Сайт подключен к системе Orphus. Если Вы увидели ошибку и хотите, чтобы она была устранена, выделите соответствующий фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Назад

Древнерусские географические описания

Дальше

До появления чертежей уже существовали текстовые описания различных территорий, т.е. географические описания местности.

Например, один из древнейших русских текстов о передаче землевладения Новгородскому Антониеву монастырю гласит: ”…а отвод той земли от реки до Волхова Виткой ручьем вверх, да на Лющик, да Лющиком ко кресту, а от креста на коровий прогон, а коровьим прогоном на ольху, а от ольхи на еловый куст, от елового куста на верховье на Донцовое, а Донцевым вниз, а Донец впал в Деревяницу, а Деревяница впала в Волхов, а той земли и межа”.

Другим примером служит текст знаменитой Ипатьевской летописи, составленный до 852 г.: "…Путь из варяг в греки и из грек по Днепру и верх Днепра волок до Ловати и по Ловати внити в Илмерь озеро великое из него же озера потечет Волхов и втечет в озеро великое Нево и того озеро впаде о устье в море Варяское и по тому морю внити даже и до Рима а от Рима прити по тому морю к Царюграду и от Царяграда прити в Понт море в неже втечет Днепр река. Днепр течет из Воковьского леса и потечет на полудни а Двина из того же леса потечет и идет на полуночи в вниде в море Варяское ис того же леса потечет Волга на восток и втечет седьмьюдесят жерел в море Хвалинское”.

19 сентября 1649 г. в Стокгольме "учинена” договорная запись между шведским и российским дворами. Описанию новой границы двух государств посвящен текст на 23 страницах. Положение границы в нем строго привязано к ориентирам. Точность этой привязки позволяет вынести линию разграничения в натуру практически в одном варианте.

Приведем примеры описаний местности XVII в. Это "Поверстная книга” и описания территорий, составленных как пояснения к чертежам.

Содержание и назначение "Поверстной книги” объясняет само название: "Книга поверсная (поверстная), сколько от царьствующаго града Москвы до государевых дворцовых сел и волостей и до розных городов, такоже и от города до города верст, и почему гонцем и всяких чинов людем даютца прогонные денги”. В книге вместе с подробным перечнем расстояний от Москвы до 54 дворцовых сел и до 214 городов приведено несколько сотен расстояний от каждого из этих городов до 5-20 соседних населенных пунктов. Например, ”От Москвы до Переслав ля 120 верст”, а от Переславля-Залесского ”до Калязина (73/74) монастыря 90, до Ростова 60, до Суздаля 80, до Углича 90, до Романова 120, до Александровой Слободы 30, до Костромы на Ростов и на Гавриловскую Слободу 160…”. Расстояния иногда указываются и ”водяным путем”.

От Москвы счет расстояний вели по девяти радиальным дорогам по ходу часовой стрелки, начиная с дороги на Ярославль. Минимальные расстояния (до 7 верст) — приведены для подмосковных в то время сел: Коломенского, Черкизова, Измайлова, Крылацкого, Тушина, Хорошова, Никольского монастыря на Перерве, максимальное расстояние — 6500 верст до Албазинского острога, ”что в Даурех” (Даурии).

Что можно сказать о происхождении числовых данных книги? Посланные, как правило, Разрядным (военным) приказом лица определяли взаимное удаление городов, собирали и фиксировали сведения об измерениях, о характере урочищ. ”Меряли по 1000 сажен в версту, а на верстах ставлены столбы в чистых местах и в те столбы, а в лесных местах в стоячие дерева врубливаны доски, а на досках писано год и число верст”, — говорится в мерной книге дорог от Верхотурья до Соли Камской 1687 г. Если измерений между какими-либо пунктами не проводилось, то нужное расстояние в "Поверстной книге” приводится с оговоркой, например: ”От Мезени до Пустозерского острогу 1500 верст по скаске пустозерского стрельца Федьки Перемыслова”.

Известный русский историк А.С. Лаппо-Данилевский отмечал, что отдельные расстояния "Поверстной книги” близки к данным справочника ”Дорожник 1852 г.”. Эти расстояния измерялись мерными вервями или цепями, мерным колесом со счетчиком оборотов (одометром). Однако расстояния, приведенные ”по скаскам” ямщиков или ”бывалых людей”, имели значительные расхождения.

Необходимо отметить, что совсем недавно исследователь А.В. Лаврентьев обнаружил в Отделе письменных источников Государственного Исторического музея небольшую рукопись ”3аписку мерному колесу”. Она была составлена в 1689 г. во время второго крымского похода русской армии под командованием князя В.В. Голицына. В рукописи содержится подробное описание передвижения стотысячного войска от Ахтырки до Перекопа и обратно. Интересно, что телега с мерным колесом для подсчета числа пройденных армией верст находилась не среди обоза в арьергарде, а в "большом полку, рядом с артиллерией и воеводой”. Других документов, подтверждающих употребление мерного колеса в допетровской Руси, пока не найдено, хотя такой простой инструмент мог применяться нашими соотечественниками и ранее.

"Поверстная книга” имела служебное назначение и как географический справочник давала возможность определять сумму прогонных или, говоря современным языком, командировочных расходов. На ее страницах есть такие слова: ”…а по указу великих государей прогонных денег дается всяких чинов посланным людем на десять верст по три деньги на подводу”.

"Поверстную книгу” дополняет сравнительно небольшой перечень иноземных городов — "Расстояния столиц, нарочитых градов и славных государств и земель, также и знатных островов и проливов (74/75) водным и сухим путем по розмеру книги, именуемыя Водный мир”. Из 54 названий этих городов наибольшее внимание уделено европейским: Рим, Парис (Париж), Стекольна (Стокгольм), Прага, Лисбак (Лиссабон), Страсбурх (Страсбург), Гейдельбурх (Гейдельберг), Астрадам (Амстердам). Расстояния приводятся не в виде строгой таблицы, а изложены живым русским языком, например: ”…от Москвы до Флоренцыи столицы во Италии Флоренского князя сухим путем через Виницею 2700 верст”. Максимально удаленным городом от Москвы назван "Максико начальнейший город во Америке гишпанского короля, разстоит от Москвы на Ригу, оттуда же морем 14 000 верст”.

О происхождении "Поверстной книги” рассказывает ссылка на книгу "Водный мир” или "Водных мер”. Речь идет о знакомстве русских приказных с западноевропейскими картографическими изданиями того времени. Причем подчеркивается умелое использование карт для получения числовых данных расстояний от Москвы.

В XVII столетии наиболее мощным картоиздательским потенциалом обладали Нидерланды. Большим спросом пользовались многотомные атласы, издававшиеся на пяти-шести языках такими крупными фирмами, как ”Блеу”, "Янсоний”, "Хондиус”. Следует отметить "экспортный” характер нидерландской картографии XVII в. (даже сегодня, пожалуй, ни одна страна не выпускает национальные или мировые атласы более чем на двух языках — своем и одном из широко распространенных иностранных). Западноевропейские атласы распространялись и на Руси. Имущественные описи тех лет неоднократно фиксируют наличие таких книг — "космографий” (так иногда называли географические атласы).

Очевидно, в рекламных целях нидерландские издатели старались называть свои атласы не сухо и строго, например по охватываемой территории, а присваивали им яркие броские имена типа "Зрелище мира”, "Зеркало вод и земель” или "Свет навигатора”. Книгой "Водных мер” или "Водный мир”, по всей вероятности, был назван один из серии атласов ”L'atlas de la mer”, издававшийся в 1650—1680 гг. относительно небольшим картографическим предприятием Питера Гооса.

Интересно отметить, что сохранилось не мало текстов, снятых с иностранных карт или извлеченных из приложений к атласам и переведенных на русский язык. Есть даже рукопись 1670-х гг. со статьей из атласа Блеу о системе мира по Копернику, но не обнаружено ни одной карты, перечерченной в XVI—XVII вв. из западноевропейского источника с переводом на русский язык надписей и топонимов. Что касается русских чертежей, они переводились и широко использовались как источник для составления карт в Западной Европе. Переложение графического изображения в текст неоднократно встречается в XVII в. Сохранилось несколько таких текстовых переложений. Это прежде всего замечательный памятник русской культуры, известный под названием "Книга Большому чертежу”. Она неоднократно публиковалась начиная с 1773 г.; последнее академическое издание вышло в 1950 г. На сегодняшний день все эти издания являются библиографической редкостью. (75/76)

Описание "Книги Большому чертежу” ведется в основном по рекам, перечисляются города, монастыри, дороги, крепости, причем указаны соответствующие расстояния. Начинается "Книга” с определения местоположения столицы госудаства: ”град Москва на реке на Москве, на левом берегу, а река Москва вытекла по Вяземской дороге за Можайском верст 30 или немного больши, а от Москвы дорога до Серпухова 90 верст, а Серпухов стоит на реке на Наре, от Оки реки с версту, а Нара река пала в Оку…”.

Неоднократно встречаются сведения о расстояниях и направлениях отдельных линий, например: ”…а от устья реки Волги, от Астрахани Хвалынском морем на восток до усть реки Яика 500 верст”. Иногда это сообщение принимает почти поэтическую форму: ”Обь великая пала в море студеное в весеннюю в раннюю зорю”. Астрономический азимут восхода Солнца ранней весной в районе Салехарда практически совпадает с направлением участка реки при впадении в море.

"Книга Большому чертежу” — весьма объемный труд, который содержит почти 2000 названий урочищ центра Руси, Западной Сибири, Средней Азии. В ней приводится более 1500 величин расстояний. Причина появления "Книги” и дата выхода известны. В 1627 г. в связи с ветхостью "Большого чертежа” в Разрядном приказе было решено "примеряся в тому старому чертежу в туе ж меру сделать новый чертеж всему Московскому государству по все окрестные государства”. Копия чертежа была составлена, но, как и оригинал, не сохранилась.

Предполагается, что автором копии "Большого чертежа” и описи к нему, т.е. "Книги Большому чертежу” является подьячий Разрядного приказа Афанасий Мезенцев. Сохранилась его челобитная царю Михаилу Федоровичу с просьбой оплатить работу по составлению "Большого чертежа”, законченную в сентябре 1627 г. Вероятно, это он переложил язык графики чертежа на русский язык. Выполняя эту работу, он иногда добавлял пояснения: ”…а Дуны реки (Дуная) и городов болгарских и около Черного моря берегом описать было не мочно, в старом чертеже испорчено и ветхо”.

В предисловии к "Книге Большому чертежу” сказано, что разрядные дьяки Федор Лихачев и Михайло Данилов велели изготовить копию чертежа, на котором "всякие урочища подписать порознь подлинно, как было написано в старом чертеже и против чертежных подписей урочищам книгу написать и в книге и в чертеже знамя мере верстам положить по прежнему”. Почти все рукописные списки "Книги” заканчиваются, а печатные издания начинаются этим "знаменем мере верстам” или, говоря по-современному, линейным масштабом.

Сохранилось древнейшее известное изображение линейного масштаба, скопированное с чертежа по рукописному списку "Книги Большому чертежу” (рис. 51), который, к сожалению, утрачен. Он принадлежал известному библиофилу В. Ундольскому, а сейчас книга хранится в Отделе рукописей Государственной библиотеки СССР им. (76/77) В.И. Ленина (ГБЛ). Предполагается, что версты были 500-саженными, а масштаб "Большого чертежа”, оригинал которого большинство исследователей датируют второй половиной XVI в., был равен примерно 1:2,8 млн (в 1 см 28 км).

Рис. 51. Изображение линейного масштаба XVII в.

Расстояния, указанные в "Книге Большому чертежу”, в основном верны и однозначны. Однако встречаются и неопределенные данные, например: ”…а от Курска до Кром 120 верст, а по иным верстам гадая, ико верст со 100” или ”реки Неручи протоку 100 верст и больши”.

В Отделе рукописей ГБЛ хранится достаточно объемный документ под названием "Чертеж всей Сибири, сбиранный в Тобольске по указу царя Алексея Михайловича”. В действительности это не графический документ в виде чертежа, а текст: ”7176 (1667 г.) ноября в 15 день по указу великого государя царя и великого князя Алексея Михайловича всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержца збиран сей чертеж в Тобольску за свидетельством всяких чинов людей которые в сибирских во всех городах и острогах хто где бывал и горы и остроги и урочища и дороги и земли знают подлинно. И какие ходы от города до города да от слободы до слободы и до которого места и дороги и земли и урочища и до земель скольку дней и сколько езду и верст”.

Описание местности ведется также по рекам: ”…от Тобольска ж вверх по Тоболу реке до острожку на удть Тарханки речки 120 верст на которые места приход воинским людям кучюмовым внучатам с калмыки быть драгуном роте…”. Более подробные сведения даны о городах, расположенных поблизости от столицы Сибири того времени — Тобольска. Вся же остальная огромнейшая территория от Соликамска до устья Амура, от Мангазейского (Карского) моря до Индии описана более схематично по главнейшим рекам в днях пути. Интересно примечание, относящееся к граничным территориям: описание их дается ”за свидетельством иноземцов и приезжих бухарцев и служилых татар”.

В 1849 г. историк Г.И. Спасский, исследуя данные из описания ”Чертежа Сибири”, заметил, что расстояния при их переводе из 500-саженных верст в 700-саженные соответствуют друг другу (табл. 4). Сравнивая две левые колонки чисел, можно видеть достаточно большие расхождения — все расстояния с чертежа меньше действительных. Если предположить, что для его составления применялись (77/78) версты не 500-саженные, а 700-саженные, то корректировка числовых данных (правая колонка табл. 4) позволяет получить новые результаты, весьма сходные с действительными.

Таблица 4

В то же время по письменным источникам известны десятки различных саженей: государева и печатная, береговая и городовая, трубная и мостовая, дворовая и лавочная, прямая, косая. Несколько лет назад при археологических раскопках в Новгороде была обнаружена часть деревянного инструмента XIII в. для измерения длин — ”линейно-кругового мерила”. Исследуя эту интересную находку, академик Б.А. Рыбаков сделал вывод о строгих соотношениях между четырьмя видами саженей. Линейно-круговое кружало позволяло древнерусским зодчим размечать сложные строительные сооружения, используя различные сажени. Инструмент с различными шкалами удобен для достижения определенных гармоничных пропорций сооружений — "хитрости храмоздательской”.

Для определения земельных площадей употреблялись различные мерные единицы. Самая древняя из них — десятина — обычно определяется как площадь прямоугольника 80*30 саженей, ”длинник” на "поперечник”. Почему 2400 квадратных саженей приняты за единицу площади, пока неизвестно. Возможно, это была удобная мера для определения величины урожая зерна с данного участка земли. Принимая длину русской сажени в 2,16 м (в эпоху петровских преобразований она была "укорочена” до 2,13 м), получим величину десятины XVI—XVII вв. — 1,12 га. Часто встречается величина единицы площади, равная половине десятины, она называется "четью” или "четвертью” и равна 0,56 га.

Одним из основных административных учреждений Русского государства, занимавшихся составлением описаний территорий, был Поместный приказ. В XVI—XVII вв. правительство облагало землю налогом; для установления его величины проводилось описание земельных владений горожан (земли под дворами), царя и его семьи (налогом облагались работавшие на этих землях крестьяне), частных (78/79) владельцев (помещиков и вотчинников), церквей и монастырей, а в районах, где не было крепостного права, — крестьянских общин. Необходимые описания выполняли назначенные ”писцы”, которые фиксировали полученные результаты в "писцовых книгах”. В книге указывались владелец, название землевладения (селения или пустоши), вид, размер и качество пашни одного из трех примерно равных полей, сенокосное угодье с количеством собираемого сена в копнах, величина площади леса (приводилась иногда в десятинах, а чаще в такой форме — "вдоль столько-то верст, поперек столько-то, а инде больше, инде меньше”).

Историческую ценность представляют писцовые книги, служащие для учетно-финансовых целей и обладающие важными сведениями описанной территории.

Например, в писцовой книге 1573—1574 гг. Московского уезда есть такие строки: ”…в Васильцове стану… Офонасьевское поместье Иванова сына Жулебина пустошь Тиуново, пашни перелогу худой земли 75 четьи в поле, а дву по тому ж, лесу пороснягу 5 десятин”. Речь идет о том, что в административном подразделении Московского уезда — Васильцове стане (ныне примерно на территории Люблинского, Волгоградского и Перовского районов Москвы) находилась пустошь Тиуново. Она принадлежала служилому человеку — помещику Афанасию Ивановичу Жулебину. Его землевладение состояло из трех полей перелога ”худой” земли (земли самого низкого качества по урожайности) и 5 десятин лесной поросли. "Земля добрая, средняя и худая” — на такие три условные ступени качества делилась пахотная земля в поземельных описаниях — древнерусских кадастрах. В одном измеренном поле пустоши Тиуново было 75 четей (четвертей), или 37,5 десятины. Таким образом, общая площадь землевладения, по данным писцовой книги, составляла 37,5*3 + 5 = 117,5 десятины.

В XVII в. на этом месте уже существовало сельцо с тройным топонимом ”Жулебино, Тиуново, Онофреево тож”. В 1961 г. населенный пункт Жулебино оказался у ворот города Москвы, когда древнюю Рязанскую дорогу чуть западнее Жулебина пересекала Московская автомобильная кольцевая дорога.

Следует также отметить, что пашня измерялась с большой тщательностью: в писцовых книгах встречаем доли чети — осмину (половина чети), третник (третья часть чети) и четверик (четвертая часть чети). Кроме того, для определения минимальных величин площади используются дробные доли осмины, третника и четверика ("пол”, ”пол-пол”, ”пол, пол, пол”).

Приведем пример из писцовой книги 1681 г. на земли села Дегунина Московского уезда, входящие сейчас в Железнодорожный район Москвы: ”Всего Рождественского собору в вотчине по левую сторону Дмитровской дороги село да пять пустошей, опричь того, что под дворы, 302 чети с осминою и с третником и с пол-пол-третником и с пол-пол-пол-третником в поле…” Эта запись может быть расшифрована следующим образом: 302 + 1/2 + 1/3 + 1/4*1/3 + 1/8*1/3 = 302 целых и 23/24 четей. Следовательно, минимальная единица измерения площади пашни составляла 1/24 долю чети, т.е. около 0,02 га. (79/80)

Особое внимание писцы уделяли размерам пахотных земель, так как эти земли облагались налогом.

Среди разнообразных документов писцового дела интерес представляют так называемые межевые книги, фиксирующие положение границ землевладений или административных границ территорий. ”От столба, что на островку, Дашинским оврагом вверх и, не изшед врага, поворотить направо на враг на Афанасьевской, им вверх до вершины у большой Боровской дороги… и по тем граням по праву земля патриарша, а по леву земля Донского монастыря”, — гласит пример из межевой книги Сетунского стана Московского уезда.

Такая тщательная привязка границы к местным ориентирам может быть полезна до тех пор, пока перечисленные объекты существуют на местности. Но если овраг достаточно стабилен во времени, то положение ”ольхи, елового куста или коровьего прогора” может меняться весьма ощутимо и довольно быстро. Поэтому впоследствии линии границ не только привязывались к местным ориентирам, но и закреплялись, выносились в натуру с помощью постоянных признаков, например межевых ям со столбами.

Ряд законодательных актов Русского государства XVII в., в том числе главный — "Соборное уложение царя Алексея Михайловича” (1649 г.), постоянно указывает на необходимость измерений при писцовых работах, порядке установки, размере и оформлении межевых признаков. В Писцовом наказе говорится: "Земли писать и мерить и межевать, розмеривая по дачам, а с образом не отводить, для того чтоб в том душевредства и клятвы не было… а ямы копать на грацкой меже в ширину во все стороны по 2 сажени, в глубину полторы сажени, а на становой меже по полторы сажени, глубиной по сажени, а меж помещичьих и вотчинных земель ямы в ширину в сажень во все четыре стороны, а в глубину 2 аршина. А грань от грани вдоль по меже ставить на 100 сажен… с обе стороны грань против грани, яма против ямы, а меж граней и ям велеть оставливать на грацкой меже по 3 сажени, а на становой по полторы, а на помещичьей по сажени”.

В каждую межевую яму закладывались материалы или предметы, отличные от местного грунта, — "каменья, уголье”, скелеты животных и прочее, чтобы при необходимости восстановить границы по внешним опознавательным знакам. Умышленное нарушение межевых знаков на местности, их повреждение жестоко каралось законом. ”Кто прежние писцовые межи испортил и землю перепахал”, — говорится в ”Уложении 1649 г.”, — того ”…бить кнутом нещадно, а бив кнутом, вкинуть в тюрьму на неделю, да на них же доправить пеню за всякую испорченную грань по 5 рублев, чтоб впредь иным воровать было неповадно”.

Измерения длин вдоль границ между ямами (столбами) могли выполняться специальным образом обработанной веревкой — "вервью” или металлической цепью, изображение которой сохранилось на рукописной карте Каспия 1719 г. Рисунок на карте — древнейшее отечественное изображение мерной цепи и писцов (рис. 52). В истории (80/81) межевого дела принято считать, что металлическая мерная цепь предложена в начале XVII в. профессором Оксфордского университета Э. Гунтером. В Московском институте инженеров землеустройства сохранилась металлическая мерная цепь длиной в 10 саженей, состоящая из 70 колен, каждое величиной в один английский фут. Старые русские цепи были длиной в 10 саженей, но состояли из 100 колен по 0,01 сажени (21,6 см).

Рис. 52. Изображение линейного масштаба и мерной цепи на рукописной карте Каспийского моря (1719 г.)

Не раз ставился вопрос о достоверности и точности сведений, приводимых в документах писцового дела. Закон требовал как неприкосновенности межевых признаков (опознавательных знаков), так и добросовестного исполнения своих обязанностей исполнителями полевых работ: "Будет сыщется про то допряма, что писец и подьячий с приписью в каком деле учинили неправду, и по розыску у того писца взять половину его поместий и вотчин и отдать тому, у кого они писали и межевали неправдою, безповоротно” ("Писцовый (81/82) наказ 1684 г.”). Задание писцам указывалось обычно в начале писцовой книги, например: ”…лета 158 (1650 г.) апреля в 23 день по государеву цареву и великого князя Алексея Михайловича всея Русии указу и по наказу ис приказа Сыскных дел за приписью дьяка Ивана Патрекеева велено Перфилью Ивановичу Колтовскому да подьячему Афонасью Федорову ехать за Яуские вороты за Земляной город от Москвы реки по Яузу по всем дорогам и по которые места урочищам учинены признаки и поставлены столбы и ямы покопаны по дорогам и меж дорог в разных местах по московским полям в выгонных землях в дву верстах, митрополичьи, монастырские Спаса Нового и Симонова и Андроньева монастыря и ямские земли поделить пополам половина под пашню к одной стороне, а другая половина на Московский выгон к другой стороне и велено земли делить полями, а не полосами”.

В текстах документов XVII в. не приводятся ни числовые характеристики качества измерения площадей, ни длины линий, не упоминаются какие-либо точностные критерии или величины допустимых расхождений, говорится только о необходимости измерений: ”А на межах описывать реки и ручьи и овраги и всякие признаки и леса и луга и всякие угодья подлинно, с мерою, сколько сажень меж ими” ("Писцовый наказ 1684 г.”, статья 28).

Составители писцовых наказов представляли процесс полевых измерений при проложении окружной межи (границы землевладения) в виде замкнутого многоугольника весьма надежным и точным. Недаром еще и в XIX столетии окружная межа определялась как "верность водительницы и прибежища поверения”. Возлагая на производителей работ суровую ответственность за "неправое межевание”, наказ требовал добросовестного выполнения измерений и ведения полевых записей: "Всякие земляные дела делать перед собою, а для межевания от себя никого не посылать, книги писать перед собой набело, а вчерне книг не держать”.

Каково же было качество измерений? Насколько были точны измерения площадей?

В 1912 г. межевой инженер В.Н. Седашев опубликовал свое исследование "Очерки и материалы по истории землевладения Московской Руси в XVII веке”, в котором указал интересующую нас числовую характеристику точности измерения площадей, составляющую 4-5%. Любую измеряемую площадь можно поделить на две части — прямоугольник и "заполоски, углы и мысы”. Первая, большая часть может быть легко измерена вдоль и поперек с достаточной точностью; вторая, меньшая часть (заполоски, углы и мысы) при измерении без угломерных инструментов неизбежно будет содержать погрешности. Величины этих погрешностей, по мнению В.Н. Седашева, не могут быть больше 5 %.

В ценном историческом памятнике — "Росписи полевой мере 1709 года” — приведено несколько схематических рисунков земельных участков различной геометрической формы с размерами сторон и вычислениями их площадей. Пользуясь данным руководством, хотя строгие формулы вычисления площадей треугольника и трапеции не (82/83) приводятся, все же можно получать результаты площадей фигур различной геометрической формы с определенной степенью точности.

Если бы положение окружной межи можно было нанести на карту, то восстановленное масштабное изображение участка позволило бы выполнить его строгий метрический анализ и точностную оценку. К сожалению, писцовое описание границ землевладения — его окружной межи — в большинстве случаев не позволяет воспроизвести межу графически, так как текст типа ”…от дороги направо до ивового куста 45 саженей, немного налево 70 саженей, влево вкруте до старой межи 60 саженей, прямо по меже 100 саженей…” невозможно отразить на карте правильно ввиду отсутствия данных о величинах углов поворота межевой границы в точках ее излома.

Отсутствие данных о величинах углов замкнутого многоугольника — классического линейно-углового построения на местности — отличительная черта отечественных геодезических работ допетровской эпохи. Измерять углы при межевании начали лишь в XVIII в. Так, в 1754 г. в России была выпущена памятная медаль ”О прекращении межевых споров”, посвященная соответствующему правительственному указу. Среди прочих изображений на медали была астролябия на штативе, символизирующая внедрение угловых измерений при межевании. Однако появление астролябии не устранило межевые споры.

При отсутствии данных о величинах углов отдельные описания границ, точки поворотов которых привязаны к сравнительно стабильным, устойчивым по времени ориентирам, иногда дают возможность решить задачу масштабного восстановления — реконструкции положения участка местности на карте. Приведем пример из писцовой книги 1687 г. на владения Новодевичьего монастыря в Сосенском стане Московского уезда — в современном районе Олимпийской деревни Москвы: ”…по конец Усадебного врага яма, вниз врагом через излучины 280 саженей до другой водомойны, которая пришла в тот враг от пустоши Захаровой с левой стороны, налево вверх той водомойною 205 саженей до ямы, что у лоску (ровный участок местности), которой лоск меж поль села Тропарева да пустоши Чернцовой, направо круто тем лоском 100 саженей, вверх тем же лоском 75 саженей до дорошки из Тропарева на Боровскую большую дорогу, направо той Тропаревской дорошкою до большой Боровской дороги 160 саженей, налево Боровскою дорогою 32 сажени…”.

Основным источником для восстановления границ участков некоторых категорий землевладений, например монастырских, размеры и границы которых чрезвычайно стабильны во времени, служат карты межеваний XVIII в. — ”планы дач”, составленные уже по всем правилам геодезической науки в масштабе 1:8400. Так, восстановленные границы по писцовой книге владений Новодевичьего монастыря села Кокарева (Бусина, Бусинова) практически совпадают с изображением той же границы на "Геометрическом специальном плане села Бусинова 1759 г.”. (83/84)

Для опыта составления карт по описаниям были изучены все писцовые книги XVII в. на территорию современной Москвы в пределах Московской кольцевой автомобильной дороги. Выбор именно этой территории объясняется двумя факторами. Когда-то это было ближайшим Подмосковьем, земли считались наиболее ценными и учет их вели более тщательно. Несмотря на значительное число сохранившихся писцовых книг и описанных землевладений, на данную территорию удалось выявить лишь 10 участков с числовыми параметрами площадей и межевых границ. Они были нанесены на карту строго по масштабу, что дало возможность получить значения их площадей; каждый участок измерялся полярным планиметром с относительной погрешностью 0,2%. По данным писцовых книг достаточно трудно было определить действительные числовые значения площадей в единой системе единиц. Проблема была в том, как при делении земель на "добрые, середние и худые” определить их площади.

В "Уложении 1649 г.” указывается "учинить середнюю и худую землю против доброй земли” в отношениях 1,25 и 1,50. Отдельные писцовые описания четко фиксируют: ”…сере дней земли 373 чети с третником в поле…, а доброю землею с наддачею 299 чети без третника в поле…”. Приравнивание "середней и худой” земли к "доброй” делалось для удобства расчета налогового обложения. Поэтому, прежде чем приступить к оценке точности измерений площадей выявленных участков, было необходимо откорректировать их размеры, введя поправочные коэффициенты 1,25 или 1,50, если в писцовых книгах имелись сведения о качестве земель этих участков.

Далее необходимо было учитывать земли под усадьбой или на "селение, огороды, огуменник и конопляник”, как говорили в XVIII в. В писцовых книгах XVII в. они упоминаются лишь в редких случаях: ”…с того числа отмерено под усадьбу…” или на ”…двор, огород, гумно…”. Не учитывались также площади, занятые дорогами, прудами, реками. Анализ геометрических специальных планов второй половины XVIII в. масштаба 1:8400 на территорию современной Москвы и ближайшего Подмосковья показал относительную стабильность процентного соотношения этих территорий от общей площади землевладения.

Можно привести результаты подсчетов при обработке 15 карт масштаба 1:8400 на участки территории будущей Большой Москвы (табл. 5). Общая площадь, занятая селениями, дорогами и реками, составляет в среднем 5,7% территории, обрамленной окружной межой, или с округлением до одной значащей цифры — 6% (в среднем по 2% на каждый местный предмет).

Принимая во внимание данные табл. 5, т.е. увеличивая площадь на 6% (в случае, если в писцовых книгах не приведены сведения о площадях под селениями, дорогами и реками) или на 4% (если эти сведения приведены), а также вводя поправочные коэффициенты 1,25 или 1,50 на качество пашни, современные исследователи определили (84/85) значения площадей, которые ранее были получены писцами (табл. 6). Отношение истинной площади к величине площади, определенной по данным писцовой книги, характеризует коэффициент К — показатель качества измерения площадей земельных угодий во второй половине XVII в.

Таблица 5

Таблица 6

(85/86)

В приведенных примерах значение коэффициента К больше единицы, т.е. величины площадей по данным писцовых книг несколько занижались против истинных размеров земельных угодий. Особо выделяется значение коэффициента 1,56, полученного при определении размеров землевладений думного дьяка Аверкия Кирилова, каменные палаты которого на Берсеневской набережной в Москве сохранились до настоящего времени и охраняются как памятник гражданской архитектуры XVII в. Несмотря на суровые меры к писцам за производство "неправого межевания”, Аверкий Кирилов, используя свое высокое служебное положение при молодом царе Федоре Алексеевиче, с помощью Степана Наумова (будущего царского стража опального патриарха Никона в Ферапонтове монастыре) отмежевал себе в подмосковное поместье значительную часть земель Андроньева, Симонова монастырей и Успенского собора Кремля. Согласно ”Уложению 1649 г.”, каждому думному дьяку полагалось подмосковное поместье площадью не более 75 десятин, в действительности же было отмежевано 240 десятин. Присвоение чужих земель привело к многолетней тяжбе, окончившейся в 1683 г. указанием царя Иоанна и Петра Алексеевичей: ”Дачю Кирилова и межевание Наумова отставить”. Если исключить К = 1,56, то среднее значение коэффициента окажется равным 1,10, т.е. можно сделать вывод, что писцы XVII в. занижали действительные размеры описываемых территорий примерно на 10%. Тем не менее числовые данные размеров площадей земельных угодий, приводимые в писцовых книгах второй половины XVII в., достаточно близки к действительным. (86/87)

Назад К содержанию Дальше