Сайт подключен к системе Orphus. Если Вы увидели ошибку и хотите, чтобы она была устранена, выделите соответствующий фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Москва и Манила — города-побратимы

Если не считать визитов русских моряков и путешественников в прошлом веке, история отношений между нашими странами не так уж продолжительна.

В июне 1976 года правительственная делегация Филиппин прибыла в Москву с официальным визитом. Конструктивный подход к делу, близость позиций по ряду вопросов помогли успешно и быстро завершить переговоры. Второго июня 1976 года между Филиппинами и Советским Союзом были установлены дипломатические и торгово-экономические отношения. В 1978 году заключено межправительственное соглашение о культурном сотрудничестве.

За эти годы состоялись многочисленные взаимные визиты государственных деятелей. Многие деловые люди в Маниле высказываются за развитие торговли между нашими странами. Эдуардо Кохуанко, влиятельный технократ и финансист, считает, что во внешнеторговой политике пора отходить от однобокой ориентации на Японию и США. Человек дела, он предложил заключить трехлетнее соглашение на поставку в СССР кокосовой продукции на судах советского флота. Инженер и бизнесмен Питер Ли впервые закупил советские станки. Джесус Вергара — президент крупной корпорации «Эйша индастриз» подписал с советскими внешнеторговыми организациями ряд соглашений. Роберто Бенедикто, глава государственной сахарной комиссии, имеет давние контакты с «Продинторгом»... Филиппинские деловые организации — Ротари-клаб, Ассоциация финансистов, Ассоциация маркетинга — охотно приглашают сотрудников советского посольства и торгпредства для участия в открытых дискуссиях.

Лучше узнать друг друга помогает созданное в 1972 году общество «Филиппины — СССР». В 1979 году Указом Президиума Верховного Совета СССР его почетный президент госпожа Имельда Маркос была награждена орденом Дружбы народов за активную деятельность по развитию дружеских связей между нашими странами. Оба народа обогащает обмен духовными ценностями.

В октябре 1982 года делегация Моссовета подписала в Маниле Декларацию о породнении двух столиц — Москвы и Манилы; тысячи манильцев побывали на фотовыставке «Старые {132} города — новые друзья». Вскоре Москву и Ленинград посетила делегация Национальной ассамблеи Филиппин. Она возложила венки к братским могилам на Пискаревском кладбище и к монументу защитникам города. В апреле 1983 года в Маниле с официальным ответным визитом была делегация Верховного Совета СССР.

В отделе писем Московского радио хранится пачка красочных конвертов, пришедших с далеких Филиппин. Мигель Богамиа из Кесон-Сити начал письмо так: «Дорогие товарищи и друзья! (Эти слова написаны по-русски.) Я немного понимаю по-русски, занимался в культурном отделе советского посольства. Причем курсы были совершенно бесплатные. Но из-за того, что много работаю, занятия пришлось оставить. Но я буду продолжать изучать русский. Мне повезло: у моего друга есть приемник, и мы записываем на кассеты ваши уроки по радио. Когда мы с ним изучим русский язык, мы обучим наших друзей».

А это письмо пришло от Джозефа Конде из города Себу с улицы Плариде: «Слушая ваши передачи, я узнал, что после революции больше ста национальностей восприняли русский язык как свой собственный. У нас в стране та же проблема многоязычия, и думаю, что ваш опыт был бы нам полезен...»

Несколько лет назад на одной из центральных улиц Манилы появилась вывеска: «Филсов». Здесь работает смешанное филиппино-советское пароходное агентство. Идею его создания подсказала сама жизнь. В Манилу часто заходят советские теплоходы, рыболовные траулеры, танкеры для загрузки и выгрузки, пополнения запасов продовольствия и воды. Раньше их обслуживали иностранные фирмы-посредники. Вот и возникла мысль: а что если обслуживать суда своими силами совместно с филиппинскими бизнесменами, заинтересованными в развитии содружества?

«Мы дорожим таким обязательным партнером, как Советский Союз», — сказал инициатор создания общества, его почетный президент Эдуардо Кохуанко. А директор «Филсова» мистер Хосе де Азиз дополнил: ««Филсов» пользуется заслуженной репутацией надежного партнера. Он четко и в срок выполняет условия соглашений».

Компания «Филсов» — пример динамично развивающегося делового сотрудничества между нашими странами. Она осуществляет фрахтовые перевозки на советских судах филиппинских экспортных грузов в различные районы мира. В 1982 году грузооборот компании достиг 25 миллионов тонн.

Во главе фирмы стоят равноправные филиппинские и советские директора. Здесь в основном работает молодежь. Сегодня понедельник, и в офисе преобладает розовый цвет — все сотрудницы в розовых форменных блузах. Завтра они придут в синих, потом в зеленых, затем в желтых. Для каждого дня недели определен свой цвет одежды, кроме {133} субботы, когда форма одежды произвольная. Потому что это конец недели, офис работает до двенадцати часов, и многие служащие уезжают за город, не переодеваясь.

Приглушенно стучат пишущие машинки, беззвучно работают компьютеры. Все заняты делом. Никто не курит в коридоре, не слоняется, не болтает по телефону. Короткие обмены репликами, иногда смех в ответ на чью-то шутку. Вот зазвонил колокол Сан-Агустина, и служащие, не прерывая занятий, легким движением осеняют себя крестным знамением... И снова стучат машинки.

Советские корабли — частые гости в порту Манилы: они доставляют промышленные грузы, увозят копру, сахар, каучук, пеньку. Нередко приход пассажирского судна превращается в демонстрацию дружбы. В канун праздника Октябрьской революции, шестого ноября 1981 года, в порту Манилы встал на якорь корабль «Феликс Дзержинский», который привез триста туристов из Москвы, Ленинграда и Узбекистана. Для нас, живущих вдали от Родины, визит на советский корабль всегда праздник: за дверью заграница, а тут милая сердцу Родина.

«Дзержинского» встречали в Маниле очень радушно: президент с супругой прислали на судно корзину белых хризантем с поздравлением по поводу годовщины революции. На корабле было шумно, весело, многолюдно. Филиппинки танцевали с зонтиками и веерами, наши девушки ответили матросским «яблочком» и гопаком. Потом все хором пели «Подмосковные вечера».

Советские люди с пониманием и симпатией относятся к заботам и проблемам дружественного филиппинского народа, который хочет быть хозяином на своей прекрасной земле.

В Маниле говорят по-русски

Филиппинцы — народ общительный. Меня часто останавливали на улице, спрашивая, из какой я страны. И начинали гадать: Англия, Швеция, Франция? А когда узнавали откуда, лица расплывались в улыбке и удивлении: «Из Москвы? Из России?» Даже мимолетные встречи для многих становились откровением. Случайные прохожие давали визитные карточки, просили адрес, приглашали в гости.

После того как советское посольство объявило в газетах об открытии курсов русского языка, пришло столько желающих, что аудитории не смогли всех вместить. Россия, «Раша», была для них загадочной страной, «терра инкогнита». Да и откуда им было знать о ней? Из наспех состряпанных голливудских боевиков, где небритые «русские шпионы» пьют водку из самовара и строят козни «доверчивым» американцам? Они знали о ней из не всегда объективных газет, из {134} измышлений «советологов», из американских учебников.

Вот передо мной одна такая книжка. Называется она «АБВ», издана в Нью-Йорке и куплена в Маниле. Открываю и читаю: «Дед, зажги лучину, в доме темно»; «По шоссе свободно гуляли зайцы и медведи»; «Не говорите о климате в СССР. Я знаю, там холодно. Я не хочу быть там, где холодно...» Из таких примеров должно было складываться представление филиппинцев о нашей стране. Некоторые, правда, знали о России из книг Чехова и Толстого, Фадеева и Шолохова (в английских переводах). Но они хотели узнать и о сегодняшней жизни нашей страны. Они хотели знать правду.

Быть советским преподавателем на Филиппинах трудно, потому что ты сразу становишься не просто советским человеком, а представителем первого в мире социалистического государства. Именно так воспринимали нас наши студенты. На уроках они ждали от нас не только сведений о грамматическом строе русского языка, но и рассказов о нашей жизни, стремясь понять духовный мир нашей страны.

В моей группе оказались люди разные по возрасту, профессиям и социальному положению. Днем они учились или работали, а вечером приходили на занятия. Кто шел пешком, кто добирался на джипни, а кто ехал в собственной машине, но таких было мало.

Я люблю своих студентов. Часто смотрю на их усталые лица и думаю, какая своя, личная, причина заставляет их после трудного дня приходить сюда трижды в неделю и в сушь, когда от жары плавится асфальт, и в муссоны, когда по улицам текут реки разливанные? Я задаю этот вопрос студентам, и они отвечают.

Даниэль Белонсио Третий — портье в гостинице. Он молод, у него необычные для филиппинца вьющиеся волосы с проседью. Когда ошибается в ответе на занятиях, неожиданно смеется, обнажая белые, как молоко, зубы:

— Я готовлюсь стать стюардом на международных авиалиниях. На экзаменах отдают предпочтение тем, кто знает больше иностранных языков. Хочу летать в Москву.

Бетти Джоксон — секретарь директора в пароходном агентстве «Филсов»:

— Русский язык помогает мне в работе. Часто приходится встречаться с советскими моряками, и приятно находить общий язык.

Тересита Росалес — служащая страховой компании:

— Мне повезло: я ездила в Москву в составе студенческой делегации. Это было в ту зиму, когда западные газеты писали, что в Москве «собачий холод». Честно говоря, я, впервые увидевшая снег (а было минус 30°), немножко замерзла. Но какое это могло иметь значение, когда вокруг было столько друзей! Мечтаю еще раз побывать в Москве.

Оскар Маг-Иба — архитектор. Ему за сорок, он {135} нетороплив, обстоятелен. Ни у кого в группе нет таких идеальных конспектов. Живет Оскар в отдаленном районе Манилы — Патеросе, но в собственном доме. Каждое утро начинает с прослушивания на кассете наших уроков. Удивляются соседи: что за непонятная речь звучит спозаранку?

— Моя страсть — путешествия, объездил уже полмира. Этой весной собираюсь в Москву. И Оскар, к зависти остальных, показывает недавно полученное им письмо-проспект из «Интуриста».

Кристина Палмер — полурусская-полуфилиппинка. Давно, еще в первую мировую войну, ее мать родом из Симферополя, сестра милосердия, оказалась в Харбине, где судьба свела ее с раненым филиппинским солдатом. По чуть скуластому лицу Кристины рассыпаны жаркие симферопольские веснушки. Крутой завиток черных волос, в руке мундштук с тонкой дамской сигаретой. У Кристины странная, на мой взгляд, профессия — тренер по игре в бридж. Говорит она по-русски нараспев, часто останавливаясь, чтобы подыскать нужное слово. Пришла на урок со своей дочерью Патрицией, которую зовет «по-русски» Петрушей:

— Мамы давно нет, а мне не хотелось бы забыть русский. Пусть знает этот великий язык и моя дочь.

Эдвардо — профсоюзный активист:

— Я был в Советском Союзе по приглашению ВЦСПС. Поездка по вашей стране дала мне весомые аргументы для споров с теми, кто считает, что американские базы на нашей земле нужны, чтобы отразить... «русскую угрозу». Я еще раз убедился, что Советский Союз никому не угрожает и проводит последовательную мирную политику. Надеюсь побывать в Москве еще раз. Надо многое понять, прочитать, осмыслить из опыта вашего рабочего движения.

Эльза Монтанеллиа — жена сахарозаводчика. Миловидная светлокожая женщина родом с Бисайских островов, Эльза уже бабушка, но моложава и кокетлива. Приезжает на уроки в машине с личным шофером, который терпеливо ждет ее по четыре часа у ворот, коротая время с гардом:

— Для чего мне русский? — переспрашивает Эльза.— Как вам сказать? В обществе, где я бываю, ни одна дама пока не говорит по-русски, я буду первой. А потом — так лестно в мои годы быть студенткой.

Белинда Валерос — учительница начальных классов. Светлые, прозрачные глаза и немного вздернутый нос делают ее не похожей на окружающих. Очень способная. Быстрее всех усваивает материал:

— Я люблю русскую литературу, знаю Достоевского, Пушкина и Чехова по переводам. Хочу прочесть их в подлиннике.

Тельма Антазо — инженер-химик, первая помощница во всех делах. Взяла на себя труд отпечатать и размножить на {136} ксероксе составленные мной для студентов англо-русский и русско-английский словари:

— Я очень люблю русскую музыку. Собираю пластинки. Немного играю сама. Завидую моей подруге, которая учится в Московской консерватории. Я люблю не только вашу классику, но и эстрадные и народные песни, они удивительно задушевные.

Хосе Лим — студент Университета Ла Салле. Он наполовину китаец:

— Наш профессор, филиппинец, привил нам любовь к русской литературе и языку, и мне захотелось услышать русскую речь, так сказать, из первых уст.

Мэри Джейн Ортега — экономист ведущей манильской газеты «Дейли экспресс»:

— На работе ужасно надоедают цифры за день. Только и видишь перед собой колонки, сводки, числа. Поэтому вечерами погружаться в иную, языковую, стихию — для меня праздник.

Марлин Торре — жена чемпиона Филиппин по шахматам, международного гроссмейстера Эугенио Торре. Марлин похожа на креолку и мадонну одновременно, чем-то напоминает Наталью Гончарову. У нее гладкие, зачесанные на прямой пробор и лежащие по плечам волосы:

— Жене шахматиста нельзя не знать русского. Россия — «мекка» шахмат, все пути ведут к вам. Кстати, мы с мужем уже были в Москве на соревнованиях. Роль переводчика мне пока плохо удавалась, но я надеюсь...

Айрис — танцовщица. Труппа, в которой она работает, часто бывает на гастролях за границей. Айрис ездит в старенькой «тойоте», сама за рулем. Нередко приходит на уроки усталая, но виду не подает. Искусно наложенный грим скрывает тени под глазами. Однажды на вечере студенты попросили ее показать свое искусство. «Не могу, — наотрез отказалась Айрис, — если антрепренер узнает, что я танцевала где-то на стороне, контракт немедленно будет расторгнут. А вы знаете, что значит остаться в Маниле без работы?» Для чего Айрис русский язык, я так и не поняла. Может быть, в ее зарегламентированной жизни это какое-то раскрепощение, желание делать то, что хочешь, — не знаю. Уезжая на месяц в Японию, Айрис взяла с собой учебник, чтобы не отстать от группы.

Фабьян — мойщик машин. В нем течет индийская кровь. В огромных черных глазах извечная печаль и огонь сменяют друг друга. Хрупкий, веса пера. Даже усы не придают ему мужественности. Любит русские стихи. Когда читает, воспламеняется изнутри:

— Москва, Москва, люблю тебя, как сын, как русский, — декламирует Фабьян, и бледные щеки заливает жар.

Был в моей группе еще один прекрасный {137} студент — Аморлито Бонк. Некрасивый, но непонятного обаяния, какой-то внутренней интеллигентности. Бонк входил в аудиторию ровно через пять минут после звонка — иначе не успевал. Бесшумно садился на свое место, отирая на ходу пот со лба и открывая учебник. Через секунду он уже был готов отвечать. К сожалению, Бонк уехал работать по найму в Гренобль на два года. Перед отъездом он подошел ко мне, протянул кассету и, как всегда негромко, сказал:

— Пожалуйста, прочитайте и запишите для меня рассказ Чехова «Дама с собачкой». Я увезу его с собой.

Увы, Бонк не единственный мой студент, уехавший работать за рубеж. Ампаро — молодая, смешливая девчушка в кедах и джинсах, вечно куда-то мчавшаяся, тоже завербовалась на работу в США. Ампаро — медсестра.

Однажды к нам на урок пришел американец, представившийся агентом датской продовольственной фирмы в Маниле. Явился с магнитофоном, поставил поближе ко мне, чтобы удобнее было записывать. Американец сносно говорил по-русски, прилежно пел со всеми романс Варламова на стихи Лермонтова «Белеет парус одинокий», слушал мой рассказ об основании Николаем Рубинштейном Московской консерватории. А когда в конце урока я попросила студентов выразить в одной фразе главное, что им запомнилось, мой гость написал: «Это был Лермонтов, который основывал Московскую консерваторию».

Не знаю, как таких «эрудитов» держат в фирменных агентах? Впрочем, он больше не появлялся, видимо не обнаружив для себя специального интереса.

Учебный год мы начинали в октябре и заканчивали в июне. В апреле — мае в Маниле становится очень жарко, городу не хватает электроэнергии, перестают работать кондиционеры, гаснет свет. Когда это случалось в нашей аудитории, занятия не прерывались, никто не хотел уходить. «Давайте споем!» — просили меня. Тогда мы раскрывали окна, и в тропическое небо взлетала русская песня. Студенты пели негромко, разложив мелодию на многоголосье и нежность. И останавливались прохожие, прислушиваясь к непривычной мелодии.

Жизнерадостные и эмоциональные, филиппинцы любят повеселиться и не скрывают этого. Любят бывать в гостях и принимать друзей у себя. Часто мы собирались, чтобы поговорить по-русски, послушать музыку, потанцевать.

— Мабухай! — говорили мы, входя и приветствуя собравшихся.

— Здравствуйте! — отвечали филиппинские друзья. {138}

Назад К оглавлению Дальше