порчи, болезней, нечистой силы.

Место исполнения оберега в апотропеических ситуациях не имеет никаких принципиальных особенностей по сравнению с другими сакральными ситуациями. Наиболее типично, а зачастую необходимо, чтобы исполнение оберега происходило в присутствии того, кого (или) что охраняют: на территории охраняемого пространства (внутри дома, на поле, пасеке и т.д.) или рядом с охраняемым объектом (ребенком, коровой). Возможны ситуации, когда исполнитель заговора находится в одном месте, а охраняемый объект в другом. Например, если корова заблудилась в лесу и не вернулась домой, хозяин у себя дома использует апотропеическую магию, чтобы уберечь корову от волков: затыкает в стену нож, накрывает камень или угли горшком, произносит заговоры и т.д. Дисконтактные обереги применяют и в том случае, если кто-то из домочадцев находится в пути, армии и под.

Местом исполнения оберегов обычно бывают различные рубежи: порог дома — как при полесском приглашении мороза или волка на рождественский ужин, ворота — как при восточнославянском первом весеннем выгоне скотины, домашний очаг — как при сербском обереге от волков на Рождество.

Для совершения оберега могут иметь значение различные атрибуты и состояние самого исполнителя. В одних случаях оказывается важным, чтобы исполнитель оберега был нагим (как, например, в {24} украинской традиции при обходе поля от воробьев), в других — простоволосым (при восточнославянском опахивании селения) или опоясанным поясом и в платке (в севернорусском выгоне коров на пастбище), с иконой, кнутом (на Русском Севере пастух при первом выгоне скота) или с ритуальным топориком (у словаков старший пастух в аналогичной ситуации) и пр.

Можно выделить несколько вариантов апотропеической ситуации в зависимости от отношений между ее участниками:

1. Первый вариант подразумевает наличие одновременно всех трех участников при совершении оберега: охраняемого объекта, носителя опасности и исполнителя оберега. В актуальных апотропеических ситуациях адресат оберега, т.е. носитель опасности реально присутствует при исполнении оберега, а в профилактической только подразумевается. Так, если хозяйка увидит коршуна, вьющегося над цыплятами, она должна сказать: «Не до нас, до людей, де богато курей» (укр.).

2. Другим вариантом является ситуация, при которой в качестве отправителя текста выступает сам охраняемый объект, а носитель опасности является адресатом. Это в основном характерно для актуальных ситуаций. Например, при встрече со змеей человек должен бросить в нее палку или камень и сказать: «Не я тебя бью, а бье тябе святой понядилок» (называется день, в который это происходит; бел. гом., [Романов 5, с. 111]).

3. Третий вариант представляет собой случай, когда исполнителем оберега является сам носитель опасности, а конкретный адресат не выражен. К примеру, человек, обладающий «злым» глазом и не желающий сглазить маленького ребенка, должен посмотреть себе на ногти со словами: «Дывлюсь на пазуры́» [Смотрю на ногти] (Кривляны жаб. бреет., ПА).

Основная особенность профилактических ситуаций в том, что в них обязательно присутствие только самого исполнителя оберега, тогда как охраняемый объект и носитель опасности могут при этом отсутствовать. Например, чтобы предохранить корову от ведьм, хозяйка мажет ее экскрементами и говорит: «Нэ мащу корови ману та вымья, а мащу чародийницям зубы и очы» [Не мажу корове спорину и вымя, а мажу ведьмам зубы и глаза] (Головы верхов, ив.-фр., КА). Когда родится ребенок, повивальная бабка подносит его трижды к устью печи и говорит: «Печь не боится ни жару, ни пару, так и мой ребеночек не боится ни шуму, ни гаму» (арх., [Грысык 1992, с. 65]).

Рассмотренный материал показывает, что апотропеическая ситуация может реализовываться весьма разнообразно — и непосредственно в минуту опасности, и «впрок» — задолго до проявления потенциального зла; в соответствии с этим она может быть окказиональной и календарно закрепленной и включать в себя различное число участников. {25}

Назад К оглавлению Дальше