Сайт подключен к системе Orphus. Если Вы увидели ошибку и хотите, чтобы она была устранена, выделите соответствующий фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Назад К содержанию Дальше

Глава четвертая.
Основные черты социально-экономического развития македонской провинции

§ 1. Народно-освободительное движение на Балканах и образование македонской провинции

Македоняне не послушали совета Эмилия Павла беречь и сохранять свободу, которая им великодушно была дана.¹⁾ Суровые экономические меры, проведенные римлянами в отношении Македонии, жестокие репрессии, которым подвергались сторонники Персея по всей Македонии и Греции, страшная расправа с Эпиром вызвали у македонского населения быстрый подъем антиримских настроений.

Развитие рабовладения, вытеснившее из производства свободных производителей, дополнилось еще и экономическим гнетом Рима. Запрещение разработки рудников, судостроения и прекращение торговли такими древними предметами вывоза Македонии, как соль и лес, выбросили из производства много ремесленников, судостроителей, торговцев. Вместе с тем усиливается положение крупной рабовладельческой знати, поддерживаемой римской властью. Антиримская борьба переплетается с социальным движением, с борьбой широких масс против проримски настроенной местной знати, ростовщиков, державшихся только при помощи римской военной силы и угнетавших народ.

Еще во время войны с Персеем в греко-македонском мире начали возникать антиримские группировки, резко противоположные друг другу политические течения, являвшиеся выражением обострившейся социальной борьбы.

Полибий подчеркивает, что смуты и перемены после окончания третьей македонской войны наступили «для всех почти [300] государств».²⁾ В греческих государствах он выделяет три категории правителей во время войны с Персеем. Первые — если и не помогали римлянам, то и не противодействовали им. Они с неудовольствием взирали на окончательное решение борьбы и на подчинение мира единой власти, но исход событий предоставляли судьбе. Другие — желали победы Македонии, хотя были бессильны привлечь на свою сторону сограждан и соплеменников. Третьи — увлекали за собою государства и втягивали их в союз с Персеем.³⁾

Полибий высказывает свое отношение к этим трем разрядам правителей. Позиции первых двух он оправдывает. Представители первого разряда окончили жизнь мужественной смертью, когда дела приняли оборот, противный их ожиданиям. Эти люди получили одобрение у Полибия потому, что они не изменили себе и не унизились до положения, недостойного их предшествующей жизни.⁴⁾ Люди, которые сочувствовали Персею, не высказывали этого чувства открыто, и поэтому их никто не мог уличить в сношениях с македонским царем. Полибий считает поведение этих людей правильным; они не бежали от суда и следствия и испробовали все средства защиты.⁵⁾ Зато осуждаются Полибием многочисленные сторонники Персея — представители третьего разряда, те, которые осмеливались в своих государствах говорить в пользу македонян, выступать с обвинениями против римлян и вообще действовать заодно с Персеем, хотя не имели силы склонить государства к союзу с Македонией.⁶⁾ При всей безвыходности положения, уличенные документами, своими же писцами и пособниками в их антиримской деятельности, они не переставали цепляться за жизнь и тем разрушили сложившееся было представление об их отваге и решимости, так что утратили всякое право на сострадание и милость потомства.⁷⁾ Полибий называет этих людей бесстыжими и малодушными.

После крушения Македонского государства во всех государствах Балканского полуострова подняли голову те из граждан, которые слыли за римских друзей. Они, по Полибию, выбирались в посольства, им вверяли «все прочие дела».⁸⁾ Они ревностно преследовали одну и ту же цель, собирались вместе и могли осуществить свои замыслы без борьбы, отсутствием противников, которые, уступая силе вещей, совершенно удалились от дел.⁹⁾ [301]

Из этих указаний Полибия видно, что сторонники римлян стремились при их помощи удержаться у власти, в то время как враги римского господства, не желая его признавать, отказались от активной деятельности. Полибий, к сожалению, не объясняет, от каких именно дел они удалились. По крайней мере, нет оснований считать, что они отказались от дальнейшей борьбы с Римом, тем более что Полибий говорит об этих людях только в период окончания третьей македонской войны, когда римляне занимались устройством греко-македонских дел.

Ливий, так же как Полибий, указывает на наличие в городах трех политических группировок (во главе которых стояли три рода старейшин): две из них укрепляли свое личное могущество, то льстя власти римлян, то заискивая у царей. Средняя группировка, не разделяя взглядов ни тех, ни других, «защищала свободу и законы».¹⁰⁾ Чем сильнее было сочувствие сограждан этой последней группировке, говорит Ливий, тем меньше расположены были к ним чужеземные народы.¹¹⁾ Из этих слов можно заключить, что группировка, защищавшая свободу и законы, пользовалась поддержкой народа и находилась в оппозиции к римской политике в Македонии. Ее деятельность вызывала тревогу не только у римлян, но и у тех богатых рабовладельцев греческих и македонских городов, которые приняли сторону Рима и стремились с его помощью укрепить свои экономические и политические позиции. Находясь на должностных постах, выполняя обязанности послов, они внушали римским уполномоченным необходимость вести решительную борьбу с противниками римского господства. К противникам они причисляли не только тех, которые по легкомыслию хвастались открыто своими близкими дружественными отношениями с Персеем, но гораздо больше других лиц, втайне сочувствовавших ему.¹²⁾ Доносчики доказывали, что под видом защиты свободы эти люди действовали в народных собраниях против римлян. Они убеждали последних, что народы Греции только в том случае останутся верными Риму, «если подавлен будет дух партий и прочно утвердится авторитет тех, которые имеют в виду только власть римлян».¹³⁾ Римские уполномоченные при помощи своих сторонников уничтожали наиболее активных своих противников или насильно отправляли их на суд в римскую столицу.

Все эти свидетельства Ливия не оставляют сомнения в том, что после победы римлян на Балканах, в городах Македонии и Греции происходила напряженная, острая социальная [302] борьба, в то же время принявшая яркий антиримский характер. В этой борьбе знать ратовала за активное сотрудничество с Римом и за поддержку в покоренных странах римской политики: наоборот, широкие круги народных масс выступали против римского господства и всех его апологетов.¹⁴⁾

Нам, к сожалению, неизвестны конкретные этапы этой борьбы на протяжении почти двадцати лет и действия ее участников. Но о том, что эта борьба не прекращалась, свидетельствует факт перерастания ее в восстание, возглавленное Андриском, которое, однако, не завершилось победой восставших.

Характер восстания Андриска получил в исторической литературе двоякую оценку. Одни ученые полагают, что это восстание имело только цель возродить македонскую царскую власть. Так, Ф. К. Папазоглу считает, что Андриск, или Псевдо-Филипп, в 149 г. до н. э. решил с оружием в руках против римлян реставрировать македонскую монархию, почему и не нашел одухотворенной поддержки македонян. Его движение осталось актом узурпации власти, оно не являлось восстанием за освобождение своей земли.¹⁵⁾ Другие же ученые, наоборот, считают, что выступление Андриска являлось династической борьбой только по форме, а по существу оно было крупным социальным освободительным движением. Н. Ф. Мурыгина, специально занимающаяся этой проблемой, подчеркивает, что Андриск возглавил «национально-освободительное движение», которое со временем приобрело социальный характер. В движении принимали участие массы македонян, греков и фракийцев.¹⁶⁾ Присоединяясь в основном к этой точке зрения, мы не разделяем мнения автора о «национально-освободительном» характере движения.

Древние авторы не оставили нам достаточных свидетельств о личности руководителя восстания, о причинах его возникновения, о движущих силах и историческом значении этого выступления народных масс.

Полибий, за которым следовали в этом вопросе другие античные историки, оказался пристрастным свидетелем. Будучи верным апологетом Рима, он считал освободительное антиримское движение безрассудным заблуждением, ослеплением народа, которым руководили «совсем обезумевшие вожди». Андриска он называет негодяем; он прибыл в Македонию — «точно с неба упал».¹⁷⁾ Полибий, как видим, не только отрицательно относился к этому выступлению масс, подсчитал его несвоевременным и неподготовленным. [303]

Ряд древних авторов считает Андриска выходцем из гущи народа. Ливий называет его человеком низкого происхождения.¹⁸⁾ Флор и Диодор называют его наемником.¹⁹⁾ Лукиан и Марцеллин утверждают, что он был сыном валяльщика шерсти из маленького малоазиатского города Адрамития.²⁰⁾ Лишь Павсаний сообщает об Андриске как о сыне македонского царя Персея, внуке Филиппа.²¹⁾ Это известие, единственное в своем роде, не подтверждается никакими другими источниками и не может считаться правдоподобным. Ливий ясно говорит, что Андриск выдавал себя за сына царя Персея и, переменив имя, назвался Филиппом.²²⁾ Действительный сын Персея, Филипп, умер восемнадцатилетним юношей в Альбе. Но то, что адрамитский суконщик называл себя его именем, свидетельствовало о царистском характере этого движения. Не последнюю роль в движении сыграло и само имя Персея, получившее популярность как в Македонии, так и в Греции.²³⁾

Пользуясь поразительным сходством с Персеем, Андриск пытался широко распространить версию о том, что он сын македонского царя и сирийской принцессы Лаодики.²⁴⁾ Версия поддерживалась антиримскими силами балканских стран.

О том, что в то время Македония была более подготовленной для активной антиримской деятельности, чем азиатские страны, свидетельствует тот факт, что именно в последних Андриск не находил почвы для борьбы с Римом. Будучи выходцем из азиатского города, он, естественно, пытался эту борьбу начать в Азии, а затем перенести ее на Балканы. С этим обстоятельством, по-видимому, связано стремление Андриска добиться у царя Сирии признания его наследником македонских царей. Хотя там, как уверяет Диодор, и появились единомышленники, но они не находили сочувствия у сирийского царя Деметрия Сатера.²⁵⁾ Деметрий, боясь народных волнений и угроз Рима, выдал Андриска римлянам. В одном из италийских городков Андриск был интернирован, но затем бежал в Милет.²⁶⁾ В малоазийском городе Милете он тоже не нашел поддержки; городские власти выдали его Риму. Но римляне и на этот раз отпустили его на свободу. Η. Φ. Мурыгина полагает, что такое поведение Рима было вызвано тем, что в годы экономического подъема и внешнеполитических успехов он пренебрег появлением самозванца, который не мог [304] внушить серьезных опасений.²⁷⁾ Между тем известно, что именно в период расцвета римской рабовладельческой системы римские рабовладельцы особенно чутко относились ко всяким проявлениям классовой борьбы, ко всяким народным выступлениям, пытаясь их уничтожить в зародыше. То, что римляне отпустили Андриска на свободу, свидетельствовало лишь о том, что он еще не проявил себя в действиях против Рима, потому что не нашел поддержки в азиатских городах. Как только для антиримских выступлений была найдена благодатная почва на Балканах, Рим с тревогой стал следить за тем, как развертываются опасные для него события.

Андриск имел намерение поднять антиримское восстание па большой территории. По его планам, кроме Македонии, оно должно охватить Фракию, Византию, Грецию и греческие города Понта. Еще раньше он нашел среди македонян сторонников и, как отмечает Зонара, «побудил к отпадению многих».²⁸⁾ В Македонии Андриск вмешался в социальную борьбу македонских городов и стал на сторону народных масс. По Диодору, Андриск выступал против имущих, оттесняя их, и многих богатых лишил жизни.²⁹⁾ Сочетание борьбы против Рима с ожесточенной борьбой против местных богачей вызвало сочувствие у широких слоев трудового македонского населения. Древние историки, с ненавистью наделяя Андриска всякими отрицательными чертами, вынуждены были признать его большой авторитет среди народных масс. Так, Полибий указывает, что македоняне любили самозванца Андриска и с большим усердием служили ему.³⁰⁾ О расположении к нему многих говорит Диодор, упоминает Зонара.³¹⁾ О добровольном переходе на сторону Андриска части македонского населения говорит и Ливий.³²⁾ Указание Ливия на то, что Андриск собрал войско и всю Македонию занял частью добровольно, по усердию жителей, частью силою оружия, как раз свидетельствует об обострении социальных противоречий в Македонии. Эти противоречия Андриск умело использовал. Оказала ему сопротивление македонская знать, она была материально заинтересована в сохранении римских порядков. Но тот факт, что ее сопротивление восставшие преодолели довольно быстро, свидетельствовал о том, что знать не получила никакой поддержки народных масс, и о том, что движение восставших приняло широкий размах.

Народное движение в Македонии активно поддержала соседняя Фракия. Фракийцы с начала римской экспансии на [305]

Рис. 23. Монеты во время восстания Андриска. [306]

Балканах во время македонских войн и на протяжении двух последующих столетий решительно выступали против укрепления римского владычества на Балканском полуострове и вместе со своими соседями активно участвовали в антиримском движении. С позицией Фракии в этом движении при осуществлении своей балканской политики Рим был вынужден считаться.³³⁾ Активное участие ряда фракийских племен, особенно из южных областей страны, в антиримском движении вызывалось тем, что они имели тесные экономические отношения с Македонией, городами западного Понта и греческими государствами. Проникновение Рима на Балканский полуостров грозило нарушить эти отношения. Оно также являлось препятствием и на пути к объединению тех южно-фракийских племен, которые находились на стадии образования рабовладельческих государств.

Взаимоотношения между Македонией и Фракией не всегда были дружественными. Имели место неоднократные попытки македонских царей завоевать фракийские земли; такие попытки встречали решительный отпор. Но в период установления римского господства на Балканах дружественные отношения между Фракией и Македонией укрепились, что противоречило интересам Рима, и он всемерно пытался ослабить эти укрепившиеся добрососедские отношения: стал заключать сепаратные договоры с отдельными фракийскими династами, перетягивать фракийскую знать на свою сторону. Римляне в таких случаях не скупились на подкупы и дары, не пренебрегали дипломатическими ухищрениями. Некоторые из фракийских династов, перейдя на сторону Рима, не только порывали свои связи с Македонией, но и вооруженным путем выступали против нее. Это особенно отчетливо проявилось в деятельности царя сапеев Абруполиса, произведшего под нажимом Рима ряд вторжений в пределы Македонии, особенно в область пангейских рудников, за что он был еще Персеем изгнан из своих собственных владений.³⁴⁾ Но Риму не удалось полностью отколоть Фракию от Македонии. В третьей македонской войне большинство фракийцев, группировавшихся вокруг царя одрисов Котиса, остались на македонской стороне. Они составляли гарнизоны крупных городов, служили в коннице и пехоте армии Персея.³⁵⁾ Участием на стороне Македонии и победой над Римом фракийцы надеялись избавиться от проникновения римского господства в их страну,

Разгром Римом Македонии и крушение Македонского государства заставили фракийцев, в том числе и царя одрисов, признать римское господство и искать союза с победителем.³⁶⁾ Однако конкретное осуществление римской политики после 168 г. до н. э. вызвало новый рост антиримских настроении как в Македонии, так и во Фракии. Объединение македонских и фракийских оппозиционных Риму сил становилось вполне реальным и возможным,³⁷⁾ что подтвердило восстание Андриска. Фракийский царь Терес, женатый на сестре Персея, прекрасно знал о судьбе македонского царевича Филиппа, тем не менее признал и поддержал самозванца, передал ему командование войском и возложил на его голову царскую диадему.³⁸⁾ Андриск получил поддержку также царя Барсады и других фракийских династов.³⁹⁾ Древние источники указывают, что все фракийцы, тяготившиеся властью Рима, оказали поддержку Андриску.⁴⁰⁾ Вероятно, права Η. Φ. Мурыгина, утверждающая, что на сторону Македонии, по существу, встала вся Фракия с ее огромными людскими резервами и богатейшими запасами хлеба.⁴¹⁾

Признали и поддержали Андриска и византийцы, отказавшиеся от политики нейтралитета и вступившие в антиримскую борьбу. Этот факт следует объяснить тесными экономическими связями Византия с фракийской периферией. Через Византий шла бойкая транзитная торговля, предметы которой доставляла Фракия и понтийские города. Опасаясь, что римское господство на Балканах нарушит нормальную торговую деятельность и нанесет существенный ущерб их экономике, византийцы решили оказать помощь инициатору антиримского движения.⁴²⁾

Мы не знаем о конкретной помощи, которую ему оказали греки. Но обострение социальной борьбы в греческих городах того времени и усиление недовольства Римом не могли не способствовать намерениям руководителя восставших поднять против римлян народные массы Балканского полуострова.

Центром антиримского движения в южной и средней Греции стал ахейский союз, ранее принявший сторону Рима. В самом союзе обострились внутренние противоречия, в результате которых промакедонские его элементы значительно ослабли. После захвата ключевых позиций на Балканах Римом не в его интересах было сохранять и укреплять самое крупное греческое федеративное объединение. Желая ослабить силы ахейского союза, римляне вмешиваются в его территориальный спор со Спартой и требуют от союзных властей удовлетворения всех притязаний Спарты, в первую очередь — согласия на выход из состава ахейского союза городов Спарты, [308] Коринфа, Аргоса, Орхомена, Гераклеи. Это неминуемо вызвало бы ослабление ахейского союза, чего добивался Рим. Посланному римлянами в Грецию для разбора разных споров между греческими государствами сенатору Г. Сульпицию Галлу поручалось «провести отделение от ахейского союза всех городов, какие и сколько он только сможет».⁴³⁾ Римляне дали понять, что они заинтересованы не только в ослаблении, но и в полном развале ахейского союза. Их действия в этом направлении вызвали подъем антиримских настроений и повышенную активность народных масс. Римские послы пытались убедить ахейцев не доводить дело до открытой войны с Римом, но их речи были встречены градом насмешек, шумом и криками.⁴⁴⁾ Руководство делами союза перешло в руки представителей демократической группировки Критолая и Диэя, возглавивших освободительное движение греков. Стратег Критолай проявил активную деятельность, переходил из города в город, устраивал народные собрания, побуждал к борьбе с римлянами. По утверждению Полибия, никогда еще не собирались в таком большом количестве ремесленники и простолюдины,⁴⁵⁾ как на этих собраниях. В борьбе с Римом Критолай искал опоры в массах. Он провел в пользу народных масс ряд мероприятий: «...запретил властям взыскивать что-либо с должников, приказал не принимать тех, кого приводили бы для заключения под стражу за долги, отсрочить до окончания войны разбор жалоб по недоимкам».⁴⁶⁾ Такими мерами Критолай достиг того, что народ поверил ему и смело пошел на его призыв.

Освободительное движение охватывает не только Ахайю, но и Беотию, Фокиду и Локриду и все более принимает социально-политический характер.

Хотя активные действия греков против римлян начались несколько позднее, чем в Македонии, но подготовка к ним была известна Андриску и учтена им при подготовке антиримской коалиции. К этому надо прибавить, что завязать сношения с македонским лже-Филиппом пытались и карфагенские послы.⁴⁷⁾ Они обещали деньги и корабли, склоняя его к более решительным действиям против римлян.

Движение Андриска, таким образом, нельзя считать только актом узурпации власти. Оно было народно-освободительным движением, направленным против римского господства. [309]

В 149 г. до н. э., поддержанный фракийцами, Андриск вступил в Македонию, предварительно одержав две победы над пограничными постами на берегах Стримона.⁴⁸⁾ В Македонии ему удалось подавить сопротивление романофильских элементов, привлечь на свою сторону большую часть населения страны и захватить в ней власть.⁴⁹⁾ По словам Страбона, в руках руководителя восставших оказалась та территория, которой ранее владел Персей и границей которой был Гебр, иначе — вся Македония.⁵⁰⁾ Андриск, далее, предпринял поход в Фессалию, заняв значительную часть ее территории. Полибий указывает, что фессалийцы «обратились с письмом и через послов к ахейцам с просьбой о помощи».⁵¹⁾ Представитель римского сената Павел Сципион Пазика, посланный в Македонию, пытался без войск, лишь путем уговоров⁵²⁾ приостановить расширение восстания, но из этого ничего не вышло. Ему пришлось созвать ахейское и пергамское ополчение, чтобы с их помощью воспрепятствовать дальнейшему продвижению восставших в Греции.

Римский сенат, обеспокоенный положением дел на Балканах, послал против восставших претора Публия Ювентия Флакка. Флакк надеялся с помощью одного легиона подавить Андриска. В битве с македонским войском на границе Македонии Ювентий потерпел страшное поражение — его армия была почти полностью уничтожена, а сам он спасся бегством.⁵³⁾

После победы над римлянами восставшие отменили те постановления Рима, которые в течение двадцати лет ослабляли страну. Нам неизвестны конкретные административные и социально-политические преобразования, которые провели победители. Вероятно, что отдельные части страны были воссоединены и утверждено независимое существование единой Македонии.⁵⁴⁾ Косвенным подтверждением этого акта может служить нумизматика. В это время прекращается чекан монет в отдельных македонских областях и начинается выпуск для всей страны единых серебряных монет, на которых воссоздаются надписи образцов до римского завоевания Македонии. На тетрадрахмах появляются надписи „Βασιλεός [310] Φίλιππος».⁵⁵⁾ Такая чеканка монет свидетельствовала, что в то время Македония стала единой, а Андриск признан царем ее.

Что касается социальных преобразований, то путем сравнений подобных выступлений народных масс в греческих и азиатских государствах Η. Φ. Мурыгина делает предположения относительно проведения в Македонии кассации долгов и перераспределения земли в пользу беднейших граждан.⁵⁶⁾ Если это действительно имело место, то сплоченные вокруг Андриска народные массы должны были в лице имущих слоев и знати встретить своих непримиримых врагов. В таких условиях последние надеялись на возвращение римлян, при которых они могут вернуть себе отнятые восстанием привилегии.

Победа восставших в Македонии и поражение римских войск встревожили римский сенат. Несмотря на то, что в других местах, особенно в Испании, против Рима также поднялись восстания, сенат вынужден был послать на подавление македонских повстанцев более сильную армию под руководством опытного командира Квинта Цецилия Метелла. Его армия имела поддержку пергамским флотом. Но даже превосходящие силы и безусловное превосходство римлян в военном деле не принесли сразу победы.⁵⁷⁾ У Пидны, в кавалерийской атаке, восставшие нанесли римлянам поражение и заставили их отступить.⁵⁸⁾ После Пидны Андриск разделил свое войско — одну часть оставил в Македонии, другую отправил в Фессалию: он хотел поддержать мятежные силы Греции и оказать им содействие в начавшейся антиримской борьбе. Но само распыление сил оказалось опасным. Римский главнокомандующий Метелл сумел использовать отсутствие единства в [311] лагере восставших, а также македонскую знать, заинтересованную в победе Рима. Ему удалось подкупить одного из военачальников Андриска Телеста, командовавшего македонской конницей. Во время большого сражения Телест вместе со всей конницей перешел на сторону римлян, чем облегчил им победу. 25-тысячное войско Андриска потерпело от Метелла поражение и было рассеяно.⁵⁹⁾ При помощи македонской знати Метелл взял власть в стране, за что вернул знати ее прежние привилегии.⁶⁰⁾ К тем, кто отходил в это время от восстания, он не применял насилия, чем способствовал еще большему расширению разногласий среди восставших и отходу многих из них от активной борьбы. Но и в этих условиях Андриск не сложил оружия. Он отправился во Фракию, набрал там большое войско, прибыл с ним в Македонию и снова пытался выступить против римлян. Но эта попытка не увенчалась успехом, он был разгромлен римлянами.⁶¹⁾ Не удалась и вторая попытка Андриска с помощью фракийцев вернуть потерянные позиции. Потеряв веру в его победу, фракийцы начинают отходить от руководимого им движения, а фракийская знать переходить на сторону Рима. Вскоре Андриск был выдан римлянам фракийским царьком Бизнем, давшим ему убежище в своих владениях.⁶²⁾ Андриска отправили в Рим. Во время триумфа Метелла в 145 г. до н. э. Андриск шел перед его колесницей, а затем был казнен.⁶³⁾ В третий раз римляне пышно отпраздновали триумф над Македонией. Уже это одно говорит о том большом значении, которое они придавали победе над Андриском. Победитель Метелл за одержанную победу получил почетное звание Македонский.

После поражения македонского восстания Македония потеряла даже видимость своей самостоятельности. В 148 г. до н. э. она оказалась полностью оккупированной римскими войсками, лишена всякого самоуправления и вместе с Эпиром и южной Иллирией обращена в римскую провинцию. Так на территории Балканского полуострова была образована первая римская провинция. Страну наводнили римскими чиновниками, ростовщиками и торговцами.

Рим стремился подавить всякую независимость македонян. С этой целью в 146 г. до н. э. римляне ввели даже новое летоисчисление, установили новую македонскую эру. Но все эти мероприятия только увеличивали возмущение народа. В 143 г. до н. э. народное волнение возглавил другой мнимый сын Персея по имени Александр. Помощь ему оказывали и фракийцы. [312] Вся восточная Македония до реки Несты вышла из повиновения. Однако и лже-Александру Метелл нанес поражение и изгнал его на границу с Дарданией.⁶⁴⁾

В то время как основные очаги македонского восстания были потушены, движение против римского господства с новой силой поднялось в городах Греции. Под руководством Критолая, а затем Диэя в 147 г. вспыхнуло народное восстание в среднегреческих и южногреческих городах. Ахейцы встретили в штыки стремление римлян отторгнуть от ахейского союза ряд городов и восстановить его в таком составе, в каком он находился к концу второй пунической войны.

Полибий высказался против этого народного движения. Он считал, что греки, подняв восстание, совершили такую ошибку, которую никак нельзя оправдать.⁶⁵⁾ Позицию римлян он считает сдержанной и не агрессивной. Миссия уполномоченных во главе с Секстом Юлием Цезарем объясняется лишь как попытка сената урегулировать греческие дела и избежать войны.⁶⁶⁾ Полибий указывает, что в 147 г. до н. э. на съезде ахейского союза римские представители «просили ахейцев воздержаться от дальнейших ошибок относительно римлян».⁶⁷⁾ Критолай и Диэй — руководители союза усмотрели в таком поведении римлян их слабость в связи с затянувшимися войнами в Ливий и Иберии, а также удобный момент для действий.⁶⁸⁾ Критолай подымал народ на борьбу. На народном собрании он заявил, что греки желают видеть в римлянах друзей, а не повелителей.⁶⁹⁾ Эти слова выражали мысли и чаяния народных масс, поддерживавших Критолая, когда он резко критиковал богатых, обвиняя их в преданности римлянам, в измене Родине.⁷⁰⁾

Вскоре началась открытая война с Римом. К ахейцам примкнули фиванцы, беотийцы, затем халкидяне. Попытка Критолая поддержать восстание в Беотии окончилась неудачей: он был разбит Метеллом. Греки понесли в этом сражении большие потери, Критолай погиб. Но поражение не остановило восставших. Преемник погибшего Критолая Диэй, как стратег ахейского союза, своими смелыми социальными мероприятиями усилил антиримское движение. В числе мероприятий были: 1) освобождение 12 тыс. здоровых рабов в разных городах, снабжение их вооружением и отправка на защиту главного центра восстания — Коринфа; 2) все способные к военной службе люди обязаны были вооружиться и собраться [313] в Коринфе; 3) состоятельные ахейцы, как мужчины, так и женщины, должны были пополнить опустевшую казну деньгами, имуществом, украшениями.⁷¹⁾

Полибий, резко относившийся к этим мероприятиям Диэя, говорил, что они вызывали «брожение умов», а строптивость и нерадение рабов стало тяжело переносить.⁷²⁾

Движение охватило весь Пелопоннес. Оно сопровождалось острой социальной борьбой. Полибий отмечает, что одни в отчаянии налагали на себя руки; другие бежали из городов куда попало, без всякой цели, лишь бы не видеть возмущающих душу событий в своих городах; третьи шли выдавать друг друга римлянам как врагов; четвертые клеветали и изобличали ближних своих; иные выходили навстречу римлянам, сознаваясь в вероломстве, с трепетом ожидая решения своей судьбы.⁷³⁾

При таких обстоятельствах борьба с войсками Метелла и особенно консула Луция Муммия становилась все ожесточеннее. Чтобы решительно подавить восстание, римляне к армии Муммия придали войска из Пергама, Крита и других мест. Римская армия по людскому составу вдвое превосходила армию восставших, была лучше технически оснащена и более опытна. В ожесточенном сражении у Левкопетры на Истме повстанцы, мужественно сражаясь, потерпели все же поражение, после чего стратег Диэй вынужден был покончить жизнь самоубийством. Движение, возглавляемое ахейским союзом, оказалось подавленным. Началась суровая расправа с восставшими. Комиссия из десяти сенатских уполномоченных, опиравшаяся на оккупационную армию Л. Муммия, осуществляла свои карательные функции. Полибий, как защитник римской политики на Балканах, утверждает, что она показала всем эллинам «прекрасный памятник римской политики».⁷⁴⁾ Он указывает, что Муммия в каждом греческом городе встречали с почетом и приветливостью, потому что он показал себя человеком бескорыстным, а управление его отличалось мягкостью.⁷⁵⁾

Моммзен, не обращая внимания на политические симпатии самого Полибия, повторяет его оценку деятельности римлян в Греции. Метелл, по его мнению, пытался мягкими мерами побудить греков отказаться от безрассудного сопротивления.⁷⁶⁾ Муммий был справедливым и снисходительным и оставил по себе в общем хорошую память в завоеванной стране.⁷⁷⁾ Все [314] жестокости, совершенные римлянами на греческой земле, приписываются Моммзеном «партии купцов», стремившейся подавить греческие торговые центры.

Между тем именно Муммий взял Коринф и подверг его жестокому разграблению. Коринф, «оставленный жителями, сперва был разорен, а потом при игре на трубах — истреблен. Сколько знамен, сколько платья, сколько металлических досок похищено, сожжено и разбросано, сколько богатства римский народ получил и предал огню».⁷⁸⁾ Мужское население перебито, жены, дети уведены в рабство. Число убитых неисчислимо. В городах составлялись почетные списки погибших в борьбе с Римом. По этим опискам можно судить о числе жертв. Например, список из Эпидавра прославляет 156 человек, павших в борьбе с римлянами. И это в одном только городе! Варварства, зверства, надругательства римских солдат были неслыханными. Полибий говорит, что сам видел, как римские солдаты на картинах великих греческих мастеров живописи играли в кости.⁷⁹⁾

Так жестоко мстил Рим за непослушание его воле, за стремление сбросить с себя иго порабощения. Моммзен, хотя и признает разрушение Коринфа — крупнейшего торгового центра Греции не оправданным актом, позорным пятном в летописях римской истории, считает, что в этой трагедии виноваты не римляне, а греки. По его утверждению, римское вмешательство было вызвано безрассудным вероломством и вытекающей из слабости отчаянной дерзостью самих греков.⁸⁰⁾ Такое утверждение противоречит фактам.

Поражение 146 г. до н. э. было концом самостоятельного существования ахейского союза. Ахейцы, по словам Диодора Сицилийского, «собственными глазами видели, как убивали их родных и друзей, бесчестили женщин, они видели порабощение родины, грабежи и повальное издевательское обращение в рабство; окончательно утратив независимость и свободу, они из величайшего благополучия перешли к крайним бедствиям».⁸¹⁾

Римляне обезоружили все города, в той или иной мере принявшие участие в восстании; были срыты стены и отобрано оружие. Все существовавшие федеративные союзы, как беотийский, фокидский, ахейский, локридский, распущены. Греция платила дань. Она была переименована в Ахайю и присоединена к македонской провинции.

Полибий объясняет поражение ахейцев безрассудством, тупостью, умоисступлением их вождей и их собственной [315] слепотой.⁸²⁾ В действительности поражение ахейцев, как, впрочем, и македонян, обусловливалось более существенными причинами.

В первую очередь поражение объясняется тем, что как Македония, так и Греция в эпоху римских завоеваний на Балканах переживали кризис своего хозяйства, находились в стадии упадка; кризис подорвал силы этих государств. А в это же самое время Рим переживал пору своего расцвета. Его рабовладельческая система была еще прочна, а военное искусство имело явное превосходство над греко-македонским, все это давало перевес сил римскому государству. Между тем разобщенные между собой государства греко-македонского мира враждуют. В борьбу между собой вступают Греция и Македония, не прекращается борьба греческих государств друг с другом за господство и гегемонию на Балканах. Это не могло не ослабить силы греко-македонского мира и делало невозможным создание единого мощного освободительного фронта. Римляне старались поддерживать внутренние распри греко-македонских сил и использовали их для утверждения своего господства.

Антиримское движение характеризуется разрозненностью, стихийностью, неоднородностью по своему социальному характеру и этническому составу.

Кризис рабовладельческой системы хозяйства и связанные с ним бедствия всей тяжестью ложились на плечи трудящихся масс Македонии и Греции, что неизбежно влекло за собой обострение социальной борьбы. Богатые рабовладельцы боялись движения масс. Когда Диэй обратился ко всем городам с призывом освободить 12 тыс. молодых рабов, вооружить их и отправить к Коринфу, аристократия резко возразила против такой меры. Мероприятия вождей антиримского движения и размах борьбы вселили страх в сердца примыкавшей к движению аристократии; начинается ее отход от движения, потом она скатывается на путь предательства и измены, предпринимает попытки начать мирные переговоры с римлянами. В римском господстве аристократия видела гарантии сохранения своих социально-экономических позиций.

Причина поражения заключается и в слабости демократических партий, возглавлявших освободительную борьбу: не было опыта борьбы, необходимых средств, сплоченности и ясного плана действий. В силу этих причин Македония и Греция не смогли отстоять свою независимость и оказались под властью римских завоевателей. [316]

§ 2. Территориальные, этнические и административные границы македонской провинции

Территориальные, границы македонской провинции не оставались постоянными. Они изменялись, обычно, в связи с более или менее существенными изменениями курса римской провинциальной политики, а также и вследствие активизации антиримских сил на периферии. Границы македонской провинции расширялись или резко сокращались. По меткому выражению Цицерона, границы Македонии проходили там, где чувствовалась сила римского оружия („Semper Macedonicis imperatoribus idem fines provinciae fuerint qui gladiorum atque pilorum").⁸³⁾

Ко времени превращения Македонии в римскую провинцию в 148 г. ее границы в общем совпадали с границами, определенными римлянами в 167 г. после победы над Персеем. Исключение, может быть, составляла лишь западная граница, о которой у нас нет достаточных источников. По мнению некоторых ученых, южноиллирийские области тогда были присоединены к новообразованной римской провинции.⁸⁴⁾ Но подчинение македонскому наместнику южноиллирийских областей трудно объяснимо. Известно, что римляне оставляли Иллирию и позднее в некоторой полунезависимости, но, конечно, не исключена и вероятность, что иллирийские области, признававшие верховную власть римлян, подпали в 149 г. под юрисдикцию македонского наместника. Вопрос о времени разграничения иллирийских областей между наместником провинции Македонии и наместником Цизальпинской Галлии остается до сих пор открытым.

При образовании македонской провинции к ней была присоединена часть Иллирии и Фессалии, а побережье Эгейского моря к востоку от реки Несты позднее отошло к вновь образованной провинции Фракии.⁸⁵⁾ В это же время в Македонию был включен Эпир.⁸⁶⁾

Таким образом, вновь созданная римская провинция Македония занимала территорию от Адриатического моря до Эгейского, на севере она простиралась до города Стобы, к востоку — до Родопских гор.⁸⁷⁾

Во время республики границы Македонии, единственной провинции, которую римляне имели на Балканах, так часто менялись, что точно проследить и перечислить эти изменения невозможно. [317]

Рис. 24. Монеты Македонской провинции эпохи республики.

Прежде всего в 146 г. до н. э., после разгрома войск ахейского союза на Истме и покорения греков, греческие города были поставлены под контроль наместника Македонии. Этой участи избегли только Спарта и Афины. Формально Греция считалась свободной, но фактически она находилась под властью римского наместника в Македонии. Так, Л. Флакк в качестве легата проконсула Македонии Метелла управлял Афинами, Спартой, Ахайей, Беотией, Фессалией.⁸⁸⁾ Эпиграфические памятники последней четверти II в. до н. э. подтверждают ту мысль, что города, составлявшие прежний ахейский союз, входили в состав македонской провинции, правителю которой они и подчинялись.⁸⁹⁾ Правитель управлял ими посредством своих ближайших помощников, главным образом легатов, иногда — квесторов. Их имена дошли до нас в довольно большом количестве.⁹⁰⁾ В спорных делах греки обращались за решением к правителю Македонии, а если это решение не регулировало спорные вопросы, в их разбор вмешивался римский сенат.⁹¹⁾

В 80-е гг. I в., в связи с проникновением римских войск до Дуная и покорением ряда северных племен, границы македонской провинции расширялись на север до Дуная. Македония тогда граничила на востоке с одрисским царством; одно время ей было подчинено и понтийское приморье. [318]

В 70 гг. до н. э., после покорения Мезии Крассом, Македония превратилась из пограничной провинции во внутреннюю и не нуждалась более в защите римских войск.⁹²⁾

К концу республиканского периода территория Македонии граничила на юге с Ахайей, на востоке она простиралась до Родопских гор, на севере до Дуная, на западе включала Иллирию.

В эпоху империи македонская провинция занимала гораздо меньшую по сравнению с Македонией времен республики территорию.

Основным литературным источником об устройстве македонских границ во время ранней империи является география Птолемея. Но его сведения часто неопределенны и не всегда точны. Его исправляет и дополняет эпиграфический материал. Эпиграфические памятники, часто датированные по македонской провинциальной эре, помогают нам более ясно разграничить отдельные области, установить границы.⁹³⁾ Многие надписи, встречающиеся в долине Стримона, показывают, до каких границ на севере доходила македонская провинция.

Археологический материал И. Венедикова из Бергалы уточняет границу между македонской и фракийской территориями.⁹⁴⁾ Она проходила севернее от Штипа и шла прямо к востоку, к среднему течению Стримона. Природную границу Македонии и Фракии в области между Стримоном и Нестой представляют горы Пирина и Боз-Дага.

Что касается южной границы македонской провинции, то она, меняясь со II в. до н. э. довольно часто, включала в себя Фессалию.

При императоре Августе, когда произошла общая реорганизация Римского государства, провинции были разделены на сенаторские и императорские. Наряду с этим имело место и образование новых провинций, оно влекло за собой реорганизацию старых.

13 января 27 г. до н. э. Македония была объявлена сенатской провинцией. В этом же году создается самостоятельная сенатская провинция Ахайя.⁹⁵⁾ На основании указания Страбона Моммзен заключает, что Фессалия осталась в составе Македонии, а Этолия, Акарнания и часть Эпира попали в провинцию Иллирии.⁹⁶⁾ Между тем эпиграфические и литературные источники ясно говорят о том, что эти области охватывались Ахайей и что текст Страбона здесь явно испорчен.⁹⁷⁾ [319] В провинцию Ахайю включались те области, которые указывает Страбон. Это, однако, не устраняет той вероятности, что некоторые эпирские племена остались в границах Македонии. Ее южные границы возвратились на старую линию 146 г. до н. э. Границей между Ахайей и Македонией стала гора Эта.⁹⁸⁾ Фессалия вошла в состав провинции Ахайи,⁹⁹⁾ о чем можно судить по дельфийской надписи (CiL, III, 987) об устройстве дельфийской амфиктионии. Союз составляли 17 народов, которые принадлежали Греции или Фессалии; Этолия, Эпир, Македония среди них не представлены.¹⁰⁰⁾

Территория провинции Ахайи обнимала весь Пелопоннес и северную Грецию до Эты, некоторые эпирские города, позднее все кикладские острова в Эгейском море.¹⁰¹⁾

Выдвижение Ахайи в качестве самостоятельной, отдельной от Македонии провинции было продиктовано не военными соображениями.¹⁰²⁾ Эта провинция отчасти прикрывала стоявшими на Дунае гарнизонами весь Балканский полуостров до границ Фракии. Поэтому полуостров всегда считался умиротворенной внутренней территорией. По мнению С. А. Жебелева, Августом руководило в данном случае, с одной стороны, стремление не давать слишком большого объема сенаторским провинциям, с другой стороны — желание отделить чисто эллинские страны от тех, которые были эллинскими лишь наполовину.¹⁰³⁾

После Августа, при Тиберии, произошли существенные изменения в административном положении провинций Ахайи и Македонии. В 15 г. Тиберий, по сообщению Тацита, «решил облегчить положение Ахайи и Македонии, жаловавшихся на тяжесть бремени, и передать их временно из ведения проконсулов в распоряжение цезаря».¹⁰⁴⁾ Из сенатских провинций он превратил их в императорские; Ахайя и Македония, объединенные в одну императорскую провинцию, отдавались в распоряжение правителя Мезии. С 15 до 44 года они управлялись императорскими легатами. Первый из них Гай Поппей Сабин управлял этой провинцией до своей смерти в 35 г. Ему наследовал П. Меммий Регул.¹⁰⁵⁾

Верховный правитель Македонии и Ахайи распространял свою власть и на Мезию.¹⁰⁶⁾ Вследствие целого комплекса причин экономического, социального и стратегического порядка [320]

Рис. 25. Монеты Македонской провинции эпохи империи. [321]

Рис. 25а. Монеты Македонской провинции эпохи империи.

появилась потребность в объединении Мезии и Македонии. Это мероприятие вызывалось сложной военной обстановкой, восстаниями в провинциях, особенно фракийцев, необходимостью упорядочения финансов. Но такое положение длилось сравнительно недолго. Когда нижнедунайская граница укрепилась и римское влияние во Фракии значительно возросло, Клавдий мог предпринять реорганизацию дунайских провинций. Македония и Мезия были снова разделены. Македония и Ахайя вновь причислялись с 44 г. к сенатским провинциям,¹⁰⁷⁾ причем военные силы оставались в пределах Мезии. В Македонии римских легионов с тех пор уже не было.¹⁰⁸⁾

С. А. Жебелев делает вероятное предположение, что в факте возвращения Македонии и Ахайи сенату в известной мере сказалось отражение того значения, каким при Клавдии пользовался сенат вообще.¹⁰⁹⁾ Но, конечно, это событие нельзя отрывать от общей провинциальной политики Рима вообще и императора Клавдия в частности. Укрупненные провинции затрудняли управление ими и являлись постоянным источником усиления антиримской борьбы.

В связи с завоеванием придунайских областей был отделен также Иллирик и превращен в императорскую провинцию,¹¹⁰⁾ что значительно отодвинуло западную границу на восток. В связи с превращением в 48 г. Фракии в римскую провинцию сократилась сфера деятельности македонского наместника. Фракия, на протяжении длительного времени являвшаяся [322] ареной народно-освободительного движения, став провинцией, оказалась как бы в железном кольце римских владений на Балканах.¹¹¹⁾ К новообразованной провинции Фракии отошла земля восточнее Неста, около двухсот лет находившаяся в пределах македонской провинции.¹¹²⁾

При Антонинах образуется самостоятельная провинция Эпир, отделенная от Македонии. Но зато в ее состав с середины II в. вошла Фессалия.

В период домината границы македонской провинции также часто менялись. По реформе Диоклетиана, разделившего все провинции на небольшие части и затем объединившего их в диоцезы по 10-12 провинций, Македония вошла в диоцез Мезию вместе с Ахайей, Эпиром и Критом.¹¹³⁾ При Константине Македония входила в префектуру Иллирии. В составе Македонии в это время находились Крит, Фессалия, старый и новый Эпир.¹¹⁴⁾ Орестида и Элимиотида включались в новую провинцию — Фессалию.¹¹⁵⁾ На западе иллирийские земли вошли в провинцию новый Эпир (вместе с Лихмидом). На северо-востоке, в районе Бригальники, территория отошла к внутренней Дакии.¹¹⁶⁾

Итак, в эпоху империи территория Македонии, как и в эпоху республики, подвергалась многократным изменениям. Как сообщает Страбон, во времена принципата македонская территория по очертаниям своим приближается к форме параллелограмма; на западе она ограничена Адриатическим морем, на востоке — меридиональной линией, идущей через устье реки Гебра, и тянется через город Кипселы; с севера граница проходит по воображаемой прямой линии, которая тянется через горы Бертиск, Скард, Орбел, Родопы и Гем; с юга Македония ограничена эгнациевой дорогой от Диррахия до Фессалоники.¹¹⁷⁾

Несмотря на неоднократные сокращения территории македонской провинции, она в императорскую эпоху занимала довольно обширную область и, как в эпоху республики, простиралась от Адриатического моря до Эгейского. На юге граничила с Эпиром и Ахайей, на севере — с Иллириком (Далмацией), Мезией и Фракией. Границы между Македонией, с одной стороны, и Мезией и Фракией, с другой, остались без изменения в эпоху империи, т. е. на севере они простирались [323]

Рис. 26. Монеты Неокории.

приблизительно до долины Эригона, а на востоке — до реки Неста.¹¹⁸⁾ Западная граница между Македонией и Далмацией была вместе с тем политической и языковой границей между Западом и Востоком. У Скодра соприкасались, после разделения империи, владения западной и восточной империи.¹¹⁹⁾

В конце III в., а именно в 297 г., Диоклетиан, в числе других реформ, провел большую административную реформу, в результате которой территория македонской провинции урезывалась. Из нее были созданы две новые провинции: Фессалия и новый Эпир. Это положение впервые зафиксировано в списке провинций под именем Laterculus Veronensis. С точки зрения Моммзена, этот список дает картину управления провинциями после реформы Диоклетиана.¹²⁰⁾ [324]

Рис. 27. Монеты III в. н. э., квазиавтономная чеканка.

Так обстояло дело с изменением территории македонской провинции до второй половины IV века.

В период поздней античности единой и цельной провинции Македонии вообще не существовало. Она распалась на несколько административных единиц. Территория ее неоднократно делилась, причем часто половина включалась в ту или иную область. В официальных материалах, особенно в документах церковных, мы встречаем название Macedonia Salutaris и Macedonia Secunda. Выяснением организации и территориальных границ провинций тщательно занималась Ф. К. Папазоглу как в своей работе о македонских городах в римское время, так и в специальной статье по этому вопросу.¹²¹⁾ [326] Границы территории Македонии Секунда довольно точно определяет Синекдем Гиерокла; он упоминает восемь городов в этой провинции: Стоби, Аргос, Айстрайон, Пелагония, Баргала, Германия, Келенидин и Запара.¹²²⁾ Местонахождение всех этих городов, за исключением Стоби, доказано, главным образом, данными эпиграфическими, а также и церковными источниками.

Македония Секунда охватывала, таким образом, на правом берегу Аксия область нижнего Эригона, на левом берегу все течение Брегальники и простиралась даже за пределы этих областей вплоть до Стримона.¹²³⁾

Ф. К. Папазоглу пытается установить время существования этой провинции. Известно, что Гиерокл писал свой труд в начале царствования Юстиниана, но он пользовался источником, относящимся примерно к 460 году. Сравнение со списками халкедонского собора (451) приводит к заключению, что имеется большое сходство между этими списками и данными Гиерокла.

По авторитетному указанию Папазоглу, провинция Македония Секунда создана лишь к концу V в. В 470 г. во времена нашествия Теодориха Малх знал только одну Македонию.¹²⁴⁾ Однако уже в 482 г. и позднее — в 517 г. упоминаются две Македонии: «utrumque Macedoniam», «duae tunc Macedoniae».¹²⁵⁾ Не исключена вероятность, что провинция Македония Секунда была организована после нашествия готов или вследствие этого нашествия. Ее создание преследовало военно-стратегические цели, чем и объясняется относительная ее прочность.

Македония Секунда упоминается в 535 г. в 11 новелле Юстиниана, среди провинций, подчиненных духовной власти Юстиниана прима. Десятью годами позже она уже больше не фигурирует в 31 новелле того же императора, в которой дается новый список этих провинций. В промежутке между этими двумя датами Македония Секунда, вероятно, перестала существовать: ее территория была разделена между Македонией Прима и внутренней Дакией.

Что касается провинции, названной «Македония Салютарис», то она находилась под властью презеса. Ее территориальные границы охватывают северо-запад Македонии. Она упоминается в Notitia dignitatum (Or., 1,125). В списках провинций, предшествовавших этим «Notitia dignitatum», такой провинции не упоминается. Моммзен считал, что эта провинция [326] появилась около 386 г. В то время возникли и другие провинции Востока, получившие название Salutaris.¹²⁶⁾

Македония Salutaris просуществовала недолго. Поскольку она совсем не известна нам из других источников, трудно установить время уничтожения ее. Ф. К. Папазоглу пытается датировать это время путем анализа письма папы Иннокентия I от 412 г. и письма папы Целестина I от 424 г. В письме папы Иннокентия, адресованном епископу Фессалоник Руфу, устанавливаются границы викариальных прерогатив Фессалоник, перечисляется 10 иллирийских провинций, подчиненных Фессалоникам. Македония Салютарис в этом списке не значится,¹²⁷⁾ хотя она должна была быть упомянута, если бы в то время действительно существовала. Поэтому вполне вероятно, что Македония Салютарис тогда уже не существовала. Письмо Целестина I было послано девяти епископам Иллирии. Центры этих епископств не обозначены и их не все можно установить, но само их число показательно; если причислить сюда епископа Руфа из Фессалоник и епископа Феликса из Диррахиума, о которых говорится в письме, то получается всего 11 иллирийских епископств. Это как раз совпадает с числом провинций, входивших в Иллирию без Македонии Салютарис. Из этого Ф. К. Папазоглу делает вполне логичный вывод, что Македония Салютарис в 424 г. уже больше не существовала.¹²⁸⁾

Македонию Салютарис и Македонию Секунда следует считать различными провинциями не только по времени своего существования, но также и по отношению к своим территориям.¹²⁹⁾

Постоянные территориальные изменения приводили к этническому смешению македонского населения с населением соседних областей. Административные и этнические границы Македонии в римское время не совпадали. В этническом отношении Македония никогда не представляла однородного целого. В римское время этнический состав македонского населения был особенно смешанным.

Археологический материал, который И. Венедиков обнародовал в интересной статье в связи с надписью из Бергалы, приводит автора к выводу, что в период между V в. до н. э. и II в. н. э. совершилось известное перемещение населения и наступили перемены в этническом составе этой местности. Он считает, что пеонийцы, потерявшие политическую самостоятельность, были оттиснуты к северу от фракийских племен медов и дентелетов. Интересные указания И. Венедикова, основанные [327] на единичном археологическом материале, еще недостаточны для заключения о миграции фракийских племен с севера на юг.¹³⁰⁾ Для доказательства этого потребуются еще дополнительные источники.

В эллинистическое время усилившаяся эмиграция из Македонии на Восток привела, как уже было отмечено, к потере значительной части македонского населения. Политика миграции греческих поселенцев, широко проводимая Антигонидами, способствовала эллинизации страны, а проникновение римлян на Балканы принесло в Македонию новый этнический элемент. Если во внутренних городах Македонии проживали, главным образом, македоняне, то в эллинских полисах жили греки, а в римских колониях италийские переселенцы.¹³¹⁾ Кроме того, эти устойчивые этнические комплексы находились в тесном взаимодействии с многочисленными иллирийскими и фракийскими племенами. Со временем это взаимодействие усилилось, поскольку в македонскую провинцию вошло население новых областей.

Для второй половины II в. до н. э. Ливий выделяет иллирийскую группу племен на западе и северо-западе и фракийскую — на северо-востоке.¹³²⁾ Дальнейшие сведения об этническом составе населения Македонии есть у Плиния Старшего. Он приводит данные середины I в. н. э. Среди племен, населявших Македонию, он называет пеонов, параксеев, эордеев, алмонов, пелагонов, мигдонов, аретусов, антиохийцев, идоменийцев, доберов, эстриенов, алатенцев, адаристенцев, горесков, линкестов, орестов, ксилополитов, отрионов, амантов, тимфеев, торонейцев. Из этих данных видно, что расширение территории македонской провинции, наблюдавшееся к I в. н.э., привело к усложнению ее этнического состава. О многоплеменности на территории македонской провинции говорит также Гай Юлий Солин.¹³³⁾

Пестрым продолжает оставаться этнический состав населения Македонии и во времена поздней античности. Ко всем тем обстоятельствам, которые способствовали смешению населения, прибавилось еще одно — вторжение варварских племен, также оказавшее известное влияние на состав населения. По границам Македонии оседают меды, дарданы, скордиски и бастарны.¹³⁴⁾ В V в. на ее территорию вторгаются под именем готов славяне. Несколько позднее славянские племена проникают на Балканы огромными массами и оседают здесь на занимаемой ими территории. Вся Македония оказалась занятой [328] славянами. Последние легко ассимилировали местное население, что явилось следствием не только этнической прочности славянских племен, но и следствием отсутствия этого единства у македонского населения.

§ 3. Римская провинциальная политика

К. Маркс в своих статьях, напечатанных в «Нью-йоркской трибуне», по поводу гражданской войны 1861—1865 гг. в Северной Америке писал, что рабство не может существовать без захвата чужих территорий, без непрерывных войн, ибо рабовладельческий способ производства осуществляет воспроизводство рабочей силы главным образом путем захвата пленных. Отсюда ясна цель тех войн, которые вел Рим на протяжении своего существования.

В результате победоносных войн III—II вв. до н. э. римское рабовладельческое государство превратилось в огромную средиземноморскую державу. Многие страны стали римскими провинциями. Провинциями римляне считали все внеиталийские владения, полностью зависевшие от Римского государства, управляемые римскими магистрами и облагаемые податями.¹³⁵⁾ Первой провинцией Рима стала в 210 г. до н. э. Сицилия, затем в 191 г. Сардиния, несколько позже — балканские страны, затем и азиатские.

Сравнительно быстрая победа римлян над странами Средиземноморского бассейна нуждалась в объяснении. Полибий писал: «Едва ли найдется человек, столь легкомысленный или равнодушный к окружающей жизни, который не пожелал бы понять, какими средствами и при каких общественных учреждениях почти все страны населенного мира попали под власть римлян в течение неполных 53 лет. Никогда раньше не было ничего подобного».¹³⁶⁾ Полибий склонен объяснять быстрое расширение римского владычества совершенством политического устройства Рима. Он находит, что в римском государственном строе сочетались все три формы правления: монархия, аристократия и демократия. Это сочетание различных форм и являлось, с его точки зрения, залогом успеха римлян в их внутренней и внешней политике.¹³⁷⁾ На самом деле причины римских побед следует искать не столько в совершенстве римского государственного устройства или в силе римского оружия, сколько в отсутствии единства среди покоренных Римом стран и в умелом использовании римлянами этого обстоятельства.¹³⁸⁾ [329]

Основным принципом своей внешней политики римляне провозгласили: «Разделяй и властвуй!» Осуществляя этот принцип на практике, они не давали своим противникам объединяться, искусно разжигая существующие между ними противоречия, поддерживая слабых правителей против своих сильных соперников и ослабляя последних тем, что отбирали у них часть их территории в пользу более слабых. Захвату стран предшествовала большая дипломатическая подготовка. Римляне предварительно детально изучали внутреннее положение страны, своей потенциальной провинции, искусственно обостряли социальные противоречия, создавали там преданные себе партийные группировки, всячески поддерживая своих сторонников морально и материально. Примером может служить захват Пергамского царства. Известно, что во вторую половину II в. до н. э. в Пергаме возникают и ведут усиленную борьбу между собой две группировки: антиримская и проримская. В последнюю входили в основном торговцы, связанные с римскими торговыми кругами. Рим усиленно поддерживал эту группировку. Римляне, кроме того, предпринимали активные меры для подрыва пергамской экономики, используя противоречия Пергамского царства с другими эллинистическими государствами Малой Азии (Вифиния, Понт), подстрекая против Пергама зависимые от него области (Галатия). В результате таких и подобных мер усилилось влияние проримской группировки в стране и царем стал сторонник Рима Аттал II. Далее римляне перешли к политике прямой экспансии, в результате которой Пергамское царство потеряло независимость и стало римской провинцией под названием Азия.¹³⁹⁾

В эпоху римских завоеваний завоеванные страны, ставшие провинциями, находились на разных ступенях общественного развития — от первобытнообщинных до рабовладельческих отношений. Стадию первобытнообщинного строя переживали племена Галлии и Германии. Развитыми рабовладельческими странами были государства эллинистического мира: Македонское царство Антигонидов, Египетское царство Лагидов и Сирийское царство Селевкидов. К таким же развитым рабовладельческим странам следует отнести Сицилию, Крит, Кипр. Даже среди стран, находившихся на одинаковой ступени развития, имелись значительные различия, обусловленные историческими условиями жизни данной страны.¹⁴⁰⁾

В провинциях, где еще до римских завоеваний сложились развитые рабовладельческие отношения, римские завоеватели [330] не могли внести ничего нового, не могли устранить начавшийся накануне римского завоевания и продолжавшийся кризис рабовладельческого строя, как не могли они устранить основных противоречий рабовладельческого способа производства. Им оставалось только консервировать рабовладельческие порядки, объективно способствуя тем самым разорению провинций, разрушению их производительных сил.

Но не только Рим влиял на положение покоренных стран. Сами провинции в свою очередь, оказывали большое влияние на жизнь Рима. Став огромной средиземноморской державой, Рим был вынужден изменить все свое прежнее законодательство, возникшее и оформившееся еще до римских завоеваний и теперь не отвечавшее новым требованиям. Рим не мог управлять завоеванными странами, сохраняя структуру города-государства. Римским рабовладельцам нужно было находить новые формы господства над огромными заморскими территориями. Назревала необходимость перейти от бессистемности и примитивности в эксплуатации провинций к более организованным методам их экономического и политического порабощения. Постепенно стала складываться провинциальная система управления.¹⁴¹⁾ Она обусловливалась социально-политическими отношениями как в Риме, так и в провинциях. В связи с тем, что соотношения общественных сил в разные периоды изменялись, менялись соответственно и отношения между Римом и провинциями. В республиканский период наблюдается крайняя неупорядоченность в римской провинциальной системе.

Полновластным хозяином в провинции был наместник. Ввиду удаленности провинций от Рима сенат не мог практически контролировать его деятельность. По существу, кроме срока власти, никаких ограничений для наместника не существовало. Наместники пользовались более широкими полномочиями, чем магистраты, находящиеся в Риме. Если в пределах Рима деятельность всякого должностного лица связывалась рядом ограничений, то в провинции наместник в течение годичного срока оказывался неограниченным правителем.¹⁴²⁾ Обладая правом осуществлять свою власть в провинции от имени римского народа, он использовал это право в своих корыстных интересах для своего личного обогащения. Цицерон, гордившийся тем, что во время своего наместничества не допускал никаких незаконных поборов с населения, отказывался от грабительских приемов своего предшественника, сумел за один год получить дохода от управления Киликией [331] в сумме 2200000 сестерциев.¹⁴³⁾ Преобладающее большинство наместников держало себя в провинции как в завоеванной стране.

У покоренного населения отнимали земли, его облагали контрибуцией, многочисленными налогами и поборами, вывозили в виде добычи почти все материальные ценности. Противопоставляя Рим провинциям, Цицерон писал: «...если мягкость приятна в Риме, где столь велико высокомерие, где свобода не ограничена, где так беспредельно своеволие людей, где, наконец, столько должностных лиц, столько возможностей защиты, так велик авторитет сената, то сколь же приятной может быть мягкость претора в Азии, где так много граждан, так много союзников, столько городов, столько общин ждут кивка одного человека, где нет никаких возможностей защиты, никакого обжалования, никакого сената, никаких народных сходок».¹⁴⁴⁾

Расхищение провинций наместниками стало обычным правом. Цицерон приводит многочисленные этому примеры. Так, Кассий во время своего проконсульства в Сирии так ограбил и разорил ее, что говорили, что Сирия лучше предпочла бы нашествие парфян.¹⁴⁵⁾ Идеализируя наместничество своего брата, он перечисляет все бедствия, которым подвергалась провинция раньше. Среди них отмечаются: непостижимые налоги, тяжкая задолженность, грабежи на дорогах и в сельских местностях, опустошение городов, разбой и убийства.¹⁴⁶⁾

Г. Финлей утверждает, что никогда в мире не существовала власть, более способная на злоупотребления, чем неограниченная власть провинциального наместника.¹⁴⁷⁾ Его беззакония доходили до чудовищных размеров. Например, Веррес, по свидетельству Цицерона, за три года своего наместничества в Сицилии беззастенчиво грабил эту страну и довел ее до разорения. Он даже не останавливался перед грабежом отдельных граждан, храмов и целых городов. С тех, кто хотел получить должность, он брал крупные взятки хлебом и деньгами. Награбленный хлеб этот политический проходимец отправлял, вместо купленного, в Рим и в результате награбил 40 миллионов сестерциев. У частных владельцев и у городов он отбирал драгоценные статуи и другие произведения искусства; установил телесные наказания и даже смертную казнь. Население разбегалось, бросая свое имущество. Веррес был привлечен к суду после того, как приказал распять на кресте одного гражданина, который хотел жаловаться на него. Но [332] Веррес не очень боялся суда: он надеялся подкупить суд награбленными им деньгами.¹⁴⁸⁾ Громкое дело Верреса, обвинение которого поддерживал Цицерон, имело большое политическое значение. Оно обнажило методы провинциального управления римского нобилитета, глубину разложения римской правящей верхушки.¹⁴⁹⁾ Такой же, как «деятельность» Верреса, была «деятельность» наместников и в других провинциях — в Памфилии, Азии. Яркую картину этого произвола рисует тот же Цицерон.¹⁵⁰⁾ Первые впечатления его о Киликии были потрясающими. Она была полностью разорена. Там он ничего другого не услыхал, кроме того, что «люди не могут платить подушных, что все, что можно продать, у всех продано, в городах стоит стон и плач, что совершены какие-то чудовищные злодеяния не человеком, а каким-то ужасным зверем».¹⁵¹⁾ Примерно такую же картину рисует Плутарх в биографии Лукулла.¹⁵²⁾

В провинциях наместнику принадлежала вся полнота военной и гражданской власти. Наместники стояли во главе римских легионов, расположенных в провинциях. Правда, без согласия сената они не могли производить чрезвычайных рекрутских наборов. На них лежала обязанность защиты провинций от вражеских нападений и поддержания порядка в их пределах. Еще при республике вошло в обычай, что наместники провинций в случае одержанной победы получали в дар золотые венки не только от городов своих провинций, но и от соседних и союзных государств.¹⁵³⁾ Так, в триумфальном шествии Цезаря несли 2822 таких золотых венка весом в 20,414 фунтов. Эта дань, сначала добровольная, с течением времени превратилась в тягостную обязанность, безусловного исполнения которой требовали честолюбивые наместники. Империя не изменила этого обычая.¹⁵⁴⁾

Наместники осуществляли в провинциях и высшую фискальную власть, следили за взысканием контрибуций, определяемых по lex provincial и взимаемых посредством прямых сборов. Взимать чрезвычайные контрибуции (decumae alterae) или налагать на население чрезвычайные налоги они могли с согласия сената.¹⁵⁵⁾

В ведении наместника находились не только все военные силы в провинциях, но и уголовное и гражданское [333] судопроизводство. Им принадлежало право жизни и смерти над жителями провинций. Власть наместников простиралась даже на римских граждан, живущих в провинциях. Правда, во II в. до н. э. римские граждане получили право обжаловать судебные постановления наместников в Рим.¹⁵⁶⁾

Подвергавшиеся насилиям провинциалы могли жаловаться в судебную комиссию. Но судьями были тоже сенаторы, и перед подобным судом жители провинций оказывались совершенно беспомощными.¹⁵⁷⁾ Они, по сути, нигде не могли найти защиты против преступлений должностных лиц. Жалобы на вымогательства оставались безрезультатными.¹⁵⁸⁾ Об этом свидетельствуют с самого начала установления римской провинциальной системы многочисленные факты. Так, известно, что в 210 г. до н. э. сиракузяне подали в сенат жалобу на Марцелла и обвинили его в том, что он, по взятии Сиракуз, обошелся с ними исключительно жестоко. Услыхав, что Марцелл снова выбран в консулы и назначен в провинцию Сицилия, жители острова объявили, что они покинут родину, если Марцелл возвратится к ним консулом. Марцелл поменялся провинцией со своим товарищем по консульству, а сенат Марцелла оправдал. Известно, что предшественник Цицерона по управлению провинцией Аппий Клавдий совершенно разорил Киликию, но в честь его собирались строить храм.¹⁵⁹⁾ По установленному порядку провинциалы сами непосредственно не могли подавать сенату жалобы на наместников. Они должны были это делать через ходатая, патрона (patronus). Для этой цели они выбирали кого-либо из своих прежних проконсулов. Последние охотно принимали на себя роль покровителей провинций. Прежде они видели свою выгоду в притеснении населения, а теперь свою славу — в покровительстве ему.¹⁶⁰⁾ Но это покровительство оказывалось номинальным; грабительство в провинциях продолжалось.¹⁶¹⁾

Наместник отправлялся в провинцию с многочисленным штатом своей администрации, в который входили: квестор, легаты, ликторы, глашатаи, секретари, переводчики, врачи, вестовые, исполнители распоряжений и др.¹⁶²⁾ Квестор заведовал расходами денег, отпускаемых сенатом, и вообще вел финансовые и хозяйственные дела. В его руках сосредоточивалась та юрисдикция, которая в Риме принадлежала курульным [334] эдилам. Сверх того, по поручению наместника на него могли быть возложены и другие гражданские процессы и административные обязанности.¹⁶³⁾ По окончании года своей квестуры он даже без формального продолжения власти остается в провинции pro questore, до прибытия своего преемника.¹⁶⁴⁾

К наместнику сенат прикомандировывал одного или нескольких легатов (legati pro praetore), как правило, из числа членов сената. Наместник возлагал на легатов ряд обязанностей по военному управлению и гражданскому судопроизводству.¹⁶⁵⁾ Их посылали иногда в отдаленные части провинции, где они действовали от имени и по поручению наместника. Легаты, как доверенные лица сената, следили за поведением наместника.

Содержание всей этой многочисленной свиты наместника целиком ложилось на провинцию. Римляне, чувствовавшие себя полными хозяевами в провинциях, изыскивали и находили различные способы ограбления бесправного провинциального населения. Грабеж наместниками дополнялся вымогательствами и алчностью римских откупщиков и ростовщиков, для которых в провинциях открывалось широкое поле деятельности по ограблению населения. Как известно, «ростовщичество не изменяет способа производства, но присасывается к нему, как паразит, и приводит его в жалкое состояние. Оно высасывает его соки, истощает его и заставляет воспроизводство совершаться при все более жалких условиях».¹⁶⁶⁾ Земли, рудники отдавались на откуп римским гражданам, которые получали от этих откупов большие прибыли.

Цицерон вынужден говорить о безмерной жадности откупщиков.¹⁶⁷⁾ По откупному договору они держали в своих руках общественные налоги и беспощадно взимали одну десятую с урожая, одну двадцатую с товаров, ввозную пошлину в гаванях, различные налоги внутри страны.¹⁶⁸⁾ Они собирали огромные богатства и вызывали зависть у своих политических противников. Вопрос об откупах стал предметом постоянных споров всадников с сенатом.¹⁶⁹⁾

Другой формой обогащения ростовщиков было превращение провинциальных городов в систематических должников. Под большие проценты города получали у ростовщиков займы, погасить которые вовремя обычно были не в состоянии. Плата за ссуду и долги превращалась в «жесточайшую [335] дань».¹⁷⁰⁾ Проконсул, подкупленный ростовщиками, обычно отвергал жалобы должников, и ростовщики¹⁷¹⁾ подвергали несостоятельный город настоящей осаде и официальному грабежу.

В переписке Цицерона мы находим много материалов, раскрывающих методы экономической эксплуатации провинций римскими ростовщиками. Так, в Киликии два ростовщика — М. Скантий и П. Матиний — ссудили городу Саламину на острове Кипре сто талантов. Вскоре они стали вымогать с населения долг и проценты. Наместник провинции Аппий Клавдий дал им отряд солдат, с помощью которого они с суровой жестокостью взыскивали свой долг. Цицерон был крайне удивлен, когда в переписке с ним его друг Аттик подтвердил, что он сам и Брут принимали участие в этом деле, вызвавшем негодование римского оратора.¹⁷²⁾ Обычно римские наместники брали откупщиков под свое покровительство, облегчая их деятельность.¹⁷³⁾

Одну из важных задач в управлении провинцией Цицерон видел в том, чтобы уметь ладить с откупщиками. «Если мы будем противодействовать им, — писал он, — то мы оттолкнем от себя и от государства сословие, оказавшее нам значительные услуги и связанное через нас с государством; если же мы будем уступать им во всем, то мы позволим окончательно погибнуть тем, о чьем не только благе, но даже выгоде мы должны заботиться».¹⁷⁴⁾

Следует отметить, что первоначально для организации больших военных предприятий сенат вынужден был прибегать к принудительным займам: с граждан собирали трибут. Вследствие продолжительных войн он взимался почти ежегодно, хотя считался чрезвычайной имущественной податью. Трибут собирали по трибам, сообразно с имущественным цензом. Взиманием его заведовали tribuni aerarii, которые и выдавали жалованье солдатам. Займы эти возвращались гражданам из добычи, захваченной у противника. В 167 г. до н. э. [336] контрибуция, полученная с населения Балканского полуострова, оказалась столь значительной, что с граждан Рима перестали брать трибут.¹⁷⁵⁾ Надобность в принудительных займах еще более уменьшилась, когда богатые провинции стали служить постоянным источником доходов. О значительности этого источника доходов может свидетельствовать тот непреложный факт, что к середине 40-х годов I в. до н. э. внешние владения Рима превосходили размером приблизительно в 8 раз территорию Италии. Завоеванная территория провинций рассматривалась как собственность римского народа, как его добыча (praedia), как источник доходов для казны и для отдельных римских граждан.¹⁷⁶⁾

Положение усугублялось еще и тем, что наместники вступали в соглашение с отдельными общинами относительно сбора податей и натуральных поставок. Такой порядок взимания налогов открывал широкий простор большим злоупотреблениям, приводил к утайке денег и значительному ограничению поступления средств в государственную казну. Правда, сенат пытался бороться с этим злом. Он назначил постоянную судебную комиссию для проверки деятельности возвращавшихся в Рим наместников. По Leges repetundarum, изданному в 163 г. до н. э., провинциалы получили возможность жаловаться на своих правителей, хотя практически эти жалобы не удовлетворялись. Борьба сената с растущими утайками сумм, с вымогательствами не улучшила тяжкого положения провинциального населения. Все это только показывало, насколько не упорядочена была провинциальная система. Беспорядочная эксплуатация провинций римскими чиновниками, ростовщиками и откупщиками, приводившая к истощению производительных сил, грозила банкротством самому Риму. Республика оказалась не в состоянии управлять огромной державой, сложившейся под властью Рима. Перед римскими рабовладельцами встала насущная проблема упорядочения провинциального управления, чтобы сохранить в провинциях свое господство. Эту проблему пытался решить Цезарь.¹⁷⁷⁾

Цезарь застал в Римском государстве 14 провинций: семь в Европе, пять в Азии и две в Африке.¹⁷⁸⁾ К их числу он присоединил три новых округа, учредив два новых наместничества — [337] Лукдунскую Галлию и Бельгию — и образовав из Иллирии особую провинцию.¹⁷⁹⁾

Цезарь провел ряд важных мероприятий по упорядочению огромной римской провинциальной системы. Прежде всего он изменил систему назначения наместников. Он их назначал лично, преимущественно из числа своих друзей. Аппиан утверждает, что Цезарь «полководцев в провинции назначал и сменял по своему произволу».¹⁸⁰⁾ Ограничивался срок наместничества;¹⁸¹⁾ провинциальные наместники фактически лишались военной власти. В их ведении теперь находился суд и гражданская администрация. Провинциальными войсками стали управлять назначаемые Цезарем преторы.¹⁸²⁾ Цезарем была сделана попытка ограничить произвол, злоупотребления и беззастенчивый грабеж римскими должностными лицами провинций. В 59 г. до н. э., став консулом, он провел закон против вымогательств в провинциях (Lex Julia repetundarum). По этому закону строго определялись права и обязанности провинциальных наместников, регламентировалась их деятельность.¹⁸³⁾ Провинциалы могли обращаться с жалобой в Рим на тех наместников, которые нарушали законы и занимались вымогательством. Конечно, на деле это не изменило бедственного положения широких масс провинциального населения, тем более, что жаловаться на наместника во время исполнения им обязанностей в провинции запрещалось. Рим принимал жалобы на беззаконные действия наместника только тогда, когда заканчивался срок его полномочий и он оставлял провинцию. Если жалоба достигала римского суда, то и тогда истцы не могли добиться ничего существенного: жалобу рассматривали представители господствующей верхушки, и римский суд всегда оказывался на стороне наместника, принадлежавшего к этой среде.

Цезарь пытался упорядочить в провинциях налоговую политику, урегулировать кредитные отношения. Он положил начало ликвидации откупной системы налогов, заменив ее централизованной системой сбора налогов. Цезарь обвинял сборщиков налогов в том, что они больше всего заботились о своей выгоде.¹⁸⁴⁾ Во многих провинциях сбор прямых налогов был отнят у откупщиков и передан местным общинам под наблюдением специальных уполномоченных Цезаря. Так, в провинции [338] Азия он отменил десятину, а вместо нее установил определенную сумму ежегодных сборов, которые собирались не публиканами, а городскими советами податных округов. Известно также, что население Галлии должно было вносить налоги не публиканам, а наместнику провинции. Широкое развитие в провинциях ростовщичества, тяжелый налоговый гнет привели к большой задолженности провинциалов; они попадали в кабалу к римским ростовщикам и разорялись; многие оказывались не в состоянии уплатить долг и высокие проценты за него. Цезарь ограничивал произвол кредиторов, самовольно установивших высокие проценты с долга и взимавших долги самыми безжалостными способами. Цезарь провел некоторое снижение учетного процента, практиковал зачет выплаченных по долгам процентов в счет погашения.¹⁸⁵⁾

Все эти мероприятия способствовали некоторому оживлению экономической жизни, усилению экономических связей Рима с провинциями.

В целях изыскания новых, более утонченных форм эксплуатации провинциального населения Цезарь пытался расположить к себе провинциальную знать, в пользу которой он и провел некоторые мероприятия. В его законе Lex Julia Genetiva, относящемся к римской колонии в Испании гор. Урсу, определяются права и обязанности магистратов, рассматриваются вопросы местного самоуправления. Этой задаче был подчинен и Lex Julia municipalis, найденный в г. Гераклее. Закон был издан Цезарем в 45 г. до н. э. Он является не только ценнейшим источником по истории римских колоний и муниципий, но и важным свидетельством стремления Цезаря обеспечить управление ими за имущественными слоями провинциалов. Желая укрепить позиции римских рабовладельцев в провинциях и расширить свою социальную базу за счет провинциальной знати, Цезарь распространял права римского и латинского гражданства на провинциальные владения. Так, законом Рубрия (Lex Rubria) от 49 г. до н. э. право римского гражданства распространялось на всю Цизальпинскую Галлию. Право латинского гражданства получил ряд городов Нарбонской Галлии, сицилийские и испанские города, Утика в Африке. Представители местной знати этих городов, занимавшие у себя высшие должности, получали тоже права римского гражданства.¹⁸⁶⁾ Цезарь приписывал знатных и влиятельных провинциалов к сенаторскому сословию и включал их в состав римского сената. Эти привилегии, предоставленные провинциальной знати, превращали ее в привилегированное сословие провинций и в надежную опору римлян. При проведении своих мероприятий Цезарь исходил из того факта, что [539] рационально эксплуатировать богатства провинций можно только в том случае, если привлечь на сторону Рима влиятельные слои провинциального населения. Цезарь правильно учел и то обстоятельство, что такая политика соответствует интересам самих этих влиятельных слоев. Римляне являлись надежной защитой их имущественных и классовых интересов от посягательств трудящихся масс провинций. Напуганная острой классовой и социальной борьбой в провинциях провинциальная знать стала переходить на сторону Рима.

Большое место в провинциальной политике Цезаря отводилось колонизации, преследовавшей цель укрепления власти и экономики Рима, а также дальнейшей романизации провинций. По сообщению Светония, при Цезаре в приморских колониях поселилось 80 тыс. граждан.¹⁸⁷⁾ Цезарь основал много колоний на месте Карфагена и Коринфа, в Испании, Македонии и южной Галлии¹⁸⁸⁾ и таким способом обеспечил землей своих ветеранов и разорившихся римских граждан. В то же время колонии становились укрепленными опорными пунктами римского господства в провинциях. Аппиан подчеркивает, что римляне свои колонии «рассматривали как укрепленные пункты». Являясь удобными стратегическими пунктами и крупными торгово-ремесленными центрами, они способствовали оживлению хозяйственной жизни. Вместе с тем колонизация вызывала обострение социальной борьбы и протесты широких масс провинциального населения.

Таким образом, провинциальная политика Цезаря не меняла существа эксплуатации провинций. Она касалась только упорядочения управления, хозяйственной и политической жизни, поисков новых форм и путей ограбления.

Будучи одним из крупных представителей господствующего класса римских рабовладельцев, Цезарь не мог не проявлять интереса к приобретению новых провинций как новых источников богатств и рабочей силы. Как и другие римские рабовладельцы, он меньше всего думал об участи провинциального населения, о чем свидетельствует его деятельность в Испании, особенно в Галлии.¹⁸⁹⁾

В отношении завоеванных стран Цезарь не отличался гуманностью. Покорение им провинции Галлии сопровождалось большими жестокостями. Он брал приступом города, готовые и без того к сдаче, чтобы иметь повод ограбить их. Он приказал обезглавить весь сенат венетов, сразу продать в рабство 40 тысяч жителей Генабума и отрубить кисти рук у всех, кто взялся против него за оружие в Укселлодуне. Плутарх сообщает, что при подавлении восстания белгов «Цезарь рубил их [340] и усеял озера и реки таким множеством трупов, что по ним, как по мосту, можно было переправляться на другой берег».¹⁹⁰⁾

Политику Цезаря в отношении провинций продолжали и развивали римские императоры.

Смена старой политической формы республики новой — империей должна была принести какие-то элементы планомерности во внешней политике огромной державы, сложившейся под властью Рима. Прежняя система одногодичных магистратур, отсутствие постоянной армии и развитой системы провинциального управления, мало отличавшегося от временной военной оккупации, грубая и беспорядочная эксплуатация провинций, истощавшая их экономические ресурсы, — все это грозило существованию самого Римского государства.¹⁹¹⁾ Вот почему в эпоху империи продолжается упорядочение провинциального управления, ведется борьба против злоупотреблений римских наместников и чиновников в провинциях, за создание более усовершенствованного аппарата ограбления провинциального населения. Значительный шаг в этом направлении был сделан при Августе. Уже в день установления принципата 13 января 27 г. до н. э. произошел раздел провинций на императорские и сенатские. Императорскими были признаны пограничные провинции (Сирия, Северная Испания, три галльские провинции и др.). Сенатскими считались старые провинции, замиренные (Африка, Бетика, Нарбоннская Галлия, Македония, Ахайя, Азия, Сицилия и др.).¹⁹²⁾

В сенатских провинциях наместник имел в основном гражданскую власть и не имел власти военной. Там не было больших военных сил. Сенатская провинция имела право располагать для поддержания внутреннего порядка лишь небольшими отрядами.

Сенатские провинции управлялись обычно консулами или бывшими преторами, в соответствии с чем и назывались консульскими или преторскими. К консульским провинциям относились только Азия и Африка. Все остальные сенатские провинции считались преторскими.¹⁹³⁾ Как и в республиканскую эпоху, сенаторские провинции распределялись между бывшими консулами и преторами по жребию. Наместничество продолжалось, как правило, один год, но иногда длилось и несколько лет.

Формально император не вмешивался в дела сенатских провинций, в действительности же в силу своего ius proconsulari он осуществлял надзор и над ними. Сенат по мере уменьшения своего влияния на политическую жизнь римского общества [341] утрачивал и свои прежние полномочия. Начиная с 27 г. до н. э. вновь завоеванные провинции включались в состав императорских. К III в. н. э. все провинции стали императорскими. Императорские провинции зависели непосредственно от императора и управлялись назначаемыми им наместниками. Продолжительность наместничества зависела всецело от воли императора. Она доходила в некоторых случаях до 20 лет. Август пытался оставлять наместников в каждой провинции на более длительный срок.¹⁹⁴⁾

Все правители перед отправлением в провинцию получали от императора мандат (mandata principis). Это была своеобразная инструкция, которой они должны были руководствоваться в своей деятельности.¹⁹⁵⁾ Инструкция регламентировала деятельность наместников и в какой-то степени ограничивала их не знающую границ жажду к наживе и личному обогащению. Наместники не имели права производить набор войск и взимать налоги без разрешения императора. По распоряжению императора производились переписи провинциального населения. Жители императорских провинций, недовольные своим правителем, имели право жаловаться на него императору, а жители сенатских провинций — или императору или сенату. Особым сенатским постановлением был создан определенный порядок разбора дел о вымогательстве в провинциях. Принимались и выслушивались делегации городов, которые приносили жалобы на беззакония наместников. Правом поднимать обвинение против них пользовались обычно провинциальные собрания. Они имели право издавать декреты в похвалу хорошим правителям, даже представлять их к почетным наградам. Август обращал большое внимание на подобные декреты. В отдельных провинциях, например в Киренаике, привилегированные группы местного населения наряду с римлянами получали право участия в судах по разбору уголовных дел, караемых смертной казнью; исключительно из провинциалов составлялись там суды для разбора гражданских дел. Все это содействовало тому, что в провинциях создавался слой, заинтересованный в сохранении римского господства и поддерживавший Римскую империю. По поводу этих мероприятий сенатору Тразее приписывается следующее изречение: «Когда-то наши подданные трепетали перед республиканскими проконсулами, а теперь императорские проконсулы трепещут перед нашими подданными».

Август покровительствовал в провинциях развитию ремесла и торговли. При нем продолжался процесс упорядочения налоговой системы. Во время своих частых путешествий он останавливался в различных провинциях, как императорских, [342] так и сенатских. В конечном счете верховная власть принадлежала императору во всех провинциях. Все они постепенно стали рассматриваться как неотъемлемые части единой Римской империи.

Императоры со времен Августа почитались в провинциях не только как высшее лицо в государстве, но им воздавались даже религиозные почести. Почти во всех провинциях строились храмы, посвященные богине Роме и Августу. При главном храме провинции ежегодно из различных городов собирались жрецы для торжественного молебствия. Это собрание (Concilium) не только совершало богослужение, но и направляло к императору просьбы, касавшиеся местных дел. Культ Августа и богини Ромы находился в руках местной привилегированной аристократии. Он являлся не только средством пропаганды в пользу Августа, но и выражал лояльное отношение к Риму более зажиточной прослойки провинциального населения. Сам Август допускал почитание своего культа в провинциях, хотя старался делать вид, что это его смущает.¹⁹⁶⁾ Дион Кассий, указав на то, что Август разрешил азиатским городам воздавать ему божеские почести, прибавляет, что «в Риме и Италии никто не смел этого делать».¹⁹⁷⁾

Провинциальная аристократия, являвшаяся оплотом римского владычества, очень ценила предоставленную ей возможность ежегодно собираться на собрание в главном городе провинции, организовать здесь пышные празднества в честь императора, облачать себя пышными титулами, апеллировать к императору в случае нарушения их интересов правителями провинции.¹⁹⁸⁾ Интересы основного населения провинций, естественно, не учитывались.

Таким образом, со времени Августа изменяется политическая роль и политическое значение провинций. Он заложил основы того процесса, благодаря которому постепенно стирались особенности различных провинций. Римские провинции из придатка к городу-государству, из «поместий римского народа» (praedia populi Romani) превращаются в части единого политического целого,¹⁹⁹⁾ чему в известной мере содействовали и военные мероприятия Августа. Он так реорганизовал армию, что, опираясь на нее, смог господствовать над огромной империей. При нем был завершен переход к постоянной наемной армии. Армия подразделялась на две строго различные категории: легионы и вспомогательные войска. Легионы составляли ядро армии и набирались из римских граждан. Провинциалы, [343] включенные в состав легионов, приобретали право римского гражданства. Вспомогательные войска состояли из провинциалов, которые не имели прав гражданства (в первые века империи).²⁰⁰⁾

Все, что было сделано Августом в области провинциального управления, не способствовало улучшению положения широких трудящихся масс провинций. Анализ продолжавшейся эксплуатации в эпоху империи дал полное право Энгельсу утверждать, что «империя не только не устранила этой эксплуатации (провинций), а, напротив, превратила ее в систему».²⁰¹⁾

Порядок, установленный в Римской империи Августом, существовал и после него. Его провинциальную политику продолжал Клавдий. Особенно важны мероприятия Клавдия в отношении галльских провинций. В 48 г. он предложил сенату представить право (право быть избранным в сенат) жителям Галлии. Первыми были введены в сенат эдуи. Хотя это постановление касалось только Галлии, оно свидетельствовало о том, что императоры взяли курс на привлечение в сенат богатых и знатных жителей провинций.²⁰²⁾ Император Тиберий объяснял необходимость проведения такого курса тем, что Италия уже не может существовать без чужеземной помощи. «Жизнь римского народа, — говорил он, — каждый день зависит от случайности моря и непогод. Если наши господа, рабы и поля не будут получать помощи из провинций, то наши сады и виллы нас не прокормят. Вот, уважаемые сенаторы, забота, которая давит государя».²⁰³⁾

В силу этих обстоятельств провинциальная знать стала принимать все большее участие в управлении на местах. Начинается процесс слияния местной провинциальной и италийской знати, образование общеимперской аристократии.

При династии Флавиев Веспасиан стремился найти опору среди романизированной провинциальной аристократии, которой открывался доступ даже в высшее, сенаторское сословие. Принцепсы пытались ограничить произвол на местах. Сам Тиберий говорил: «Хороший пастух стрижет овец, а не сдирает с них шкуру».²⁰⁴⁾ Но лихоимство, вымогательство и преступления не уничтожились в провинциях и во время империи, даже в период ее наивысшего развития. В литературном [344] наследстве Плиния Младшего имеется многочисленное количество свидетельств безжалостного ограбления провинций наместниками. Бывший проконсул Африки Марий Приск, пользовавшийся покровительством императора Домициана, не только занимался вымогательством, но за деньги осуждал невинных и даже предавал их казни.²⁰⁵⁾ Так, от некоего Вителлия Гонората он получил триста тысяч за то, чтобы был изгнан римский всадник, а семеро его друзей казнено. Другой раз наместник получил от некоего Флавия Марциана 700 тысяч, чтобы замучить одного римского всадника, которого действительно высекли, присудили к работе в рудниках и удавили в тюрьме.²⁰⁶⁾ Громкое дело Мария Приска слушалось в сенате в присутствии самого императора. Поддерживали обвинение Плиний и Тацит. Обвиненного осудили на изгнание, награбленное им имущество конфисковали в пользу государства.²⁰⁷⁾ По жестокости и бесчеловечности преступления Мария Приска Плиний считает «зверскими»; считает, что его осуждением была восстановлена справедливость. Но в действительности справедливости не получилось. Провинция продолжала испытывать римский гнет, а осужденный, утаив большую часть своих богатств, обеспечил себе в изгнании роскошную жизнь. Этот широко известный факт отмечался в литературе, но императорская власть не придала ему значения.²⁰⁸⁾

По делу о вымогательствах привлекался к суду Цецилий Классик — проконсул провинции Бетики. По определению Плиния, это «человек гнусный и явный злодей». Он одинаково и зверствовал и вымогательствовал.²⁰⁹⁾ Снова назревало громкое дело. Классика ненавидела вся провинция. Даже когда он покончил жизнь самоубийством, предупредив приговор добровольной смертью, жители провинции настаивали на суде и обвинении покойника,²¹⁰⁾ потребовали следствия над всеми его пособниками. Процесс окончился осуждением проконсула посмертно. В 93 г. н. э. по процессу Бебия Массы, бывшего прокуратора Африки, впоследствии проконсула провинции Бетики в Испании, доносчика при Домициане,²¹¹⁾ виновный был [345] осужден, а его имущество осталось под охраной государства.

Ограбление покоренного населения, продолжавшееся и в период империи, не могло не вызвать возмущения местных жителей против римских завоевателей. Причины этого недовольства ярко охарактеризованы вождем бриттов, восставших против Рима, Калганом. Грабители мира, римляне, — приводит его слова Тацит, — когда им не стало хватать земель для опустошения, начинают уже обшаривать море; если враг богат, они корыстолюбивы, если беден — честолюбивы; их не может насытить ни восток, ни запад: они одни из всех с одинаковой жадностью накидываются на богатство и бедность. Похищать, убивать, грабить — это на их лживом языке именуется управлением, а когда они устроят пустыню, то называют это спокойствием. Природа хотела, чтобы каждому были всего дороже его дети и родственники. Первых отнимают у нас под видом набора для службы в других странах; жен и сестер, даже успевших убежать от вражеской похоти, они оскверняют под именем друзей и гостей. Имущество и богатство уходят на дань, годовой урожай — на хлебный налог, самое тело и руки сохнут от прокладки дорог по лесам и болотам, среди побоев и ругани. Рабов, рожденных для неволи, господа продают всего один раз и даже питают. Британия ежедневно покупает свое рабство, ежегодно кормит своих господ хлебным налогом.²¹²⁾

В эпоху Антонинов, при Траяне Римская империя достигла наибольших размеров. Ее граница начиналась в Северной Британии, затем шла по Рейну и Дунаю. Восточная граница проходила по реке Евфрат. Кроме Италии, в состав империи входили страны Балканского полуострова, ряд стран Азии, северная Африка, Галлия, Испания.

На завоеванных землях возникли новые провинции. За деятельностью своих наместников в провинциях строго следил сам император. На основании переписки Траяна с Плинием Младшим, назначенным правителем провинции Понта и Вифинии с сентября 111 г. н. э. и пробывшим там до весны 118 г., видно, что императоры стремились взять под свою опеку всю жизнь провинций. Все самые мелкие мероприятия и реформы осуществлялись Плинием только после получения от императора соответствующих распоряжений или инструкций относительно их проведения. Даже для того, чтобы построить или отремонтировать в провинциальном городе баню, водопровод, для того, чтобы провести какой-либо праздник или создать пожарную команду, надо было иметь разрешение императора.²¹³⁾ Император внимательно следил за тем, чтобы такого рода постройки не подорвали платежеспособности населения. [346] Императорское правительство регулировало муниципальные финансы. Для этого в городе назначались особые чиновники, городские кураторы (curatores rerum publicarum), которым поручались ревизия и приведение в порядок местных финансов.

Особенно строго следила императорская власть за тем, чтобы предупреждать в провинциях восстания против рабовладельцев. В качестве меры Траян запретил всякого рода большие сборища, связанные с проведением местных праздников, не позволял основывать какие бы то ни было союзы или товарищества.²¹⁴⁾ Но удержать в повиновении покоренные народы в столь большой империи было невозможно. Империи не хватало армии, чтобы удержать все римские завоевания и подавлять восстания.²¹⁵⁾ После Траяна римские императоры уже отказываются от дальнейших завоевательных войн и переходят к обороне, основное внимание обращают на укрепление границ империи. Для обороны римских границ возводятся укрепления и строятся крепости. На тысячи километров протянулись от одной крепости к другой глубокие рвы и валы. На границах стояли римские гарнизоны, чтобы не пускать на территорию империи чужеземные племена и народы.

Императоры обращают особое внимание на упорядочение военных сил Римской империи. При Адриане (117—138 гг.) произошло изменение порядка комплектования войска; в легионы стали принимать провинциалов независимо от принадлежности их к римскому гражданству.

Антонину Пию удалось упрочить то, что сделано было его предшественниками. Римская империя в это время пользовалась миром, экономическое положение ее достигло высокого уровня. Маркс отмечает, что «при нем наблюдается процветание провинций, строгий надзор над их правителями». Расцвет продолжался вплоть до времени Л. Коммода (180—192 гг.): «густота и благосостояние населения, богатство провинций, процветание и блестящее состояние городов, оживление внутренней и внешней торговли».²¹⁶⁾

В эпоху кризиса, в течение III в. императорская власть в Римской империи отличалась большой неустойчивостью. За период с 235 по 284 г. сменилось 26 императоров, из которых только один умер естественной смертью. Ослабляли императорскую власть и центробежные силы, действовавшие в провинциях. Эти явления не могли не вызвать изменений в государственном устройстве империи. Диоклетиан и его преемники завершили процесс превращения Римского государства в [347] неограниченную монархию. При доминате совершенно потеряли значение все старые учреждения. Их место занял широко раздувшийся бюрократический чиновничий аппарат. Этот аппарат начал складываться еще в первые века н. э., но окончательное оформление он получил при доминате, в реформах Диоклетиана и Константина и был зафиксирован в конституции поздней империи.

Реформы, проведенные Диоклетианом и Константином, имели своей целью: 1) укрепление центральной власти, 2) ослабление власти наместников, 3) совершенствование контроля над провинциальной властью и облегчение административного управления.

В конце III в. уже были заложены основы для разделения империи на Западную и Восточную. Западную Диоклетиан отдал своему другу и сослуживцу Максимиану; Восточную взял себе. Эти два императора стали носить с 286 г. титулы «августов», а в 293 г. избрали себе помощников, «цезарей». В соответствии с этим, при внешне сохранившемся единстве, империя разделилась на четыре части с подчинением четырем правителям: двум августам и двум цезарям. Первая часть представляла Восток, куда входили Азия, Египет, Фракия. Эту часть получил сам Диоклетиан. Второй частью считалась Иллирия, куда, кроме нее, вошли Греция и Македония. Она досталась цезарю Диоклетиана Галерию. К третьей части относилась Италия с Африкой и северо-западный угол Балканского полуострова. Здесь стал править Максимиан. Четвертую часть представляла Галлия с Испанией, Британией и Мавританией. Эту часть получил в управление цезарь Максимиана Констанций Хлор.

Такое деление империи свидетельствовало о том, что императоры узаконили нивелирующую тенденцию, характерную для всех периодов Римской империи. Италия при этом потеряла свое привилегированное положение, о чем, в частности, говорит тот факт, что ни один из императоров не избрал Рим своей столицей. Диоклетиан жил в Никомедии, Максимиан — в Милане, Галерий — в Сирмии, Констанций — в Трире. Рим по-прежнему считался столицей всей империи, но политическое значение он уже утратил.

Четыре части разделенной империи получили название префектур. Префектуры делились на диоцезы; сначала их было 12, потом стало 14. Во главе префектур стояли префекты претория, подчиненные императору. Во главе диоцезов находились викарии; они подчинялись префектам и непосредственно императору. Все это делалось для укрепления императорской власти и предупреждения заговоров и мятежей в провинциях. Диоцезы делились на провинции во главе с ректорами.²¹⁷⁾ [348] В зависимости от характера провинции ректоры делились на проконсулов, консуляров, корректоров и президов. Вся империя состояла из 116 провинций, во главе которых стояли 3 проконсула, 37 консуляров и 71 презид.²¹⁸⁾

Если во времена принципата границы провинций совпадали, как правило, с бывшими границами доримского завоевания, то административная реформа Диоклетиана разделила старые провинции и самое Италию на более мелкие части. Объединенная с Сицилией, Сардинией, Корсикой и Рецией Италия составила обыкновенный диоцез. Во всей империи вводились единообразные порядки вне зависимости от местных условий и особенностей. Это новое деление должно было облегчить оборону провинций, контроль за ними и ослабить провинциальных наместников, склонных к узурпации.

В префектуру Восток с резиденцией в Константинополе входило 47 провинций, Орианс был разделен на 15 провинций, Египет на 6, Азия на 10, Понтика на 10, Фракия на 6 провинций. В префектуру Иллирик с резиденцией в Сирмии входили два диоцеза с 11 провинциями: Македония (6 провинций) и Дакия (5 провинций). Префектура Италия с резиденцией в Риме разделялась на 30 провинций, из которых 17 входило в Италию, 6 в Киренаику и 7 в Африку. Префектура Галлия имела 29 провинций. В Испанию входило 7 провинций, в Галлию 17, в Британию 5. Провинции Ахайя и Африка, ввиду их большой значимости, подчинялись непосредственно императору.

По военной реформе количество легионов было увеличено до 72. Правда, легионы стали по своему составу значительно меньшего размера, чем раньше. Армия делилась на пограничные части военных колонистов и подвижные внутренние. И в тех и других большое значение приобретали представители народностей, не входивших в состав Римской империи. Изменился и социальный состав армии: в нее стали набирать, кроме свободных земледельцев, также и колонов.

Все эти реформы были не что иное, как попытки последних римских императоров спасти от гибели пошатнувшийся рабовладельческий строй. Но кризис рабовладельческого строя, с огромной силой проявившийся в Римской империи в III в., был лишь на время отсрочен политикой домината. С IV в. кризис усиливается, принимая более глубокие размеры.

В этих условиях Римское государство продолжало беспощадно грабить провинции. Налоги, конфискации, ростовщичество разоряли мелких и средних собственников. Еще в конце [349] III в. по генеральной переписи всего населения империи (кроме г. Рима) была произведена новая раскладка налогов. Обложению подверглись все отрасли хозяйства, каждое индивидуальное хозяйство, все предметы частной и личной собственности. Римский писатель Лактанций так характеризует эту систему: «Никакое гумно, никакой погреб не избежали насилий разбойников (сборщиков налогов). Уносили все, что служило для поддержания жизни... все виды скота записывались, головы людей отмечались».²¹⁹⁾

Через каждые пять лет производилась новая перепись имущества населения. В зависимости от его размеров делалась раскладка налогов продуктами и деньгами. Занесенные в цензовые списки облагались налогами не по долям урожая, а по твердым платежным единицам (Caput). Отсюда название этого налога — Caputatio. Самой крупной податью была земельная подать. Налоги взимались хлебом, вином, свининой, уксусом, луком и другими продуктами. Для поздней империи характерно существование огромного количества налогов. А. Б. Ранович в «Первоисточниках по истории раннего христианства» приводит список 86 видов налогов.²²⁰⁾ Все их число определялось в 213.

Многочисленные налоги разоряли народные массы. Ритор Либаний рисует картину страшного запустения в сельских местностях. «В наше время, — говорит он, — повсюду видишь запущенные поля, которые приведены в запустение пристрастным взиманием податей; оставшимся же в деревне (когда большая часть населения разбежалась) не к чему запирать дверей, ибо тому, у кого ничего нет, ничуть не приходится бояться грабителей» (т. е. сборщиков налогов — А. Ш.).²²¹⁾ Эти факты являются лишним подтверждением характеристики Энгельсом позднеримской империи. «Римское государство превратилось в гигантскую сложную машину исключительно для высасывания соков из подданных. Налоги, государственные повинности и разного рода оброки погружали массу населения во все более глубокую нищету; этот гнет усиливали и делали невыносимым вымогательства наместников, сборщиков налогов, солдат. Вот к чему привело Римское государство с его мировым господством; свое право на существование оно основывало на поддержании порядка внутри и на защите от варваров извне, но его порядок был хуже злейшего беспорядка, а варваров, от которых оно бралось защищать граждан, последние ожидали как спасителей».²²²⁾ [350]

Этот беспорядок особенно усилился углубившимся процессом экономической децентрализации в Римской империи. Провинции, вошедшие в состав империи и находившиеся на разных этапах экономического развития, в свою очередь быстро включились в общую рабовладельческую систему хозяйства и стали развивать свое местное производство. Создавались местные экономические центры, обогнавшие по уровню своего производства метрополию. Рим оказался в зависимости от провинций.

В то время как в самой Италии история уже поставила в порядок дня вопрос об уничтожении рабства, в провинциях было еще достаточно простора для развития производительных сил. Академик А.И. Тюменев обратил внимание, в частности, на тот факт, что в то время, как в Италии уровень сельскохозяйственной техники оставался прежним, в провинциях происходит ряд технических усовершенствований — появляются колёсный плуг (в Галлии), жатвенная машина (в Африке).²²³⁾

Отсутствие единой экономической базы в Римской империи, экономическое различие между провинциями, особенно между западными и восточными, неоднородность каждой из этих частей привели к экономической самостоятельности провинций и экономической децентрализации внутри империи. Процесс этот оказался гибельным для Рима, ибо грабеж провинций в период общего упадка рабовладельческого способа производства был единственным средством, задерживавшим падение рабовладения.

О том, что Италия начала терять свое монопольное в империи положение, свидетельствует эдикт Каракаллы от 212 г. (constitutio Antoniani), по которому право римского гражданства получало почти все население империи.²²⁴⁾

Кризис Римской империи еще больше усилил децентрализацию. Обмен между провинциями нарушился. Ремесленные мастерские обслуживали главным образом местный рынок. Провинции успешно конкурировали с метрополией. Особенно выделялась Галлия, где местные мастерские вырабатывали керамику, ткани, металлические изделия. На почве экономической самостоятельности провинций вырастала их тенденция к сепаратизму. Внешним проявлением сепаратизма служило появление многочисленных узурпаторов, провозглашавших независимость провинций от Рима. При императоре Галлиене (260—268) от Рима отложилась Галлия, выдвинувшая своим императором Постума, а затем Тетрика; в Иллирии [351] императором стал некто Авреол; в Египте — Эмилиан; в Азии утвердились пальмирский вождь Оденат и его жена Зиновия. Этот сепаратизм, чувствовавшийся и позднее, являлся симптомом распада рабовладельческого общества и зарождения новых, феодальных отношений.

Таким образом, постепенно созданная римская провинциальная система преследовала прежде всего экономические цели— выкачивание богатств из провинций для обогащения римской знати. В период республики наблюдается жадная и беспорядочная эксплуатация провинций; она стала опасной для самого Рима. Поэтому империя приводит эту эксплуатацию в систему, делает ее более упорядоченной. Такая политика римских императоров в первые века империи способствует известному подъему экономики и культуры провинций и укреплению и развитию их связей с Римом. Но уже под влиянием кризиса в III в. н. э. эти связи оказываются разорванными и растущий сепаратизм провинций грозит самому существованию рабовладельческой Римской империи. В этих условиях обмен между провинциями нарушился, что еще больше подчеркнуло конгломератный характер империи. Кризисным явлениям сопутствовало распространение крупного, экстенсивного, основанного на труде колонов хозяйства, мало связанного с рынком.

Римская провинциальная система не смогла обеспечить крепости и монолитности империи. Основанная на беззастенчивой эксплуатации, эта система вызвала ненависть и сопротивление со стороны покоренного населения. С падением западной Римской империи пала и провинциальная система римлян.

§ 4. Римское провинциальное управление в Македонии

Ф. Энгельс в своей статье «Бруно Бауэр и раннее христианство» дает глубокую характеристику римских завоеваний, сопровождавшихся грабежом и жестокой эксплуатацией завоеванных областей. «Римское завоевание во всех покоренных странах, — писал он, — прежде всего прямо разрушило прежний политический порядок, а затем косвенным образом и старые общественные условия жизни. Разрушило, во-первых, тем, что вместо прежнего сословного деления (не говоря о рабстве) оно создало простое различие между римскими гражданами, с одной стороны, и не гражданами или подданными государства — с другой; во-вторых, и главным образом, поборами от имени Римского государства. Если при империи в интересах государства старались по возможности положить предел неистовой жажде наместников провинций обогащаться, то на место этого появились все сильнее действующее и все [352] туже завинчиваемые тиски налога в пользу государственной казны — высасывание средств, которое действовало страшно разрушительно. Наконец, в-третьих, римские судьи выносили свои решения повсюду на основании римского права, а местные общественные порядки объявлялись тем самым недействительными, поскольку они не совпадали с римским правопорядком...²²⁵⁾ Конкретный материал из истории македонской провинции и хозяйничанья в ней римлян полностью подтверждает эту характеристику Ф. Энгельса. Македония не составляла исключения.

Особенно ощущалась там неограниченная власть наместников; они расхищали государственную казну, не останавливаясь перед крайними мерами насилия. Нам известно большое количество процессов о вымогательствах наместников провинции Македонии, что говорит о том, что именно в ней получили более яркое выражение отрицательные черты римского провинциального управления; мы знаем о нашумевших процессах против македонских правителей в I в. до н. э. Так, Цезарь в 77 г. призвал к суду македонского наместника Гн. Корнелия Долабеллу, обвиняя его в лихоимстве и дурном управлении вверенной ему провинцией Македонией.²²⁶⁾ Из указаний Плутарха можно заключить, что многие греческие города не только поддержала Цезаря на этом процессе, но доставили ему и свидетельские показания. Несмотря на это римский суд оправдал Долабеллу, а Цезарь вынужден был удалиться из Рима.²²⁷⁾ Процесс Долабеллы носил, несомненно, политическую окраску. Т. Корнелий Долабелла был видным сулланцем, Цезарь связан с марианцами.²²⁸⁾ Долабеллу защищали выдающиеся ораторы: Т. Аврелий Котта и Кв. Гортензий.²²⁹⁾

Антоний, второй консул 63 г., получив в управление Македонию, разграбил ее и напал на соседние народы, чтобы заслужить триумф.²³⁰⁾

В марте 58 г. народный трибун Публий Клодий провел закон о провинции Македонии, по которому проконсулом туда назначался Луций Кальпурний Писон, тесть того самого Цезаря, который несколько раньше так ратовал за справедливость.²³¹⁾ Став управителем Македонии, Писон прославился вымогательствами и насилиями. В 56—55 гг. против Публия и Писона выступил в двух своих речах о консульских провинциях Цицерон.²³²⁾ Цицерон предлагал отозвать из Сирии и [353] Македонии проконсулов Писона и Габиния, так как они разорили свои провинции, получив их, кроме того, незаконно. Габиния он обвиняет в убийстве, совершенном за плату, в потере войска, во взяточничестве.²³³⁾ Что касается Писона, то, по мнению Цицерона, он виновен в разорении Македонии, алчном лихоимстве, ограблении городов и святилищ, во многих жестокостях и преступлениях.²³⁴⁾ Из обвинительной речи Цицерона мы узнаем, что перед насилиями Писона не могли устоять ни одна область, ни один город в Греции и Македонии. Даже сами Афины, которые всегда пользовались привилегированным положением у римлян, Писоном «были растерзаны».²³⁵⁾

Цицерон во время своего изгнания долго жил в Диррахии, в «многолюдной» Фессалонике. Он мот видеть непосредственные результаты хозяйничанья наместника Писона в Македонии.²³⁶⁾ По словам оратора, власть этого наместника причинила столько зла и бедствий провинции, что их даже невозможно перечесть. Были разорены и ограблены целые области и города. Жившие в гористых частях страны племена изгонялись со своих насиженных мест. Писон бесстыдно брал взятки, не гнушался убийствами частных лиц, общественных деятелей, за деньги делал для друзей и врагов все, что они только хотели. Важное значение имеет указание Цицерона о том, что в Македонии Писон грабил население, накладывал на него большие налоги, похищал рабов, угонял окот, забирал хлеб. В течение трех лет его наместничества (с 57 г. до середины 55 г.) он был полновластным хозяином провинции и единственным распределителем хлебных запасов.²³⁷⁾ [354]

Как обвинение Цезарем Долабеллы, так и выступление Цицерона против Писона носили политическую окраску. О. В. Кудрявцев правильно указывает, что римский оратор в своих выступлениях руководствовался отчасти личными, отчасти узкофракционными побуждениями.²³⁸⁾ Клодий и Писон были политическими противниками Цицерона. Кроме того, как наместник Македонии, Писон преследовал всадников, с которыми был связан Цицерон. Все это, конечно, придает речам Цицерона известную субъективность. Тем не менее у нас нет никаких оснований сомневаться в правдивости приведенных им основных фактов ограбления македонской провинции при наместничестве Писона.

Римское владычество принесло Македонии бремя тяжелых налогов. Хотя податное обложение было однообразным во всех провинциях, в отдельных из них имелись и местные особенности. К таким провинциям относится и Македония, в которой, кроме общеимперских налогов, большую роль играли всякого рода литургии.²³⁹⁾ Как и все провинции, Македония платила поземельный налог (tributum soli) или подушный (tributum capitis) с безземельных жителей. Подушная падать в Македонии удостоверяется надписью из Беройи о том, что Попилий Пифон в бытность свою верховным жрецом заплатил за всю провинцию подушную подать.²⁴⁰⁾

В Македонии подушная подать составляла определенную денежную сумму в 600 тыс. динариев. На каждую общину [355]

Рис. 28. Автономные провинциальные монеты. [356]

определялась точная сумма. Общины сами производили раскладку выпавшей на их долю суммы между своими жителями.²⁴¹⁾ Для определения платежеспособности населения в Македонии проводились, по отдельным общинам, цензы и переписи имущества. С Августа такие переписи стали проводиться в масштабе всей империи. Кроме подушной подати, население Македонии платило всякие общегосударственные и косвенные налоги и было обязано всевозможными повинностями (munera). Надпись из Гераклеи в Линкестиде содержит отрывок указа о привлечении средств населения на расходы по прокладке дорог: «...а владельцы земель (не местные жители, а приобретавшие землю в Линкестиде) пусть будут обязаны повинностями (литургиями), только падающими на (их владение); а каким способом мостить дороги, я разъяснил в общем указе. Приказываю, чтобы и антаны вместе с вами участвовали в расходах, внося треть: взнос должен быть сделан теми антанами, которые проживают в Македонии».²⁴²⁾ Характерно, что по этому указу повинности несет, наряду с местным населением, также и пришлое, может быть, не проживающее даже в провинции.

Поземельная подать равнялась обычно одной десятой части с дохода; в некоторых случаях она достигала пятой части или понижалась до двадцатой части. Позднее Марк Аврелий (160—181 гг. н. э.) обратил этот поземельный налог в простую дань. Кроме поземельной подати, платили налог со скота, различные пошлины за ввозимый и вывозимый товар и даже за перевоз имущества из одной провинции в другую. Римские таможенные пошлины выражались в 5% стоимости товара, но часто они доходили до 100%.²⁴³⁾

С провинциалов взимались, помимо основных налогов, громадные суммы на содержание римской провинциальной администрации. Провинциальные общины должны были снабжать римских должностных лиц и солдат квартирой, дровами, фуражом и другими предметами. Наместник по своему усмотрению имел право требовать от подвластного населения деньги, кожу, полотно, корабли, хлеб и рабов.²⁴⁴⁾ Это было настолько тяжело для населения, что Македония добилась при Тиберии перехода из подчинения сената в подчинение императора. Перемена, однако, не повлекла за собой формального изменения податного режима, о чем не говорит и Тацит.²⁴⁵⁾ Особенно тяжела была для Македонии имперская почтовая повинность, о чем упоминается в эдикте Клавдия.²⁴⁶⁾ [357]

Рис. 28а. Автономные провинциальные монеты.

Тяжелым бичом для провинции были наводнившие их римские откупщики податей. Государство сдавало в провинциях на откуп все косвенные налоги (Vectigalia). Вместе с развитием Римского государства получала все большее развитие и система откупов, а вместе с тем выдвигались как особое сословие откупщики (equites romani).²⁴⁷⁾ Откуп податей приводил к огромным злоупотреблениям и недовольству населения.

Жители Македонии обязаны были также поставлять вспомогательные отряды для римских войск. Эта обязанность тяжелым бременем ложилась на плечи провинциалов. Ни одна значительная война на Востоке или Западе не велась без участия провинциалов. Но такая тяжелая повинность не обеспечивала безопасности самих македонян.²⁴⁸⁾ [358]

Македония давала большое количество рекрутов, особенно для императорской гвардии. По свидетельству Цезаря, в войске Помпея из 9 римских легионов один состоял из македонян. Из Македонии же было 200 всадников под начальством Расциполиса, известного своим мужеством.²⁴⁹⁾ В императорские войска Македония поставляла своих воинов до конца античности.

К значительному ухудшению положения провинциалов привели гражданские войны, часто вспыхивавшие на территории провинций. Особенно сильно в эпоху гражданских войн пострадала Македония.

Во время борьбы Митридата с Римом понтийский царь пытался в антиримскую коалицию включить не только Азию, но и Балканский полуостров. Он имел намерение двинуться на Запад через Фракию, Македонию и Паннонию, увлечь за собой в качестве союзников скифов, сарматов, галлов и лавиной ринуться на Италию.²⁵⁰⁾

Македония была завоевана наместниками Митридата. Его сын Ариарат вторгся из Фракии в малозащищенную македонскую страну и разделил ее на понтийские сатрапии. Абдеры и Филиппы стали главными военными базами понтийцев в Европе.²⁵¹⁾ Понтийский флот под предводительством лучшего из: полководцев Митридата Архелая появился в Эгейском море; против него выступил римский легат в Македонии Бруттий Сура. В первый год митридатовой войны Митридат овладел⁺ всей М. Азией, Грецией и значительной частью Македонии.²⁵²⁾ С этого времени вплоть до заключения Дарданского договора в 84 г., в силу которого восстанавливались прежние владения римлян на Востоке, Македония стала ареной борьбы и политических махинаций между Римом и понтийцами, с одной стороны, римскими демократами и аристократами, с другой.²⁵³⁾ Когда Сулла победил Митридата при Орхомене, римляне снова беспрепятственно вступили в Македонию и Фракию.²⁵⁴⁾ Там Сулла восстанавливал римские порядки.²⁵⁵⁾ Поскольку македонская провинция находилась в его руках, она оставалась единственным убежищем для побежденной олигархии во время борьбы Мария и Суллы. Сюда бежали жены и дети Суллы, [359] едва спасшиеся от смерти, а также сенаторы, бежавшие от марианцев.²⁵⁶⁾

В Македонии, как в Испании, трансальпийской Галлии, римляне содержали значительные постоянные армии. Так, в 71 г. во время восстания Спартака в Македонии находилась армия Марка Лукулла, которую, совместно с армией Помпея из Ближней Испании, Красс потребовал на помощь против восставших.²⁵⁷⁾

Македония, как и ряд других римских провинций, явилась также театром военных действий во время войны между Помпеем и Цезарем. На ее территории шли крупные бои. В Фессалии и Македонии были расположены войска Помпея. Македония стала главным сборным пунктом противников Цезаря. Здесь находился сам Помпеи и беглецы из Брундизиума и других мест Италии. Сюда прибыли из Сицилии Марк Катон, из Массалии Домиций, из Испании Афраний и Варрон с множеством офицеров и солдат.²⁵⁸⁾ В Фессалонике заседал сенат. В Беройе находился военный лагерь, куда собирались военные силы всего Востока.²⁵⁹⁾ Помпей имел намерение опереться на помощь Египта, Передней Азии, балканских стран и из Македонии осуществить свое нападение на Италию.²⁶⁰⁾ Характерно, что Помпей в борьбе с Цезарем нашел себе много сторонников в греческих и македонских городах, о чем свидетельствует тот факт, что из числа их населения комплектовались Помпеем вспомогательные войска,²⁶¹⁾ Аппиан в числе союзников Помпея называет вспомогательные войска из Ионии, Македонии, Пелопоннеса, Беотии, Крита, Фракии.²⁶²⁾ Марк Брут, находясь в Македонии, «выражал одобрение македонянам, среди них он набрал два легиона и обучил их военному делу по италийскому образцу».²⁶³⁾ Это свидетельствует о популярности Помпея в Греции после борьбы с Митридатом. Поддержка значительной частью населения Греции и Македонии Помпея объяснялась тем, что оно надеялось с его помощью избавиться от публиканов и всадников, находившихся в тесной связи с партией популяров, представителем которой был Цезарь.

При таких неблагоприятных обстоятельствах, при господстве на море вражеского флота Цезарь пытался быстрее переправиться в Македонию, чтобы разрушить возникавшую [360] коалицию Помпея и предупредить возможность его нападения на Италию.

6 ноября 49 г. до н. э. Цезарь с шестью легионами переправился в Грецию, высадился у Орика и быстро повел свои войска к Диррахию. Узнав об этом, Помпеи вывел свои легионы из Македонии, «разрушая и сжигая все за собой». Цезарь вынужден был отступить от Диррахия к Аполлонию. Это было его поражением. Оно привело к тому, что вся страна склонилась на сторону Помпея, и Цезарю еще труднее стало перенести борьбу с побережья в глубь страны.²⁶⁴⁾

Соотношение борющихся сил изменила фарсальская битва. Капитуляция помпеянской армии предотвратила обычную жестокую расправу над побежденными. Осторожная политика Цезаря привлекла к нему симпатии вчерашних противников. Наказаны были только видные сторонники Помпея. Греческие города, в том числе Афины, получили от победителя прощение. В ряде городов, особенно азиатских, Цезарь уменьшил налоги и ограничил вымогательства публиканов.²⁶⁵⁾ Тем не менее борьба Помпея с Цезарем на Балканах принесла Македонии опустошения и разрушения. Прошло несколько лет, и Македония снова стала ареной борьбы между республиканцами и триумвирами.

Республиканцы Брут и Кассий, покинув Италию в сентябре 44 г. до н. э., отправились на Балканы. Еще Цезарем им были даны провинции Македония и Сирия. Теперь они защищали свои права, нарушенные Антонием, а также намеревались создать против него сильную армию.²⁶⁶⁾ Кассий уехал в Сирию, а Брут решил действовать в Македонии. Перед тем как отправиться туда, он задержался сначала в Афинах, где собирал деньги, вооружение и приверженцев. Он нашел их среди римской аристократической молодежи, обучавшейся в греческой столице. В их числе оказались молодой Гораций и сын Цицерона.²⁶⁷⁾

С небольшим войском и группой поклонников Брут отправился в Фессалонику, где наместник Македонии Квинт Гортензий, не имевший достаточных военных сил, вынужден был признать его своим преемником.²⁶⁸⁾ Воспользовавшись этим. Брут послал своих солдат захватить оружейный склад в Димитриаде, оставшийся еще от Цезаря, и с помощью того же [361] Гортензия стал набирать среди многочисленных ветеранов Помпея, оставшихся после фарсальской битвы в Македонии и Фессалии, новый легион.²⁶⁹⁾ Не смог сопротивляться Бруту и Публий Ватиний в Иллирии; к Бруту перешли два легиона иллирийцев. Гай Антоний, брат Марка Антония, которому предназначалась Македония, нашел ее уже занятой.²⁷⁰⁾ Как говорит Аппиан, Гай Антоний начал из-за Македонии войну с Брутом;²⁷¹⁾ но войска его перешли к Бруту, а сам он сдался в плен. Уличенный в неоднократных попытках возмутить войска, Антоний был, по приказанию Брута, казнен.²⁷²⁾

Во время встречи Кассия и Брута в Смирне в начале 42 г. последний требовал спешного отбытия в Македонию, чтобы начать действовать против триумвиров. Македония снова оказалась местом военных действий.

В эти самые годы, когда между триумвирами продолжалась борьба за войско, в нее была втянута и Македония, т. к. основная масса войск сосредоточивалась в Галлии и Македонии. Для усиления своих позиций Антоний, пользуясь консульской властью, вызвал оттуда четыре легиона. Но они оказались ненадежными. Сохранив после своего оставления Македонии связи с легионами, Октавиан послал к ним специальных людей для пропаганды. Среди солдат появились прокламации (Βιβλία πολλά), направленные против Антония.²⁷³⁾ Солдаты переходили от одной стороны к другой.

В 42 г. до н. э. гражданская война на македонской земле получила особенно широкий размах. Антоний решил идти в Македонию против Брута и Кассия с 12 легионами. Последние создали возле города Филипп два укрепленных лагеря. Брут и Кассий имели в своем распоряжении пангейские и серебряные рудники, связанные с морем, свободно подвозили припасы с Востока.²⁷⁴⁾ Происшедшая между триумвирами и республиканцами битва при Филиппах являлась самой главной в гражданской войне 42 г. до н. э. Р. Ю. Виппер считает, что она была «одной из самых крупных войн древности вообще».²⁷⁵⁾ Итог ее — победа Антония над Кассием и Брутом, поражение республиканцев.²⁷⁶⁾ Но эта борьба за новый политический строй [362] в Риме не принесла Македонии никакого облегчения. Наоборот, большие финансовые объезды, которые совершали в 43—42 гг. до н. э. Брут и Кассий, истощали средства македонской провинции. Большое римское войско, расквартированное во многих македонских городах, жило за счет местного населения. Сами военные действия разоряли территорию провинции, уничтожали урожаи, нарушали нормальную жизнь. Но даже тогда, когда военные действия прекращались, положение провинции не улучшалось. По Брундизийскому соглашению 40 г. до н. э. во время дележа триумвирами Римского государства Македония, как и другие восточные провинции, отошла к Антонию. В ней оставались римские военные силы, и беззастенчивое ее ограбление продолжалось.

Междоусобная война, разорившая Македонию, сделала ее особенно уязвимой для нападения опасных соседних племен, особенно живших на нижнем Дунае.

Еще в начале I в. до н. э. с исключительной настойчивостью совершали свои набеги соседи Македонии на севере и востоке. В течение 90 и 89 гг. до н. э. и позднее неоднократно нападали на македонскую землю фракийцы.²⁷⁷⁾ Эти нападения были следствием борьбы римлян против фракийских племен в тех местах. С территории Македонии римляне напали на скардисков, которые, в свою очередь, вместе с медами стали делать серьезные нашествия туда и в Иллирию.²⁷⁸⁾

Опасными соседями стали гетские племена, объединенные позднее Биребистой и распространившие свое влияние за Дунай. Римляне стремились уничтожить власть Биребиста. Для похода против него важную роль снова должна была сыграть Македония.²⁷⁹⁾ Римляне и позднее продолжали бороться против, гетов, бастарнов и других племен, держали в Македонии большие военные силы, хотя провинция и считалась сенатской. Все это сильно ухудшало положение ее жителей.

Македонская провинция в эпоху республики может служить ярким свидетельством того необузданного ограбления и разрушения производительных сил провинций в республиканское время.

Управление македонской провинцией римской администрацией, по существу, было таким же, как в других провинциях, хотя в частностях оно имело свою специфику. Об этой специфике и следует вести речь.

В науке существует общераспространенное мнение, что конституция Эмилия Павла, давшая свободу македонянам, действовала продолжительное время и оставалась неизменной [363] и в силе и после 148 г., когда Македония стала провинцией. Так, Б. Низе утверждал, что законы Эмилия Павла оставалась неизменными и после превращения Македонии в провинцию, они, может быть, регулировали устройство городов и их территорий, основных административных ячеек Македонии, от времен Эмилия Павла до конца античности.²⁸⁰⁾ Такое Мнение поддерживает и Ларсен.²⁸¹⁾ Их утверждения основаны на известии Ливия о том, что законы, которые Эмилий Павел дал Македонии, были так хороши, что удерживались на протяжении всего республиканского времени.²⁸²⁾ Но это не соответствует действительности. На самом деле тень независимости существовала недолго, конституция Эмилия Павла не оказалась продолжительной. К сожалению, в источниках нет никаких отдельных указаний о том, какие конкретные перемены претерпевало устройство Македонии при организации провинции. Нам известно, что, потеряв свободу, Македония еще в 148 г. получила римского наместника с целым штатом и римское войско. Многочисленный административный персонал делал ненужным функционирование центральных македонских властей. Македония стала главной базой военных операций на Балканах и в Передней Азии. Пребывание римских легионов и непрерывные военные действия на ее территории ощутимо увеличивали бремя и неволю угнетенного населения.

У нас нет доказательств того, что в стране после 148 г. существовали синедрионы. Маловероятно, чтобы синедрион койнона, о котором упоминается в императорскую эпоху, происходил от синедрионов 148 г. Если и сохранилось в эпоху империи разделение на четыре области, то они могли обозначать только юридические округа, так как македонская провинция была значительно больше, чем Македония 167 г., и мериды составляли часть ее территории.

Новые данные об административном управлении македонской провинции во II—IV вв. н. э. дают нам эпиграфические памятники, в частности солунские надписи. Они указывают на широкое использование в Македонии греческих форм правления, которые Рим сумел подчинить своей администрации. В надгробных надписях перед нами выступают консулы, проконсулы и другие магистраты, носящие чисто римский характер. То, что римская магистратура была в Македонии значительна, свидетельствует тот факт, что число встречающихся в этих надписях магистратов очень велико. Некоторые из них не были засвидетельствованы раньше ни в литературных, ни в эпиграфических памятниках.²⁸³⁾ [364]

Эпиграфические данные подтверждают сведения по другим провинциям и о том, что и в Македонии римляне при проведении своей политики опирались на македонскую провинциальную знать. Надписи из Эдессы, особенно из Битоли, относящиеся к I и II вв. н. э., неопровержимо доказывают связь этой знати с представителями Рима.²⁸⁴⁾ В частности, надпись из Битоли на двух камнях, относящаяся к 97 г. н. э., представляет собой декрет собрания дериопов. Декрет санкционирует общественный праздник, установленный завещанием богатого гражданина по имени М. Беттия Филона в честь его римского патрона Беттия Волана,²⁸⁵⁾ из чего надо сделать вывод о зависимости местных богачей от своих покровителей в Риме. Об этом говорят также поднесение даров, разного рода чествования, поздравления и петиции не только непосредственным покровителям, но даже самому императору.²⁸⁶⁾

В своей политике лавирования императорская власть опиралась в провинции на надежных людей, которые имели крепкие экономические позиции и большой политический вес в деревнях и особенно в македонских городах.

§ 5. Македонские города

В истории македонской провинции в частности и античной Македонии вообще города имели большое значение. Они являлись хозяйственными и культурными центрами страны, способствовали ее экономическому росту. Между тем в исторической литературе господствует мнение о том, что в Македонии городская жизнь была слабо развита, что города вообще не свойственны македонянам, жившим разбросанно, по маленьким населенным пунктам, и только позднее, благодаря деятельности эллинизированных правителей, переселившихся в города, построенные главным образом в приморских областях,²⁸⁷⁾ они приобрели значение. В трудах самых авторитетных ученых Македония признается страной крестьян и пастухов с урбанизацией только в пограничных областях. В работах Куна, [365] Ларсена, Моммзена подчеркивается, что Македония даже в римскую эпоху оставалась мало урбанизованной страной. «Внутренние области Македонии никогда не знали периода бурного роста городов, — пишет Моммзен,— более отдаленные области, по существу, едва вышли из стадии чисто деревенского хозяйства».²⁸⁸⁾

Такой точки зрения придерживаются и наши историки. Так, А. Б. Ранович в работе «Восточные провинции Римской империи» придерживается того мнения, что в Македонии преобладали племенные отношения.²⁸⁹⁾ Другие исследователи повторяют эту традиционную точку зрения.

Впервые подвергла сомнению подобные взгляды ученых в своей монографии «Македонские города в римское время» профессор Белградского университета Ф. К. Папазоглу. Это исследование освобождает нас от необходимости излагать эту проблему во всех подробностях. Мы остановимся лишь на самых характерных чертах ее.

Эпиграфические памятники и все увеличивающийся археологический материал действительно дают возможность подвергнуть пересмотру традиционное мнение о слабом развитии городской жизни в античной Македонии на различных этапах ее существования.²⁹⁰⁾ Этому может содействовать также привлечение дополнительного исторического материала, не всегда полно использованного учеными. К нему следует отнести список дельфийских теородохов, относящийся к началу II в. до н. э., который является лучшим источником об устройстве и развитии городской жизни в Македонии. Дельфийский список не только оставил названия самих городов, пославших представителей в Дельфы на празднества, но дал важные сведения о их самоуправлении.²⁹¹⁾ Список может служить неоспоримым доказательством развития системы македонского городского управления до римских завоеваний на Балканах.²⁹²⁾ В нем зарегистрировано тридцать македонских городов.

Недостаточно используется для эпохи римской Македонии Гиераклов синекдом, содержащий хронологически последовательный список македонских городов. По этому документу Македония разделялась на две провинции — первая имела 32 города, вторая — 8 городов.²⁹³⁾ [366]

Лишь в отдельных исследованиях, главным образом, в труде Ф. К. Папазоглу, всесторонние изучено наследство Стефана Византийского, относящееся к концу античности. У этого автора мы узнаем о многих македонских городах, которые в других источниках не упоминаются. Ему было известно 70 македонских городов.²⁹⁴⁾

Многочисленные церковные организации, действовавшие на территории Македонии, также оставили в церковных документах, епископских распоряжениях названия македонских городов. В материалах церковной администрации сохранились античные имена македонских городов, позднее они появляются обычно под новыми именами.

Важные сведения о городах Македонии в античное время оставили нам византийские источники.

Названные источники, наряду со сведениями, которые можно почерпнуть у Полибия и Ливия, Страбона, Плиния, Птолемея, Прокопия и Константина Порфирогенита, дают нам возможность более детально рассмотреть развитие городской жизни в Македонии в разные исторические периоды ее существования. Изучение любого из исторических периодов: доэллинистического, эллинистического и римского — приводит нас к выводу о том, что в Македонии во все времена античной эпохи существовало много городов, игравших большую хозяйственную и культурную роль в жизни этой страны.

О городской жизни в Македонии можно говорить уже начиная с V в. до н. э. Известно, что когда одрисский царь Ситалк двинулся с фракийским войском в Македонию, в стране было мало укрепленных мест, где македоняне могли бы укрыться. В конце V в. до н. э., по Фукидиду, Архелай соорудил много укреплений, построил дороги, чем усилил мощь страны.²⁹⁵⁾ Однако и во время повода Ситалка в долине Аксия и в Ботиэйе упоминается ряд городов, просуществовавших длительное время. Так, в приморской области Пиерии на ее побережье основанные греками колонии Метона и Пидна уже давно находились во власти македонян.²⁹⁶⁾ Метона до Филиппа II была автономным городом, в столкновении Афин с Македонией принимала участие на стороне афинян. В 353 г. до н. э. по распоряжению македонского царя население этого [367] города было переселено.²⁹⁷⁾ Около Метоны значительным городом еще в V в. до н. э. являлась Пидна.²⁹⁸⁾ Филипп II расширил и украсил его и превратил в сильную крепость. Недалеко от Метоны и Пидны находился город Алор. У подножья Олимпа с древнейших времен существовал македонский город Дион, еще при Архелае считавшийся центром религиозной и культурной жизни Македонии. Стефан Византийский упоминает два старых пиерийских города, о которых ничего подробно неизвестно,— Акесамене (’Ακεσαμέναι) — по Теогену, и Галадре (Γαλάδραι — по Ликофрону и Полибию.²⁹⁹⁾

Рано развивалась городская жизнь в Ботиэйе. Здесь, в центральной области Македонского государства, города возникали в отдаленную эпоху.

Старым царским городом был город Эги. Там находились македонские властители, происходили празднества македонского двора и общемакедонские игры. Другим древнемакедонским городом в этой области на р. Лудии была Пелла, которая с Филиппа II становится столицей Македонии. Крупнейшим македонским городом на всем протяжении античной эпохи являлась Беройя на восточном склоне Бермия.³⁰⁰⁾ С ранних времен может быть прослежено существование города Кира.³⁰¹⁾ Между Пеллой и Аксием локализуется город Ихне.³⁰²⁾ На землях по обеим сторонам Аксия, в области, получившей позднее название Амфакситида, городская жизнь развивалась очень рано. На этом месте возник ряд городов, некоторые из них имели чрезвычайно важное стратегическое и хозяйственное значение. В V в. до н. э. здесь упоминались четыре города: Идомене, Эйроп, Гортиния, Аталанте. Фукидид приводит их перечисление в списке македонских городов во время похода Ситалка на Македонию.³⁰³⁾ Большое число городов, названия которых до нас дошли, находилось в Мигдонии на территории между нижним течением Аксия и Стримона. На северном берегу Фермерского залива известен город Термы.³⁰⁴⁾ Южнее от Термы упоминается город Айнейя; эпиграфическими памятниками в Македонии локализован город Лета. Самое раннее свидетельство о нем на монетах датируется между 500—480 гг. [368] до н. э.³⁰⁵⁾ Около озера Болбе располагался город Аретуса, где, по преданию, была могила Еврипида.³⁰⁶⁾ У Стефана Византийского называется около озера Болбе одноименный город Болбе. К древнему периоду македонской истории относятся также два македонских города, упоминаемых Стефаном Византийским и взятых им у Теогена. Это — Партенополь и Тирсе.³⁰⁷⁾

Древними городами восточной Македонии были Амфиполь, три города в области Одомантики: Скотус на Стримоне, Газорос и Серрайт.³⁰⁸⁾ Отмечены города и на территории Синта. Даже в Верхней Македонии, где по общепризнанному мнению ученых городская жизнь не существовала, также были города. Наконец, много городов существовало на Халкидике.

Таким образом, даже в эпоху, предшествовавшую расцвету Македонского государства, нельзя говорить о Македонии как о стране, не знавшей городской жизни. С середины IV в. до н. э., когда в Македонии созрели социально-экономические условия для развития городов, городская жизнь становится особенно интенсивной.

В своей речи перед восставшими воинами Александр, говоря о заслугах своего отца, подчеркнул, что Филипп дал возможность македонянам спуститься с гор в равнины, научил их жить в городах и дал им хорошие законы и обычаи.³⁰⁹⁾

Филипп II не только присоединял к своему государству завоеванные им города, но основывал новые. Особенно он воздвигал города в пограничных областях. Одним из таких городов была Гераклея в Линкестиде. В 356 г. до н. э. Филипп захватил Крестонию и, верно оценив ее экономическую и стратегическую ценность, утвердился здесь и дал ей свое имя Филиппы. Город стал центром эксплуатации золотых рудников, откуда Филипп черпал финансовые средства для войн и дипломатических предприятий.

В развитии городской жизни в Македонии большую роль сыграло присоединение к ней многочисленных городов Халкидики, подпавшей под власть македонского царя. Некоторые из них стерты с лица земли. Десятки городов теряли свою независимость, превращались в селения, лишались политического значения. Нельзя не согласиться с замечанием Ульриха [369] Карштедта о том, что Филипп не только был создателем городов, но и их разрушителем.³¹⁰⁾ Но вместе с тем было много городов таких, которые пережили македонское завоевание. Те халкидские города, которые оказывали сопротивление македонской агрессии, теряли свою политическую самостоятельность. Остальные удержались и имели даже местное самоуправление. По своему характеру это были греческие города — полисы в классическом смысле слова.³¹¹⁾ По утверждению Тарна, в то время и в Македонии отдельные города выступают как самостоятельные административные единицы.³¹²⁾

Более интенсивной урбанизации Македония подвергается в эллинистическое время. Возникновение новых городов было связано с распространившимся процессом синойкизма. Этот процесс предполагал при образовании новых городов и разорении старых централизацию управления и самой земельной собственности. Маленькие города поглощались большим городом.³¹³⁾ А. Б. Ранович доказывает, что политика синойкизма и строительство новых городов явление не случайное, не прихоть правительств, этот процесс отвечал экономическим потребностям времени, содействовал уничтожению полисной замкнутости. Ранович первый выдвигает положение о том, что эллинистические города способствовали созданию большего экономического единства, уничтожая самую отличительную черту города-государства — его экономическую замкнутость. «Создание путем синойкизма крупных городов должно было содействовать исчезновению партикуляризма, мешавшего росту производства и торговли, и укрепить городские финансы, втянуть большую массу населения, в том числе сельского, в городскую жизнь».³¹⁴⁾

Роль эллинистических городов, по утверждению Рановича, этим не ограничивается. Они содействовали созданию не только большего экономического единства, но и единства политического.

Интенсивно протекавший процесс урбанизации можно показать хотя бы на истории возникновения города Фессалоники, образованного Кассандрой в 316 или 315 г. до н. э. Страбон указывает, что город возник в результате синойкизма. Он дает также возможность определить территорию этой автономной общины в первое время ее существования.³¹⁵⁾ Синойкизмом было охвачено 26 небольших поселений в Крусиде и на Фермейском заливе. Между ними известны Аполлония, Халастра, Ферма, Гареск, Аинея и Кисос. До римского завоевания [370] Фессалоники имели организацию автономного полиса. К концу IV и в III в. до н. э. значение македонских городов возрастает. Кассандр построил и второй город, назвав его Кассандреей. Этот город был также построен путем синойкизма. Деметрий Полиоркет основал город Деметриаду, в который вошли восемь близлежащих городков на полуострове Магнезии.³¹⁶⁾

Судьба новооснованных городов не могла зависеть от инициативы или намерений их основателей. Одни города переживали свой расцвет и удерживались веками, другие погибали тотчас же после их основания. Если большинство из этих городов сохранилось в течение всей эпохи античности, то это означает, что экономические условия благоприятствовали их развитию.

Следует отметить, что в то время начинается процесс нивелировки между областями с типично городской жизнью и аграрными. Прежние греческие полисы некогда славных и мощных государств, потерявших свою политическую независимость, превратились в обычные города с местным самоуправлением. Новые города Македонского царства сохранили внешний вид полиса, с собраниями, советами и магистратами.

В конце IV и в III вв. до н. э. в литературных памятниках и надписях вместо общего этнического Μακεδών встречаются этнические указания о городе, что подчеркивает известную самостоятельность городов.³¹⁷⁾ Известно, что командиры Александра Македонского отмечали свое происхождение по своей принадлежности к тому или другому городу: Peilaios, Beroiaios, Aigaios, Alorites, Akomeneus, Mieseus.³¹⁸⁾ На надписях появляется, наряду с простым этниконом⁺, и название Μακεδών εκ Βεροίας или Ευρωπαίωι Μακεδονι, что свидетельствует, с одной стороны, о том, что такого рода города некогда представляли самостоятельные политические единицы, с другой, что они в то же время бережливо охраняли принадлежность свою к одному народу. Характерно, что в принадлежащих грекам городах фракийцев и Халкидики появляется ряд этнических названий (как ’Αρεθουσιωι Μακεδονι, Μακεδ[ο]νι εξ ’Αμ[ψ]ιπόλεως) из чего видно, что города были полностью ассимилированы.

В конце III в. до н. э. при последних Антигонидах главные македонские города, особенно расположенные по побережью, [371] получили местную автономию. Они имели городское самоуправление, некоторые из них стали чеканить свою монету. Эта административная реорганизация Македонии приписывается Антигону Досону.³¹⁹⁾ Он первый начал издавать постановления не только от своего собственного имени, как Βασιλεύς Αντιγονος Μακεδών, но от своего имени и от имени македонян: Βασιλεύς Αντιγονος και Μακεδόνες. В одной надписи, относящейся ко времени царя Филиппа V, засвидетельствовано еще и „κοινόν Μακεδόνων".³²⁰⁾

На административное устройство Македонии при последних Антигонидах некоторый свет проливают немногочисленные, недостаточно точные сведения Ливия. У Ливия есть указание, что Персей в 171 г. до н. э., после того как распустил собрание воинов, дал аудиенцию делегатам македонских общин, которые пришли к нему с предложением оказать помощь (contione dimissa ad audiendas legationes civitatium Macedoniae se contulit). Царь похвалил их, но от помощи отказался, объяснив, что царские резервы достаточны. Он только просил оставить в его распоряжении повозки для передвижения машин и остального снаряжения.³²¹⁾ К сожалению, здесь не ясно, о каких civitates Macedoniae идет речь. Тарн полагает, что civitates, предложившими помощь Персею, могли быть приморские греческие города. С таким утверждением не согласна Ф. К. Папазоглу. Она считает маловероятным стремление подразумевать под civitates только греческие города, захваченные македонянами. Точно так же совершенно невероятно, что эти побежденные города обладали правом, которого были лишены, главным образом, македонские города.³²²⁾ То, что некоторые города Македонии предложили царю в начале войны помощь, еще совсем не означает, что эти города, по отношению к другим, находились в государстве в привилегированном положении.

Civitates Македонии упоминает Ливий еще несколько раз в связи с победой Эмилия Павла и устройством им македонских дел. Когда прибыли сенатские послы, Эмилий Павел созвал в Амфиполе македонских вождей по 10 из каждой civitas и прочитал им решение римского сената.³²³⁾ Несколько позже в речи на заседании сената о победах на Балканах и покорении Македонии Эмилий Павел будет говорить о «civitates omnes [372] Macedoniae».³²⁴⁾ Как видно, Македония была поделена на civitates, на своего рода самоуправляемые единицы еще в дорийские времена.

Как греческие города, подчиненные Македонии, так и новосозданные в эллинистическое время (например, Фессалоника и Кассандрейя), а также старые македонские города вроде Пеллы, Беройи, Эдессы и многих других имели устройство полиса. Наряду с функционированием собрания ответа и магистратов был и царский чиновник как представитель центральной власти.³²⁵⁾ В Кассандрейе, например, наблюдались процессы, очень сходные с процессами политической жизни греческих городов. Там подвизался тиран Аполлодор и часто наблюдались народные движения. И в южной Македонии, в частности, во времена войны римлян с Персеем было много городов, организованных по греческому образцу.³²⁶⁾

О том, что муниципиальное устройство в Македонии было известно до римского нашествия, говорит засвидетельствованный во многих македонских городах в эллинистическое время институт политархов.

Список дельфийских теородохов, относящийся к первой четверти II в. до н. э., упоминает 30 македонских городов, которые посылали своих представителей в Дельфы на празднества.³²⁷⁾ Этот источник свидетельствует, что в Македонии не было независимых городов с самоуправлением, которые представляли бы единое административное целое. Вместе с этим он служит неоспоримым доказательством существования местной автономии в македонских городах до нашествия римлян.

Из всего этого следует, что римляне, превратив Македонию в свою провинцию, при ее административном устройстве широко использовали македонские традиции. Вместе с тем, согласно своему обычному принципу «разделяй и властвуй», римляне старались давать провинциальным городам различный [373] правовой статус, определявший разное положение городов. Такая политика поддерживала римское владычество в завоеванных областях, затрудняла их объединение и пресекала возможность общих выступлений против Рима.

В отношении своего правового положения провинции Римского государства разделялись на три категории: 1) civitates foederata, 2) civitates liberae (et immunes), 3) civitates stipendiariae.³²⁸⁾

Основная масса городов относилась к категории зависимых общин: civitates stipendiariae, civitates dediticiae. Население этих городов относилось к категории перегринов, т. е. не имело прав римского гражданства, находилось в полном подчинении у правителя провинции и других римских магистратов. Для видимости римляне оставляли населению народное собрание, сенат, местных чиновников.³²⁹⁾ Земля таких городов считалась государственной собственностью (ager publicus). Граждане платили поземельный налог в пользу римской казны, обязаны были принимать у себя римские войска.

Наряду с зависимыми городами существовали свободные города (civitates liberae). Среди них наибольшей свободой пользовались союзные города: civitates foederata. Их взаимоотношения с Римом определялись союзным договором (foedus). Они пользовались административной независимостью, имели самоуправление и собственное судопроизводство, не платили Риму налогов, за исключением тех повинностей, которые специально оговаривались в самом договоре. Им разрешалось чеканить свою монету. Но в соответствии с заключенным с римлянами договором эти города не имели права вести самостоятельной внешней политики и обязаны были во время войны поставлять Риму войска и военные суда. Поэтому свободу таких городов следует считать относительной, фактически они зависели от Рима. Число таких городов было невелико; они находились большей частью в древнейших римских провинциях.

Значительно больше было городов, статус которых основывался на законе или постановлении римского сената (Senatus consultum). Их положение могло быть изменено новыми постановлениями сената. Такие города имели автономию, чеканили монету, имели свое судопроизводство, свои таможни, освобождались от постоя римских войск, платили налоги и выполняли натуральные повинности, за исключением тех городов, которые имели immunitas, т. е. освобождение от налогов,

Кроме подобного рода городов, в провинциях существовали [374] общины, пользовавшиеся правами римского гражданства. К ним нужно отнести: 1) Colonii civium, 2) Municipium civium. Колонии не входили в ведение провинциальных наместников, не платили поголовную и поземельную подать, имели право земельной собственности. Их положение было лучшим, чем положение муниципиев.³³⁰⁾ Недаром муниципии стремились получить ius coloniae. Правда, к началу императорской эпохи юридическое различие между колониями и муниципиями становится все более номинальным. В привилегированном положении находились свободные города с латинским правом — coloniae latinae u Oppida latina.

Таким образом, города в провинциях, в том числе и в Македонии, разделялись в основном на три типа: свободные города, колонии, муниципии.

О. В. Кудрявцев находит в императорское время в Македонии три civitates liberae: Фарсал, Фессалонику, Амфиполь.³³¹⁾ В действительности их было больше.

В области Пиерии с развитой городской жизнью civitas имели Филаке и Вала. О них упоминают Плиний и Птолемей.³³²⁾ Известно, что это были самоуправляющиеся общины. Вала существовал до поздней античности. Он был известен Стефану Византийскому.³³³⁾ Ряд civitates находился в центре нижней Македонии, между Пиерией и Элемейей, в области Ботиэйя. Здесь располагались бывшие столицы Македонии Эдесса и Пелла, а также место заседаний македонского провинциального койнона — Беройя. В римское время восемь городов Ботиэйи имел статус civitas.

Цветущим городом Ботиэйи была Эдесса, отмеченная еще македонской традицией как первая столица Македонии. Во время македонских завоеваний Эдесса — один из значительных городов страны,³³⁴⁾ о чем свидетельствует тот факт, что в период ранней империи здесь чеканили свою собственную монету.³³⁵⁾ Найденные в городе две надписи со списками эфебов могут считаться также свидетельством благосостояния и развития культурной жизни города.³³⁶⁾ Страбон упоминает Эдессу как станцию на via Egnatia.³³⁷⁾ В конце античности Эдесса оставалась civitas. О дальнейшей ее судьбе ничего неизвестно. [375] Есть предположение, что славянское название Водена идентично старой Эдессе.³³⁸⁾

Другим крупным свободным городом Ботиэйи была Беройя. Ее наивысший расцвет падает как раз на римское время, когда она становится экономическим и культурным центром провинции. Ливий называет Беройю «nobilis urbs».³³⁹⁾ Расцвету города способствовали новые политические условия. Беройя — первый город Македонии, который перешел на сторону римлян после битвы при Пидне.³⁴⁰⁾ Беройя находилась на via Egnatia. Через нее проходил важный путь, связывавший Фессалию с Фессалоникой. Этим можно объяснить экономическое процветание и культурное значение в провинции этого густо населенного города. В нем жило много иностранцев — римлян и евреев. Поселение здесь римских граждан особенно усилилось после гражданских войн, что подтверждается надписью из времен Августа, в которой упоминается в Беройе совет римских граждан.

О росте и процветании Беройи говорит и тот факт, что при образовании македонского койнона именно она была выбрана его местопребыванием. Из надписей и по монетам мы узнаем, что Беройя стала центром койнона во времена Флавиев и оставалась им до середины III в. н. э., когда встречается последнее упоминание об этом провинциальном совете.³⁴¹⁾ Во время правления Нервы Беройя имела неокорию. Она получила право на храм для совершения императорского культа и носила титул метрополии, о чем можно судить по надписи в честь Пифона.³⁴²⁾ Вероятно, Беройя добилась титула метрополии и неокории у предшественников Нервы, наверное, при Флавиях. В первые века империи Беройя была «великим и многолюдным городом».³⁴³⁾ Здесь происходили ежегодные празднества в связи с императорским культом и время от [376] времени олимпийские игры, в которых участвовали представители разных частей греческого мира.

В последний период античности Беройя пострадала от нашествия варваров. Об этом свидетельствует письмо императора Галиена, являющееся ответом на мольбы граждан Беройи защитить их от нападения варварских племен.³⁴⁴⁾ Но город не погиб тогда, как погибали многие македонские города. Он сумел подняться и существовал в средние века и новое время под своим именем.

Одним из немногих городов, судьбу которого можно проследить с древнейших времен до поздней античности, является Кир. Он локализуется между Эдессой и Пеллой.³⁴⁵⁾ По Иордану, он в 478 г. был захвачен готами. Вероятно, в это время Кир и исчез как самостоятельное civitas. При Юстиниане город стал крепостью.³⁴⁶⁾

Кроме указанных в этой области городов известны еще пять, но сведений о них очень мало. Они чаще всего только упоминаются. В густо заселенной области Алмопии, расположенной в плодородной долине Лудия, Птолемей упоминает три города: Орму, Эуроп и Ансап. Они относились также к числу civitates. В римское время Алмопия была организована как муниципальная единица с центром, вероятно, в Эуропе.³⁴⁷⁾

В области Амфакситиде, где рано развивалась городская жизнь, были и civitates. Местонахождение и городское устройство некоторых из них учеными выяснены.³⁴⁸⁾

Много городов civitates имела густо населенная область Мигдония. Здесь находился главный город Македонии, ее метрополия в римское время — Фессалоники. Благодаря своему прекрасному местоположению этот город быстро развивался и процветал. При римлянах, будучи местом пребывания провинциального наместника, Фессалоника стала центром всей экономической, культурной, а во времена поздней империи также политической и религиозной жизни не только Македонии, но и всех средних Балкан.

Пользуясь своими преимуществами приморского города, Фессалоника еще в эллинистическое время соперничала с древними столицами македонского царства Эдессой и Пеллой. Во время римского владычества она еще более окрепла.

Писатели от римского до конца византийского времени [377] прославляют величину, роскошь и многолюдие Фессалоники. Уже в I в. этот город, по свидетельству Страбона, был многолюднейшим городом всего Балканского полуострова. Некий Антипатр Фессалоникийский в своих эпиграммах называет свой родной город «матерью всей Македонии». Лукиан утверждает, что Фессалоника была большим городом Македонии.³⁴⁹⁾ Церковный историк V в. Феодорит отмечает, что Фессалоника «очень большой и густонаселенный город».

Многочисленные сведения о Фессалониках по всем эпохам ее существования дают возможность более детально реконструировать ее историю. В известной мере это сделал Тафель в своей работе, посвященной этому городу в античное и византийское время.³⁵⁰⁾ Новые археологические изыскания и все возрастающее число эпиграфических памятников дают более ясное представление о культурном и социально-экономическом развитии Фессалоники.

Как известно, в 167 году до н. э. Фессалоника стала главным городом второй македонской области. Ливий называет ее «urbs celeberrima».³⁵¹⁾ За все время римского владычества Фессалоника оставалась крупнейшим городом. Когда в 148 г. до н. э. Македония превратилась в провинцию, Фессалоника стала местом пребывания римского наместника. Об этом свидетельствуют Цицерон и Страбон.³⁵²⁾ Страбон называет Фессалонику метрополией Македонии. После битвы при Филиппах (42 г. до н. э.) Фессалоника за верность Антонию и Октавиану получила от обоих триумвиров статус свободного города. Как civitates liberae conditionis отмечена она у Плиния.³⁵³⁾

Фессалоника не входила в македонский койнон. У нас нет ни одного памятника, который бы указывал на связь Фессалоники и койнона в первые два века империи. Только в начале III в. н. э. Фессалоника дает несколько македониархов. Древнейшая датированная надпись, на которой упоминается македониарх из Фессалоники, относится к 219 году.³⁵⁴⁾ Македониархи, будучи деятелями провинциального совета, участвовали в работе койнона. Нам кажется правильным предположение Ф. К. Папазоглу о том, что в III в. наступает перемена в отношениях свободного города Фессалоники и койнона.³⁵⁵⁾

При Гордиане III (238—244 гг.) Фессалоника получила неокорию, а немного позднее, при Деции (249—251 гг.), стала [378] метрополией и колонией. В надписях того времени она называется „πρωτη Μακεδόνων και μετρόπολις" Македонии.³⁵⁶⁾ Название „μετρόπολις" встречается не ранее III века.³⁵⁷⁾ В III в. Фессалоника активно участвует в провинциальной жизни Македонии. Титул метрополии и большое число македониархов в середине III в. на надписях из Фессалоники, показывают, что в то время койнон собирался и в Фессалонике. Итак, с III в. Фессалоника, как и Беройя, носит титул метрополии Македонии. Между этими двумя крупными городами в то время происходило резко выраженное соперничество. Несомненным доказательством этого является нумизматический материал, интерпретированный Геблером.³⁵⁸⁾

Позднее, с падением значения койнона как центрального органа теряет свое значение и Беройя, а Фессалоника остается метрополией как главный город провинции. Около 250 г. Фессалоника добивается статуса колонии. Изменение ее положения стоит в связи с набегами готов. Впервые в город, до сих пор свободный, пришел римский гарнизон для того, чтобы защитить его. Правовое положение Фессалоники не намного изменилось в связи с тем, что она стала колонией, ибо в это время уже невелики были различия в статусе отдельных городов. На надписях 50-60 гг. III в. Фессалоника носит титул метрополии и колонии.³⁵⁹⁾ Последняя такая надпись относится к 261 г. А уже надпись из Фессалоники 337 г. называет город просто «полисом».

В IV в. н. э. значение Фессалоники возрастает, и ее место в Восточной Римской империи становится еще значительнее. Она является одним из важнейших портов империи, культурным центром, местом епископата. Фессалоникский епископ в это время приобрел положение экзарха македонского диоцеза. В городе находился экзархат восточного Иллирика. Ко времени I вселенского собора епископ Фессалоники занимал одно из самых видных мест, о чем может свидетельствовать тот факт, что на освещение построенного Константином храма Воскресения в Иерусалиме македонские епископы посылают в 335 г. своим представителем Александра Фессалоникского как епископа своей метрополии.³⁶⁰⁾ Фессалоникский митрополит занимал в списках епископии пятое место, сразу же после римского, константинопольского, антиохийского и александрийского митрополитов. Он пользовался в то время на Востоке большим авторитетом.³⁶¹⁾ [379]

В Фессалонике располагались императорские дворцы, они являлись местом пребывания префекта претории Иллирик. В ней находилась, как уже было сказано, метрополия Македонии. В пределах македонского диоцеза не было ни одного города, который мог бы оспаривать у Фессалоники право стать местопребыванием диоцезного управления. О значении Фессалоники говорит тот факт, что император Константин прожил здесь два года, украсил город храмами, банями, водопроводом, устроил здесь порт и даже думал основать в ней столицу империи.³⁶²⁾

Император Феодосий избрал Фессалонику в качестве базы для военных операций против готов. Она находилась в выгодном стратегическом положении, так как лежала в узле двух военных дорог, из которых одна вела к Дунаю, другая к Константинополю. Кроме того, город имел лучшую гавань северного побережья Эгейского моря, он представлял собой хорошо укрепленную крепость, которая могла служить надежным оплотом против нападения готов, не привыкших к правильному ведению осады.³⁶³⁾ Эти преимущества дали возможность Фессалонике противостоять набегам варварских племен.³⁶⁴⁾

Фессалоника — один из тех городов Восточно-Римской империи, которые в трудный период кризиса рабовладельческого общества и варварских вторжений сумели сохранить ремесленное производство и торговлю и смягчить тем самым кризис рабовладельческого хозяйства.³⁶⁵⁾

Важнейшим городом Мигдонии после Фессалоники была Аполлония, главная станция на via Egnatia между Фессалоникой и Амфиполем. В римское время она — civitas.³⁶⁶⁾ Позднее Аполлония, большой и значительный город, становится резиденцией епископата.

Статус самоуправляемого города в римское время имела Аретуса. О статусе остальных городов Мигдонии сведений [380] очень мало. Четыре города, которые в римское время имели статус civitates, находились в Элимейе, весьма плодородной и густо населенной в античности области горной Македонии. К ним относятся: Аиана, Кайсарея, Элимейя, Малеп. Civitates имели города горномакедонской области Орестиды: Арг и Ватина.³⁶⁷⁾

Большое развитие получила линкестийская Гераклея, остатки которой сохранились около Битоля.³⁶⁸⁾ В римскую эпоху она являлась одним из экономических и политических центров Македонии. Город в III в. пользовался особым расположением императора; об этом свидетельствует надпись: «Septimia Aurelia Heraclea». Гераклея — это единственный город, отмеченный таким титулом. Ф. К. Папазоглу полагает, что это связано с тем, что Септимий Север, возвращаясь с восточных походов в 202 г., останавливался в городе Гераклее, поэтому город и получил такое название.³⁶⁹⁾ Возможно, город получал и некоторые привилегии от Рима.

Через Гераклею шел старинный водный путь из Кандавии через Лихнид в Македонию; впоследствии, в римское время, его заменила Эгнатиева дорога.³⁷⁰⁾ На этой дороге Гераклея [381] считалась одной из важных транзитных станций. Кроме того, от Гераклеи вела дорога на Стоби, связанная с основными ключевыми позициями страны.

В позднеантичное время Гераклея стала епископией. Позднее епископы устраивали там церковные соборы. В Синекдеме Гиерокла упоминается, что Гераклея вошла в провинцию Macedonia Prima.³⁷¹⁾ Гераклея упоминается в V в. в связи с нашествием восточных готов на Иллирик.³⁷²⁾ Малх говорит, что готы не тронули тогда город, так как епископ дал Теодориху большой выкуп, но зато разгромили они по via Egnatia Лихнид и Диррахий.³⁷³⁾ Последнее сведение о Гераклее — выписка из актов константинопольского собора 533 г., где Гераклея впервые появляется с эпитетом Pelagoniae, а не Lynci.³⁷⁴⁾

В области Пелагония римляне образовали из соседних селений civitates. Так они делали и в других местах горной Македонии. Центры таких самоуправляющихся единиц со временем развивались в настоящие города. Так случилось и с Пелагонией, которая в императорское время отмечается как город. Civitates Пелагония отмечен на нескольких солдатских надписях эпохи ранней империи. На этих надписях наряду с родиной ветеранов Пелагонией упоминается и триба Maecia. Эти надписи доказывают, что в первые века империи был civitas Пелагония, жители которого с получением римского гражданства входили в трибу Maecia. Зосим говорит, что во время набега готов в 268 г. они опустошили область Добера и Пелагонии. Самое позднее упоминание Пелагонии — в Синекдеме Гиерокла, как о городе в провинции Macedonia Secunda.³⁷⁵⁾

Были civitas и в области Пеонии, близ Эригона. Самым большим городом здесь безусловно является Стуберра. Впервые [382] мы находим упоминание о нем у Ливия.³⁷⁶⁾ Город служил главной базой для македонян в их наступлении на Иллирию. Через него шел кратчайший путь в земли пенестов и через них — в Иллирию. Стуберра была на пути от Стоби — к Гераклее. С I в. н. э. граждане Стуберры, получившие римское право, входили в трибу Скаптию. Здесь было много римских граждан. О дальнейшей судьбе Стуберры нам ничего не известно. Раскопки, проведенные в 1953 г. на территории этого города, свидетельствуют о его высокой в то время культуре.³⁷⁷⁾

Несколько civitates в римское время существовало в восточной Пеонии; о них имеется очень мало сведений, а некоторые, как Иорон, Брегил и другие, даже не могут быть точно локализированы.

В Парорбелии известны из Страбона четыре города: Филиппополь, Гареск, Калиполь и Ортополь.³⁷⁸⁾ Ф. Папазоглу полагает, что они, вероятно, были civitates. Других сведений о них нет.³⁷⁹⁾

В Бисалтии известны civitates Адрианополь, Эупория Тинло, Калитере, Оса. К сожалению, наши сведения о них ограничиваются только этими названиями.

Синтика, на среднем течении Стримона, имела главным городом Гераклею. Гераклея Синтика отмечена у Страбона.³⁸⁰⁾ С первых веков империи о городе сохранилось несколько надписей воинов-преторианцев. Из надписей мы узнаем, что римские граждане этого города входили в трибу Fabia. Кроме Гераклеи, в Синтике находился civitas Партинополь, основанный при Траяне в честь его победы над парфянами. Птолемей называет civitas Тристол, также существовавший в римское время.³⁸¹⁾

В плодороднейшей долине к востоку от Стримона в Одомантике, где жило фракийское племя одомантов, Птолемей перечисляет пять городов: Скотуса, Берго, Газор, Амфиполь и Филиппы.³⁸²⁾ Скотуса, по Плинию, свободный город.³⁸³⁾ Во время ранней империи этот город считался civitas. Позднее он не упоминается. Мы знаем, что в римское время civitates имели Газор, Сер и Амфиполь.³⁸⁴⁾

Ряд civitates нам известен на Халкидике, как Аканф, [383] Торона, Морил, Антигонея, Клите, Стратоникея, Уранополь, Комбрея, Асара.³⁸⁵⁾

Всего мы знаем в Македонии 72 города, имевших статус civitas. Что касается македонских городов со статусом колоний, то они в основном возникали на рубеже республики и империи.³⁸⁶⁾ Наряду с местным населением, в них жили италийские переселенцы и римские ветераны. Известно, что до образования провинции Мезии в конце правления Августа или в начале правления Тиберия Македония являлась пограничной провинцией, ареной многочисленных сражений; на ее территории находились римские войска. Этим и объясняется, что ветераны большей частью получили на этих землях новое местожительство. Создание довольно многочисленных колоний римских граждан в Македонии диктовалось также соображениями социально-экономическими и стратегическими. Нельзя не согласиться с точкой зрения Т. Моммзена о том, что «все эти колонии возникли в первую очередь вследствие необходимости пристроить в цивилизованной и малонаселенной провинции выслужившихся италийских солдат», для которых в самой Италии более не было места.³⁸⁷⁾ Наконец, надо учесть, что римские колонии находились на важных военных и торговых путях и поэтому имели стратегическое значение для Римского государства. Они обычно становились центрами ремесла и торговли и способствовали оживлению экономической жизни.

Статус колонии в македонской провинции имели города Дион, Пелла, Филиппы, Кассандрея, Диррахий, Биллис (недалеко от Аполлония). Рассмотрим некоторые из этих колоний подробнее, насколько это позволяют нам дошедшие до нас источники.

В Пиерии статус колонии имел старый город Македонии Дион, один из центров религиозной и культурной жизни Македонии. В римское время Дион превосходил по значению остальные пиерийские города. Тогда он объединил вокруг себя территории многих соседних общин, бывших до этого времени автономными. Когда римляне, заняли Македонию, Дион был «urbs non magna».³⁸⁸⁾ При Августе он стал колонией, и с этого времени получал преимущество перед другими городами Пиерии. Теперь он назывался по-новому: Colonia Julia Augusta Diensis. Как колония Дион пользовался италийским правом, то есть имел привилегии: квиритскую [384] собственность на землю, иммунитет и относительную независимость от провинциального наместника. Официальным языком колонии считался латинский, но греческие надписи на его территории встречаются чаще, чем латинские, что говорит о преобладании эллинизации над романизацией.

Дион существовал до конца античности. Он упоминается в Синекдеме Гиерокла, причем как единственный город в этой области. Известно, что в это время он находился в упадке, но имел постоянное епископское место. Вероятно, он пострадал от готов, которые захватили его в 479 г. Дальнейшая его судьба неизвестна.³⁸⁹⁾

Статусом колонии в Ботиэйе обладала Пелла — бывшая македонская столица с IV в. до н. э. до 268 г. до н. э. При римлянах Пелла испытывала постоянный упадок. Первым задумал основать здесь колонию Юлий Цезарь. Август увеличил состав ее населения, и в 30 г. до н. э. Пелла получила статус колонии и италийское право. Титулом ее стал colonia Julia Augusta Pella.³⁹⁰⁾

Можно было ожидать, что колонизация даст новый импульс этому македонскому городу, как это случилось с другими римскими колониями. Однако Пелла и дальше оставалась в упадке. Дион Хризостом, посетивший ее на рубеже I—II вв., писал: «Пелла, бывшая столица Македонии, представляет груду битого кирпича».³⁹¹⁾ Надо согласиться с мнением А. Рановича, который утверждает, что здесь Хризостомом сгущены краски.³⁹²⁾ Лукиан изображает Пеллу жалким городишком, но все же существующим. Следует указать и на то, что город чеканил монету в течение трех веков империи до Гордиана III, а это было бы невозможно, если бы город находился в таком крайне бедственном положении.³⁹³⁾ Нельзя также забывать, что Пелла стояла на via Egnatia, от нее раздваивался путь, который вел дальше, в Беройю, и затем до Пиерии. Лишь при императоре Диоклетиане Пелла теряет свое название и продолжает существовать под именем Диоклетианополь.³⁹⁴⁾

Статус колонии имели Филиппы, город в области Датой, которая по плодородию и богатству рудами вошла в пословицу. [385]

Рис. 29. Театр в Филиппах. [386]

Рис. 30. Бронзовый сосуд.

В 167 г. до н. э. Филиппы вошли в первую македонскую мериду. В 42 г. вблизи Филипп произошла битва, сыгравшая большую роль в судьбах всей империи и Филипп. Марк Антоний и Октавиан оценили стратегическое положение этого города. После победы над Брутом и Кассием Антоний поселил часть своих ветеранов в плодородной долине у Филипп и, таким образом, заложил основы новой римской колонии. Там были поселены многочисленные ветераны — участники боев под этим городом. Город Филиппы пользовался особым покровительством императоров как место битвы, обеспечившей основание Римской империи.³⁹⁵⁾ В 30 г. Октавиан послал в Филиппы новых колонистов из италийских селений и наделил колонию италийским правом. С 27 г., когда Октавиан получил [387] прозвище Август, колония Филиппы стала называться «Colonia Augusta Julia Philippensis». Дальнейшая ее судьба неизвестна.³⁹⁶⁾

На Халкидике существовала колония Кассандрея, получившая италийское право при Августе.

Создание колоний со значительным римским населением не могло не способствовать процессу романизации разных народностей, особенно в западных провинциях. В восточных же провинциях с сильной эллинизацией этот процесс не получил развития. Хотя македонские граждане усвоили латинский язык и на надгробных памятниках выступают не греческие имена, а римские фамилии в латинской транскрипции, романизация в Македонии не затронула корней. В этих колониях официальным языком считался латинский, но преобладал греческий. В Филиппах, например, где до середины III в. единственным языком был латинский, греческий язык все же сохранился, а в поздней античности даже преобладал.

Статусом муниципии обладал в Македонии в области Пеония один город Стоби. Это самый большой город северной Македонии, лежавший на границе с Мезией, при впадении Эригона в Аксий,³⁹⁷⁾ важный в торговом и военном отношении пункт.³⁹⁸⁾ Гор. Стоби вошел в орбиту македонских интересов с Филиппа II, когда он в походе против пеонийцев в 359 г. до н. э. достиг окрестностей города. На протяжении ряда лет Стоби находился в полунезависимом от Македонии положении, а после разрушительного нашествия кельтов вся Пеония на недлительное время становится независимой.

Учитывая стратегическое значение Стоби для защиты северных границ, Антигониды проявляли интерес к присоединению Пеонии к Македонии. Пеония играла важную роль в борьбе македонян против дарданцев. Этим, видимо, объясняется то, что Антигон Гоната основал к юго-западу от Стоби город Антигонию. Но удержать длительное время свои позиции в этом районе Антигониды не смогли. В 229 г. до н. э., когда Димитрий II в тяжелой борьбе был побежден дарданами, последние подчинили своей власти Пеонию и Стоби. Наследник Димитрия Антигон Досон смог освободить от дарданцев лишь часть Пеонии. Филиппу V в 217 г. удалось покорить все земли до г. Билазора — центра северной Пеонии — и присоединить Стоби к Македонии. Чтобы закрепиться в тех местах, Филипп V в 183 г. основал в честь сына вблизи от Стоби³⁹⁹⁾ город [388] Персеиду, Персеида должна была служить для Македонии пограничной крепостью.

Рис. 31. Бронзовая ваза.

В римское время Стоби имел большое значение. Первые известия о нем мы находим у Ливия.⁴⁰⁰⁾ Стоби упоминаются у него в связи с разделом Македонии в 167 г. до н. э. как центр торговли солью. Город снабжал солью не только все македонские области, но и соседних македонских союзников. В частности, Стоби получил право на вывоз соли из Македонии в Дарданию.

В связи с удобным стратегическим местоположением Стоби при римлянах сумел стать важным торговым центром, приобрел право на самостоятельную чеканку монет. Монеты и надписи, высеченные на камнях, говорят о том, что город [389] получил самоуправление, хотя установить точно, когда это было, мы не можем.⁴⁰¹⁾ Значение Стоби в римское время, в связи с постоянными войнами римлян с северными соседями Македонии, очень выросло. Уже в эпоху республики Стоби мог иметь такую общину, которая позднее, при Августе, стала oppidum civium Romanorum, а вскоре после того — муниципией. Впервые как oppidum civium Romanorum Стоби упоминаются у Плиния.⁴⁰²⁾ Как муниципия Стоби отмечен на местных монетах, которые Стоби чеканил примерно от Веспасиана до Элагабала (с 69—79 гг. по 218—222 гг.). На них отмечается и триба Aemilia. При Элагабале Стоби получил италийское право. Процветанию города способствовало его выгодное стратегическое положение: Стоби находился на важной транспортной артерии Фессалоника — Наисус — Сирмиум, которая прямо у Стоби скрещивалась с путем, ведущим из Сердики к Гераклее на via Egnatia.

Рис. 32. Раскопки в Стоби.

В позднеримское время, когда путь Сирмиум — Фессалоника [390] стал одной из торговых артерий Римской империи, растет и значение Стоби. Стоби очень рано стал центром епископии. На Никийском соборе 325 г. назывался между другими стобийский епископ Будиос. С этого времени стобийская епископия отмечается до конца VII в. Так, на Халкедонском соборе 451 г. участвовал епископ Никола Стобский; около 500 г. епископ Филипп воздвигает большую стобскую базилику; на шестом вселенском соборе в Царьграде в 680 г. присутствовал Иван Стобский, а на Трулском соборе — епископ Маргарит (692 г.).

Рис. 33. Раскопки в Стоби.

Стоби имел римское гражданское право. Несмотря на то, что в нем проживало много поселенцев из римлян и италиков, Стоби носил характер греческого города с очень устойчивыми греческими традициями, поэтому романизация в этих местах не имела большого успеха. Об этом свидетельствует, в частности, такой факт: хотя официальным языком был латинский, большинство дошедших до нас надписей сделано по-гречески.⁴⁰³⁾ Характерно, что на сиденьях театра, открытого в [391]

Рис. 34. Театр в Стоби. [392]

Стоби, написаны римские имена греческими буквами. Следует привести и еще один интересный факт. В лапидариуме археологического музея в Скопле имеются надписи официального порядка, адресованные императору Адриану. Они написаны на латинском языке. Надписи же частного характера были греческими, потому что разговорным языком в этих землях оставался греческий.

Судя по археологическим данным, Стоби в конце IV в. переживал какую-то катастрофу — землетрясение или нашествие вражеских племен. Позднее Стоби был снова восстановлен. В конце V в. город разграбили готы Теодориха. Но и после этого он смог быстро оправиться. Остатки городской стены, сооруженной для защиты от многочисленных нападений, сохранились в некоторых местах и до настоящего времени.

О том, что город сумел устоять в борьбе с варварами и укрепиться, говорит тот факт, что еще в 600 г. епископ Филипп воздвигает величественную базилику. По Гиероклу, Стоби — главный город провинции Macedonia Secunda. Город существовал до славянского нашествия. В средневековых памятниках он уже не упоминается.⁴⁰⁴⁾

На основании вышеизложенного приходится отказаться от распространенного мнения многих ученых о том, что Македония даже в римскую эпоху оставалась мало урбанизованной страной.

Подробное и тщательно выполненное исследование Ф. К. Папазоглу доказало, что уже в эпоху римского завоевания общее число несомненных и полноправных македонских городов доходит до 90. Это число, по-видимому, подтверждается списком Стефана Византийского.⁴⁰⁵⁾ Во время ранней империи мы знаем 44 города с известным нам статусом и 26 городов, чей статус неизвестен. Число полноправных городов достигало примерно 70.

Ф. К. Папазоглу объясняет причину уменьшения количества полноправных городов тем обстоятельством, что римские колонии поглотили и преобразовали многие соседние города. Однако не следует видеть в этом уменьшении показатель упадка городской жизни. Если эти города и потеряли свое административное значение, то они все же продолжали существовать как городские агломераты.

В первые столетия империи Македония по развитию городской жизни мало отличается от Греции, страны классического полиса, и далеко опережает обоих северных соседей — иллирийские и фракийские земли. Поэтому мы совершенно согласны с Ф. К. Папазоглу, которая считает, что в эпоху империи нельзя говорить о контрасте между Македонией, страной [393] крестьян и пастухов, и Грецией, страной преимущественно полисов. Большие македонские города, как Фессалоника, Филиппы, Беройя, Стоби и другие имели не менее интенсивную культурную жизнь, чем многие крупные греческие города.

Рис. 35. Водопровод в Стоби (римское время).

В нашей литературе имеется тенденция противопоставлять по отношению к этой эпохе урбанизованную прибрежную часть Македонии ее внутренней сельской части. О. В. Кудрявцев считает, что внутренние македонские города были слабо связаны с внешним миром и поэтому они именно, в первую очередь, приходили в упадок.⁴⁰⁶⁾ С этим также нельзя согласиться. Известно, что как раз многочисленные прибрежные города были разрушены или потеряли всякое значение, тогда как во внутренней части страны вырастали новые цветущие города.

Эпиграфические памятники открывают нам неизвестные города во внутренней части Македонии, где, согласно традиционному мнению, меньше всего можно было их ожидать. Руины города Стуббера, открытые археологами, с очевидностью показали, что даже города Верхней Македонии, в которой исследователями вообще не признавалась городская жизнь, подверглись действию глубоких процессов эллинизации и цивилизации.

К концу античности количество македонских городов сокращается. Список Гиерокла упоминает для поздней античности [394] лишь 36 полноправных городов Македонии. В это время, в результате экономического кризиса империи, всеобщего обеднения, разорения, войн, варварских завоеваний, многие города были уничтожены. Однако многие из македонских городов пережили конец античного мира и продолжали существовать в средние века и новое время.

У нас, к сожалению, пока еще мало источников, особенно археологических и эпиграфических, которые дали бы нам возможность более полно осветить как административное устройство македонских городов, так и их социально-экономическое развитие. В настоящее время можно наметить лишь общую картину этого процесса.

Бесспорным остается то, что в административном устройстве городов Македонии многое заимствовано из Греции, хотя сохранились и местные традиции. В доэллинистическую эпоху полисная система в стране не могла получить широкого развития. В рамках македонской централизованной монархии не было места для полиса. Когда римляне уничтожили царскую власть, полисная структура Македонии еще более сблизилась с городским строем коренной Эллады. Но в это время греческий полис уже переживал свой глубокий социально-экономический кризис и поэтому разложившаяся политейя не могла глубоко проникнуть в Македонию и полностью навязать ей свое устройство.⁴⁰⁷⁾ Так, большое количество эпиграфических памятников свидетельствует о том, что македонское городское устройство отличалось от принятого в Элладе наличием в городах должностей градоначальников-политархов.⁴⁰⁸⁾ За пределами Македонии эта должность политархов почти не встречается.⁴⁰⁹⁾ Источники засвидетельствовали нам политархов в Фессалониках, Эдессе, Лете. Недавно в селении Греисте около Милетково найден фрагмент надписи, в котором упоминался какой-то политарх, как оказалось, магистрат города Идоменея. По надписям мы узнаем о существовании ранее неизвестного города Ватина, полиса с политархом и другими муниципальными властями.⁴¹⁰⁾

Должность политархов не только встречается в ряде македонских городов, но и распространяется отсюда во Фракию, в частности, в Филиппополь.⁴¹¹⁾

Даже в северных областях Македонии, где ученые находят в это время «значительные пережитки первобытнообщинного строя»,⁴¹²⁾ мы имеем развитие полисной системы. Это может [395] быть подтверждено фактами. Так, Гераклея Линкестийская была устроена по греческому образцу, имела булэ и различные магистратуры, типичные для греко-македонских городов: политарха, агору, гимнасиарха. Как город, организованный по-гречески, Гераклея не имела триб. Надгробный памятник ветерана III легиона, найденный близ Гераклеи, на котором обозначена Гераклея и триба Fabia, говорит о том, что граждане, жители Гераклеи, получившие римское гражданство, входили в трибу Фабия.

Раскопки 1935 г. показали, что город Стуберра в области Пеонии был также организован по-гречески и проникнут греческой культурой. Найденные две высокие стелы со списками эфебов 190, 203, 206 и 223 годов, свидетельствующие о наличии института эфебов, указывают на связь города с греческим югом.

Следует, однако, отметить, что в горной Македонии при решении проблемы урбанизации римляне должны были считаться с традициями политической независимости, которые были в этих областях живы во время римского завоевания. Прежние племенные территории — орестов, линкестов, пелагонцев, деуриопов — становятся при римлянах административными единицами. Римляне образуют из племен и соседних селений civitates, центры которых со временем развиваются в настоящие города. Во время империи уже нельзя говорить о племенном устройстве Македонии.

Лишив Македонию политической независимости, систематически подавляя демократические элементы и учреждения в македонских городах, римляне сохранили здесь большинство старых учреждений, лишив их реальной власти и значения.

Сохранились старые союзы — койноны, функции которых постепенно сводились к чисто религиозным.⁴¹³⁾ Преобладающую роль играла общепровинциальная македонская лига, включавшая в себя подавляющее большинство городов провинции. Города Фессалии образовали отдельный койнон.⁴¹⁴⁾

Македонская лига осуществляла представительство провинции, ведала императорским культом, организовывала торжественные посольства в Рим, воздвигала почетные надписи и лишь в небольшой мере занималась местными делами.⁴¹⁵⁾ Местные провинциальные учреждения пользовались в общем малым влиянием на судьбы провинции.

Из надписей видно, что решающую роль в функциях койнона играла организация императорского культа.⁴¹⁶⁾ Надпись из Беройи, опубликованная М. И. Ростовцевым, восхваляет пожизненного верховного жреца августов и агонофета союза [396] македонян Гая Попиллия Пифона, ездившего послом ради отечества — Беройи — к Нерве (с ходатайством), чтобы только этот город имел неокорию августов и титул метрополии.⁴¹⁷⁾ Род Поггиллиев был, очевидно, одним из самых богатых в Беройе.⁴¹⁸⁾ Почему город стремился получить титул неокории?

Тацит в «Анналах» говорит, что город, обладающий храмом, воздвигнутым провинциальной лигой, вследствие этого носит почетный титул «Попечителя (императорского) храма» (неокорос).⁴¹⁹⁾ Вероятно, это давало городу известные преимущества. Недаром, как важнейшая из заслуг Гая П. Пифона упоминается его посольство к императору с просьбой о неокории. Все остальные его заслуги относятся ко времени его архиерейства.

Постараемся подробнее разобрать роль и функции койнонов. А. Б. Ранович говорит, что в Македонии существовали многообразные лиги и союзы (койноны), лишенные настоящих политических и административных функций. Н. А. Машкин считает провинциальные собрания культовыми объединениями, связанными с культом богини Ромы и Августа. В то же время он признает, что на этих собраниях (concilia) обсуждались и местные дела, что они могли играть известную роль в ограничении произвола наместников. Известно, например, что Фессалийская лига чеканила монету и занималась не только вопросами культа. В одной надписи времени Тиберия речь идет о тяжбе между двумя фессалийскими общинами; тяжба разбиралась в синедрионе в Лариссе, состоявшем из 324 членов. Решение синедриона передается, правда на суд легата, все же компетенция фессалийского койнона включает, очевидно, дела, не относящиеся к культу. Такое положение сохранилось и при Адриане, о чем свидетельствует текст Дигест. В нем говорится: «Если дело идет о насилии и владении, то раньше нужно рассмотреть о насилии, чем о собственности, как указал божественный Адриан в рескрипте на греческом языке к койнону Фессалии».⁴²⁰⁾

Возникшие еще во время республики провинциальные собрания приобретают определенную организационную структуру в период принципата. Местом провинциальных собраний были не обязательно политические центры провинций, но те города, где воздвигнуты храмы в честь императоров. Собрания созывались ежегодно. Депутаты (legati) избирались от всех городов македонской провинции. Избирателями могли быть декурионы городов, то есть люди, свободные по рождению, обладавшие денежным цензом в 100 тысяч сестерциев. [397] Следовательно, в провинциальные собрания попадала главным образом местная рабовладельческая знать, в которой римляне видели главную свою опору в провинциях.⁴²¹⁾ Поскольку эти собрания имели в своей основе религиозный характер, председательствовал на них жрец нового культа императорской фамилии, назначавшийся ежегодно из числа наиболее богатых и знатных лиц провинции.⁴²²⁾ Он заведовал казной провинциального собрания, из которой отпускались средства на отправление религиозного культа и на публичные игры во время празднеств. Известно, что архиерей был одновременно и гимнасиархом в Фессалонике.⁴²³⁾ Известно также, что в середине III в. н. э. несколько македониархов происходили из Фессалоники.⁴²⁴⁾ Македониархи стояли во главе провинциального совета, избирались по конституции данной Македонии Римом.⁴²⁵⁾ К сожалению, у нас нет данных, чтобы выяснить отношение македониархов к функциям народного собрания. Можно предполагать, что их власть была выше власти не только совета, но и народного собрания, и македониархи имели право не только утверждать, но и отвергать постановления койнона и народного собрания и издавать свои декреты.

Высокое положение занимал и архиерей, но он не стоял во главе административного управления провинций. Имеется параллелизм этой должности в женском персонале. В македонских надписях встречаются и женщины-архиереи, пользовавшиеся большим почетом, но не имевшие никаких административных прав.⁴²⁶⁾ Из надписи в честь Попиллия Пифона видно, что архиерей делал пожертвования с целью облегчить провинции починку дороги уплату податей. Попиллий Пифон во время своего архиерейства внес подушную подать за всю провинцию. Он заботился о том чтобы в городе всегда имелся достаточный запас хлеба для продажи и чтобы этот хлеб не слишком повышался в цене. Архиерей образовывал с этой целью специальные хлебные кассы. Македонский архиерей заведовал продажей хлеба гражданам.⁴²⁷⁾

Низведение лиг и союзов (койнонов) на степень исключительно культовых учреждений совершалось постепенно.⁴²⁸⁾ Местные собрания чеканили монету. В Македонии и Фессалии медная монета хотя и носила изображение императора, однако выпускалась от имени местных собраний.⁴²⁹⁾ [398]

Многочисленные койноны, районы действия которых иногда перекрещивались, могли существовать параллельно, не нарушая прерогатив и интересов выше или рядом стоящих, именно потому, что они не обладали настоящими политическими и административными функциями.⁴³⁰⁾

Местные провинциальные учреждения Македонии имели тесную связь с римской администрацией, так как они были неразрывно связаны с императорским культом. Состоявшие из высших слоев населения Македонии, они представляли там надежную опору римского господства.⁴³¹⁾

Возникшая в городах муниципальная знать в большинстве своем была наделена римским гражданством. Она крепко держала городские ключевые позиции в своих руках и всячески способствовала римлянам утвердиться в этих местах.⁴³²⁾ Ее положение по отношению к основному населению города было в известной мере независимым. Она часто ущемляла интересы граждан в свою пользу, о чем может свидетельствовать найденная из города Ватины надпись о решении совета города жаловаться на эпарха, противозаконно захватывавшего общинные земли (III в. н. э.). Наиболее типичным представителем провинциальной македонской знати является упомянутый нами Квинт Попиллий Питон из Беройи, деятельность которого относится к рубежу I и II вв. н. э.⁴³³⁾

Не были однородны македонские города и в отношении их экономического развития. На известном уровне благосостояния удерживались старые македонские города, получившие статус колоний.⁴³⁴⁾ Большой жизнеспособностью отличались от других полисов и те колонии римских граждан, которые в это время создавались по решению Римского государства. Жизнеспособными были и другие города. И только те, которые для римлян не имели большого стратегического и экономического интереса, становились малолюдными и оставались в запустении.

Многие македонские города римляне развивали как ремесленно-торговые центры и через них эксплуатировали производительные силы страны.

§ 6. Ремесло и торговля

Римляне не проявляли никакой заботы в отношении развития тех ремесел, изделия которых не имели спроса на рынках Средиземноморья. Ремесленное производство в македонских городах хирело, т. к. продукты его в основном были рассчитаны на местный рынок,⁴³⁵⁾ имели узкий круг потребителей. [399] Однако, несмотря на то, что ремесло в Македонии не получило широкого развития и римлянами искусственно задерживалось, в некоторых македонских городах ремесленники играли в городской жизни большую роль. Так, мы знаем, что ремесленники кузнецы, столяры, ювелиры, портные, гончары объединялись ремесленными коллегиями. Города Наисус, Сирмия, Фессалоника славились изготовлением оружия; Фессалоника специально — шелковыми тканями.⁴³⁶⁾

Значительную роль в хозяйстве Македонии имели ее рудные богатства, в эксплуатации которых римляне проявили особое усердие. Во все времена римское правительство обнаруживало большую заботу о том, чтобы минеральные богатства завоеванных стран переходили в руки победителя; где и когда только было возможно, Римское государство стремилось захватить в свою собственность metalla завоеванных провинций. В его руки переходят, главным образом, рудники, уже и раньше принадлежавшие покоренному государству или царю этого последнего. Так действовали римляне в Македонии и Испании. Такую же политику они вели и в отношении Азии, Африки, Египта и других провинций.⁴³⁷⁾

Известно, что в самой Италии почти нет драгоценных металлов. Во время заморских римских завоеваний они стали стекаться, как военная добыча, из Испании, Аттики, Македонии, Фракии, Британии и др. стран.⁴³⁸⁾ По словам Полибия, в рудниках близ Нового Карфагена работало 40 тыс. чел., которые ежедневно добывали серебра на 25 тыс. драхм.⁴³⁹⁾ Серебром римлян снабжали не только Испания, а почти все провинции, особенно балканские области.⁴⁴⁰⁾

В Италии имели обращение иностранные золотые монеты, преимущественно иллирийские и македонские.⁴⁴¹⁾ Македонские монеты отличались высоким качеством и художественным мастерством. Найденные археологом Стефаном Верковичем в развалинах у р. Стримона, недалеко от города Сереза древнемакедонские монеты свидетельствуют о большом искусстве македонских ремесленников.⁴⁴²⁾ В Прилепе Веркович нашел [400] драгоценную камею. В районе Охриды обнаружены древние македонские и римские серебряные и медные монеты (130 монет). Веркович говорит, что эти «древние монеты, сохранившиеся в таком блестящем состоянии, ценятся знатоками наравне с драгоценными камнями». Среди монет находится экземпляр двудрахмы македонского города Неаполиса. «Она только весьма редка, но еще представляет голову Афродиты в таком художественном совершенстве, что в этом отношении едва ли уступает произведениям Рафаэля и Мурильо».⁴⁴³⁾

Широкое развитие монетного дела было также связано с интенсивной разработкой македонских рудников. Организация разработки рудников имела две задачи: 1) обеспечить приток податной монеты, 2) добыть большое количество слитков. Они обрабатывались под непосредственным наблюдением римской администрации.⁴⁴⁴⁾

Сразу же после битвы при Пидне в 168 г. до н. э. римляне запретили в Македонии добычу золота и серебра, разрешив добычу лишь железа и меди.⁴⁴⁵⁾ После 148 г. до н. э. македонские рудники перешли в руки римского правительства, которое первоначально сдавало их в аренду обществам предпринимателей.⁴⁴⁶⁾ Вполне вероятно, что в Македонии римляне нашли старых царских откупщиков на месте. Об этом упоминает Ливий.⁴⁴⁷⁾ Из Ливия можно сделать вывод о том, что римляне довольствовались тем, что, уменьшив наполовину арендную плату, сдавали ее для сбора публиканам на откуп.⁴⁴⁸⁾ Без посредства откупщиков эксплуатацию рудных богатств римляне не мыслили, хотя прекрасно представляли их алчную сущность. Ливий вынужден откровенно признать, что где раз появился откупщик, там либо бессильно публичное право, либо союзники утрачивают всякое подобие свободы.⁴⁴⁹⁾

Римское государство сдавало на откуп все Vectigalia, в том числе и vectigal metallorum. В эпоху принципата многие косвенные налоги перестали отдавать на откуп. Но в разработке рудников откупа сохранились. Императоры первых веков терпели эту систему не только в сенатских, но и в императорских провинциях. Компании, бравшие на откуп рудники, входили в категорию тех, которым государство сдавало на откуп взимание своих доходов с разных vectigalia. Государство сдавало компаниям предпринимателей не разработку металла, а разные доходы, которые оно могло извлекать из разработки [401] его частными лицами. Компания являлась инстанцией, созданной государством для достижения более легкого способа взимать различные сборы с рудокопов.⁴⁵⁰⁾

Главным лицом на территории рудника был императорский прокуратор (procurator metallorum). Правительство создавало здесь поселок особого типа. Прокуратор имел на этой территории административную власть. На его обязанности лежало привлекать население к отбыванию повинностей (munera); сам он освобождался от всех повинностей. На обязанность прокуратора ложилось заключение контрактов по устройству некоторых предприятий для удовлетворения нужд населения (например, устройство бани).

Каждая компания имела в Риме своего представителя — manceps или princeps publicanorum, с которым правительство и заключало контракт. Общее ведение делами компании лежало на выборных magistri societatis, избираемых на годичный срок. В провинции дела компании вели промагистры, члены компании. В их распоряжении находились различные агенты, избиравшиеся большей частью из подчиненных компании людей.⁴⁵¹⁾ Предоставляя компании эксплуатацию той или иной территории, правительство уступало ей взимание некоторых сборов с населения, которые в городских общинах поступали в его пользу, и объявило монополию на все ветви промысла в данной местности (содержание сапожных мастерских, цирюлен и т. д.). Добывание металла предоставлялось всем желающим и имеющим капиталы. Роль компании сводилась к взыскиванию узаконенных правительством налогов и сборов с разработки рудника.

Избрав место для устройства шахты, частный предприниматель заявлял об этом откупщику или его агенту. За то, что ему давали разрешение, частный предприниматель платил известный сбор. Дальнейшую разработку руды для извлечения из нее металла совершали scanrarii. Эти лица обязывались заявлять откупщику в канун календарного месяца о числе рабочих рук (рабов и вольнонаемных работников), которыми они располагали. Тогда же они уплачивали откупщику определенный налог. Откупщик взимал также установленный сбор с руды, привозимой для дальнейшей обработки: один денарий с каждых 100 фунтов.⁴⁵²⁾ Особый вид предпринимателей представляли владельцы плавильных печей — Flatores argentarii u aerarii.⁴⁵³⁾ Все эти предприниматели беспощадно эксплуатировали рудокопов. Источники, к сожалению, нам ничего не говорят о тяжелом труде в македонских рудниках. Но в «Естественной [402] истории» Плиния есть указания на тяжелые условия в испанских рудниках.⁴⁵⁴⁾ Вряд ли труд рудокопов в Македонии был легче, чем в Испании. Плиний сравнивает этот труд с трудом гигантов. Работники шахт не видят дневного света в продолжение многих месяцев. В шахтах часто происходили обвалы с человеческими жертвами. Породы твердого камня дробились с помощью огня и уксуса, это давало удушливый чад и дым. Раздробленный камень рудокопы днем и ночью, в темноте, выносили на своих плечах, передавая его по конвейеру наверх. Для промывки горной породы с горных вершин проводились реки, через горы и ущелья прокладывались каналы; в иных местах для этой цели долбили недоступные скалы. Оценивая работу в рудниках, Плиний приходит к выводу, что даже добывание с морской глубины жемчуга и пурпуровой улитки кажется менее смелым.

Вполне понятно, что на такой работе, в основном, могли работать и удерживаться рабы или люди, приговоренные по суду к работе в рудниках (damnati in metalla, in opus metalli).⁴⁵⁵⁾ Но в Македонии, в отличие от Испании, в рудниках применялся и свободный труд.⁴⁵⁶⁾

В указах Феодосиева Кодекса говорится о целом разряде людей свободного происхождения, но крайне ограниченных в выборе своего занятия (metallarii, aurileguli). Люди этого разряда были во Фракии, Иллирии и Македонии. Они по указу императора Валента от 369 г. прикреплялись к своему занятию и обязывались жить в одной определенной местности. В случае бегства за ними охотилась администрация рудника. В 370 г. появилось распоряжение касательно беглых рудокопов в пределах Фракии, Македонии и Иллирии.⁴⁵⁷⁾ Властям предписывалось разыскивать их, а землевладельцам воспрещалось давать им приют под страхом строгого наказания.⁴⁵⁸⁾ Правительство пыталось силой удержать металлариев при своих обязанностях, но металларии не хотели мириться со своим обездоленным положением и во время вторжений варварских племен присоединялись к ним. Этот факт имел место в период готского нашествия при Валенте и Валентиниане,⁴⁵⁹⁾ сообщает нам Аммиан Марцеллин.

Сравнительно большую роль в экономике Македонии играла торговля. Внутренняя торговля между отдельными частями провинции не имела большого размаха.⁴⁶⁰⁾ Она находилась [403] в руках местных торговцев. Кроме них, торговлю вели евреи, сирийцы и греки.

Внешняя и особенно транзитная торговля имела большое значение. Македония вывозила руду, корабельный лес, смолу, скот, вино и мёд. Важными торговыми центрами были Фессалоника, Наисус, Стоби. Фессалоника вела оживленную торговлю со странами, расположенными по берегам Адриатического и Черного морей.⁴⁶¹⁾ Через нее шла торговля с Италией, Грецией и Ближним Востоком.⁴⁶²⁾ В Фессалонике сходились важные торговые пути, морские и сухопутные.

Македония торговала со своими северными соседями — Мезией, Фракией и Дакией. Здесь позднее найдены клады македонских монет, которые чеканили города Пелла, Фессалоника, Эдесса.⁴⁶³⁾ Македония имела торговые сношения с Востоком. Во время первых императоров на Востоке обращались преимущественно греческие и македонские деньги.

На Балканах Римское государство старалось устраивать хорошие шоссейные дороги. Они строились в провинциях прежде всего по военным соображениям, для облегчения передвижения воинских частей и снабжения их провиантом. Такие дороги действовали в провинциях Мезии и Фракии. Еще при Тиберии римские солдаты начали строить шоссе по побережью долины Дуная, продолженное во время Траяна до устья реки и соединенное с римским шоссе берега р. Рейн. В эту пору был построен путь и от Византия; путь спускался на юг по Вардару до Фессалоник. По этим землям были проложены и многие другие пути с хорошим обслуживанием, по дорогам поставлены измерительные камни с указанием точного расстояния, построены квартиры и станции для людей и лошадей, вырыты колодцы. На этих путях развивалась торговля.⁴⁶⁴⁾

Римляне были заинтересованы в поддержании и расширении и в Македонии сети сухопутных путей сообщения, имевших большое значение для транзитной торговли. Они должны били сыграть также немалую стратегическую роль как барьер, преградивший племенам Балканского полуострова доступ в Элладу, важную коммуникацию римлян в Восточном Средиземноморье. Римляне стремились превратить македонскую провинцию в военную базу для дальнейшего продвижения на Восток.

Вероятно, с самого начала провинциального господства в Македонии римляне начали строить дорогу от Диррахия до Аполлония, поскольку во времена Полибия эта дорога уже [404]была построена (ок. 120 г. до н. э.).⁴⁶⁵⁾ Необходимые средства для строительных и земляных работ римляне выкачивали из местного населения. В надписи из Гераклеи в Линкестиде сохранился отрывок указа о привлечении населения к прокладке дорог: «Эти пусть отправляют литургию; а владельцы (земель) пусть будут повинны литургиям, только падающим на их владение; [а] каким [спо]собом должны прокладывать дороги я разъяснил в общем распоряжении; чтобы и антаны (назв. племени) вместе с нами участвовали в издержках, внося треть: взнос же пусть будет сделан теми антанами, которые проживают в Македонии».

Дорога прокладывалась в гористой и лесистой местности, и ее строительство было сопряжено с большими трудностями. Указание в надписи о том, что римская администрация вникала даже в технические подробности строительства дорог, может быть лишним свидетельством значения, которое римляне придавали таким мероприятиям.⁴⁶⁶⁾

Одной из важнейших тортовых артерий Македонии являлась Эгнатиева дорога (via Egnatia), проложенная уже во времена республики от Аполлонии и Диррахия до Фессалоники и далее в глубь Фракии до Боспора.⁴⁶⁷⁾ Страбон определяет ее длину в 553 мили, говорит, что она начинается от горы Кандавии (в Иллирии), идет через города Лихнид и Пилон, затем мимо Барнунта через Гераклею и область линкестов и эордов в Эдессу и Пеллу до Фессалоники.⁴⁶⁸⁾ Дорога эта была построена по общему образцу римских военных дорог. Имя «Egnatia» дорога получила от имени приморского города нижней Италии — в Апулии у Адриатического моря, куда упиралась Аппиева дорога, ее продолжение по ту сторону Адриатики от Диррахия до Византии. Оканчивалась via Egnatia в Кипселах на Гебре.⁴⁶⁹⁾ Важной станцией на via Egnatia была Гераклея. Отсюда шел оживленный торговый путь на Стоби, который связывал Вардарскую долину с главной транспортной артерией Македонии.⁴⁷⁰⁾ На пути из Стоби в Гераклею важную роль играл город Стуберра. Значительной транспортной артерией была дорога Наисус — Сирмиум, которая как раз у Стоби скрещивалась с путем, ведущим из Сердики в Гераклею, на via [405] Egnatia.⁴⁷¹⁾ В позднеримское время путь Сирмиум — Фессалоника стал играть решающую роль среди всех путей сообщения провинции, что было связано с ростом города Стоби. Эти дороги, построенные во время республики, обновлялись и перестраивались уже в императорскую эпоху. Особенное значение им придавали Север и Антонин Пий.⁴⁷²⁾ Однако было бы неверным считать, что все пути сообщения созданы тогда исключительно римлянами. Римляне пользовались также старыми, издавна сложившимися транспортными путями, приспосабливая их для своих нужд.

Все эти сооружения должны были способствовать укреплению позиций Римского государства в Галлии, Далмации, Македонии и Малой Азии.⁴⁷³⁾

§ 7. Аграрные отношения. Положение народных масс

Сведения о земельных отношениях в римской Македонии чрезвычайно фрагментарны. Известно, что природные условия здесь благоприятствовали интенсивному развитию земледелия и скотоводства, основных отраслей хозяйства Македонии.⁴⁷⁴⁾ На юге страны расположены плодородные равнины, удобные и для земледелия и для пастбищного хозяйства. Эти районы обеспечивали страну достаточным количеством зерна, а Фессалия даже вывозила хлеб. Основная часть Македонии, расположенная по северо-западному и северному побережью Эгейского моря, также обладала развитым земледелием и скотоводством. Так, Фессалия с давних пор славилась разведением лошадей; известное значение имело и разведение мелкого скота. В северных областях — лесистых и горных — развивалось скотоводство.⁴⁷⁵⁾

Еще до римских завоеваний здесь существовали сложные аграрные отношения, которые сильно отличались от отношений, типичных для Греции.⁴⁷⁶⁾ Они не были упрощены или упорядочены римлянами. При римском владычестве в Македонии существовали большие латифундии, часть земель приписана к полисам, часть находилась в распоряжении племенных организаций, многие из которых приближались по структуре к организациям полиса и управлялись политархами.⁴⁷⁷⁾ Имелись здесь и экстерриториальные владения крупных сенаторских фамилий.⁴⁷⁸⁾ Чаще, чем в Ахайе, встречаются в Македонии [406] случаи приобретения земли иностранцами, а также захват общинных земель богачами, иногда экзархами.⁴⁷⁹⁾

Многие черты античной формы собственности продолжают сохраняться и в римское время: например, возможность полной собственности на землю за пределами полисных территорий; поэтому квиритская собственность за пределами Италии была возможна лишь на территории тех провинциальных городов, которые обладали италийским правом.⁴⁸⁰⁾ Надо отметить, что в вопросе о праве частной собственности на землю в Римском государстве существовало огромное различие между Италией и провинциями. Оно состояло в том, что только в Италии земля могла составлять по римскому праву полную собственность частного лица; территория провинций с точки зрения права была ager publicus.⁴⁸¹⁾ Кроме того, в Италии земля освобождалась от податей. В провинциях на землю накладывался поземельный налог.

На юге и на севере страны земельные отношения тоже разнились. Возникшие в южной части Македонии колонии эксплуатировали местных крестьян; многие из них теряли часть своих земель в пользу колонистов; многие превращались в арендаторов на землях знати,⁴⁸²⁾ т. е. крестьянство разорялось. На севере Македонии еще сохранялись свободное крестьянство и архаические формы землевладения. Македония, следовательно, была провинцией переходного типа от Ахайи, классической страны античной формы собственности, к Фракии, Мезии и Дакии, на территории которых сохранились значительные остатки первобытнообщинного строя. В Македонии в связи с этим еще сохранились в некоторой мере деревенские условия жизни.⁴⁸³⁾ Во многих областях и в римское время существовали комы.⁴⁸⁴⁾ Это правильное наблюдение, которое в свое время сделал О. В. Кудрявцев, дало ему основание видеть отличительные черты в аграрных отношениях Греции и Македонии. Он подчеркивает большой удельный вес македонской деревни по сравнению с городом. С этой точкой зрения вряд ли можно согласиться: ее опровергает существование крупных городов в римское время и достаточно интенсивная хозяйственная жизнь в них.

Кризис рабовладельческого строя в Македонии не проявился так остро, как в других провинциях Римской империи: рабовладение здесь не получило в свое время широкого развития, в провинции в большой степени использовался свободный [407] труд, особенно в разработке рудников и в сельском хозяйстве. Тем не менее в эпоху общего кризиса империи и Македония переживает тяжелое положение: в стране сократились численность населения, некоторые города оказались в запустении, стали исчезать средние и мелкие землевладельцы, все больше и больше ухудшалась обработка земли. Особенно тяжелым был налоговый гнет, который сильно истощал хозяйство провинции. Вот что рассказывает Зосим о том, как собирались налоги при Феодосии: «Император послал собирать налоги в Македонию и Фессалию с такой суровостью, как будто не произошло никакого несчастья с городами этих провинций. Жестокие сборщики забирали то, что оставило гражданам сочувствие варваров. Брали не только деньги, но даже жалкие украшения и одежду... не было города и деревни, где не раздавались бы крики и стоны несчастных, которые призывали в помощь против жестокостей своих сограждан».⁴⁸⁵⁾

Ко всему этому Македония подверглась нашествию чужеземных племен. Еще на рубеже 70-х гг. II в. на нее напали костобоки, они проникли во все восточные провинции Балканского полуострова.⁴⁸⁶⁾ Начиная с 376 г. Македония, как и Фракия, подверглась ряду непрестанных набегов и иноземных нашествий. В 442—447 гг. весь полуостров опустошили гунны. В 479 г. правительство Византии предоставило части булгар место для поселения в районе Лихнида. С 500-х гг. систематические вторжения в северную и центральную Македонию начали славянские племена. Конечным результатом римского мирового господства было «всеобщее обеднение, сокращение торговых сношений, упадок ремесла, искусства, уменьшение населения, упадок городов, возврат земледелия к более низкому уровню».⁴⁸⁷⁾

Все это ухудшало и без того тяжелое положение народных масс. Косвенным свидетельством этого является раннее распространение в этих местах христианской религии, как выражение пассивного протеста против косностей и жестокости рабовладельческого строя. Из самой христианской литературы нам известно, что большие общины христиан существовали в Беройе, Фессалониках, Филиппах. По утверждению христианских богословов, в Беройе учился между 49 и 65 годами и преподавал апостол Павел.⁴⁸⁸⁾ Апостол Павел в послании к солунянам (около 53 г.) высказывает свою радость по поводу того, что община, которую можно поставить в образец «всем верующим в Македонии и в Ахайе», верна его заветам, что [408] она его «слава и радость», вспоминает о своем пребывании в Солуни, выражает желание снова побывать там, чтобы «совершенствовать недохватки веры».⁴⁸⁹⁾ Другое послание Павла к филипписеям, т. е. к христианской общине г. Филипп в Македонии, написано в конце 63 — начале 64 гг. из Рима, когда Павел будто бы содержался там под арестом.

Христианская община была организована в Филиппах, как и в Фессалониках, в 52 г. Обе общины имели много сходных черт. Павел говорит о их «глубокой нищете». В обеих общинах ярко сказывается христианско-языческий дух. В Филиппах, как и Фессалонике, христианство пустило глубокие корни.⁴⁹⁰⁾

Кроме этого пассивного протеста, в поздней империи имеет место в Македонии и Фессалии активное мощное революционное движение народных масс.

В Македонии, где рабство не было так сильно развито, решающей силой движения могло быть угнетенное крестьянство и городское население, а также угнетенные рудокопы. Восставшие оказывали помощь варварским племенам, наступавшим на Римскую империю. Многие из них создавали отряды, грабившие на дорогах римских рабовладельцев. Апулей сообщает о большом таком отряде, который под руководством своего предводителя Гемона приводил в трепет значительную часть Македонии. Для его разгрома потребовалось вмешательство отряда правительственных войск.⁴⁹¹⁾

Зосим рассказывает, что Феодосий I лишь с большим трудом смог подавить вооруженную народно-освободительную борьбу трудящихся масс Македонии и Фессалии.⁴⁹²⁾ Горы и леса македонские издавна служили убежищем для бежавших от тяжелой недоли представителей трудовых слоев населения, а также различных варварских племен.

После заключения в 382 г. мирного договора между Феодосией и вестготами часть революционных отрядов, особенно та, которая состояла в основном из рабов и колонов, ушла в Македонию и, опираясь на поддержку местных жителей, продолжала вооруженную борьбу с императорской армией.⁴⁹³⁾ В [409] это время выступления рабов, колонов и городской бедноты в Македонии не были явлением случайным.⁴⁹⁴⁾ Недовольные солдаты в армии Феодосия, неоднократно поднимавшие солдатские бунты, спасались от преследований императорской власти именно в Македонии, где они находили поддержку среди мятежных сил страны. Так было в 388 году, когда противнику императора Максиму удалось вовлечь часть варваров в войсках Феодосия в заговор. Заговор этот был раскрыт, и некоторые его участники бежали от преследований Феодосия в труднодоступные леса и болота Македонии, где вооруженная народно-освободительная борьба против империи и ее порядков не прекращалась ни на один день. Когда Феодосии возвратился в Фессалонику, утверждает Зосим, он застал Македонию, объятую волнениями; часть варваров, боясь попасть, в руки римлян, спряталась в лесах и болотах, и, воспользовавшись военными действиями (между Феодосией и Максимом — А. Ш.), они стали выходить из своих убежищ и нападать на Македонию и Фессалию. Услышав о победе и возвращении императора, эти люди вернулись в свои леса, откуда, однако, часто совершали набеги. Их нападения были такими внезапными, что императору представлялось, что это не люди, а призраки.⁴⁹⁵⁾

Считая Македонию районом широкого развития народно-освободительного движения, Феодосии принял все меры, чтобы искоренить этот опасный очаг восстания. Императорским войскам удалось окружить восставших и в неравной борьбе разбить их и рассеять. Когда казалось, что никто из скрывавшихся в болотах не остался в живых, военачальник Тимазий с разрешения императора прекратил преследование и дал воинам отдых. Однако победители рано праздновали победу. Восставшие были еще далеко не все уничтожены; они собрали свои силы и стали делать неожиданные и смелые нападения на императорские карательные войска. Как только воины императора, сытые и опьяневшие, крепко уснули, зорко следившие за их действиями восставшие партизаны окружили лагерь Феодосия и начали поголовное истребление императорских солдат.⁴⁹⁶⁾

Зосим рассказывает, что гибель грозила самому Феодосию. Он лишь случайно спасся бегством. Император передал военачальнику Промоту, шедшему в район военных действий со свежими подкреплениями, военное командование над войсками, действовавшими в Македонии и Фессалии. Промота вынужден был еще некоторое время вести тяжелые бои, чтобы [410] разгромить силы восставших и добиться хотя бы относительного умиротворения в этой стране.

В 390 г. Феодосий с исключительной жестокостью подавил выступление жителей Фессалоники, поднявшихся против многочисленных притеснений со стороны варварских наемников. Крупные части императорской армии, дислоцированные в городе, бесчинствовали и насильничали. Командный состав этих воинских частей состоял, главным образом, из варваров.

Непосредственным поводом к восстанию в Фессалонике послужил конфликт между жителями города и начальником гарнизона Бетериком, арестовавшим наездника городского цирка. При столкновении Бетерика с горожанами несколько офицеров местного гарнизона были убиты.⁴⁹⁷⁾ Узнав о случившемся, Феодосии, страшно разгневанный, решил жестоко наказать жителей города. Солдаты от имени императора пригласили жителей Фессалоники в цирк, где устраивались игры. Жители пришли туда, не подозревая о кознях императора. В это время солдаты, находившиеся в засадах, начали избиение неповинных людей. За несколько часов было убито около 7 тыс. чел.⁴⁹⁸⁾ Так расправлялся император с людьми, выступавшими против порядков одряхлевшей империи.

Восстание в Фессалонике показало, с одной стороны, рост и обострение социальных противоречий в городах империи, с другой — усиление влияния варваров. И то и другое явилось результатом кризиса рабовладельческого строя, лишь одним из проявлений этого кризиса. [411]

Назад К содержанию Дальше

¹⁾ Plut. Aem. 29... Παρακαλέσας τοθς Μακεδόνας Μεμνησθαι της δεδομένς υπο Ρωμαίων ελευθερίας σοξοντας αυτην δι εδνομ ας και ομονοίας, ανεξέυξεν.

²⁾ Polyb., XXX.6.3.

³⁾ Там же, 6.5-8.

⁴⁾ Там же, 7.2-4.

⁵⁾ Там же, 7.5-8.

⁶⁾ Там же, 7.9.

⁷⁾ Там же, 8.3.

⁸⁾ Там же, 13.2.

⁹⁾ Там же, 13.5.

¹⁰⁾ Liv., XLV.31.4; „media una pars utrique generi adversa libertatem et leges tuebatur".

¹¹⁾ Там же, 31.5.

¹²⁾ Там же, 31.7.

¹³⁾ Там же, 31.8.

¹⁴⁾ См. Η. Φ. Мурыгина. Сопротивление фракийских племен римской агрессии и восстание Андриска. ВДИ, № 2, 1957, стр. 71.

¹⁵⁾ Ф. К. Папазоглу, указ. соч., стр. 45, 55.

¹⁶⁾ Η. Φ. Мурыгина, указ. соч., стр. 77.

¹⁷⁾ Polyb., XXXVII.2.2; 9.15.

¹⁸⁾ Liv. Per. 49.

¹⁹⁾ Flor., II.14; Diod. XXXII.15.1.

²⁰⁾ Lucian., Adv. indect. 20. Amm. Marcel. XIV.11.31; XXVI.6.20; см. Н. Gaebler., указ. соч., стр. 4.

²¹⁾ Paus., VII.13.1.

²²⁾ Liv. Per. 49.

²³⁾ Polyb., XXV.3.1-5.

²⁴⁾ Liv. Per. 44.

²⁵⁾ Diod., XXXII.15. {«Сатер» в книге — HF}

²⁶⁾ Ζonar. IX.28.

²⁷⁾ Η. Φ. Мурыгина, указ. соч., стр. 79.

²⁸⁾ Zonar., IX.28.

²⁹⁾ Diod., XXXII.9а.

³⁰⁾ Polyb., XXXVII.9, 13-14.

³¹⁾ Diod., XXXII.9a; Zonar., IX.28.

³²⁾ Liv. Per. 49.

³³⁾ Η. Φ. Мурыгина, указ. соч., стр. 69.

³⁴⁾ Polyb., XXII.6.8; Liv., XLII.13.40; Арр. Mac., IX.1-3.

³⁵⁾ Liv., XLII.51, 58.

³⁶⁾ Liv., XLII.42.

³⁷⁾ Η. Φ. Мурыгина, указ. соч., стр. 76.

³⁸⁾ Diod., XXXII.15.

³⁹⁾ Diod., XXXII, 15; Flor., II.14; Zonar., IX.28.

⁴⁰⁾ Diod., XXXII.15.1; Zonar., IX.28.

⁴¹⁾ Η. Φ. Мурыгина, указ. соч., стр. 80.

⁴²⁾ Там же, стр. 79.

⁴³⁾ Paus., VII.11.1.

⁴⁴⁾ Polyb., XXXVIII.10. 4.

⁴⁵⁾ Там же. 10.6. Полибий, резко критикуя действия Критолая против Рима, называл его единомышленников наихудшими, как на подбор, гражданами из каждого государства (XXXVIII.8.8).

⁴⁶⁾ Там же, 9.10.

⁴⁷⁾ Моммзен. История Рима, т. II, стр. 37.

⁴⁸⁾ Polyb., XXXVII.2; Zonar., IX.28.

⁴⁹⁾ Первую победу лже-Филипп одержал над македонским ополчением в Одомантике, по ту сторону Стримона; вторая победа одержана по эту сторону реки.

⁵⁰⁾ Strab., VII, frgm. 47.

⁵¹⁾ Polyb., XXXVII.2.5.

⁵²⁾ Zonar., IX.28.

⁵³⁾ Liv. Per. L; Flor., II.14.

⁵⁴⁾ Η. Φ. Мурыгина, указ. соч., стр. 82.

⁵⁵⁾ Н. Gaebler, указ. соч., стр. 7, табл. II, 3 и XXXV, 22; он же: Zur Münzkunde Makedoniens „Zeitschrift für Numismatik", XXXIII, стр. 146.

Восставшие, чеканя свою монету, выбросили надпись, указывающую, в каком округе чеканена монета, оставив в остальном вид монеты, которую македоняне получили после разделения страны на округа. Надпись чисто греческая, а изображение традиционно македонское. Это подчеркивало, что восставшие боролись за независимость своей страны, не признавали римского владычества и введенного ими административного деления страны. Но восставшие не решались выпустить какой-то свой совершенно особый тип монеты, они опасались, что их монета не будет пользоваться доверием населения, поэтому замаскировали ее под римскую монету. Это показывает, что римляне вели такую экономическую и финансовую политику, которая пользовалась поддержкой части македонского населения, что у римлян были уже римские сторонники среди македонян, экономически заинтересованные в римском господстве. Эти люди мешали росту восстания, обрекали его на гибель.

⁵⁶⁾ Η. Φ. Мурыгина, указ. соч., стр. 82.

⁵⁷⁾ Указание Павсания о том, что война в Македонии «должна была кончиться очень легко, быстро и безусловно в пользу римлян», противоречит фактам (Paus., VII.13.1).

⁵⁸⁾ Zonar., IX.28.

⁵⁹⁾ Diod., XXXII.9а; Liv. Per. L; Strab., XIII.624; Eutr., IV.13; Zonar., IX.28.

⁶⁰⁾ Zonar., IX.28.

⁶¹⁾ Flor., II.14; Eutr., IV.11; Zonar., IX.28.

⁶²⁾ Flor., II.14; Zonar., IX.28.

⁶³⁾ Liv. Per. LII; Flor., II.14.

⁶⁴⁾ Н. Gaebler, указ. соч., стр. 4.

⁶⁵⁾ Polyb., XXXVIII.3.5.

⁶⁶⁾ Там же, 7.8.

⁶⁷⁾ Там же, 8.5.

⁶⁸⁾ Там же, 8.10-11.

⁶⁹⁾ Там же, 10, 8.

⁷⁰⁾ Там же, 11.3.

⁷¹⁾ Polyb., XXXIX.8.

⁷²⁾ Там же, 8.8-9.

⁷³⁾ Там же, 9.5-6.

⁷⁴⁾ Там же, XXXIX.16.5.

⁷⁵⁾ Там же, 17.2-3.

⁷⁶⁾ Моммзен. История Рима, т. II, стр. 48.

⁷⁷⁾ Там же, стр. 49.

⁷⁸⁾ Flor., II.16.

⁷⁹⁾ Polyb., XXXIX.13.1-2.

⁸⁰⁾ Моммзен. История Рима, т. II, стр. 51.

⁸¹⁾ Diod., XXXII.26.2-3.

⁸²⁾ Polyb., XXXIX.2.9; 11.8.

⁸³⁾ Cic. in Pis., 38.

⁸⁴⁾ Φ. К. Папазоглу, указ. соч., стр. 70-76.

⁸⁵⁾ С. В. Ешевский, указ. соч., т. I, стр. 208.

⁸⁶⁾ Б. Ηизе. Очерк римский истории и источниковедения, 1910, стр. 217.

⁸⁷⁾ Моммзен, указ. соч., т. V, стр. 26.

⁸⁸⁾ Цицерон. За Флакка, 26.

⁸⁹⁾ С. А. Жебелев. Ахаика, 1903, стр. 28-29.

⁹⁰⁾ Там же, стр. 63.

⁹¹⁾ Там же, стр. 52.

⁹²⁾ Моммзен, указ. соч., т. V. стр. 28-29.

⁹³⁾ Φ. Κ. Πапазоглу, указ. соч., стр. 80.

⁹⁴⁾ И. Венедиков. Бергала, разкопки и проучвания, 1. София, 1949, 82-98.

⁹⁵⁾ Diо Cass., LIII.12.4; Strab., XVII.840.

⁹⁶⁾ Т. Моммзен, указ. соч., том V, стр. 234, прим.

⁹⁷⁾ Larsen, указ. соч., стр. 438; Папазоглу, указ. соч., стр. 77.

⁹⁸⁾ Т. Моммзен, указ. соч., т. V, стр. 220.

⁹⁹⁾ Ptol., III.12 сл.; Ρанович, указ. соч., стр. 221.

¹⁰⁰⁾ Т. Моммзен, указ. соч., том V, стр. 219, прим.

¹⁰¹⁾ С. А. Жебелев. Ахаика, стр. 74-75.

¹⁰²⁾ Т. Моммзен, указ. соч., т. V, стр. 227.

¹⁰³⁾ С. А. Жебелев, указ. соч., стр. 79.

¹⁰⁴⁾ Tac., Ann., I.76.

¹⁰⁵⁾ Dio Cass. LVIII.25.5.

¹⁰⁶⁾ Тас., Ann., I.8, VI.39.

¹⁰⁷⁾ Suet., Claud., 25; Dio Cass., LX.24.1.

¹⁰⁸⁾ О. Кудрявцев, указ. соч., стр. 336.

¹⁰⁹⁾ С. А. Жебелев. Ахаика. стр. 83-84.

¹¹⁰⁾ Μашкин. Принципат Августа, стр. 470.

¹¹¹⁾ Т. Златковская. Мёзия в I—II веках нашей эры. М., 1951, стр. 46.

¹¹²⁾ Φ. Πапазоглу, указ. соч., стр. 79.

¹¹³⁾ Б. Низе, указ. соч., стр. 457-502.

¹¹⁴⁾ Г. Финлей, указ. соч., стр. 104.

¹¹⁵⁾ Е. Papasoglou. La Macédoine Salutaire et la Macèdoine Seconde, Bulletin de la classe des lettres et des sciences morales et politiques, Akademie royale de Belgique. То же, XLII, 1953, № 3, p. 120.

¹¹⁶⁾ Там же, стр. 120-121.

¹¹⁷⁾ Strab., VII, frgm. 10.

¹¹⁸⁾ Т. Моммзен, указ. соч., т. V, стр. 255.

¹¹⁹⁾ Там же, стр. 179.

¹²⁰⁾ Т. Моммзен. Verzeichnis der römischen Provinzen, Gesch. Schriften, V, S. 561, etc.

¹²¹⁾ F. Papasoglou. La Macèdoine Salutaire et la Macèdoine Seconde. 1956, p. 115-124.

¹²²⁾ Hier., 641, 1-9.

¹²³⁾ F. Papasoglou, указ. соч., стр. 117-118.

¹²⁴⁾ Malch, frgm. 18 (FHO, IV, р. 125).

¹²⁵⁾ Φ. Κ. Папазоглу. Македонские градови у римско доби, стр. 93. См. Marcellini comitis chronicon, p. 933, 939.

¹²⁶⁾ Т. Μоmmsеn. Verzeichnis der römischen Provinzen, Gesammlte Schriften., V, s. 509.

¹²⁷⁾ Mansi, VIII, 751, Д.

¹²⁸⁾ F. Papasoglou. La Macédoine Salutaire et la Macédoine Seconde, стр. 122.

¹²⁹⁾ Там же, стр. 123.

¹³⁰⁾ И. Венедиков, указ. соч., стр. 82-98; Ф. К. Папазоглу, указ. соч., стр. 85.

¹³¹⁾ О. Кудрявцев, указ. соч., стр. 310-311.

¹³²⁾ См. Т. Μоммзен, указ. соч., т. V, стр. 178.

¹³³⁾ Solin., 9.1-7.

¹³⁴⁾ См. Низе, указ. соч., стр. 282.

¹³⁵⁾ П. Виллемс. Римское государственное право. 1888, стр. 417.

¹³⁶⁾ Polyb., I.1.

¹³⁷⁾ Там же, I.5.

¹³⁸⁾ Г. М. Лившиц. Классовая борьба в Иудее и восстания против Рима. Минск, 1957, стр. 84.

¹³⁹⁾ П. И. Вейнберг. Образование провинции Азии (автореферат кандидатской диссертации). ЛГУ, 1954.

¹⁴⁰⁾ А. Б. Ρанович, указ. соч., стр. 221; О. В. Кудрявцев, указ. соч., стр. 22.

¹⁴¹⁾ С. Л. Утченко. Римское рабовладельческое общество в середине II в. ВДИ, № 4, 1953, стр. 161.

¹⁴²⁾ С. П. Радциг. Цицерон и его время. Цицерон, сб. статей. М., 1959, стр. 25-26.

¹⁴³⁾ Письма Цицерона, т. II, п. СССI, § 9, стр. 186.

¹⁴⁴⁾ Письма Цицерона, т. I, п. XXX, § 22, стр. 97.

¹⁴⁵⁾ Г. Буасье. Цицерон и его друзья, стр. 329.

¹⁴⁶⁾ Цицерон. Письма, т. I, п. XXX, VII, § 25, стр. 98.

¹⁴⁷⁾ Г. Финлей. Греция под римским владычеством. М., 1877, стр. 33.

¹⁴⁸⁾ Цицерон. Сборник статей. М., 1955, стр. 20.

¹⁴⁹⁾ Цицерон выступил против Верреса в интересах всадничества. После его пятой речи подсудимый вынужден был уйти в добровольное изгнание.

¹⁵⁰⁾ Сiс. in Verrem, IV, V; de provinc. cons, III.5; IV.6, 7.

¹⁵¹⁾ К Аттику, V.16.2; ср. VI.1.2.

¹⁵²⁾ Plut. Luc., 19.

¹⁵³⁾ Liv., XL.16, 34, 43.

¹⁵⁴⁾ Р. Шерцль. Римское монетное дело. 1893, стр. 33-34.

¹⁵⁵⁾ Liv., XXVIII.25; XXXVI.2; XXXVII.50; XLIII.2; App. bell. civ., II.8.

¹⁵⁶⁾ Цицерон. Дело Верреса, II.1.28.30.

¹⁵⁷⁾ М. Туллий Цицерон. 1-я речь против Катилины; V речь против Верреса, под ред. С. П. Гвоздева и М. М. Покровского. М., 1947, стр. 41-42.

¹⁵⁸⁾ С. И. Радциг. Цицерон и его время. Цицерон. Сб. статей. 1959. стр. 28.

¹⁵⁹⁾ Буасье. Цицерон и его друзья, стр. 307-308; Цицерон, письма, том II, п. СССVIII, § 2, стр. 12.

¹⁶⁰⁾ К. Зедергольм, указ. соч., стр. 36-37.

¹⁶¹⁾ Liv., XLIII.1-8.

¹⁶²⁾ См. Cic. in Verr., II.10.27.

¹⁶³⁾ П. Виллемс, указ. соч., стр. 423.

¹⁶⁴⁾ Там же, стр. 424.

¹⁶⁵⁾ Liv., XXIX.19.

¹⁶⁶⁾ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XIX, ч. II, стр. 145.

¹⁶⁷⁾ А. И. Тюменев. К выяснению классовой позиции Цицерона. Л., 1934. стр. 196.

¹⁶⁸⁾ Буасье. Цицерон и его друзья, стр. 306; С. Л. Утченко, указ. раб., стр. 162.

¹⁶⁹⁾ Письма Цицерона, т. I, п. XXIII, § 9, стр. 67.

¹⁷⁰⁾ Письма Цицерона, т. I, п. CXXXVHI, § 2, стр. 63.

¹⁷¹⁾ Там же, п. IV, § 1-2, стр. 147.

¹⁷²⁾ См. К Аттику, V.21.10-13; ср. VI.1.5-6; 2.7-8.

В тяжелую эпоху гражданских войн Аттик надолго покинул Рим и удалился и Афины. За недорогую цену он купил земли в Эпире. Каждый год к своему имению прикупал новые земли, и вскоре Аттик сделался одним из крупных землевладельцев в том крае. Из переписки с Цицероном видно, что Аттик обогащался не только на торговле хлебом и стадами, но как ловкий торгаш, который удачно вел свои коммерческие дела. Он был книгопродавцем, воспитывал гладиаторов в своих имениях, был банкиром и ссужал деньги за большие проценты. Сношения его простирались на весь мир; у него были должники в Македонии, в Эпире, в Эфесе, в Делосе и других местах. Он давал взаймы частным лицам и даже городам. См. Г. Буасье. Цицерон и его друзья, стр. 10, 111-112.

¹⁷³⁾ Письма Цицерона, т. I, п, XLVI, § 1, стр. 210.

¹⁷⁴⁾ Письма Цицерона, т. I, п. XXX, XI, § 32, стр. 101.

¹⁷⁵⁾ Liv., XLV.34.

¹⁷⁶⁾ Сiс. in Verrem, II.2.6-9.

¹⁷⁷⁾ Проблеме римской провинциальной системы в эпоху Цезаря посвящены две кандидатские диссертации: 1) П. В. Лазаренко. Восточная политика Юлия Цезаря. М., 1950; 2) Η. Μ. Εлизарова. Провинциальная политика Рима в период империи Юлия Цезаря, 1950.

¹⁷⁸⁾ Провинциями в Европе были: дальняя и ближняя Испания, Трансальпийская Галлия, Италийская Галлия с Иллирией, Македония с Грецией, Сицилия, Сардиния с Корсикой. Азиатскими провинциями считались: Азия, Вифиния и Понт, Киликия с Кипром, Крит. Африканскими являлись Кирена и Африка.

¹⁷⁹⁾ Т. Моммзен. История Рима, т. III, 1941, стр. 449.

¹⁸⁰⁾ Арр., bell. civ., II. 48.

¹⁸¹⁾ Diо Cass., XLIII.25.

¹⁸²⁾ С. И. Ковалев. История Рима, 1948, стр. 467.

¹⁸³⁾ Об этом законе мы знаем из различных ею фрагментов, приводимых в трудах римских авторов. Сам закон полностью до нас не дошел. См. В. Kübler. С. Julii Caesaris commentarii. vol. I-III, Lipsiae, in aedibus B. G. Tonbneri, 1893—1897. В нем собраны все упоминания об этом законе.

¹⁸⁴⁾ См. Цезарь. Записки о междоусобной войне. 1899, кн. III, гл. 32, стр. 181-182.

¹⁸⁵⁾ А. Елизарова, указ. соч., стр. 19.

¹⁸⁶⁾ App. Bel. civ., II.26.

¹⁸⁷⁾ Suet. Caes., I.7.

¹⁸⁸⁾ С. И. Ковалев. История Рима. 1948, стр. 467.

¹⁸⁹⁾ Suet. Caes., 4; Plut. Caes., 12.

¹⁹⁰⁾ Плутарх. Юлий Цезарь.

¹⁹¹⁾ О. В. Кудрявцев, указ. соч., стр. 14-15.

¹⁹²⁾ Dio Cass., LIII.12.

¹⁹³⁾ Г. Μ. Лившиц, указ. соч., стр. 160-163.

¹⁹⁴⁾ См. Г. М. Липшиц, указ. соч., стр. 161-162.

¹⁹⁵⁾ Там же, стр. 163.

¹⁹⁶⁾ Буасье. Римская религия от Августа до Антонинов. М., 1878, стр. 107, 121-122.

¹⁹⁷⁾ Diо Cass., II.20.

¹⁹⁸⁾ М. Ростовцев. Рождение Римской империи. Л., 1918, стр. 142-143.

¹⁹⁹⁾ Η. Α. Μашкин, указ. соч., стр. 370-371.

²⁰⁰⁾ К каждому легиону присоединялся корпус вспомогательного войска, равный ему по количеству. При Августе постоянная армия состояла из 25 легионов. При Веспасиане она увеличилась до 30 легионов, а со времени Септимия Севера имела 33 легиона. См. М. Г. Лившиц, указ. соч., стр. 164.

²⁰¹⁾ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XVI, ч. 1, стр. 125.

²⁰²⁾ Н. А. Машкин, указ. соч., стр. 407.

²⁰³⁾ Тас. Ann., III.54.

²⁰⁴⁾ Suet. Tiber., 32.

²⁰⁵⁾ Письма Плиния Младшего, кн. II, п. 11.

²⁰⁶⁾ Там же, п. 11.8.

²⁰⁷⁾ Там же, кн. VI, п. 29.9.

²⁰⁸⁾ Довольно красноречиво говорит об этом Ювенал. Он считал суд над Марией Приском „бесплодным", „...осужденный бесплодным постановлением суда: что такое бесчестье при деньгах. Изгнанный Марий, богов прогневив, уж поет спозаранку. Он веселится — и стоном провинция правит победу" (Ювенал, I.47-50). Дион Кассий утверждает, что осужденные жили в изгнании не хуже, чем в Риме (LVI.27).

²⁰⁹⁾ Плиний. Письма, кн. III, п. 9.1.

²¹⁰⁾ Там же.

²¹¹⁾ Плиний. Письма, III.4.4; VI.29.8; VII.33.4; Тацит. История, IV.50; Агрикола, 45; Ювенал, I.35; Аполлинарий Сидоний. Письма, 5, 7.

²¹²⁾ Тацит. Агрикола, 30-31.

²¹³⁾ Плиний. Письма. X, 24, 116-117.

²¹⁴⁾ Письма Плиния Младшего. X.24, 116, 117.

²¹⁵⁾ Там же, 33.

²¹⁶⁾ К. Маркс, Хронологические выписки. Архив Маркса и Энгельса т. V, стр. 6, 7.

²¹⁷⁾ Каждая провинция состояла из „пагов", городов с прилегающими к ним округами. Характерно, что термин „pagus" употребляется и в средние века для обозначения административных округов.

²¹⁸⁾ М. Драгомаров. Государственные реформы Диоклетиана и Константина. Киевские университетские известия, 1865, № 2, стр. 10.

²¹⁹⁾ См. В. С. Сергеев. Очерки по истории позднеримской империи. „Историк-марксист". 1938. кн. 3, стр. 70.

²²⁰⁾ А. Б. Ρанович. Первоисточники по истории раннего христианства. 1933, стр. 44, док. № 49.

²²¹⁾ Либаний. Речи, II.32.

²²²⁾ К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XVI, ч. I, стр. 125.

²²³⁾ А. И. Тюменев. История античных рабовладельческих обществ. Известия ГАИМК, вып. III, 1935. стр. 233, 244.

²²⁴⁾ А. Ранович. Эдикт Каракаллы о даровании римского гражданства населению империи. ВДИ, № 2, 1946, стр. 71, 73, 79.

²²⁵⁾ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XV, стр. 605-606.

²²⁶⁾ Plut. Caes, 4. 1; Suet. Jul., 4.

²²⁷⁾ См. Цезарь. Записки о междоусобной войне. 1899, стр. 4.

²²⁸⁾ В. М. Смирин. Диктатура Суллы (классовая сущность и историческая роль), М., 1955, стр. 352.

²²⁹⁾ Сic. Brut., 317; С. А. Жебелев. Ахаика. 1903, стр. 30.

²³⁰⁾ См. Г. Буасье. Цицерон и его друзья. М., 1914, стр. 175-176.

²³¹⁾ Цицерон. Письма, т. I, п. VI, § 3, стр. 151.

²³²⁾ Cic. Orr., XXXVII.40.

²³³⁾ См. Цицерон. Речи о консульских провинциях в сб. Известия историко-филологического ин-та. Безбородко в Нежине. Киев, 1879, III, стр. 4.

²³⁴⁾ Сiс., II.4. Omnia demestica atque urbana mitto: quae tanta sunt, ut numquam Hannibal huic urbi tantum mali optarit, quantum illi effererint: ad ipsas venio provincias: qinrum Macedonia, qnae erat antea munita pkuimorum imperatonim non turribus, sed tropaeis, quae multis victoriis erat iam diu triumphisque pacata, sic a barbaris, quibus est propter avaritiam pax erepta, vexatur, ut Thessalonicenses positi in gremio imperii nostri relinquere oppidum et arcem munire cogantur, ut via illa nostra, quae per Macedoniam est usque ad Hellespontum militaris non solum excursionibus barbarorum sit infesti, sed etiam Castris Thraeciis distincta ac notata.

²³⁵⁾ Сic. in Pis., 37, 91, 40, 96. {цифры точно по книге — HF}

²³⁶⁾ Цицерон. Письма, т. 1, л. LXXXII, § 3, стр. 183.

²³⁷⁾ Cic. in Pis., 34-30. В своей речи против Писона Цицерон говорил: „Верить ли, что я не смог проследить достаточно того зла и бедствий, которые твоя власть причинила провинции? Мы постигли те преступления, которые ты совершил сразу же, как только прибыл в провинцию. Тогда ты получил деньги (взятки) от жителей Диррахиума, за что погубил их хозяина Платора, и остановился в доме его, чью кровь пролил. Ты получил от него музыкантов, рабов и другие дары. В Фессалонике ты тоже убил своего хозяина. К убийству Платора ты прибавил убийство его друга Плеврота, несмотря на его преклонный возраст. Ты погубил послов из племен бесов, которым обещал большую помощь и подкрепление пехотой и конницей. Депселетам, которые были послушны римской власти и защитили Македонию во время варварского восстания при преторе Гае Сенции (89 г. до н. э.), ты объявил преступную и жестокую войну и из тех, которых мог использовать как верных союзников, сделал самых жестоких неприятелей. Те, которые были постоянными защитниками Македонии, стали ее опустошителями и грабителями. Ты их возбудил собиранием налогов, взятием городов, опустошением полей, брал в плен наших союзников, похищал рабов и угонял скот. Жители Фессалоники, опасаясь за город, были вынуждены поселиться в крепости. Ты ограбил святилище Юпитера (Ζβελσουρδοβ), — старый варварский культ.

Бессмертные боги покарали наших воинов за искупление твоих преступлений. Нисколько не сомневаюсь, что нарушение гостеприимства, убийство послов — все это лишь небольшое число твоих преступлений и жестокостей.

Нужно ли сейчас полностью истолковать твое корыстолюбие, которое играло такую большую роль в твоих многочисленных преступлениях? Я еще напомню некоторые факты, которые всем известны. Не оставил ли ты в Риме счет, как цену за мою голову, 18 мил. сестерций... По какой цене ты собрал хлеб, или тебе дали добровольно, или ты забирал под страхом, насильно? Это почувствовали одинаково почти все в провинциях, а особенно тяжело боттиэи, византийцы, херсонесцы и жители Фессалоники.

В продолжение трех лет ты был единственным хозяином, единственным ценителем, единственным продавцом всего хлеба в провинции".

²³⁸⁾ О. В. Кудрявцев, указ. соч., стр. 325.

²³⁹⁾ Там же, стр. 328.

²⁴⁰⁾ М. И. Ростовцев, указ. соч., стр. 166-168.

²⁴¹⁾ И. В. Ηетушил, указ. соч., стр. 493.

²⁴²⁾ ВСН XXI, 161-64; см. А. Ранович, указ. соч., стр. (236), 227.

²⁴³⁾ П. Виллемс, указ. соч., стр. 39, 43.

²⁴⁴⁾ Моммзен, т. II, 1937, стр. 361.

²⁴⁵⁾ Тас. Ann., I.76.

²⁴⁶⁾ См. Моммзен, т. V, стр. 237.

²⁴⁷⁾ Ю. Кулаковский. Организация разработки рудников в Римской империи. Стр. 442.

²⁴⁸⁾ Б. Ηизе, указ. соч., стр. 282.

²⁴⁹⁾ Ю. Цезарь. Записки о междоусобной войне, IV.3.

²⁵⁰⁾ Т. Μоммзен. История Рима, т. III, 1941, стр. 110.

²⁵¹⁾ Т. Моммзен. История Рима, т. II, 1937, стр. 270.

⁺ в книге «владел» — HF.

²⁵²⁾ С. Жебелев. Из истории Афин 229—31 гг. до Р. X. СПБ, 1898, стр. 240.

²⁵³⁾ Р. Виппер. Очерки истории Римской империи. 1923, стр. 113-114.

²⁵⁴⁾ Т. Моммзен. История Рима, т. II, стр. 276.

²⁵⁵⁾ Там же, т. II, стр. 217, 281.

²⁵⁶⁾ Т. Моммзен, указ. соч., стр. 281, 297.

²⁵⁷⁾ Там же, стр. 74.

²⁵⁸⁾ Там же, стр. 334.

²⁵⁹⁾ Б. Низе. Очерк римской истории, стр. 294.

²⁶⁰⁾ Т. Моммзен, т. III, стр. 932.

²⁶¹⁾ Caes. Bell. civ., III.4.2.

²⁶²⁾ App. Bell. civ., II.49.

²⁶³⁾ Там же, II.52, 55, 60, 79.

²⁶⁴⁾ Т. Μоммзен, т. III, стр. 347.

²⁶⁵⁾ П. В. Лазаренко. Восточная политика Юлия Цезаря. М., 1950, стр. 8-9 (автореферат).

²⁶⁶⁾ При содействии Антония сенат издал постановление, по которому Антоний получил Македонию, а Долабелла Сирию. На эти провинции тогда обращалось особое внимание, т. к. в них находились войска, собранные Цезарем для парфянского похода. См. Η. Α. Μашкин. Принципат Августа. 1949, стр. 133.

²⁶⁷⁾ Plut. Brut., 24.

²⁶⁸⁾ Г. Ферреро. Величие и падение Рима. т. III, 1916, стр. 136.

²⁶⁹⁾ Plut. Brut., 25; см. Cic. Phil., X.VI.13.

²⁷⁰⁾ Б. Низе. Очерк римской истории. 1899, стр. 313-314.

²⁷¹⁾ App. Bell. civ., III.79.

²⁷²⁾ Plut. Brut., 28; Dio Cass., 47.24.

²⁷³⁾ Р. Ю. Виппер. Очерк истории Римской империи. 1923, стр. 316-317. Η. Α. Μашкин. Принципат Августа. 1948, стр. 148.

²⁷⁴⁾ P. Ю. Виппер, указ. соч., стр. 326-327; 208-209.

²⁷⁵⁾ Там же.

²⁷⁶⁾ Две битвы при городе Филиппах на Эгнациевой дороге в Македонии получили довольно подробное описание у Плутарха (Plut. Brut., 40, сл.), менее подробное ν Аппиана (Bell. civ., IV.108, сл.) и небрежное изложение у Диона (XLVII, 42, сл.). Во всех описаниях имеется много пробелов и неясных моментов.

²⁷⁷⁾ Т. Моммзен. История Рима, т. II, 1937, стр. 270-271.

²⁷⁸⁾ Strab., VII.318-327.

²⁷⁹⁾ П. Лазаренко. Восточная политика Юлия Цезаря. Автореферат, 1950, стр. 12.

²⁸⁰⁾ В. Niese., III, S. 335.

²⁸¹⁾ Larsen, Указ. соч., стр. 303.

²⁸²⁾ Liv., XLV.32.7; Just., XXXIII.2.

²⁸³⁾ Η. И. Новосадский. Неизданные македонские надписи. 1928. стр. 90.

²⁸⁴⁾ Важность этих интереснейших эпиграфических памятников для знакомства с положением Македонии под римским владычеством отметил еще П. А. Сырку. См. ЖМНП, 1880, июнь, стр. 423.

²⁸⁵⁾ В списках высшей римской администрации есть два лица с этим именем, одно консула около 67 г. н. э. при Веспасиане, затем получившего проконсульство в Азии; другое — сына предыдущего консула в 111 г. при Траяне. См. Записки императорского русского археологического общества, т. II, СПБ, 1887, стр. 112.

²⁸⁶⁾ П. Турцевич. Обращение к императору провинциальных сеймов, городских и других обществ в первые три века Римской империи. Известия историко-филологического ин-та князя Безбородко в Нежине, т. XVIII, 1900, стр. 10-11, 18, 22, 29.

²⁸⁷⁾ Wilamowits-Möllendorf. Staat und Geselshaft der Griechen, s. 154.

²⁸⁸⁾ Т. Моммзен. История Рима, т. V, 1949, стр. 256-257.

²⁸⁹⁾ А. Ранович. Восточные провинции Римской империи. М., 1949, стр. 234.

²⁹⁰⁾ Хотя большое количество македонских надписей римского времени относится к надгробным памятникам, в некоторых из них нет упоминания поселений и городов.

²⁹¹⁾ А. Рlаssаrt. Liste delphique des theorodoques. (Bulletin de correspondance hellenique), BCH, 45 (1921).

²⁹²⁾ Ф. Папазоглу. Македонски градове во римско доба. 1957, стр. 18, 43.

²⁹³⁾ Там же, стр. 25.

²⁹⁴⁾ Ф. Папазоглу, указ. соч., стр. 28. В своей работе Ф. Папазоглу представила список македонских городов по Стефану Византийскому и сгруппировала их по следующим разделам: 1) города, известные по другим источникам; 2) города, которые упоминает сам Стефан; 3) города Халкидики, упоминаемые в римских трудах; 4) города, не существовавшие в римскую эпоху, и топонимы, не обозначавшие городов; 5) города, обозначаемые как македонские, но находившиеся вне Македонии; 6) дублеты.

²⁹⁵⁾ Thuc., II.100.1-2.

²⁹⁶⁾ Там же, I.61.137; Hermes, t. 81, 1953, Heft, 1, стр. 85-89.

²⁹⁷⁾ Φ. Κ. Πапазоглу, указ. соч., стр. 99. В римское время этот город не существовал. Он не упоминается ни у Ливия, ни у Плиния, ни у Птолемея, отсутствует в списке дельфийского теородоха, нет его и в позднеантичных источниках.

²⁹⁸⁾ Strab. frgm. VII.20, 22.

²⁹⁹⁾ См. Ф. К. Πапазоглу, указ. соч., стр. 100.

³⁰⁰⁾ Тhuc., I.61.

³⁰¹⁾ Там же, II.100.4.

³⁰²⁾ Hdt., VII.123.

³⁰³⁾ Φ. Κ. Πапазоглу, указ. соч., стр. 131-133.

³⁰⁴⁾ Hdt., VII.123, 127; Tac. Ann., 5, 10.

³⁰⁵⁾ Head. Historia Nummorum, стр. 176.

³⁰⁶⁾ Amm. Marcel., XXVII.48.

³⁰⁷⁾ Φ. Κ. Πапазоглу, указ. соч., стр. 165.

³⁰⁸⁾ Город Скотус находился недалеко от Гераклеи. Газорис был известен культом Артемиды. Он упоминается во многих надписях (местонахождение этого города остается до сих пор неизвестным). Город Серрайт был наиболее значительным в Одомантике. Он принадлежал к числу тех немногих македонских городов, которые пережили эпоху античности и существуют еще до сих пор под своим древним названием. Литературные источники и надписи много раз упоминают Серрайт начиная с IV в. до н. э. вплоть до VI в. н. э.

³⁰⁹⁾ Arr., VII.9.2.

³¹⁰⁾ Hermes, т. 81, 1953, Heft, 1, 106-107.

³¹¹⁾ Φ. К. Папазоглу, указ. соч., стр. 39.

³¹²⁾ W. Tarn. Antigonos Gonatas, стр. 183 и сл.

³¹³⁾ Εm. Kuhn, указ. соч., стр. 400-402.

³¹⁴⁾ А. Б. Ранович. Эллинизм и его историческая роль, стр. 103.

³¹⁵⁾ Strab., VII, frgm. 21; см. Εm. Кuhn, Указ. соч., стр. 391.

³¹⁶⁾ Εm. Kuhn, указ. соч., стр. 398-399. Деметриада в течение долгого времени была гаванью и резиденцией македонских царей. Однако при римлянах потеряла свое значение. Основание города Деметрием также сопровождалось разорением ряда городов.

³¹⁷⁾ Ф. К. Папазоглу, указ. соч., стр. 40.

³¹⁸⁾ Arr. Ind., XVIII.3-7.

⁺ В книге «этником» — HF.

³¹⁹⁾ К сожалению, у нас нет конкретных сведений о системе городского самоуправления, которая была в то время проведена по всей Македонии.

³²⁰⁾ Syll³., 575.

³²¹⁾ Liv., XLII.53.

³²²⁾ Φ. Κ. Папазоглу, указ. соч., стр. 42.

³²³⁾ Liv., XLV.29.1. „Ubi dies venit, quo adesse Amphipoli denos principes civitatium iusseret...".

³²⁴⁾ „Civitates omnes Macedoniae se dedirent (Liv., XLV.1.9, 41.6), civitates omnes Macedoniae in dicionem populi Romani venisse".

³²⁵⁾ В горно-македонских областях, где были еще достаточно сильны племенные связи, под civitas можно было подразумевать саму племенную область. См. Πапазоглу, указ. соч., стр. 43.

³²⁶⁾ Em. Кuhn, указ. соч., стр. 404.

³²⁷⁾ Гераклея, Либетра, Дион, Пидна, Беройя, Миеза, Эдесса, Пелла, Эуроп, Ихнэ, Алантейон, Фессалоника, Идомене, Астрайон, Брагиле, Харакома (не известный в Македонии), Лета, Аиана (или Аинеа?), Антигонейя, Кассандрейя, Амфиполь, Филиппы, Опсима, Неаполь, Сапаи (племя, а не город), Мориле, Клите, Аканф, Асар.

У нас нет источников, чтобы объяснить, более конкретно, откуда взялся обычай вызывать на дельфийские праздники представителей македонских городов. Ф. К. Папазоглу делает предположение, что участие македонских городов на дельфийских празднествах ведется с III в. до н. э., т. е. с того времени, когда была проведена административная реорганизация Македонии при Антигоне Досоне (Указ. соч., стр. 44).

³²⁸⁾ ВДИ, № 4, 1953, стр. 161.

³²⁹⁾ Римские древности. Описание государственного устройства, частной жизни и военного дела римлян. Д-р Копп. М., 1868, стр. 26-27.

³³⁰⁾ Ив. Пастухов. Българска история, 1, 1945, стр. 107.

³³¹⁾ О. В. Кудрявцев, указ. соч., стр. 314.

³³²⁾ Plin., IV.34; Ptol., III.12.

³³³⁾ Φ. Κ. Папазоглу, указ. соч., стр. 106-107.

³³⁴⁾ Liv., XLV.29, 30.

³³⁵⁾ Η. Gaebler, указ. соч., II, стр. 62.

³³⁶⁾ Димица, указ. соч., стр. 1, 2; Ф. К. Папазоглу, указ. соч. стр. 112.

³³⁷⁾ Strab., VII, frgm. 49.

³³⁸⁾ Ф. К. Папазоглу выступает против традиции идентифицировать Эдессу со старым царским городом Эги, где по старому обычаю находились македонские властители. Она приводит ряд аргументов, подтверждающих ненадежность такой идентификации. Так, археологией в Эдессе не найдено никаких остатков гробниц. Напротив, роскошные гробницы македонского типа найдены южнее от Эдессы, около Наусе, Птолемей приводит Эги рядом с Эдессой как отдельный город (Ptol., III.12.36: „...Εδεσσα, Βέροια., Αίγαια..."). Наконец, что особенно важно отметить, этническое название Αίγατος появляется в памятниках IV и III вв. одновременно с этническим названием ‘Εδεσσατος. Все это определенно говорит за то, что мы здесь имеем дело с двумя населенными пунктами, а не с одним. См. Папазоглу, указ. соч., стр. 111.

³³⁹⁾ Liv., XLV.29, 30.

³⁴⁰⁾ Там же, XLV.45.2.

³⁴¹⁾ М. Ростовцев. Надписи из Македонии. Изв. РАИ, IV, 2, 1899, стр. 167; Канацулис. Τό κοινον των Μακεδονων, стр. 6, 12, сл.

³⁴²⁾ Там же, стр. 170.

³⁴³⁾ Лукиан. Aslan., 603.

³⁴⁴⁾ Ф. К. Папазоглу, указ. соч., стр. 117.

³⁴⁵⁾ Фукидид, упоминая об этом городе, говорит, что он располагался в Ботиэйе, около Пеллы (Thuc., II.100.4). Из Страбона и Стефана Византийского мы узнаем, что по нему назван один македонский город в Сирии. По Диодору, Александр Македонский построил здесь храм (Diod., XVIII.4.5). Кир упоминается у Плиния и Птолемея (Plin., IV.34; Ptol., III.12, 36).

³⁴⁶⁾ Φ. К. Папазоглу, указ. соч., стр. 119.

³⁴⁷⁾ Там же, стр. 129-130.

³⁴⁸⁾ Там же, стр. 134-135.

³⁴⁹⁾ Lucian. Asian, 46; Πόλεων των έν Μακεδονία της Μεγίστης Θεσσαλονίκη.

³⁵⁰⁾ Fr. Τafel. De Thessalonica eiusque agro dissertatio geographica, Berlin., 1839.

³⁵¹⁾ Liv., XLV.30.

³⁵²⁾ Strab., VII, frgm. 21; Cic. pro Planc., 41; Thessalonicam in quaestorium (nos) perduxit.

³⁵³⁾ Plin., IV.34.

³⁵⁴⁾ Φ. К. Папазоглу, указ. соч., стр. 155.

³⁵⁵⁾ Там же, стр. 156.

³⁵⁶⁾ Corpus ins. or., № 1957.

³⁵⁷⁾ Tafel. Thessalonicа, р. XL.

³⁵⁸⁾ Н. Gaebler, указ. соч., стр. 21.

³⁵⁹⁾ Φ. Κ. Πапазоглу, указ. соч., стр. 157.

³⁶⁰⁾ Euseb. De vita Const., IV.43.

³⁶¹⁾ П. Лепорский. История фессалоникского экзархата. СПБ, 1901, стр. 4.

³⁶²⁾ П. Лепорский, указ. соч., стр. 6-7.

³⁶³⁾ Η. Φ. Чернявский. Император Феодосии Великий и его царствование в церковно-историческом отношении. 1913, стр. 32.

³⁶⁴⁾ Как указывает Зосим, вначале Феодосий был разбит варварами. Жалкие остатки его армии рассеялись по укрепленным македонским городам. Фессалия и Македония очутились во власти врагов, которые распоряжались здесь как полные хозяева. Но к 380 г. Феодосий укрепил свои позиции и разбил варваров, искавших себе спасение в болотах Македонии (Zosim, IV.31.45).

³⁶⁵⁾ Р. П. Ηаследова. Город Фессалоника и македонские славяне. Л., 1954, стр. 137-138 (Кандидатская диссертация, рукопись).

³⁶⁶⁾ Ф. К. Папазоглу, указ. соч., стр. 159, 161, 162: Εm. Кuhn, указ. соч., 393. Монеты указывают на существование этого города в первой четверти IV в. до н. э. Аполлония была одним из четырех городов, которым Филипп V разрешил в 187 г. чеканить медные монеты (см. Н. Gaebler, указ. соч., II, стр. 47). Позднее этот город упоминается у писателей Страбона, Плиния, Птолемея и, наконец, в византийском списке городов. См. Em Kuhn, Указ. соч., стр. 392-393.

³⁶⁷⁾ Φ. Κ. Πапазоглу, указ. соч., стр. 173-182.

³⁶⁸⁾ См. Polyb., XXXIV.12; Strab., VII.323, сл.; Ptol., III.12, 30; литературные и эпиграфические памятники об этом городе собраны и интерпретированы Ф. К. Папазоглу в ее работе „Гераклея", изданной битольским народным музеем в 1961 г.

³⁶⁹⁾ F. Papasoglou. Septimia Aurelia Heraclea, Bulletin de Correspondance Hellenique, LXXXV—1961—1, стр. 162-175.

³⁷⁰⁾ Лихнид был дассаретским городом в Иллирии на западной границе Македонии. Он лежал на Эгнатиевой дороге (Liv., XXVII.32; XLV.26; Strab., VII.316, 318). Об этом городе Ливий делает два важных упоминания. Первое относится к 208 г. до н. э., когда город со всей областью принадлежал к Македонской монархии. В то время, когда Филипп V находился со своими войсками в Ахайе, к нему прибыл гонец из Македонии с тревожным сообщением о том, что некий Ероп, разбив коменданта крепости Лихнидской, взял город, овладел несколькими дассаретскими населенными пунктами и возмущает дарданов. Это известие показалось македонскому царю настолько значительным, что он немедленно оставил Грецию и отправился на север. Другое упоминание относится к 170 г. до н. э., когда Персей вел войну с Римом. В этом году консул Гостилий отправил в Иллирию с 4 тысячами пехотинцев Аппия Клавдия защищать иллирийцев. Он занял Лихнид. Эти два упоминания Ливия свидетельствуют о том, что Лихнид был старинным городом и считался центром данной области. Страбон указывает, что город славился заготовкой соленой (вяленой, копченой, сушеной) рыбы, во множестве доставляемой Лихнидским озером.

В половине IV в. Лихнид стал епископальным городом. На Сердикийском соборе (347 г.) заседал Дионисий, епископ Лихнидский, а на Эфесском (449 г.) присутствовал Антоний. Из дел римского престола видно, что в 492 г. лихнидским епископом был Лаврентий, а в 519 г. Феодорит. Затем сведения о лихнидских священнослужителях прекращаются и само имя Лихнида больше не встречается. В Гиерокловом «синекдоме» в числе городов империи Лихнида нет совсем. Но в 877 или 879 гг. на константинопольском соборе читается уже подпись Гавриила Ахридского. Надо предположить, что Лихнид непосредственно сменили Ахриды или Охриды. Конкретные пути этого превращения нам неизвестны. См. Арх. Антонин. Из Румрдии. 1886, стр. 22-26.

³⁷¹⁾ Φ. Κ. Πапазоглу, указ. соч., стр. 192.

³⁷²⁾ О походе 472 г. Иордан говорит, что отец Теодориха Триудимир захватил Наисус и послал Теодориха против Ульпианы. Теодорих захватили Ульпиану и Стобы, а затем ограбил и некоторые другие места в Иллирике. Потом готы пошли в Гераклею и затем старым, уже знакомым путем спустились через Эордею и Элимейю в Фессалию, где захватили Лариссу (см. Иордан. Getica, 285, 286).

³⁷³⁾ Malch, frgm. 18, FHG, IV, р. 125; Папазоглу, указ. соч., стр. 193.

³⁷⁴⁾ Кроме Гераклеи, города в Линкестиде больше неизвестны. На западе и северо-западе Линкестиды простиралась обширная и очень плодородная равнина, многочисленное население которой жило по комам. См. Ф. К. Папазоглу, указ. соч., стр. 186-197.

³⁷⁵⁾ Неизвестно, когда погиб этот город, — во время нашествия готов конца V в. или позднее.

³⁷⁶⁾ Liv., XXXI.39.4.

³⁷⁷⁾ Φ. Κ. Πапазоглу, указ. соч., стр. 212-224.

³⁷⁸⁾ Strab., VII, frgm. 40.

³⁷⁹⁾ Φ. К. Папазоглу, указ. соч., стр. 260-262.

³⁸⁰⁾ Strab., VII, frgm. 36.

³⁸¹⁾ Ρtоl., III.12.28.

³⁸²⁾ Там же, 12.

³⁸³⁾ Plin., IV.35.

³⁸⁴⁾ Ф. К. Папазоглу, указ. соч., стр. 279-282.

³⁸⁵⁾ Ф. К. Папазоглу, указ. соч., стр. 307.

³⁸⁶⁾ О. В. Кудрявцев, указ. соч., стр. 310.

³⁸⁷⁾ Т. Моммзен. История Рима, т. V, 1949, стр. 257; Ю. А. Кулаковский. Надел ветеранов землей и военные поселения в Римской империи, 1881, стр. 4.

³⁸⁸⁾ Plin., IV.35.

³⁸⁹⁾ Раскопки 30-х гг. под руководством греческого археолога Сотиридиаса подтвердили локализацию Диона и дали много архитектурных памятников эллинистического времени. См. Φ. Κ. Πапазоглу, указ. соч., стр. 101-103.

³⁹⁰⁾ А. Мартов. О почетных должностях римских императоров в городах в первые три века империи. Харьков, 1905, стр. 24.

³⁹¹⁾ Дион Хризостом. Or., XXXIII.27.

³⁹²⁾ А. Б. Ρанович. Восточные провинции Римской империи в Ι—ΙIΙ в. М.-Л, 1949, стр. 219.

³⁹³⁾ Н. Gaebler, указ. соч., стр. 93, 100.

³⁹⁴⁾ Ф. К. Папазоглу, указ. соч., стр. 112-115.

³⁹⁵⁾ Т. Моммзен. История Рима, т. V, стр. 257.

³⁹⁶⁾ Ф. К. Папазоглу, указ. соч., стр. 283-302.

³⁹⁷⁾ См. Strab., VII.329, frgm. 4, VIII.389; Ptol., III.12.31; XXXIII.19; XXXIV.59; XL.21; XLV.29; Plin., Ν. h, IV.34. Борка Иосифовска. Водич низ Стоби. Скопле, 1953, стр. 1.

³⁹⁸⁾ Т. Моммзен, указ. соч., стр. 257.

³⁹⁹⁾ Liv., XXXIII.53.

⁴⁰⁰⁾ Liv., XXXIII.19.

⁴⁰¹⁾ Б. Иосифовска, указ. соч., стр. IV.

⁴⁰²⁾ Plin., IV.34.

⁴⁰³⁾ Борка Иосифовска, указ. соч., стр. VII.

⁴⁰⁴⁾ Ф. К. Папазоглу, указ. соч., стр. 260-262.

⁴⁰⁵⁾ Там же, стр. 309.

⁴⁰⁶⁾ О. В. Кудрявцев, указ. соч., стр. 310-312. Эту мысль еще раньше высказал Моммзен. См, указ. соч., т. V, стр. 256-257.

⁴⁰⁷⁾ Φ. Κ. Πапазоглу, указ. соч., стр. 38, 40.

⁴⁰⁸⁾ Т. Моммзен, указ. соч., стр. 256.

⁴⁰⁹⁾ О. В. Кудрявцев, указ. соч., стр. 308-309; Т. Моммзен, указ. соч., т. V, стр. 256-257.

⁴¹⁰⁾ Φ. Κ. Πапазоглу, указ. соч., стр. 133.

⁴¹¹⁾ О. В. Кудрявцев, указ. соч., стр. 310-312.

⁴¹²⁾ Там же, стр. 296-297.

⁴¹³⁾ А. Б. Ранович, указ. соч., стр. 223.

⁴¹⁴⁾ О. В. Кудрявцев, указ. соч., стр. 329.

⁴¹⁵⁾ Там же, стр. 331.

⁴¹⁶⁾ А. Б. Ранович, указ. соч., стр. 225.

⁴¹⁷⁾ М. Ростовцев, указ. соч., стр. 166-188.

⁴¹⁸⁾ Там же, стр. 173.

⁴¹⁹⁾ Tac. Ann., IV.15, 55.

⁴²⁰⁾ Digesti, V.1.37; см. Ранович, указ. соч., стр. 224.

⁴²¹⁾ П. Ю. Куль. Провинциальные собрания у римлян. Их организация и функции в век принципата. Харьков, 1898, стр. 57.

⁴²²⁾ Tac. Ann., I.57.

⁴²³⁾ Н. П. Ηовосадский. Неизданные македонские надписи. М., 1928, стр. 89.

⁴²⁴⁾ Ф. К. Папазоглу, указ. соч., стр. 155.

⁴²⁵⁾ Новосадский, указ. соч., стр. 89.

⁴²⁶⁾ Там же, стр. 90.

⁴²⁷⁾ М. И. Ростовцев, указ. соч., стр. 184-186.

⁴²⁸⁾ А. Б. Ρанович, указ. соч., стр. 224.

⁴²⁹⁾ П. Ю. Куль, указ. соч., стр. 96.

⁴³⁰⁾ А. Б. Ρанович, указ. соч., стр. 225.

⁴³¹⁾ О. В. Кудрявцев, указ. соч., стр. 333.

⁴³²⁾ Там же, стр. 313.

⁴³³⁾ ИРАИК, IV, 3, 170.

⁴³⁴⁾ О. В. Кудрявцев, указ. соч., стр. 312.

⁴³⁵⁾ Там же, стр. 318.

⁴³⁶⁾ Историjа народа Jугославие, стр. 43.

⁴³⁷⁾ М. Ростовцев. История государственного откупа в Римской империи (от Августа до Диоклетиана). СПБ, 1899, стр. 120.

⁴³⁸⁾ Ε. Μ. Придик. Римские монеты, стр. 12-13, 16.

⁴³⁹⁾ Ρоlyb., XXXIV.9.8.

⁴⁴⁰⁾ Р. Шерцль, указ. соч., стр. 23.

⁴⁴¹⁾ Ε. Μ. Придик, указ. соч., стр. 17.

⁴⁴²⁾ Стефан Веркович по окончании курса наук в Загребе поселился в Македонии, где посвятил себя исключительно археологическим занятиям. Им найдены македонские монеты разных городов: Аканфа, Амфиполя, Аполлония, Фессалоники, Охриды и др. В 1877 г., накануне русско-турецкой войны, Веркович прибыл из Македонии в Россию и привез с собой свою богатую нумизматическую коллекцию. См. Живка Н. Въжарова. Руските учени и Българските старйни. София, 1960, стр. 108-09 111, 139.

⁴⁴³⁾ Живка Н. Въжарова, указ. соч., стр. 142-143.

⁴⁴⁴⁾ См. А. В. Мишулин. О римском провинциальном управлении в Испании. ВДИ, 1949, № 1 (27), стр. 52.

⁴⁴⁵⁾ Liv., XV.29.

⁴⁴⁶⁾ О. В. Кудрявцев, указ. соч., стр. 294.

⁴⁴⁷⁾ Liv., XLII.12; ср. XXXIX.24, XLII.52, XLV.50.

⁴⁴⁸⁾ Там же, XLV.18.3; 29.11.

⁴⁴⁹⁾ Там же, XLV.18.

⁴⁵⁰⁾ Ю. Кулаковский, указ. соч., стр. 443.

⁴⁵¹⁾ Там же, стр. 449.

⁴⁵²⁾ Там же, стр. 453.

⁴⁵³⁾ Там же, стр. 455.

⁴⁵⁴⁾ Plin. Η. Ν., XXXIII.67-78.

⁴⁵⁵⁾ Ю. Кулаковский, указ. соч., стр. 454.

⁴⁵⁶⁾ О. В. Кудрявцев, указ. соч., стр. 294-295.

⁴⁵⁷⁾ Соd. Тheоd., 7.

⁴⁵⁸⁾ Там же, X.19.5.

⁴⁵⁹⁾ Марцеллин, XXXI.6.6.

⁴⁶⁰⁾ О. В. Кудрявцев, указ. соч., стр. 318-319.

⁴⁶¹⁾ С. Жебелев. Апостол Павел и его послания. Петр., 1922, стр. 61.

⁴⁶²⁾ Историjа народа Jугославиjе, стр. 44.

⁴⁶³⁾ Т. Д. Златковская. Мёзия в I—II вв. до н. э., стр. 98.

⁴⁶⁴⁾ Ив. Пастухов. Българска история, 1, 1945, стр. 104-105.

⁴⁶⁵⁾ Polyb., XXIV.12.

⁴⁶⁶⁾ О. В. Кудрявцев, указ. соч., стр. 337-338.

⁴⁶⁷⁾ Уже во времена Полибия эта дорога, начинаясь у двух главных гаваней западного побережья Аполлонии и Диррахия, шла в глубь страны и вела до Фессалоник; впоследствии она была продолжена до Гебра (Марица). Этот торговый путь соединял Адриатическое море с Черным. См. Моммзен, указ. соч., т. V, стр. 45.

⁴⁶⁸⁾ Strab., VII.7.4.

⁴⁶⁹⁾ В. Niese, указ. соч., стр. 330.

⁴⁷⁰⁾ Φ. Κ. Папазоглу, указ. соч., стр. 190.

⁴⁷¹⁾ Φ. Κ. Папазоглу, стр. 218, 236.

⁴⁷²⁾ Т. Моммзен, указ. соч., стр. 257.

⁴⁷³⁾ Там же, т. II, 1937, стр. 366.

⁴⁷⁴⁾ Ив. Пастухов. Българска история, I, 1945, стр. 101-102.

⁴⁷⁵⁾ О. В. Кудрявцев, указ. соч., стр. 294.

⁴⁷⁶⁾ А. Б. Ρанович, указ. соч., стр. 234.

⁴⁷⁷⁾ Там же.

⁴⁷⁸⁾ Ив. Пастухов, указ. соч., стр. 101.

⁴⁷⁹⁾ О. В. Кудрявцев, указ. соч., стр. 305; Φ. Κ. Πапазоглу, указ. соч., стр. 184.

⁴⁸⁰⁾ Ю. Кулаковский, указ. соч., стр. 18.

⁴⁸¹⁾ Там же, стр. 16.

⁴⁸²⁾ О. В. Кудрявцев, указ. соч., стр. 315.

⁴⁸³⁾ Там же, стр. 305.

⁴⁸⁴⁾ Ф. К. Πапазоглу, указ. соч., стр. 1.

⁴⁸⁵⁾ Ζosim, IV.32.2-3.

⁴⁸⁶⁾ О. В. Кудрявцев, указ. соч., стр. 245-247.

⁴⁸⁷⁾ К. Μаркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XVI, ч. 1, стр. 125.

⁴⁸⁸⁾ См. Acta Apost., 17, 10, 13; 20.4.

⁴⁸⁹⁾ Послание к солунянам, гл. 1-3; С. А. Жебелев. Апостол Павел и его послания. Петр., 1922. стр. 63.

⁴⁹⁰⁾ С. А. Жебелев, указ. соч., стр. 99.

⁴⁹¹⁾ А. Д. Дмитрев. Движение Latrones. ВДИ, № 4, 1951, стр. 69.

⁴⁹²⁾ Сведения о революционной борьбе в Македонии и Фессалии в конце 80 и начале 90-х гг. IV в. находятся только в сочинении Зосима (IV.48-49), что, естественно, затрудняет всестороннее изучение этих важных исторических событий.

⁴⁹³⁾ Е. И. Патлажан. Кризис рабовладельческого строя и революционное движение эксплуатируемых масс в восточной части Римской империи в последней трети IV в. (364—395 гг. н. э.). Одесса, 1953, стр. 244. Кандидатская диссертация. Рукопись.

⁴⁹⁴⁾ Е. И. Патлажан, указ. соч., стр. 212.

⁴⁹⁵⁾ Zosim, IV.48.1-2.

⁴⁹⁶⁾ Ε. И. Патлажан, указ. соч., стр. 241-242.

⁴⁹⁷⁾ Zosim., VII.25; Theod., V.17.

⁴⁹⁸⁾ Theоd., V.17.

Назад К содержанию Дальше