Сайт подключен к системе Orphus. Если Вы увидели ошибку и хотите, чтобы она была устранена, выделите соответствующий фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

ПОСЕЛЕНИЯ

ТОПОГРАФИЯ, ТИПЫ И ФОРТИФИКАЦИЯ ПОСЕЛЕНИЙ

Во II в. до н. э. происходит сплошной переход крымских скифов к оседлому образу жизни, в результате чего появляются многочисленные скифские поселения в предгорном Центральном Крыму, в середине II-I в. до н. э. скифы основывают свои городища на северо-западном побережье и в Юго-Западном Крыму, а во II-III вв. н. э. в Юго-Западном Крыму возникают городища-убежища.

Большинство поселений расположено на второй и третьей грядах Крымских гор, тянущихся с северо-востока на юго-запад полуострова (табл. 1). На скалистом выступе второй гряды, на левом берегу р. Салгир, находится центр поздних скифов - Керменчик-Неаполь. Наиболее значительное городище третьей гряды - Красное (Кермен-Кыр). На левом берегу р. Салгир, у начала степи, расположено Сарабузское селище - одно из самых северных в Центральном Крыму.

В Западном Крыму около устья р. Альма находятся два поселения: на правом берегу - Песчаное (Альма-Тамак), самое большое из селищ, и на левом высоком берегу моря - Усть-Альминское городище, второе по величине после Неаполя. Следующее к северу вдоль морского побережья скифское поселение Кизил-Яр расположено через интервал около 30 км, а далее к северу поселения тянутся цепочкой с промежутками от 3 до 15 км. Это главным образом небольшие приморские городища, возникшие во II в. до н. э. на месте греческих усадеб. Под современным городом Евпаторией находится греческий г. Керкинитида, захваченный скифами в середине II в. до н. э. Такая же судьба постигла и греческий город Калос-Лимен, расположенный на окраине пгт. Черноморское. Раскопки показали, что поселение Маслины на северном побережье п-ова Тарханкут, ранее известное как Владимировка, было греческим и прекратило существование во II в. до н. э. (Латышева. 1978).

Большинство скифских поселений Крыма расположено на возвышенностях, высоких мысах, берегах рек или балок. Обычно выбирались места, защищенные крутыми склонами или обрывами, что сокращало потребность в оборонительных сооружениях. Различаются открытые селища, естественно укрепленные селища и городища. Последние составляют большинство. В предгорном Крыму известно одно открытое селище - Тахта-Джама. Особняком стоит пещерное поселение Кизил-Коба. Близ устья р. Альма находится самое большое открытое селище - Песчаное. Несколько небольших селищ расположено на северо-западном побережье Крыма.

Среди городищ по величине и значению выделяется Керменчик-Неаполь (20 га). Большими размерами отличаются Усть-Альминское (6 га), Булганак (6 га), Залесье (5 га), Красное (4 га). Остальные городища по площади невелики, в среднем около 1 га. Некоторые из них являлись убежищами с незначительным культурным слоем. Нередко к городищу примыкает селище, составляя с ним единый комплекс.

Планировка оборонительных сооружений на городищах различная. В большинстве случаев она определена визуально.

I тип - городища на треугольных мысах, огражденные с напольной, а иногда и с других сторон одной или двумя оборонительными стенами. Некоторые имеют акрополи в мысовой части.

Одной оборонительной стеной защищены с напольной стороны Соловьевка, Топчи-Кой I и II, Альма-Кермен, Долгий Бугор (Саблы), Усть-Альминское, Балта-Чокрак I, Зуйское. Усть-Альминское (табл. 2, 2) возвышается на 30 м над уровнем моря. Мысовая часть разрушена. Линия вала изогнута. Прослеживаются два въезда. Зуйское городище ограждено каменной стеной. На концах ее - остатки круглых башен диаметром 10 м.

Внешнюю стену и внутреннюю, отделявшую акрополь, имели городища Красное (Кермен-Кыр), Булганак, Змеиное, Новокленово. Городище Красное (табл. 2, 1) с напольной стороны ограждено дугообразной в плане и заворачивающей вдоль склонов каменной стеной и рвом. На краю мыса - акрополь, защищенный стеной более мощной, чем внешняя, и рвом. Булганак огражден с напольной стороны слегка дугообразным валом. Акрополь отгорожен более мощным прямолинейным валом и рвом. На западном конце вала была башня. Прослеживается вал и вдоль западной стороны акрополя. Городище Змеиное (табл. 2, 4) ограждено со стороны плато каменной стеной подковообразных очертаний. Внутренняя стена, дугообразная, отделяет акрополь.

Керменчик-Неаполь (табл. 3, 1) занимает большую треугольную площадку, ограниченную с боковых сторон долиной р. Салгир и Петровской (или Собачьей) балкой, с мысовой - отвесными скалами. Защищавшая городище с юга мощная стена с башнями подвергалась раскопкам. Была стена и с запада; плавно поворачивая к востоку, она отделяла на мысу акрополь площадью около 2 га.

Городище Доброе, небольшое, треугольное, ограждено стенами с трех сторон. С напольной стороны прослежены ров и въезд. В мысовой части отгорожен акрополь. На Аргинском городище, также укрепленном со [8] всех сторон, была и внутренняя стена, которая отделяла обширный акрополь, перегороженный еще одной стеной.

Городища с двумя параллельными стенами, где акрополь занимает основную площадь, - Брусилово (табл. 2, 3) и Развилка. На Брусилове расстояние между стенами около 30 м. На концах стен - по круглой башне. На Развилке валы отстоят друг от друга на 100 м.

II тип - городища на высоких плато, со всех сторон укрепленные стенами в одну или две линии. Конфигурация городищ связана с условиями местности. Одну линию стен имели почти все городища-убежища Юго-Западного Крыма II-III вв. н. э. с тонким культурным слоем, без жилых построек, с прилегающими селищами, на которых сосредоточивалась жизнь: Заячье, Карагач, Гора Чабовского, Краснозоринское. В Центральном Крыму к этому виду относятся Джалман, Толбаш и др. Двойную линию обороны имели Залесье (табл. 3, 2) и Таш-Джарган.

III тип - небольшие прибрежные городища Северо-Западного Крыма. Они возникли во II в. до н. э. на месте греческих поселений, на берегу моря. Планировка их зависит от предшествующих сооружений, частично включавшихся в скифскую фортификацию. К некоторым городищам примыкают селища.

Раскопкам подвергались оборонительные сооружения на восьми городищах. В ряде случаев выявлены каменные стены, иногда с круглыми или квадратными в плане башнями. Основные элементы кладки стен - облицовочные панцири из крупного рваного камня на глиняном растворе и забутовка из мелкого камня между ними. Нередко вдоль стен выкапывались рвы. Встречаются каменные стены на земляных валах, иногда облицованных камнем, как и сопровождающие их рвы.

Рассмотрим различные варианты скифской фортификации.

Неаполь. Наиболее мощная и сложная из всех каменная стена этого городища из-за хищнической выборки камня сохранилась плохо. А. Н. Карасев, раскопав участок южной стены в районе городских ворот, предложил убедительную ее реконструкцию (Карасев. 1950. С. 179-187; 1951. С. 161-166). Стена состояла из пяти разновременных поясов. Первый сооружен на скале или на погребенной почве. Облицовочные панцири - из крупных плоских камней, забутовка - из мелкого камня и наскальной корки. Со стороны города пристроен пояс второго строительного периода, последующие же пояса пристроены к первому извне. Панцири имели отклонение от вертикали к центру толщи стены, что увеличивало прочность. Пристройка поясов происходила в течение III-I вв. до н. э. В результате была достигнута огромная толщина - 8, 5 м.

Перед основной стеной во II в. до н. э. была построена протейхизма. Толщина ее в результате сооружения второго пояса во второй половине II в. до н. э. достигла 2, 3 м. Первоначальная ширина перибола между основной стеной и протейхизмой составляла 4 м, но позже он сузился до 1 м. Протейхизма с периболом служили заменой рву, выкопать который в скале было невозможно.

По реконструкции А. Н. Карасева и основная стена, и протейхизма высотой около 5 м имели верхний ярус из сырцовых кирпичей высотой 4 м. Общая толщина стены с протейхизмой 12, 5 м.

Ф. Дюбуа де Монперё в 1834 г. видел здесь остатки шести прямоугольных башен. Одна из них, с восточной стороны городских ворот, раскопана А. Н. Карасевым. Башня также была многопоясной с камерой 5 х 3, 5 м.

С западной стороны ворот находился мавзолей (см. ниже, табл. 37), служивший в то же время башней, симметричной вышеописанной. Как и она, мавзолей пристроен к наружному поясу протейхизмы в конце II в. до н. э. С юга и запада мавзолей обнесен панцирным поясом. Может быть, в связи с функцией в качестве башни мавзолей I в. до н. э. был реконструирован: дверной проем заложен, вдоль восточной стены возведен панцирный пояс, а внутри сооружена лестница, по которой в мавзолей спускались сверху.

Красное (Кермен-Кыр). Здесь проводились разрезы через обе стены. Более мощной оказалась внутренняя, что, вероятно, объясняется большим значением акрополя. Эта стена (раскопки Н. Л. Эрнста), панцири которой почти полностью выбраны, была возведена в III-II вв. до н. э., вполне вероятно, в два приема (Колтухов, 1986), толщина ее достигала 9 м. Значительную часть составляет забутовка из материковой глины с гравием, полученная при рытье рва глубиной 3, 35 м, отстоявшего почти на 5 м. Внешняя стена имела основанием земляной вал. Панцири ее сложены из глыб известняка на глине, забутовка - из мелкого камня. Толщина стены 1, 5 м. К ней примыкают прямоугольные башни. П. Н. Шульц раскопал основание башни площадью Зх2м.

Каменные стены, не имеющие в своей основе валов, исследовались на двух городищах Северо-Западного Крыма.

Чайка. Скифская оборонительная стена, построенная в середине II в. до н. э. поверх греческих слоев, открыта А. Н. Карасевым с восточной стороны городища на протяжении свыше 40 м, общая длина ее в этой части около 80 м. В высоту она сохранилась до 3 м. Южная куртина имеет нижний ряд из поставленных на ребро плит, а последующие - из небольших плоских камней без соблюдения рядности. В средней куртине ряды крупных рваных плит чередуются с рядами мелких, которыми выравнивается горизонталь. В северной куртине большинство плит грубо отесано, мелких камней мало, ряды почти горизонтальны. Конец каждой куртины образует угол с поперечной стеной, разделявшей примыкавшие с запада помещения (Карасев. 1963. С. 33-37. Рис. 11, 12). Позже южная часть стены была укреплена с внутренней стороны поясом и достигла толщины 1, 60 м (Яценко. 1970. С. 32. Рис. 10). Северная стена открыта на протяжении 16 м и сохранилась на высоту до 1, 80 м. В западной ее части - ворота шириной 2 м. Позже проход был сужен до 0, 70 м в связи с постройкой перед ним квадратной башни (Яценко. 1983. С. 48. Рис. 1).

Тарпанчи. На северо-западном краю городища А. Н. Щегловым открыт отрезок оборонительной стены с двумя башенными выступами (табл. 3, 6). Стена и башни возведены во II в. до н. э. поверх греческого слоя. Кладка на глиняном растворе, из крупных грубо обработанных плит с тесаными плитами от греческих построек, значительно сужается кверху. Расстояние между башнями 3 м. Куртина сохранилась в высоту до [9] 1, 25 м, башни - до 1, 85 м. Угловая башня, монументальная, имеет в плане форму неправильного многоугольника. Она выступает от куртины на 5, 8 м. Вторая башня, прямоугольная, выступает на 2, 65 м. В нижней части ее северная сторона имеет противотаранный пояс из чрезвычайно крупных плит. Пространство между ними и башней забутовано землей. Вместе с поясом вынос башни достигает 4 м. По реконструкции А. Н. Щеглова (табл. 2, 5), северный фланг крепости состоял из стены с двумя большими угловыми башнями и двумя промежуточными. Въезд находился с восточной стороны. Перед стенами был ров глубиной около 3 м. Обращенный к стене скат рва облицован камнем.

Булганак. Основная часть этого большого городища распахана вместе с валом, защищавшим его с напольной стороны. Сохранился акрополь. Здесь выявлены оборонительные сооружения двух строительных периодов. К первому (рубеж III-II вв. до н. э.) относятся двухпанцирная стена (внешний панцирь из очень крупных камней) и прямоугольная башня 9, 20 х 7, 40 м. Вместе с дополнительным поясом толщина стены 3, 75 м. Второй период датирован рубежом нашей эры. К этому времени стена с башней были разрушены и перекрыты валом шириной 20 м и высотой 1, 30 м, на котором воздвигнута новая стена толщиной 5, 20 м. В высоту она сохранилась на 0, 80 м. Забутовка ее состояла из гальки с глиной. Перед валом - ров глубиной 3 м (Храпунов. 1987. 1987а).

Устъ-Альминское. Возникло в конце II в. до н. э. Происходило расширение укрепленной территории к югу. Вначале были каменная стена толщиной 1, 40 м и ров. Затем немного южнее был вырыт новый ров глубиной 2 м и на краю его воздвигнута сырцовая стена толщиной 1, 70 м. При пожаре в I в. н. э. сырцы рухнули в ров. Этот ров был засыпан, на его месте сооружен вал высотой 2 м и перед ним ров (Высотская. 1983а. С. 7).

Джалман. Городище-убежище окружено валом (I в. н. э.) высотой более 4 м. С внутренней стороны вал облицован камнями, переходящими на гребне в каменную площадку. С внешней стороны впущено основание оборонительной стены. Наружный ее панцирь состоит из больших глыб, уложенных насухо, забутовка - из мелких камней. Внутренний панцирь на шурфованном О. И. Домбровским участке не сохранился. Толщина стены не менее 5 м.

Южно-Донузлавское. Оборонительные сооружения (табл. 3, 5) середины II в. до н. э. (Дашевская. 1967а. С. 68. Рис. 19, 3). Вал, насыпанный поверх греческого слоя, служил основанием каменной стены, которая рухнула в ров. Облицовка вала и рва уступчатая из 18 рядов довольно крупного камня на глине. Линия стен греческого поселения служила опорой насыпи вала. Высота вала 1, 50 м, ширина 7 м.

Беляус. Скифская фортификация I в. до н. э. - поверх греческого слоя. Вал и ров раскрыты на протяжении 60 м (табл. 3, 3, 4). Высота вала 1 м, ширина в среднем 6 м, около въезда - до 11-12 м. Глубина рва 2-2, 5 м, ширина его внизу 1 м, вверху - до 5 м. Внешний склон пологий, внутренний - крутой; он укреплен облицовкой из плоского камня средних и небольших размеров, переходящий кверху в облицовку вала. Прослеживается до 35 рядов облицовки. Вымощена камнем была и поверхность вала. Построенная поверх вала стена толщиной 1 м имела длину 10 м и заполняла собой интервал между стенами скифских помещений, образуя вместе с ними линию свыше 30 м. Эти помещения продолжали функционировать, служа опорой для насыпи вала и создавая дополнительную высоту. Подпорной стеной для скифского вала служила и восточная стена греческой усадьбы, в древности достигавшая не менее 3 м и возвышавшаяся за валом.

В месте въезда ров был узким, вверху всего 2 м. Здесь был сделан мост (табл. 3, 4) шириной (вдоль рва) около 5 м. Мост построен из рваного камня на глиняном растворе. Под ним проходил тоннель шириной 0, 60 м и высотой 1, 20 м. Тщательно оформлены фасады тоннеля. Перекрытие его выполнено из десяти крупных подтесанных плит, поверх которых уложены несколько рядов рваного камня и затем тонкий слой земли. Мост с тоннелем - уникальный памятник скифского инженерного искусства.

Применение валов и рвов на позднескифских поселениях продолжает скифскую степную традицию. Знакомство же с архитектурой греческих городов и поселений Северного Причерноморья должно было сыграть свою роль в том, что поздние скифы стали строить оборонительные стены и башни из камня. Своеобразная по сравнению с античной фортификация поздних скифов Крыма достигла высокого уровня. Она находит близкие аналоги у поздних скифов нижнего Приднепровья (Гошкевич. 1913; Погребова. 1958; Раевский. 1968; Шульц. 1971. С. 134, 135; Граков. 1971. С. 74, 75; Высотская. 1983б. С. 6-8). [10]

ОБЩЕСТВЕННЫЕ, ЖИЛЫЕ И ХОЗЯЙСТВЕННЫЕ СООРУЖЕНИЯ

ОБЩЕСТВЕННЫЕ ЗДАНИЯ, КУЛЬТОВЫЕ ПАМЯТНИКИ

Знакомство скифов с античной строительной техникой отразилось главным образом на архитектуре общественных зданий Неаполя.

Парадное сооружение с двумя портиками (Карасев. 1951. С. 167-169; 1953. С. 82; Шульц. 1957. С. 70, 71; Рис. 6, а; Высотская. 1979. С. 59. Рис. 17) было воздвигнуто в III в. до н. э. напротив главных ворот столицы. Сохранившийся почти на 8 м в длину цоколь восточного портика облицован тесаными квадрами, некоторые из них с рустом. Уцелела известняковая дорическая капитель. Судя по фрагментам, в портиках находились статуи греческой работы. Там же был найден мраморный постамент конной статуи Скилура с надписью. Жившие в Неаполе греки, из которых нам известны по именам Посидей и Евмен, украшали город изображениями богов. Греческие строительные приемы проявились в конструкции мавзолея.

Для позднескифских общественных сооружений характерен мегарон, состоявший из большого зала и сеней (Крыжицкий. 1982. С. 135-137, 145). Четыре таких здания (табл. 4, 2-5) раскопаны в Неаполе (Шульц. 1971а. С. 135, 136. Рис. 2) и одно на Добром (Колтухов. 1981. С. 261). Последнее (II-III вв. н. э.) имело площадь 14, 60 х 6, 20 м и определяется как культовое. В пригородном здании Е в Неаполе (I в. до н. э. - I в. н. э.) обнаружены антропоморфные примитивные глиняные статуэтки, [10] а также яма с костями барана (Маликов. 1961; Шульц. 1969. С. 120 сл.).

Особо выделяется здание А в северной части Неаполя. Оно существовало со II-I вв. до н. э. по II-III вв. н. э. Зал его имел размеры 13 х 7 м. В центре находился круглый глинобитный очаг, окруженный столбами (табл. 4, 4). Крыша была черепичной. Стены были оштукатурены и расписаны с технике фрески. Роспись полностью реконструирована и датируется первой половиной II в. н. э. (Яценко. 1960). Фрески исполнены греческим художником в боспорских декоративных канонах и имеют черты, распространенные в европейских римских провинциях. Это здание во II в. н. э. использовалось скифами как святилище. В нем обнаружено около 200 граффити, процарапанных по сухой штукатурке, поверх росписи, очень низко от пола (табл. 4, 1). Судя по сюжету (сочетание изображений людей и лошадей с тамгообразными знаками) граффити имели магическое значение (Дашевская. 1962).

Среди немногочисленных памятников Северного Причерноморья, сочетающих в себе "сарматские" знаки с рисунками (Соломоник. 1959. № 43, 44), в первую очередь нужно назвать керченский Стасовский склеп II в. н. э. (Ростовцев. 1913-1914. С. 298. Табл. XXXIII; Соломоник. 1959. № 52). Смысловое значение сходных граффити обоих памятников было близким.

В двух пещерах в отвесной скале Ак-Кая близ Белогорска высечено множество тамгообразных знаков. Пещеры могли быть местными святилищами (Соломоник. 1959. № 57, 58).

Накопилось много данных о применении тамгообразных знаков поздники скифами Крыма (Соломоник. 1959, 1983; Драчук. 1975). В Неаполе, помимо здания А, знаки встречены в росписи склепа № 1, носящей явно культовой характер, и на ряде предметов. Два знака вырезаны на стене склепа в Нейзацском могильнике (см. ниже, табл. 38, 6). Далее упоминаются надгробные стелы со знаками. Наличие у крымских скифов ряда сложных знаков, совпадающих со знаками на памятниках сарматской культуры, свидетельствует о заимствовании.

Культовыми местами являлись ямки, в которые клали жертвенное мясо (барана).

ЖИЛЫЕ И ХОЗЯЙСТВЕННЫЕ ПОСТРОЙКИ

Наряду с преобладающими сооружениями из камня на поселениях встречены примитивные жилища - юрты и землянки, восходящие, видимо, к кочевому образу жизни.

Юрты единичны. Две юрты II в. до н. э. раскопаны в Неаполе. Диаметры их 2, 20 и 2, 80 м. Основание первой юрты сложено из поставленных на ребро плоских камней и окаймляющих их снаружи сырцовых кирпичей; пол глинобитный (Карасев. 1950. С. 182. Рис. 5). Вторая юрта обложена двумя рядами камней, обмазанных глиной (Высотская. 19836. С. 9. Рис. 3, 1, 2).

Юрта Кара-Тобе датируется I в. н. э. Диаметр ее 3, 60 м. Глинобитный пол с прослойками камки окаймлен сырцовыми и известняковыми плитами, изнутри обмазанными глиной. Снаружи имеются два ряда наклонных углублений для шестов. Двойной каркас перекрытия способствовал укреплению юрты. Очаг обнаружен во дворике (Шульц. 1934. 1937. С. 253; 1941. С. 274, 275).

К тому же времени относится юрта на Южно-Донузлавском городище. В основании ее круг 2, 70 х 3 м из поставленных на ребро камней. В центре ямка для столба. Встречены куски обмазки со следами прутьев (Дашевская. 1967а. С. 69. Рис. 20).

У неапольских и южно-донузлавской юрт углубления от шестов не сохранились в золистых и песчаных слоях. Юрты воспроизведены в нишах неапольского склепа № 9 (I в. н. э.) и в росписи боспорского склепа Анфестерия (Ростовцев. 1913-1914. Табл. 1).

Землянки известны в большем количестве, чем юрты. Несколько круглых, овальных и квадратных в плане землянок II-I вв. до н. э. открыто в Неаполе (Карасев. 1951. С. 50; Высотская. 1979. С. 81-83. Рис. 27, 28; 19836. С. 10, 11. Рис. 3). Их диаметры или стороны от 2, 20 до 4 м. Нижняя часть обычно вырублена в скале, вдоль стенок - лежанки из камня. В таких жилищах встречены очаги. В Неаполе известны также полуземлянки.

На городище Беляус нами раскопана круглая землянка диаметром 3, 50 м с каменной обкладкой стенок на всю глубину - 1, 80 м, с кольцевой скамьей, обложенной камнем. Эта землянка была врыта в насыпь оборонительного вала I в. до н. э. Пять землянок II-III вв. н. э. раскрыты на Усть-Альминском городище (Высотская. 1985. С. 267; 1986. С. 225). Здесь зафиксирована каменная обкладка стенок.

Каменные жилые строения чаще всего одноэтажные, из одного или нескольких помещений, прямоугольные с отклонениями (трапециевидность плана, кривизна стен, закругленность углов). Они возводились из грубо обколотого камня на глиняном растворе, верхние части стен - иногда из сырцового кирпича. Некоторые здания частично углублены в землю (или скалу). Полы были глиняные, часто с зольными прослойками для утепления и гидроизоляции (Припусков. 1957). Дома имели глинобитные или камышовые перекрытия, изредка крыши из античной черепицы. Кровлю поддерживали деревянные столбы. Изнутри стены обмазывались глиной, в богатых домах облицовывались цветной штукатуркой. Дома отапливались глиняными или каменными очагами. В хозяйственных помещениях встречаются жаровни.

Каменные дома III-II вв. до н. э. представлены лучше всего в Неаполе (Высотская. 1979. Рис. 23). Здесь в этот период часто строились полуподвальные жилища с одним или двумя помещениями. Самое крупное такое жилище Б из двух помещений открыто в южной части городища. Его площадь 12, 40 х 5, 60 м; глубина основания, вырубленного в скале, 0, 60 м. Стены были облицованы лощеной обмазкой и штукатуркой красного, зеленого и желтого цветов. Крыша была черепичная (Шульц. 1947. С. 42, 43; 1949. С. 57, 59). Размеры однокомнатных полуподвалов Неаполя: 2, 20 х 2, 35 м при глубине вырубки в скале 0, 40 м; 3, 90 х 5, 75 м при глубине 0, 80 м (Карасев. 1953. С. 83, 84. Рис. 20, 2).

Наземные жилища Неаполя обычно трехкомнатные. Богатое здание II в. до н. э. раскопано в южной части городища. Размеры его в плане 20, 40 х 6, 50 м. Цоколь сложен из необработанного камня, но с внешней стороны в кладку введены тесаные блоки с вырубками деревянного каркаса. На цоколе были возведены сырцовые [11] стены. Крыша была черепичная. В двух жилых комнатах сохранились остатки очагов. Третья комната была парадной. Ее сырцовые стены покрывала цветная и расписная штукатурка работы греческих мастеров (Дашевская. 1954. Табл. XXIV; Шульц. 1957. С. 70, 71. Рис. 5).

В одном из жилищ того же времени на городище Красном (Кермен-Кыр) зафиксирована облицовка каменных стен красной штукатуркой.

В Северо-Западном Крыму дома II в. до н. э. - I в. н. э. построены на греческом культурном слое. Они чаще всего многокомнатные, иногда двухэтажные. Нижний ряд часто возводился в виде двух панцирей из плоских, поставленных на ребро больших камней с забутовкой из мелкого камня, а последующие - из камня средней величины на глиняном растворе. В хозяйственных помещениях по углам сделаны секторные или прямоугольные загородки из каменных плит.

Особенно хорошо представленные на городище Чайка (Карасев, 1963, 1965; Яценко. 1970а, 1983) жилые кварталы отличаются тем, что жилищно-хозяйственные комплексы из трех-четырех помещений пристроены к оборонительной стене. Полы, как правило, находились ниже уровня улицы, и в дома приходилось спускаться по каменным лесенкам из двух-трех ступенек. Жилые комнаты имели глинобитные полы, а в кладовых и подсобных помещениях были каменные вымостки. Прослеживаются четыре строительных периода. Уровень дневной поверхности постепенно поднимается, происходит значительная перепланировка. Некоторые помещения превращаются в подвальные, их дверные проемы закладываются камнем. Выделяются и культовые помещения. В одном из них оказались два жертвоприношения (мясо барана) в горшках без дна (Карасев. 1963. С. 116). Этот обряд находит аналогии в Неаполе, а также на приднепровском Гавриловском городище (Погребова. 1958. С. 199, 200. Рис. 39, 3).

На Южно-Донузлавском городище характерно использование более ранних жилищ путем пристройки новых стен к еще сохранившимся старым (Дашевская. 1969). То же наблюдается и на Беляусе, причем сначала во II в. до н. э. скифы просто используют для жилья помещения греческих усадеб (в том числе и башни), затем производят их перепланировку, а с I в. до н. э. застраивают внутренний двор усадьбы, превращенный ими сначала в огромный зольник.

В Юго-Западном Крыму на городище Альма-Кермен постройки I в. до н. э. - I в. н. э. представлены многочисленными остатками стен толщиной около 0, 40 м из рваного камня на земляном растворе. Помещения иногда имели закругленные углы. Глинобитные полы заглублены на 0, 20 м (Высотская. 1972а. С. 37).

Каменные жилища II-III вв. н. э. раскопаны на ряде скифских городищ Крыма. В Неаполе они построены преимущественно из рваного камня, но с широким вторичным использованием тесаного камня из греческих зданий (Карасев. 1953. С. 84). Встречаются однокомнатные и двухкомнатные полуподвалы (Высотская. 1979. С. 87).

На городище Залесье подвальное жилище площадью 5, 50 х 4 м со стенами толщиной 0, 70 м и сохранившейся высотой 2 м было впущено в зольник.

Несколько жилищ этого периода раскопано на поселениях (Высотская. 1968, 1972а. С. 17-64; 1975. С. 51-70). В центре одного помещения находилась печь из песчаниковых плит, обмазанных глиной, в основании печи положена половина круглого жернова.

На городище Альма-Кермен этот период связан с пребыванием отряда XI Клавдиева легиона. Сохранились остатки ограды толщиной 1, 70 м из бутового камня на растворе извести с галькой, большое здание из одного помещения размером 13 х 8, 5 м. Стены его из саманных кирпичей оштукатурены с внутренней стороны и расписаны. Крыша была черепичная. Дверной проем шириной 1, 25 м вел во дворик, вымощенный плитами.

В Северо-Западном Крыму здание рассматриваемого периода известно только на Тарпанчи. Со стороны моря внешняя стена здания была укреплена двумя контрфорсами. Оно состояло из четырех помещений (табл. 2, 5). Самое большое из них (7, 40 х 5, 50 м) являлось жилым. Стены его были обмазаны глиной и побелены, пол глинобитный. Крыша, вероятно, была земляной, в юго-западном углу находилась высокая (0, 80 м) каменная лежанка. Под полом обнаружены два детских захоронения в амфорах, в северо-западном углу - полукруглая загородка, в которой стоял прямоугольный известняковый жертвенник со сквозным отверстием. В северо-восточном углу находился очаг.

В жилых комплексах были и хозяйственные помещения с загородками для кормления скота, каменными уступами, жаровнями. В такого рода помещениях, а также в примыкавших к ним мощеных дворах встречаются глубокие ямы-погреба (см. ниже).

На Кара-Тобе рядом с юртой и хозяйственной ямой была вырыта кладовая - полукруглый в плане (1, 58 х 1, 40 м) подбой со сводчатым потолком высотой 0, 80 м.

Очажные и мусорные отбросы концентрировались обычно в зольниках, достигавших высоты 5 м. Они встречены почти на всех поселениях - иногда по нескольку, иногда вне городищ. В Неаполе два зольника возвышались на городище и один за южной стеной. На Залесье два зольника высотой 3 и 4 м находятся в центре городища, на Южно-Донузлавском оба зольника вне городища. В основании зольников бывают заброшенные жилища (Неаполь, Красное), удобные как вместилища золы. Вероятно, ссыпание золы в определенное место вызывалось не только хозяйственными соображениями, но и культом очага и огня (Шульц. 1971. С. 136).

Иногда зола и очажные отбросы ссыпались в опустевшие зерновые ямы. Для Неаполя это не характерно. На Красном раскопана одна такая яма. Особенно же обильное заполнение зерновых ям очажными отбросами и разбитой посудой отмечается на Южно-Донузлавском городище в I в. н. э. (Дашевская. 1972).

ХОЗЯЙСТВО, ОРУДИЯ ТРУДА, ПРЕДМЕТЫ БЫТА И ИСКУССТВА

На всех поселениях, которые подвергались раскопкам, обнаружены хозяйственные ямы обычного в Северном Причерноморье типа - грушевидной формы. Многочисленность ям, предназначавшихся для хранения наряду с другими продуктами запасов зерна, свидетельствует о важной роли хлебопашества в хозяйстве крымских скифов. Глубина ям 1, 50-3, 50 м, диаметр [12] дна 1, 30-2, 50 м. Если ямы прорезали культурный слой, то в этой части они обкладывались камнем. Устье закладывалось каменной крышкой (табл. 5, 3).

Колоссальный комплекс ям Неаполя (свыше 200) относится к II-III вв. н. э. Концентрация этих ям у городской стены показывает, что хранилище здесь было общественным. В некоторых ямах Неаполя найдено зерно или скелеты полевых мышей. К моменту гибели города запасы зерна, видимо, были в основном исчерпаны. Использование ям Неаполя для погребений говорит о запустении зернохранилища и сокращении жилой территории города в III в. н. э.

В Неаполе встречены зерна пшеницы, ячменя, проса; по остаткам соломы и отпечаткам на саманных кирпичах зафиксирована полба-двузернянка (Маркович. 1928. С. 8, 14; Шульц. 1957. С. 78). Большое зернохранилище конца II в. до н. э. на Тарпанчи содержало преимущественно пшеницу, а также ячмень и примесь ржи (Щеглов. 1961. С. 77; 1963. С. 70-72). Эти же злаки, просо и узкозерная рожь найдены на Альма-Кермене (Высотская. 1961. С. 76).

Плуг, очевидно, был деревянным. Применялись мотыги, вероятно, для обработки огородов (Граков. 1947. С. 34; 1971. С. 43-45). Железные мотыги и серпы найдены на Альма-Кермене (Высотская, 1961. С. 78. Рис. 3, 4) и Южно-Донузлавском городище (табл. 6, 6, 8). Треугольный нож с длинной втулкой (табл. 6, 7) обнаружен в беляусской башне 1 на вымостке I в. н. э.

Орудия для размола зерна часты: зернотерки из песчаника, прямоугольные и круглые жернова-толкачи из вулканической брекчии, подражающие греческим, известняковые ступы (табл. 5, 1). На Альма-Кермене вместе с сосудами, наполненными зерном, найдены четыре ручные мельницы, состоящие из пар круглых жерновов диаметром 0, 25-0, 33 м (табл. 5, 2). Там же встречен обломок диаметром 2, 20 м от мельницы, приводившейся в движение при помощи скота (Высотская. 1961. С. 77. Рис. 2; 1972. С. 261; 1972а. С. 166-168).

Обнаружены находки, связанные с виноградарством и виноделием: в Неаполе - угли от виноградной лозы, на Тарпанчи - зерна винограда (Шульц. 1957. С. 78; Щеглов. 1961. С. 77). Виноград скифы срезали кривыми железными ножами, подобными греческим (табл. 6, 3-5). Один такой нож найден на Южно-Донузлавском и два - на Альма-Кермене (Высотская. 1961. Рис. 5).

Открыты давильни для винограда, высеченные в скале: одна в Неаполе, две близ устья р. Бельбек и одна у Краснозоринского городища (табл. 6, 9) (Шульц. 1957. С. 78; Чеймарн. 1960. С. 110. Рис. 2, 3). Применялись и переносные тарапаны. К I в. н. э. относится круглый тарапан диаметром 0, 60 м из беляусской башни 1 (табл. 5, 1). Два тарапана с Альма-Кермена (табл. 6, 10, 11) датируются II в. н. э. (Веймарн. 1960. С. 112. Рис. 4-6).

В первую очередь с виноделием, хотя и не только с ним, связаны греческие пифосы, употреблявшиеся скифами (см. ниже, табл. 32, 6). В качестве больших емкостей использовались лепные горшки-котлы, иногда подражающие пифосам, часто краснолощеные. Они хорошо представлены в Неаполе, на Южно-Донузлавском городище (табл. 5, 4, 5), Беляусе. На Альма-Кермене в них найдено зерно.

С развитием скотоводства связаны многочисленные костные остатки. В Неаполе первое место принадлежит лошади, которая не только служила для езды, но и шла на мясо (Цалкин. 1954). Однако данные по другим поселениям указывают на преобладание мелкого рогатого скота; далее идет крупный рогатый скот и лошадь, затем свинья (Высотская. 1972а. С. 173; Храпунов. 1987. С. 12). В небольшом количестве были ослы. Среди домашних животных держали собак. Помимо остеологических данных, имеются их изображения наряду с лошадьми на надгробных рельефах и в живописи непольского склепа № 9 (см. ниже).

Обычны на поселениях каменные корыта или кормушки для скота - квадратные, прямоугольные и круглые.

Охотничий промысел судя по костным остаткам не имел существенного экономического значения, хотя фауна Крыма в те времена была довольно богата. В памятниках искусства нашла отражение охота с собаками на оленя (южно-донузлавский рельеф) и на кабана (неапольский склеп № 9).

Рыболовство засвидетельствовано в приморских поселениях Северо-Западного Крыма находками рыбьих кистей, рыболовных бронзовых крючков и грузил из ручек амфор (табл. 7, 26).

На городище Красном раскопана гончарная печь I в. н. э. и рядом остатки еще одной. По реконструкции исследователя (Домбровский. 1957), печь была сложена из саманных кирпичей и состояла из двух камер. Диаметр нижней камеры 1, 33 м, высота 0, 50 м. Посреди нее стоял опорный столб из саманных барабанов. В межкамерном перекрытии было 18 жаропроводных продухов. Верхняя камера имела вид купола с загрузочным отверстием вверху. Оно закрывалось крышкой с шестью продухами.

На Восточном селище Тарпанчи раскопана подобная же гончарная печь I в. до н. э., но более крупная - диаметром 2, 80 х 3, 40 м. Стенки ее облицованы сырцовым кирпичом. В центре топочной камеры сохранились остатки подпорного столба. В печи обжигалась лепная посуда. Здесь найдены горшок и лепной амфориск (Щеглов. 1965. С. 74; Керамическое производство... 1966. С. 26. § 53. Табл. 16, 5-7).

Керамика из гончарной печи Красного утеряна. Здесь, как и в Тарпанчи, могли обжигаться лепные сосуды, хотя не исключено, что эти печи, имеющие аналогии среди античных (Гайдукевич. 1934), принадлежали греческим ремесленникам, выделывавшим посуду античных образцов.

Со скифским гончарством, вероятно, связаны часто встречающиеся на поселениях лощила из ручек и ножек амфор: в Неаполе преимущественно из родосских, на Южно-Донузлавском - из херсонесских или же округлых шлифованных камней. Поскольку позднескифская керамика вся изготовлена без круга, нет основания говорить о развитии у скифов гончарства как ремесла.

На городище Альма-Кермен раскопана стеклоделательная мастерская II-III вв. н. э. с тремя печами: две примитивные в виде ям, третья со сводом из "римского бетона" (Высотская. 1972. С. 46-54; Щапова. 1983. С. 140). В них производилась римская стеклянная посуда, широко распространенная в Северном Причерноморье. По мнению Т. Н. Высотской, существование мастерской связано с пребыванием на Альма-Кермене римлян. [13]

Орудия домашнего ремесла и труда повсеместно встречаются на поселениях (а также в инвентаре погребений, см. ниже). Это прежде всего глиняные пряслица для веретен (табл. 7, 4-10), иногда украшенные вдавлениями и радиальными линиями (Яценко. 1983. Рис. 7, 3). Пряслица делали также из донышек античных сосудов. Деревянные веретена найдены в Усть-Альминском могильнике. Возможно, пряслица использовались и как грузики для ткацкого станка. Но, как правило, эту роль играли (Гайдукевич. 1952) найденные на многих поселениях (как скифских, так и греческих) глиняные пирамидальные грузила (табл. 7, 12, 13). Известны экземпляры с очень слабым обжигом и необожженные. Наряду с тканями собственного производства скифы, очевидно, пользовались и привозными.

Для шитья одежды и обуви служили костяные проколки с выемкой в верхней части и шилья (табл. 7, 18, 19), костяные и бронзовые иглы. Найдены заостренные бычьи ребра (табл. 7, 17), которые могли применяться для обработки кожи (Геродот. IV. 64).

В Неаполе, на Южно-Донузлавском, Беляусе и других городищах неоднократно встречены напильники из трубчатой кости лошади с рядами наколов на широких гранях, а иногда и на узких (табл. 7, 16). Такие орудия хорошо известны и на античных поселениях. Было высказано предположение о том, что они применялись для шлифовки камня (Семенов. 1958), но более вероятным представляется связывать их с выделкой кожи. Функционально к ним примыкает "напильник" из коровьей челюсти с Южно-Донузлавского городища (табл. 7, 25).

Широко были распространены железные ножи со слабо изогнутой или прямой спинкой, с деревянными рукоятями (табл. 6, 1, 2). Пока не найдены железные орудия, которыми вырублены склепы, подвалы, ямы в скальном или глинистом материке.

Признаками бронзолитейного производства являются обнаруженные в Неаполе форма для отливки налобника, сделанная из ручки родосской амфоры (табл. 7, 27), глиняные льячки, тигель и остатки бронзового шлака (Высотская. 1979. С. 120-123. Рис. 54, 55). Железные шлаки и изделия указывают на местное железоплавильное и кузнечное дело. Гвозди железные и бронзовые, четырехгранные, крупные (табл. 7, 1-3) - частая находка на поселениях, где они применялись в строительстве. Подобные же гвозди попадаются в погребениях, где они скрепляли гробы. Встречаются железные (табл. 7, 11) и бронзовые (см. ниже, табл. 72, 2-6) ключи.

Обычны точильные камни из песчаника; в приморских поселениях использовалась крупная галька (табл. 7, 15). Реже встречаются большие плиты, на которых от употребления остались желобчатые выемки (Чайка, Южно-Донузлавское). В слоях поселений, как и в погребениях, найдены оселки с отверстием для подвешивания (табл. 7, 14), возможно, имевшие и ритуальное значение (Грязнов. 1961).

Оружие и конская упряжь на поселениях единичны. Дротик найден на Беляусе в 1988 г. в слое I в. до н. э., два наконечника копий с длинной втулкой и листовидным пером и железный умбон - в слое I в. н. э. Южно-Донузлавского городища (табл. 7, 24, 28). Конская узда представлена двумя роговыми двудырчатыми псалиями (табл. 7, 21, 22) из слоев того же времени Южно-Донузлавского и Беляуса. Аналогии восходят к IV- III вв. до н. э. (Мелюкова. 1958. С. 96. Рис. 30, 21).

Часто встречаются округло оббитые черепки, которые принято называть керамическими пробками. В Неаполе в 1948 г. было обнаружено скопление таких дисков диаметром от 3 до 9 см, сделанных из стенок амфор и лепных сосудов. В пользу того, что наиболее крупные из этих кружков могли действительно применяться как пробки, говорит находка на Арабатской стрелке четырех амфор III в. н. э., горла которых были "прикрыты крышками из оббитых глиняных черепков" (Эрнст. 1931 а). Но для амфор известны и каменные затычки, а рассматриваемые маленькие керамические кружки все же скорее служили игрушками (Эрнст. 1927. С. 27). По предположению Э. А. Сымоновича, они могли служить игрально-счетными жетонами.

Повсеместно встречаются бараньи (изредка коровьи) "бабки" - астрагалы. Особенно большое их количество (165) оказалось на Тарпанчи (Щеглов. 1963. С. 74), по нескольку десятков вместе в Неаполе и на Южно-Донузлавском (Дашевская. 1961. С. 57). Попадаются астрагалы с одним или двумя отверстиями, иногда украшенные насечками. Судя по сведениям античных авторов и этнографическим параллелям, астрагалы применялись для игры в "бабки". При этом к ним добавлялись иногда и искусственные астрагалы из бронзы. Бронзовый астрагал найден в Неаполе (экспозиция ХГИАМ). Астрагалы, имеющие отверстие около края, служили амулетами, в таком качестве они встречаются в детских погребениях (см. ниже).

При раскопках Неаполя в слоях II-III вв. н. э. неоднократно встречались отломанные глиняные головки баранов и части очажных подставок, которым они принадлежали. Головки баранов найдены также на городищах Красном, Добром и Усть-Альминском (табл. 8). В зольнике за стеной Неаполя в комплексе II-III вв. н. э. обнаружена целая подставка (Махнева. 1968. С. 26). Находки в Золотой Балке аналогичных очажных предметов с солярными знаками позволили М. И. Вязьмитиной (рассмотревшей широкий круг аналогий в Болгарии, Румынии, Средней Азии и на Кавказе) связать подставки, снабженные головками коней или баранов, с солнечным культом (Вязьмитина. 1962. С. 208-213. Рис. 44, 86). Они связываются также с культом очага и огня (Шульц. 1971. С. 136, 137; Высотская. 1976. С. 55; 1979. С. 160, 179).

Обломки жаровен постоянно встречаются на поселениях. Высота закраин 0, 10-0, 12 м. В глине значительна примесь соломы и шамота. Известны целые овальные жаровни длиной до 1 м. Некоторые имели лощеную поверхность. Они служили для выпечки лепешек: на жаровне разводили огонь, затем убирали угли и клали тесто.

В Неаполе за южной стеной в жертвенной яме, набитой бараньими костями, оказались обломки четырех атропоморфных и трех зооморфных фигурок из необожженной глины. Человеческие лица показаны весьма примитивно: вдавлениями обозначены глаза и защипом - нос. Фигурки животных очень схематично изображают баранов (Маликов. 1961). Столь же примитивное, но более крупное изображение человеческой головы из слабо обожженной глины найдено на Чайке в слое II в. до н. э. (Яценко. 1970. С. 69. Табл. 7, 5). Эти фигурки находят [14] аналоги на скифских поселениях за пределами Крыма (Золотая Балка, Елизаветинское) и связываются с культом плодородия.

Терракотовые статуэтки у скифов не получили распространения. Единичные терракоты, почти все найденные в Неаполе, вероятно, принадлежали жившим там грекам. С культами греческих богов в Неаполе связаны изображения II в. до н. э. : Деметры (табл. 9, 5), Афродиты, рука Гермеса, держащая кошель, головка богини (Высотская. 1976. Рис. 1, 3, 2, 4); к I-II вв. н. э. относятся (Кобылина. 1970. С. 119. Табл. 57, 4, 5, 8) найденные там же фигурка собаки и маска (табл. 9, 7, 8). В скифских слоях I в. н. э. на Чайке обнаружена терракота распространенного сюжета - мальчик, удушающий гуся (табл. 9, 6) (Яценко. 1970. С. 69. Табл. 7, 3), на Южно-Донузлавском - изображение рыбы (табл. 9, 3), возможно, служившее игрушкой (Дашевская. 1970в. С. 65. Табл. 2, 3).

В Неаполе найдены две бронзовые статуэтки обнаженных юношей. Высота первой 11, 8 см. На голове юноши пилос, через левую руку перекинут плащ. Глаза инкрустированы серебром (табл. 9, 1). Вторая статуэтка высотой 10 см - юноша также в пилосе и с плащом. П. Н. Шульц датирует первую статуэтку III-I вв. до н. э., вторую - I-II вв. н. э. и считает, что они изображали Диоскуров, являясь компонентами скульптурных групп с конями работы греческих мастеров (Шульц. 1969; Богданова-Березовская. 1969).

В Неаполе обнаружены девять греческих надписей. Почти все они высечены на мраморных постаментах статуй. Судя по характеру постаментов и фрагментам статуй из мрамора и бронзы (Шульц. 1957. С. 71. Рис. 6, б, в) скульптура выполнялась греческими мастерами. Два монументальных известняковых рельефа на городище Неаполя по своему характеру сходны с надгробными и рассматриваются вместе с ними (см. ниже, табл. 43, 3; 45, 2).

Здесь же был найден небольшой (размеры фрагмента 0, 38 х 0, 22 м) мраморный горельеф, ныне утраченный (сохранился гипсовый слепок), с изображением старика и юноши (табл. 9, 2). Отождествление персонажей на рельефе со Скилуром и Палаком, предложенное еще И. П. Бларамбергом и доказываемое П. Н. Шульцем (Бларамберг. 1889; Шульц. 1946), встретило серьезные возражения, как и датировка памятника концом II в. до н. э. Выдвинуты аргументы в пользу того, что здесь изображены дакийские воины и что дата - начало II в. н. э. (Ельницкий, 1962; Карышковский. 1973. С. 30, 31). Но и старая точка зрения продолжает сохранять последователей (Соломоник. 1977. С. 61-63; Высотская. 1979. С. 180).

Металлические сосуды единичны и являются предметами импорта. В Неаполе найдена тарелочка, относящаяся к группе александрийских серебряных сосудов, украшенных фризами с дионисийскими масками, животными, деревьями и пр. (табл. 9, 4). На дне ее пунктиром выбита надпись боспорской царицы Гипепирии, позволившая датировать предмет не позже середины I в. н. э. (Яценко. 1962). Бронзовая ручка кувшина с нижним концом в виде двух ступней найдена археологами на городище Альма-Кермен (Высотская. 1972а. С. 147. Рис. 46, 8).

ЛЕПНАЯ КЕРАМИКА

У скифов Крыма даже в поздний период гончарный круг не получил распространения. Лепная посуда домашнего производства в быту крымских скифов преобладала над привозной гончарной, если не считать амфор, которые служили не посудой, а тарой.

Ниже рассматривается лепная керамика позднескифских поселений Крыма по трем территориальным группам, имеющим свои локальные особенности, и в каждой группе выделяются хронологические периоды.

Центральный Крым

За основу здесь взята керамика Неаполя. Керамика других поселений этой части Крыма, мало исследованных, по возможности привлекается. Для всей этой посуды (табл. 10-16) характерна серая или черная глина с примесью дресвы, шамота или толченой ракушки. Поверхность чаще всего серая, иногда черная, красная или желтая. За исключением части горшков, почти все сосуды Неаполя лощеные. На других поселениях Центрального Крыма простая (нелощеная) керамика встречается чаще. Наиболее употребляемой посудой были горшки, следующее место занимали миски. Посуда других форм играла в быту меньшую роль.

III-II вв. до н. э. (табл. 10, 11). Горшки представлены несколькими типами (табл. 10).

1. С плавно отогнутым венчиком и раздутым туловом (табл. 10, 3, 19, 21). Большие (диаметр устья 22-25 см, высота 35-40 см), простые и лощеные, могли применяться для хранения пищи (Дашевская, 1957. Рис. 44, I; 1958а. Рис. 8, 2).

2. С плавно отогнутым венчиком, низкой шейкой и покатыми плечами (табл. 10, 12, 17, 20), большие и средние, простые, иногда со следами копоти. Одни из них употреблялись для хранения, другие для варки пищи.

3. С почти вертикальной, низкой шейкой и покатыми плечами (табл. 10, 7, 18, 22), большие и средние, простые и лощеные. Целый экземпляр с городища Красного (табл. 10, 22), большой, яйцевидной формы, имеет выделенное узкое дно (Дашевская. 1957. Рис. 44, 2; 1958а. Рис. 8, 1).

4. С отогнутой под углом к широким плечам шейкой, образующей раструб (табл. 10, 5).

5. С сильно отогнутым венчиком, выделенной шейкой и раздутыми плечами (табл. 10, 14), небольшие и средние, лощеные.

6. Баночные, небольшие и средние, лощеные. На одном - вертикальный налеп (табл. 10, 4).

7. Кувшинообразные, лощеные (табл. 10, 11, 15, 16). Фрагменты могут принадлежать и кувшинам. На одном сосуде из Неаполя - четыре симметричных налепа - две шишечки и два вертикальных сегмента; на другом - три сегментовидных налепа (Дашевская. 1958а. С. 252. Рис. 1, 9).

На венчиках простых горшков (как исключение - на плечах) только в этот период изредка встречается орнамент в виде пальцевых (ногтевых) вдавлений, защипов, сделанных острой палочкой насечек. Один раз он встречен на миске (табл. 11, 10). Он может сочетаться с налепами (табл. 10, 3). Уникален лощеный горшок с насечками по валику (табл. 10, 13). [15]

В Центральном Крыму описываемый орнамент наблюдается на простой керамике предшествующей кизил-кобинской культуры (Дашевская. 1951 а. С. 116. Рис. 34, 1). В Восточном Крыму в VI-V вв. до н. э. он встречается на местной керамике городов Боспора (Кругликова. 1954. С. 81. Табл. 1, 1, 2; Кастанаян. 1981. С. 30, 31), в VI-III вв. до н. э. - в скифских курганах (Яковенко. 1970. С. 129. Рис. 15, 12, 13). Ближайшие аналогии горшки с пальцевым орнаментом находят в керамике, распространенной в полосе степей от Буга до Дона с V в. до н. э. (Книпович. 1949, 1940; Граков. 1947. С. 39; 1953. С. 158, 160; 154. С. 76-78). У скифов нижнего Приднепровья (как и в Северо-Западном Крыму, см. ниже) этот орнамент бытует вплоть до первых веков нашей эры (Елагина. 1958. С. 47; Погребова. 1958. С. 134, 207. Рис. 15, 17, 41).

На стенках горшков изредка встречаются налепы (табл. 10, 3, 9, 10, 15, 16).

Резной орнамент (табл. 10, 1, 2) обнаружен на фрагментах двух лощеных горшочков (Дашевская. 1958а. С. 255). Оба имеют аналогии на Каменском городище (Граков. 1954. Табл. III, 3; VI, 2).

Горшки с ручкой (табл. 11, 5, 6) в Неаполе всегда лощеные; верхний конец ручки слегка возвышается над венчиком. На городище Красном найден простой экземпляр в виде кружки (Дашевская. 1957. Рис. 44, 3; 1958а. Рис. 8, 4).

Ковши с обеих сторон лощеные, с массивной округлого сечения ручкой, верхний конец которой слегка возвышается над краем сосуда (табл. 11, 4). Встречаются редко.

Кувшины представлены единичными лощеными фрагментами (табл. 11, 7-9) с овальными в сечении или плоскими ручками.

Миски (табл. 11, 10-17) почти все лощеные с обеих сторон. Диаметр их от 10 до 27 см. На некоторых горизонтальные ручки (табл. 11, 16), реже - упоры (табл. 11, 17). Обычны миски полусферические, иногда с раздутыми плечами, с прямым или загнутым внутрь краем. Реже встречаются плавно суженные книзу, с расширенным внутрь торцом или слегка отогнутым наружу краем.

В Неаполе найдено несколько фрагментов шаровидных курильниц. На одном из них - глубокие резные пояски под венчиком и горлом и такие же вертикальные линии (Дашевская. 1958а. С. 253).

Мисочки-плошки на ножке представлены единичными фрагментами (табл. 11, 1-3).

I в. до н. э. - I в. н. э. (табл. 12, 13). Горшки (табл. 12, 1-5) повторяют типы предыдущего периода. На них встречены налепы в виде шишечек, дугообразный налеп с насечками (Дашевская. 1958а. С. 257).

Горшки с ручкой (табл. 12, 9), как и раньше, открытые; верхний конец ручки (овальной, круглой или четырехугольной в сечении) слегка возвышается над венчиком.

Ковши такие же, как и в предыдущий период (табл. 12, 8). Необычен крупный ковш с раздутыми плечами и узким дном (табл. 12, 6).

Кувшины (табл. 12, 12-18) встречаются чаще, чем прежде. Все они лощеные. Появляются ручки прямоугольного сечения. Верхний конец ручки прикрепляется ниже венчика, иногда к средней части горла.

1. С широким низким горлом и яйцевидным туловом (табл. 12, 14).

2. С широким и высоким цилиндрическим горлом, отогнутым венчиком и широкими плечами (табл. 12, 17, 18).

3. Узкогорлые небольшие (табл. 12, 12-16). Один из них биоконический.

Миски (табл. 13) почти все лощеные. Диаметр их 14-25см.

1. Полусферические, с прямым или загнутым внутрь краем, иногда с расширенным внутрь торцом (табл. 13, 4, 5, 7, 8). У одной из них выделен поддон (табл. 13, 8).

2. С раздутыми плечами, резко суженные книзу (табл. 13, 13, 14).

3. Плавно суженные книзу, с прямыми стенками и утолщенным с внутренней стороны краем (табл. 13, 9).

4. С сильно отогнутым венчиком и невысокими наклонными стенками (табл. 13, 11).

5. Усеченно-конические простые (табл. 13, 3, 6). Грубость выделки мисок именно данной формы наблюдается и позже, как и в керамике Мирмекия I-III вв. н. э. (Кастанаян. 1958. С. 268. Табл. 1, 4).

6. Уникальная глубокая толстостенная миска (табл. 13, 2) с насечками по венчику и двум валикам.

Некоторые миски, как и в предыдущий период, имеют горизонтальные или приподнятые ручки (табл. 13, 1), упоры (табл. 13, 14), встречены фрагменты с зубцевидными выступами на крае (табл. 13, 12, 15).

Мисочка на ножке (табл. 12, 11), украшенная валиками, найдена в Неаполе.

Курильница (табл. 12, 10) - шаровидный дырчатый горшочек на небольшом полом поддоне (Дашевская. 1980. Рис. 5, 2).

II-III вв. н. э. (табл. 14-16). Горшки (табл. 14) более разнообразны, чем в предыдущий период, хотя многие типы сохраняются.

1. Со слабо отогнутым венчиком, покатыми плечами и узким дном, простые и лощеные, большие (табл. 14, 17, 20, 21). В Неаполе найден сосуд этого типа (табл. 14, 21) высотой 65 см (Шульц. 1957. Рис. 1 За). Такие горшки иногда использовались для погребений младенцев. Эта форма широко распространена в Северном Причерноморье в III в. (Кастанаян. 1958. С. 274. Табл. IV, 8; Гайдукевич. 1958. С. 164. Рис. 14; Арсеньева. 1958. Рис. 1, 1).

2. С шейкой, отогнутой под углом к покатым плечам, большие (табл. 14, 18).

3. С плавно отогнутым венчиком, покатыми плечами и широким дном, простые и лощеные, средние и большие (табл. 14, 7, 8, 19).

4. С более или менее отогнутым венчиком и раздутыми плечами (табл. 14, 13, 15, 16). Один из вариантов (табл. 14, 13) - небольшой со сферическим туловом (Дашевская. 1958а. Рис. 4, 36).

5. Открытые биконические, маленькие и средние (табл. 14, 5, 9).

6. Баночные разных вариантов (табл. 14, 3, 4, 10). Миниатюрный сосудик с двумя дуговидными налепами на одном плече (табл. 16, 1) находился в жертвенном комплексе Неаполя (ГИМ. № 95573. НС-57/135).

Крышки (табл. 14, 1, 2) найдены в Неаполе (Высотская. 1979. Рис. 44).

Дуговидные налепы присущи горшкам именно этого периода в Центральном Крыму. В большинстве случаев они орнаментальные (табл. 14, 14-18), реже служили ручками (табл. 14, 13). На сосудах из Кизил-Кобы (Домбровский. [16] 1963. Рис. 2) дуговидные налепы сочетаются с шишечками (табл. 14, 15, 16). Много их в Неаполе (Высотская. 1979. Рис. 41). Такая орнаментация, встречающаяся на местной керамике Боспора (Кастанаян. 1952. С269, 270; 1981. Табл. ХV, XXX; Кругликова. 1954. Табл. II, 8, 13) и на позднескифской керамике нижнего Поднепровья (Вязьмитина. 1962. С. 299. Табл. II, 4; 1962. Рис. 64; 1969а. Рис. 1), связана с фракийским влиянием.

Горшки с ручкой (табл. 15, 1, 3-8), как правило, лощеные. Они более разнообразны, чем прежде. Сохраняются ранние типы. Появляются ручки прямоугольного сечения (табл. 15, 1, 7), прикрепленные верхним концом ниже шейки или в виде провисающей петли (Домбровский. 1963. Рис. 2). Интересна ручка квадратного сечения (табл. 15, 6), концы которой раздваиваются, образуя волюты (ГИМ. № 89037, НС-55/384). Аналогии на Тарпанчи (см. ниже, табл. 24), в Тиритаке и Илурате (Кастанаян. 1955. С. 402. Рис. 20; 1958. Табл. V, 12, 1981. Табл. XXIII, 4). На дне сосуда из Неаполя - солярный орнамент (табл. 15, 3).

Кувшины (табл. 15, 9-17) все лощеные. Характерны массивные ручки, иногда провисающие, прямоугольного сечения; встречаются профилированные ручки, подражающие амфорным (табл. 15, 14, 16, 17).

Имеются кувшины с воронкообразной шейкой и выпуклыми плечами (табл. 15, 9, 10), с выским горлом (табл. 15, 11-15, 18).

Миски (табл. 16) чаще всего лощеные, в основном тех же типов. У полусферических край обычно загнут внутрь, у других он прямой или отогнут наружу. Как и прежде, конические миски (табл. 16, 10, 11, 18) отличаются грубой выделкой. На них часты следы копоти - признак кухонной принадлежности. Они встречены в Неаполе (ГИМ. № 95773, НС-57/168; 89037, НС-55/394), Кизил-Кобе (Домбровский, 1963. Рис. 2), Красном (Дашевская. 1958а. С. 268. Рис. 7, 17).

Миниатюрные мисочки (табл. 16, 2, 7, 8) найдены в Неаполе. На мисках бывают горизонтальные ручки (табл. 16, 21), налепы дуговидные (табл. 16, 18), сегментовидные (табл. 16, 19). Иногда над краем возвышаются налепы в виде трех зубцов (табл. 16, 20, 23).

В Неаполе (ОАКр. № ТСЭ-57. НС-ОР/Е-328) найдена простая треугольная миска, возможно служившая светильником, как и близкие по форме сосуды на Боспоре (Гайдукевич. 1952. С. 176. Рис. 78, 3; Арсеньева. 1965. С. 187, 188. Табл. VI, 5).

Мисочки на ножке в этот период представлены лучше (табл. 16, 3-6).

1. С крупным (диаметр 8-12 см) туловом и невысокой ножкой.

2. С маленьким туловом и различной высоты ножкой.

Такие сосуды были широко распространены в Северном и Западном Причерноморье на рубеже и в первые века нашей эры (Кастанаян. 1958. Табл. VI, 5; Погребова. 1958. Рис. 27, 6; 34, 9; Вязьмитина. 1969а. С. 128; Арсеньева. 1965. Табл. I; IX, 6, 8, 11). Они могли использоваться как мисочки (первый тип - и как крышки) или светильники. Последнее назначение их подтверждается экземплярами второго типа с нагаром внутри, а иногда и с носиком (Вязьмитина. 1962. С. 141, 142). В Ольвии в таких сосудах находили остатки красной и белой краски (Книпович. 1940. С. 149)

Северо-Западный Крым

Лепная керамика здесь представлена значительно обильнее и полнее, чем в Центральном Крыму.

Ранние слои всех поселений Северо-Западного Крыма (конец IV - середина II в. до н. э.) принадлежат херсонесским усадьбам. Скифская керамика, которая наряду с таврской в небольшом количестве попадается при раскопках этих слоев, свидетельствует о скифском элементе среди греков, как было и в самом Херсонесе. После захвата этой территории скифами картина резко меняется. В слоях конца II-I в. до н. э. и I в. н. э. лепная керамика составляет не менее 70% всей посуды. Затем жизнь на поселениях прекращается, лишь на Тарпанчи прослеживается слой II-III вв. н. э.

Для лепной керамики Северо-Западного Крыма характерна глина черного цвета с примесью песка, толченой ракушки, известняка, реже - шамота. Наиболее употребляемой формой скифской посуды и здесь были горшки. По подсчетам керамики с городища Чайка горшки составляли 74%, миски - 21, остальные формы - 5% (Зарайская. 1973. С. 76). Среди всех форм сосудов наряду с лощеными бытовали и простые.

III - середина II в. до н. э. Горшки встречены нескольких типов (табл. 17).

1. С плавно или резко отогнутым венчиком и раздутым в средней части туловом, средние и большие (табл. 17, 7, 8). На венчике бывает орнамент из вдавлений.

2. С плавно отогнутым венчиком, яйцевидным туловом и узким дном, средние и большие (табл. 17, 4).

3. Со слабо отогнутым венчиком, широким устьем и дном и шаровидным туловом, маленькие и средние (табл. 17, 2).

4. Со слабо отогнутым венчиком, покатыми плечами, широким устьем и дном, маленькие (табл. 17, 1).

5. Горшок кувшинообразный, лощеный, большой (табл. 17, 11), с образующим полочку венчиком, воронкообразным горлом и шаровидным туловом (ЮД-64/304).

Горшки с ручкой (табл. 17, 5, 6) имеют плавно отогнутый венчик, покатые или выпуклые плечи и более или менее возвышающуюся над венчиком ручку, круглую или овальную в сечении.

Кувшинчик маленький, узкогорлый, с приподнятым носиком и грушевидным туловом (табл. 17, 10).

Миски (табл. 17, 12-14) преобладают полусферические, с прямым или загнутым внутрь краем, иногда с выпуклыми плечами или плавно суженые книзу, с расширенным внутрь торцом. Встречаются зубцевидные налепы у края.

Мисочки на ножке (табл., 17, 9) единичны.

I в. до н. э. - I в. н. э. (табл. 18-23). Горшки (табл. 18, 19) весьма разнообразны и представлены большим количеством целых экземпляров, что дает возможность различить множество типов и вариантов. Укажем основные.

1. Котлы лощеные, обычно красного цвета, с сильно отогнутым венчиком с расширенным (полочкой) торцом, раздутым туловом (табл. 5, 4). Вытянутыми пропорциями отличается котел с Чайки (Яценко. 1983. С. 57. Рис. б, 4). Подражают греческим пифосам.

2. Котел (табл. 5, 5) с вертикальным краем, биконическим туловом, узким дном и двумя вертикальными ручками [17] с поперечными налепами-ребрами (Дашевская. 1972. Рис. 25, 4).

3. Большие горшки (табл. 19, 7) с отогнутым венчиком, раздутыми плечами и узким дном (Яценко. 1983. Рис. 5, 2, 6, 1).

4. С отогнутым венчиком, биконическим туловом и узким дном, большие и средние (табл. 18, 2-4) (Яценко. 1983. Рис. 5, 10).

5. С более или менее отогнутым венчиком, яйцевидным туловом и узким дном (табл. 18, 1), большие и средние (Яценко. 1983. Рис. 5, 3).

6. С отогнутым венчиком, яйцевидным туловом и широким дном, большие (табл. 19, 8) и средние (Яценко. 1983. Рис. 5, 8).

7. С вертикальным или плавно отогнутым венчиком и раздутыми боками (табл. 19, 2).

8. С резко отогнутым венчиком, шаровидным туловом и широким дном, средние (табл. 19, 6).

9. Открытые низкие, со слабо отогнутым венчиком, покатыми плечами, биконическим туловом и широким дном (табл. 20, 25).

10. Открытые с вертикальным краем и полусферическим туловом, небольшие (табл. 20, 23).

11. Баночный цилиндрический лощеный с четырьмя опоясывающими ребрами (табл. 20, 24).

12. Миниатюрные горшочки различных форм (табл. 20, 5, 6).

На горшках обычен орнамент из вдавлений и насечек по венчику. Это сближает западнокрымскую керамику с керамикой позднескифских городищ нижнего Приднепровья и отличает от неапольской, где данный орнамент вообще редкий, исчезает после II в. до н. э. Дуговидные налепы (иногда с насечками и вдавлениями) на горшках (табл. 19, 2-4, 6) в Северо-Западном Крыму распространяются раньше, чем в Центральном. Менее обычны вертикальные налепы (табл. 19, 1, 3).

Горшки с ручками (табл. 20, 12-14, 16-22) разнообразны, лощеные составляют не более 50%. Чаще всего они небольшие, но встречаются крупные экземпляры (Яценко. 1983. Рис. 6, 5), широкие, с раздутыми боками (табл. 20, 20-22).

Ковш (табл. 20, 15) имеет тулово полусферической миски.

Кушины (табл. 21) преобладают лощеные с невысоким или высоким воронкообразным или цилиндрическим горлом, с грушевидным или биконическим туловом (Яценко. 1983. Рис. 5, 6). Есть экземпляры с низким расширенным книзу горлом и яйцевидным туловом, большие (табл. 21, 6).

Ручки имеют овальное, плоско-овальное или прямоугольное сечения. Верхний конец прикрепляется к венчику или горлу. На Чайке встречена зооморфная ручка в виде кабана.

Кувшины двуручные единичны. Два экземпляра с Южно-Донузлавского городища (ЮД-61/282 и ЮД-65/65) имеют цилиндрическое горло и раздутые плечи. У одного ручки овальные в сечении, у другого - желобчатые. Маленький двуручный кувшинчик с очень узким дном (табл. 20, 8) на Тарпанчи в гончарной печи I в. до н. э. Все эти сосуды подражают амфорам (Щеглов. 1963. С. 74, 75; Керамическое производство... 1966. С. 26. Табл. 16, 7).

Лепные канфары (табл. 20, 9, 10), лощеные, подражают античным (Дашевская. 1972. С. 70. Рис. 21, 6).

Миски (табл. 22) преобладают лощеные.

1. Полусферические с прямым (Яценко. 1983. Рис. 6, 2) или загнутым внутрь краем, иногда с расширенным внутрь торцом (табл. 22, 1-4, 8, 9, 12, 13).

2. С раздутыми плечами, суженные книзу, глубокие (табл. 22, 5, 6).

3. Плавно суженные книзу, с утолщенным изнутри краем (табл. 22, 11).

4. С отогнутым наружу краем (табл. 22, 7; Яценко. 1983. Рис. 5, 7).

5. С резко отогнутым венчиком, выделенной шейкой и округлыми стенками, глубокая простая, орнаментированная (табл. 22, 15).

6. Усеченно-конические, с почти вертикальными или прогнутыми стенками, с прямым или отогнутым краем, преимущественно простые (табл. 22, 10, 14, 16, 18).

7. Миниатюрные различных форм (табл. 20, 1-4, 7). Среди них интересны две с ручкой в виде плоского вертикального налепа, находящие близкие аналогии в гето-дакийской керамике (Buzila. 1970. Fig. 21, 2, 4, 5; Федоров, Полевой. 1973. С. 135. Рис. 2).

На мисках встречаются ручки-упоры (табл. 22, 3-5, 17), дуговидные налепы, причем на простых мисках они бывают украшены вдавлениями (табл. 22, 9, 18); насечки по краю также на простых мисках (табл. 22, 13, 15, 16), шишечки.

Мисочки на ножке (табл. 23, 1-7, 9) разнообразны.

1. С крупным туловом и различной высоты ножкой (табл. 23, 7). Могли служить мисками, светильниками или крышками.

2. С маленьким туловом и различной высоты ножкой, иногда с выемкой в расширенном основании. Встречаются светильники с одним или двумя носиками-сливами (табл. 23, 9).

3. Тройные. На экземплярах с Чайки (Карасев. 1963. Рис. 14, 1) три слепленные мисочки на ножках расположены по одной линии (табл. 23, 4), а на сосуде с Тарпанчи они букетом расходятся от общего основания и все имеют по сливу (табл. 23, 6).

Светильник из трех чашечек (табл. 23, 8) уникален.

Светильники ладьевидные (табл. 23, 10-12) обычны. Ручка вертикальная петлевидная или в виде выступа либо отсутствует.

Светильники двухрожковые с ручкой (табл. 23, 13, 14) на поселениях единичны, но хорошо представлены в Беляусском могильнике. Аналогии - на позднескифских городищах нижнего Приднепровья и на Боспоре (Погребова. 1958. Рис. 12, 5; Кастанаян. 1981. Рис. 11).

Светильник трехрожковый с ручкой (табл. 23, 15) происходит с Тарпанчи. Он имеет один высокий рожок и два низких; на изгибе ручки - два круглых выступа, как у позднеэллинистических кубков.

Курильницы шаровидные представлены фрагментами из Калос-Лимена (табл. 20, 11) и Беляуса (Дашевская. 19806. Рис. 1, 2, 3).

II-III вв. н. э. (табл. 24). На городище Тарпанчи (Щеглов. 1965. С. 145-147. Рис. 51) найдены: горшки различных типов (табл. 24, 4-8); горшок кувшинообразный с биконическим туловом (табл. 24, 9), полусферические миски (табл. 24, 1, 2); кувшин с валиком у основания горла, биконическим туловом и раздвоенной у основания ручкой (табл. 24, 12); кувшин большой, с цилиндрическим горлом и раздутым туловом (табл. 24, 11); кувшин с двумя изогнутыми под прямым углом ручками и грушевидным туловом (табл. 24, 10); мисочка на ножке. На лощеном горшочке (табл. 24, 4) по сырой глине нанесен тамгообразный знак (Соломоник. 1983. Рис. 9). [18]

Юго-Западный Крым

Наиболее ранняя лепная посуда здесь относится к рубежу эр и представлена только фрагментами с городища Альма-Кермен. Основной же материал, также преимущественно с этого городища, датируется II-III вв. н. э. Его дополняют фрагменты с Усть-Альминского, Краснозоринского и других городищ. Большинство лепной керамики Альма-Кермена - светлоглиняные, иногда яркие красные сосуды. Белая мергелистая глина составляет массив холма, на котором расположено городище. Из этой глины иногда с примесью песка и толченой краснолаковой керамики выделывалась посуда.

I в. до н. э. - I в. н. э. (табл. 25, 1-8). Горшки (табл. 25, 1, 2) преимущественно нелощеные, широкогорлые, с отогнутой под углом шейкой, некоторые - с плавным переходом от венчика к широким плечам. Подобные сосуды есть и среди керамики Центрального Крыма всех трёх периодов.

Горшки с ручками, чернолощеные, аналогичные неапольским.

Кувшины лощеные широкогорлые (табл. 25, 5, 6).

Миски лощеные, преимущественно полусферические, с прямым или скошенным краем (табл. 25, 3, 4). Есть сходные с неапольскими и южно-донузлавскими того же периода, иногда с ручками или упорами.

Мисочки на ножке единичны (табл. 25, 8).

Курильница - с шаровидным туловом и полым поддоном (табл. 25, 7).

Изредка встречается орнамент в виде вдавлений или налепов (Высотская. 1972а. Рис. 25, 12-15).

II-III вв. н. э. (табл. 25, 9-18, 26, 27). Это прежде всего керамика городища Альма-Кермен (Высотская. 1966), где найдено много целых сосудов различных форм (табл. 26, 27). Около 50% из них лощеные. Дополняет их керамика Усть-Альминского (табл. 25, 9-18) и других городищ.

Горшки, простые и лощеные, составляют большинство (табл. 26, 1-13). Типы их очень разнообразны. Характерны сосуды с широким устьем (табл. 26, 5, 7-11, 13). Некоторые типы (табл. 26, 1, 3, 4) близки к сарматским (Шилов. 1959. Рис. 64, 5). Орнамент очень редок: это налепы - дуговидный и в виде подковок и шишечек (табл. 27, 11). Последний связан, возможно, с фракийским влиянием. На горшках Усть-Альминского городища орнамент единичен: насечки по венчику, дуговидный налеп (Высотская. 1972а. Рис. 27, 21, 23).

Горшки с ручками многочисленны и разнообразны (табл. 25, 13, 14; 27, 4-10). Они преимущественно вытянутых пропорций. Верхний конец ручки прикреплен или к венчику, или ниже него. Ручки плоские или квадратного сечения, реже овального. Большинство этих сосудов находит аналогии в керамике Центрального и Северо-Западного Крыма.

Ковши: глубокий на кольцевом поддоне (табл. 27, 3), с сильно отогнутым венчиком, резким изгибом плеча, конусовидным глубоким туловом и маленькой ручкой (табл. 27, 2).

Кувшины - небольшие сосуды с резко отогнутым венчиком, без выраженного горла, со сферическим туловом и низко посаженной ручкой (табл. 27, 12, 13) - находят аналогии в сарматском Ново-Филипповском могильнике (Вязьмитина. 1954. Табл. III, 10). На Альма-Кермене найдены большой кувшин с низким воронкообразным горлом, сферическим туловом и уплощенной ручкой, прикрепленной верхним концом под венчиком (табл. 27, 12), и такой же сосуд без ручки (Высотская. 1972а. Рис. 26, 41). На Усть-Альминском городище найден верх биконического кувшинчика (табл. 25, 17).

Миски различных типов многочисленны (табл. 27, 14-20). Встречаются полусферические с прямым краем, разнообразные с отогнутым венчиком. Наиболее распространены усеченно-конические глубокие, простые и лощеные. Глубокие простые миски с вертикальными стенками, с ручками-упорами (табл. 25, 15, 18) имеют аналогии в Тиритаке (Кастанаян. 1958. Рис. 16, 7, 47, 7).

Мисочки на ножках представлены экземплярами с Усть-Альминского (табл. 25, 12) и Краснозоринского городищ.

Посуда Усть-Альминского городища, расположенного на побережье, имеет больше сходства с керамикой Неаполя, чем альма-керменская. Керамический комплекс Альма-Кермена и других поселений Юго-Западного Крыма II-III вв. н. э. обнаруживает признаки сарматизации периферии скифского государства.

ГОНЧАРНАЯ КЕРАМИКА

АМФОРЫ

Амфоры составляют не менее 70% всех керамических находок на позднескифских поселениях Крыма. И. Б. Зеест отмечала, что количество амфор и черепицы в Неаполе по сравнению с соответствующими материалами городов Боспора невелико, импорт менее разнообразен, что свидетельствует о сравнительно небольших размерах торговли Неаполя (Зеест. 1954).

С начала III в. до н. э. в Неаполь ввозили синопскую и херсонесскую черепицу, а также родосские амфоры. В этот период Неаполь еще не был значительным торговым центром, он стал им только в конце III в. до н. э. В конце III - начале I в. до н. э. родосские амфоры составляют подавляющее большинство среди всех амфор Неаполя (табл. 28), затем идут херсонесские, следующее место занимают косские и другие эллинистические амфоры с двуствольными ручками. Сравнительно мало книдских и синопских (Голенцов, Голенко, 1979; Высотская. 1979. С. 187.). Почти полностью отсутствуют боспорские амфоры и черепица.

Прослеживается различие в характере импорта Неаполя и Боспора в этот период. Транзитным рынком, снабжавшим Неаполь продуктами, перевозившимися в керамической таре, в Ш - начале I в. до н. э., очевидно, был Херсонес. Наряду с заморскими товарами из Херсонеса в Неаполь ввозили херсонесские вино, черепицу, посуду. Во II в. до н. э. посредническую роль в торговле Неаполя должна была играть и Ольвия. В составе импорта вина в Неаполе и Ольвии наблюдается сходство.

В I в. до н. э. - I в. н. э. в Неаполе встречаются амфоры: синопские неклейменые, светлоглиняные с двуствольными ручками и желудеобразными ножками, коричневоглиняные. Центры производства двух последних групп находились в Южном Причерноморье (Михлин, 1974; Внуков. 1988).

В I-II вв. н. э. в Неаполь ввозили также херсонесские и боспорские амфоры. Здесь в это время амфоры представлены теми же группами, что в Херсонесе и на Боспоре, но общее количество их в Неаполе (Зеест. 1954. С. 76) меньше. Появляются узкогорлые светлоглиняные и другие амфоры, более широкогорлые, с симметрично профилированными ручками или с бороздками на ручках, со слабо реберчатыми стенками. [19]

Во II-III вв. н. э. Неаполь продолжает торговлю с Херсонесом и усиливает торговлю с Боспором. В этот период здесь отмечены следующие группы амфор.

1. Светлоглиняные с узким высоким горлом и профилированными ручками (табл. 28, 18).

2. Светлоглиняные с узким расширяющимся книзу горлом. Ручки с округленным гребнем. Стенки реберчатые. На горлах встречаются знаки, нанесенные красной краской.

3. Красноглиняные широкогорлые, с массивными ручками, овальным туловом и заостряющимся книзу дном, реберчатые.

4. Красноглиняные с массивными ручками, имеющие с тыльной стороны асимметричный вырез.

5. Боспорские большие реберчатые, покрытые красной краской.

6. Херсонесские.

Наиболее поздние амфоры Неаполя относятся к III в. н. э. (Зеест. 1954; Высотская. 1979. Рис. 139). С этой датировкой согласуются находки краснолаковой керамики в верхнем слое городища (Раевский. 1970).

На городище Красном на ручках амфор встречены четыре клейма: три родосских и одно книдское (Дашевская. 1957. С. 114). В I в. до н. э. - I в. н. э. здесь преобладают поздние синопские амфоры и cветлоглиняные с двуствольными ручками и желудеобразными ножками. Встречено несколько амфор коричневой глины. В слое II-III вв. амфоры тех же типов, что и в Неаполе.

Состав амфор остальных поселений Центрального Крыма повторяет комплекс Неаполя, что говорит о возможности существования централизованной внешней торговли в скифском государстве.

Амфорный материал с городищ Северо-Западного Крыма (табл. 29, 30) хронологически сопоставим с соответствующими находками второго периода Неаполя.

Здесь обычны cветлоглиняные амфоры с двуствольными ручками и желудеобразными ножками (Внуков. 1988, 1988а) (табл. 29). Реже встречаются красноглиняные с двуствольными ручками того же времени (Яценко. 1970а. С. 34, 35). Весьма характерны различные типы профилированных ручек, преимущественно от узкогорлых амфор со "стаканообразными" ножками, не выходящих за пределы I в. н. э. На одной из ручек таких амфор оказалось клеймо (Кропоткин. 1970. С. 52. № 148). Встречаются также поздние синопские амфоры. Среди них интересна верхняя часть амфоры с профилированными широкими ручками и круглыми налепами (табл. 29, 1, 2).

Следующее место занимают различные красноглиняные амфоры (табл. 30, 13-16), одним из центров производства которых являлся Херсонес (Кадеев. 1970. С. 158). Хорошо представлены в Северо-Западном Крыму амфоры коричневой глины (табл. 30, 1-12), среди них выделены три сосуществующих типа, что позволило поставить вопрос об их производстве в различных центрах (Михлин. 1974).

Амфоры городищ Юго-Западного Крыма (табл. 31, 9), где жизнь продолжалась до рубежа III-IV вв. н. э., дают те же основные типы, что и Неаполь (Высотская. 1972а. С. 124-133), с той разницей, что здесь в силу посредничества Херсонеса в торговле преобладают херсонесские и южнопонтийские амфоры (Кадеев. 1970. С. 154 сл.), тогда как связи с Боспором отражены слабее.

На горлах светлоглиняных узкогорлых амфор II-III вв. н. э. из раскопок Юго-Западного Крыма встречены греческие клейма: шесть на городище Альма-Кермен и одно на Заячьем (Кропоткин. 1970. С. 51. № 135, 136; Высотская 1972а. С. 128).

АНТИЧНАЯ ПОСУДА

Наличие греческой посуды на позднескифских поселениях Крыма следует объяснять не только торговлей, но и проживанием среди скифов некоторого количества греческого населения, как об этом свидетельствуют лапидарные надписи и граффити на керамике (Дашевская. 1970; Соломоник. 1984).

В слоях III-II вв. до н. э., представленных лучше всего в Неаполе, встречаются немногочисленные обломки греческой простой гончарной керамики. Интересен фрагмент (Высотская. 1979. С. 135 сл.) поздних чернолаковых сосудов, мегарских чаш, бальзамариев родосского расписного лагиноса (Махнева. 1967).

В следующий период (конец II в. до н. э. - I в. н. э.) в быту крымских скифов шире распространяется античная посуда, составляющая в целом около 35% всей посуды, не считая амфор. Обычна простая гончарная посуда (кувшины, миски, сковороды), тонкостенная без лака (небольшие горшочки и кувшинчики). Появляется сероглиняная привозная посуда, покрытая серым или черным ангобом или жидким черным лаком. Эта группа керамики хорошо известна на поселениях Северо-Западного Крыма (табл. 32, 1, 4). На кувшинах встречается орнамент из лощеных полос или "елочек". Найденные на Южно-Донузлавском городище в комплексе I в. н. э. (Дашевская. 1972. Рис. 26) два сероглиняных с черным лаком сосуда-фильтра пока не находят полных аналогий (кроме фрагментов с Беляуса), хотя сосуды такого устройства (гутты) известны в античном мире (Courby, 1922. Р. 331. Fig. 64). В том же комплексе обнаружены уникальные для поселений крымских скифов и вообще чрезвычайно редкие сосуды: большой амфоровидный одноручный кувшин (Lang. 1955. Р. 276-282. Tabl. 79) хорошей светло-коричневой глины с темно-красным ангобом (табл. 32, 7) и пергамский канфар (табл. 32, 1) с зеленовато-коричневой поливой, рельефным орнаментом из ов, желудей и дубовых листьев.

На скифских поселениях Крыма в этот период, как и в могильниках, обычна краснолаковая керамика разнообразных форм (табл. 34, 35). К наиболее ранней относятся пергамские канфары (табл. 33, 1), кубки с орнаментом в технике "барботина" и другая рельефная керамика, различные кувшины с белой росписью (Высотская. 1979. Рис. 65), миски конусовидные с прижатыми ручками (табл. 34, 9), иногда с клеймами в виде ступни малоазиатского происхождения, италийские мисочки с хорошим темно-красным лаком. Повсеместно встречаются краснолаковые кувшины, миски, среди которых преобладают полусферические, покрытые лаком внутри, а снаружи - только в верхней части (табл. 34, 8).

Краснолаковая керамика II-III вв. н. э. представлена в Неаполе и на поселениях Юго-Западного Крыма (Высотская. 1972а. С. 113-119; 1979. Рис. 67). Это разнообразные кувшины, часто с профилированными ручками, миски полусферические, конические, высокие бокаловидные чаши, иногда с ручками-налепами, а также различные блюда: круглые и овальные, плоские с горизонтальным венчиком и рельефными ручками, круглые глубокие с горизонтальным или вертикальным венчиком (Раевский. 1970). Часть этой керамики происходит из Малой Азии и попала к скифам через посредничество Херсонеса. Наряду с нею скифы приобретали и херсонесскую краснолаковую керамику. Многие формы встречены в погребениях (табл. 35, 57). Дата позднейшей краснолаковой керамики Неаполя не выходит за пределы III в. н. э., что указывает на прекращение жизни в столице крымских скифов не позже этого времени. [20]

МОНЕТЫ

В нумизматической литературе подробно рассмотрены монеты скифских царей, чеканенные в Ольвии. Лишь одна такого рода монета зафиксирована на территории крымской Скифии - это монета Скилура, найденная в 1985 г. в Неаполе (не опубликована). Монеты с именами Скилура, Фарзоя и Инисмея (Иненсимея) позволили сделать важнейшие выводы о подчинении Ольвии скифским царям (а Фарзоя некоторые нумизматы считают сарматским царем) во II в. до н. э. и в I - начале II в. н. э. (Латышев. 1887. С. 114 сл. ; Бларамберг. 1889. С. 58, 59; Орешников. 1890. С. 14 сл. ; 1915. С. 1 сл., 137-139; 1921. С. 225-232; Артамонов. 1948. С. 70, 71; Зограф. 1951; Соломоник. 1952. С. 122; Розанова. 1956; Сальников. 1960; Фролова. 1964; Раевский. 1973; Карышковский. 1968, 1973, 1982). Они важны также как одно из подтверждений существования у скифов государства. Реальность монет Скилура, чеканенных в Керкинитиде, о которых упоминается в литературе (Бурачков. 1875. С. 98, 120, 129; 1881. С. 229, 243, 244; Романченко. 1896. С. 233), сомнительна.

Мнение о том, что монеты скифских царей использовались не как платежное средство, а для донативных целей (Зограф. 1951. С. 138), убедительно оспорено Н. А. Фроловой. Она показала, что известные три типа монет Скилура имеют каждый несколько вариантов, а малочисленность этих монет (известны 24) объяснила кратковременностью их выпуска (Фролова. 1964).

Отдельных находок иностранных монет у крымских поздних скифов нам известно свыше 40. Со второй половины I в. н. э. заметно преобладают римские императорские монеты. Ниже приводятся в хронологическом порядке находки из поселений и могильников (табл. 1).

Стертые медные монеты-подвески обнаружены в погребениях: в Беляусском могильнике - синопская 80-70 гг. до н. э. (могила 63); в Неапольском могильнике - боспорская I в. до н. э., херсонесская I-II вв. н. э. и три неопределенные (Сымонович, Голенко. 1960).

Помимо отдельных монет, на территории царства крымских скифов обнаружены клады.

1. В 1958 г. в северо-западной части пересыпи Сакского озера, около станции Прибрежная Сакского р-на, найден клад (без сосуда). Он состоял из двух золотых монет (скрыты находчиком) и 57 серебряных римских: республиканской 38 г. до н. э. и 56 императорских от Августа до Тита (72-73 гг. н. э.). По предположению А. М. Гилевич, клад мог быть зарыт римским легионером в 75-80 гг. н. э., возможно, в период борьбы со скифами (Гилевич. 1965). Однако не исключено, что клад был спрятан скифами в тревожное время. [21]

2. В 1890 г. у с. Луговое (быв. Чокурча) Симферопольского р-на, недалеко от Неаполя, был найден клад из 22 серебряных денариев римских императоров от Нерона (54-68 гг. н. э.) до Каракаллы (211-217 гг. н. э.) (ОАК за 1890 г. С. 124, 148, 149; Кропоткин. 1951. С. 254; 1961. С. 64, 65, № 609).

3. В 1827 г. в Неаполе случайно обнаружен "в дрянном глиняном горшке" клад, содержащий 130 монет: две греческие - Александра Македонского и Лисимаха, остальные - серебряные денарии римских императоров от Нерона до Макрина (217-218 гг. н. э.). По составу клад носит типично варварский характер (Ящуржинский. 1889. С. 47; Бларамберг. 1889. С. 61; Соломоник. 1950. С. 7; Кропоткин. 1951. С. 254; 1961. С. 65. № 622).

4. В 1896 г. у быв. дер. Бий-Эли в окрестностях Симферополя в глиняном кувшине найден клад из 150 серебряных монет римских императоров от Тита (79-81 гг. н. э.) до Элагабала (218-222 гг. н. э.) (ОАК за 1896 г. С. 137; Кропоткин. 1951. С. 255; 1961. С. 63. № 573).

Зарытие кладов в первой четверти Ш в. н. э. свидетельствует об опасности, угрожавшей в это время скифскому царству.

В целом малочисленность монетных находок у поздних скифов показывает, что денежное обращение было развито слабо. В торговле, видимо, преобладал натуральный обмен. [22]

Таблица 1 {стр. 21}. Находки монет на поселениях и могильниках поздних скифов Крыма

Назад К содержанию Дальше